Войны оказывают большое влияние на динамику численности и состава населения: повышается смертность, снижается рождаемость, уменьшается прирост населения, изменяется уровень брачности. Однако в настоящей работе объектом исследования являются не все вопросы, связанные с влиянием войн на население, а лишь вопросы о размере людских потерь в вооруженных силах во время войн.

Как наиболее точно и правильно определить эти потери? Какие методы при этом должны быть положены в основу?

Вряд ли в какой-либо другой области статистики наблюдается такой разнобой в данных, как в статистике людских потерь во время войн. Не только во время войны, но и даже после ее окончания в капиталистических странах публикуются самые противоречивые цифры военных потерь. Так, например, по Бельгии и Сербии цифра потерь в первой мировой войне по одному источнику почти в 20 раз превышала цифру потерь по другому источнику (см. табл. на стр. 383).

Подобное расхождение в цифрах требует от исследователя применения различных методов, которые позволили бы возможно ближе подойти к действительности.

Прежде всего следует установить круг охвата в отношении населения. Все население во время войны должно быть разделено на две категории: на военных и на гражданское население. К военным следует причислять солдат и офицеров всех родов войск, находящихся на фронте, в резерве, в тылу, в госпиталях и в отпуске. К военным следует относить также личный состав партизанских отрядов. Все остальное население — гражданское.

Для охвата всех лиц, находящихся на военной службе, иногда употребляют термин «мобилизованное население». Однако этот термин является малопригодным.

Во-первых, и гражданское /13/ население во время войны может быть мобилизовано на те или иные военные объекты (для земляных работ, возведения различных укреплений и т. д.).

Во-вторых, часть армии состоит из добровольцев, которые мобилизации не подвергались. Иногда даже вся армия состоит из добровольцев. Так, например, в первый период существования Красной Армии она формировалась исключительно из добровольцев. К лету 1918 г. в Красную Армию записалось почти полмиллиона добровольцев. В Великую Отечественную войну огромное количество советских граждан пошли добровольцами на фронт. Только под Москвой на передовые позиции ушло 120 тыс. москвичей — народных ополченцев. Во Франции в мировую войну 1914—1918 гг. насчитывалось 229 тыс. добровольцев-французов и 40 тыс. добровольцев-иностранцев. В Испании во время национально-революционной войны 1936—1939 гг. на стороне республиканцев сражалось 35 тыс. добровольцев-иностранцев из 54 стран.

Некоторые исследователи при расчете военных потерь вообще избегают деления населения на военное и гражданское, заменяя это понятиями прямых и косвенных потерь. Так, например, швейцарский статистик Герш при определении потерь в первой мировой войне все потери среди военных рассматривает как прямые, а потери среди гражданского населения — как косвенные [1]. Однако это совершенно неверно. Прямые потери, т. е. потери, обусловленные непосредственно ведением военных действий, могут быть как среди военных, так и среди гражданского населения. Известно ведь, что от воздушной бомбардировки во время второй мировой войны погибло более 1 млн. человек среди гражданского населения [2]. Даже в первую мировую войну только от воздушной бомбардировки погибло около 5 тыс. мирных жителей. Однако разграничение между военными и гражданским населением — это только первый шаг в уточнении цифр военных потерь.

Следующий шаг состоит в разработке классификации потерь среди военных по видам потерь.

Необходимо строго разграничить потери в демографическом смысле от потерь в военно-оперативном смысле. С демографической точки зрения к потерям среди военных должны быть отнесены все случаи смерти независимо от их причин (ранение, /14/ болезнь и т. д.). С военно-оперативной точки зрения под потерями обычно понимают не только случаи смерти солдат и офицеров, но и всякое их выбытие из строя, хотя бы на время. Поэтому в военно-оперативном смысле в потери включаются,, помимо убитых и умерших, все попавшие в плен, пропавшие без вести, а также раненые и больные, поступившие в лечебные учреждения.

В военно-оперативном смысле часто применяют термин «безвозвратные потери», понимая под ними число убитых, умерших, от разных причин, пропавших без вести и попавших в плен. В некоторых случаях безвозвратные потери характеризуются, общим числом выбывших из строя, когда к числу убитых, умерших и попавших в плен прибавляются еще уволенные из армии солдаты и офицеры после ранения и болезней. В немецкой литературе употребляется термин «кровавые потери» («blutige Verluste»), под которыми понимается число убитых и раненых, включая также раненых, попавших в плен. Все эти понятия потерь важны с военно-оперативной точки зрения, так как дают представление о военных ресурсах врага и своих собственных. Для оценки исхода отдельной боевой операции важно знать, насколько именно уменьшился численный состав армии независимо от того, вернутся ли впоследствии выбывшие в этом бою. солдаты на фронт или не вернутся. Результат боевых действий, с точки зрения людских потерь определяется не одним количеством убитых, а общим количеством солдат, хотя бы на время оказавшихся вне строя.

Для некоторых расчетов имеет смысл боевые потери исчислять с учетом возвращения части раненых в строй. При таком расчете общее число убитых и раненых уменьшается на величину раненых, вернувшихся в свои части после выздоровления [3]

Остановимся на классификации людских потерь по их видам с военно-оперативной точки зрения.

Обычно потери в результате военных операций даются с подразделением на убитых, раненых и контуженных, пленных,, пропавших без вести. К последней категории относятся все солдаты и офицеры, о судьбе которых военные органы не располагают никакими сведениями. В эту группу обычно попадают либо те из убитых солдат и офицеров, смерть которых не установлена, либо /15/ попавшие в плен при обстоятельствах, также оставшихся неизвестными.

Удельный вес этой неопределенной группы («пропавших без вести») в общем размере потерь зависит в значительной степени от характера и результата военных операций. Наступающая армия располагает гораздо более точными сведениями о своих военных потерях, и у нее удельный вес «пропавших без вести» будет меньше. И наоборот, при отступлении эта группа значительно возрастает, так как отступающей армии не всегда удается сохранить в целости свою систему учета. Фактически у отступающей армии большинство «пропавших без вести» составляют попавшие в плен.

В ряде случаев встречается различное понимание одних и. тех же категорий потерь. Например, Е. И. Смирнов, исследуя статистические данные о потерях русской армии в первой мировой войне, подразделяет все виды потерь на безвозвратные (т. е. убитые, попавшие в плен, пропавшие без вести) и санитарные, куда он включает раненых и контуженных [4]. Положив в основу это деление, он вычисляет удельный вес безвозвратных потерь в 47% и находит это число явно преувеличенным. Однако, по нашему мнению, противопоставлять санитарным потерям безвозвратные не следует, так как некоторые санитарные потери также являются безвозвратными. Кроме того, в санитарные потери Е. И. Смирнов не включил основную категорию этого вида потерь, а именно — больных.

Деление всех потерь на безвозвратные, с одной стороны, и санитарные — с другой, имело место в нашей медицинской отчетности во время Великой Отечественной войны. При этом санитарные потери подразделялись на боевые (раненые, контуженные, обмороженные, обожженные и др.) и небоевые (заболевания, травмы) [5], что делало такую группировку пригодной.

Иногда боевые потери противопоставляют санитарным. Такое деление давала, например, ставка русской армии при составлении баланса расхода людской силы на 1 сентября 1917 г.[6] В этом балансе к боевым потерям причислены все убитые, пропавшие без вести, взятые в плен, тяжело раненные и уволенные со службы, а к санитарным потерям — все раненые и больные. С таким делением трудно согласиться. Почему раненые, оставившие госпиталь и ставшие инвалидами, попадают в группу боевых потерь, а раненые, которые еще находятся в госпиталях, в нее не включаются, хотя как те, так и другие получили ранение во время боевых операций? /16/

Строго говоря, к санитарным потерям должны быть причислены только такие потери, которые действительно связаны с деятельностью военно-санитарных учреждений. С этой точки зрения все случаи госпитализации больных, раненых, контуженных, обмороженных, пострадавших от ожогов должны рассматриваться как санитарные потери. Существует еще понятие легальных санитарных потерь, к которым относят все случаи смерти от болезней и ран, если они произошли в военно-санитарном или каком-либо ином лечебном учреждении. Такое понимание санитарных потерь имеет значение при общей оценке работы санитарного обслуживания армии.

Однако термин «санитарные потери» можно понимать и в значительно более узком смысле слова, имея в виду только потери от болезней. В нашем дальнейшем изложении мы ради краткости в отношении главным образом прежних веков будем условно применять термин «санитарные потери» именно в указанном узком смысле этого слова, противопоставляя их потерям, понесенным непосредственно от военных действий («боевые потери»). /17/

До сих пор говорилось о классификации потерь в военно-оперативном смысле. Теперь перейдем к классификации потерь в демографическом смысле. Прежде всего следует подчеркнуть, что если раненый и больной выздоровели, а пленный вернулся из плена, то все эти случаи, которые проходили по той или иной рубрике временных или безвозвратных потерь в военно-оперативном учете, с демографической точки зрения не рассматриваются как потери. Говоря о потерях в демографическом аспекте, мы имеем в виду, что речь идет о смерти военных от различного рода причин. Если инвалид, уволенный с военной службы, для военного ведомства потерян безвозвратно, то с демографической точки зрения эти случаи инвалидности не рассматриваются как потери, поскольку жизнь солдата или офицера сохранена.

Однако категория потерь в демографическом аспекте требует детализации. При этом на первый план выдвигается причина этой потери. Причина может непосредственно вытекать из боевых действий, либо она непосредственно не связана с ними. Вследствие этого все потери следует подразделять на боевые и небоевые.

Боевые потери в свою очередь следует подразделять на убитых и умерших от ран [7]. В число убитых входят все убитые в бою, в отдельных стычках, при штурме, во время разведывательных операций и вообще все убитые на войне. Сюда же должны быть причислены и все утонувшие как из личного состава флота, так и из состава армии, так как гибель утонувших обычно непосредственно связана с ведением военных операций.

Особо следует остановиться на категории умерших от ран. В результате боевых действий смерть солдата или офицера может наступить не мгновенно, а через известный период времени после ранения, причем этот период обычно колеблется в широких пределах. В зависимости от продолжительности этого периода факт смерти солдат или офицеров учитывается по различным статистическим рубрикам. К числу убитых в бою относятся не только /18/ случаи мгновенной смерти, но и все случаи смерти на поле боя; сюда входят и умершие спустя несколько часов после ранения, т. е., например, когда солдат умирает от потери крови, не получив своевременно медицинской помощи. Строго говоря, он в этом случае умер от ран, но так как это осталось никому неизвестным и не учтено никакими документами, то все эти случаи попадают в рубрику убитых в бою. Лишь судьба тех раненых, которые оказались в системе санитарного обслуживания армии, может быть прослежена статистически, и все случаи летального исхода ранений могут быть объединены понятием «умершие от ран».

Из этого видно, что трудно провести четкую границу между убитыми и умершими от ран. Возникает вопрос, причислять ли к числу убитых всех умерших вскоре после смертельного ранения? Немецкая военная статистика XIX в. пыталась решить этот вопрос установлением определенного количества часов, которые солдат или офицер прожил после ранения. Так, например, при определении числа убитых солдат прусской армии в австро-прусской войне военная статистика исходила из 48 часов жизни после получения смертельной раны [8]. Все раненые, жившие более 48 часов и умершие до конца года, уже относились к умершим от ран. При публикации потерь во франко-прусской войне граница между убитыми и умершими от ран проводилась на основе критерия: убитые и умершие от ран в течение 24 часов после боя [9]. Таким образом, все умершие от ран в течение первых суток после боя попадали в группу убитых.

Проведение той или иной границы между убитыми и умершими от ран резко меняет соотношение между численностью этих двух групп. Это ясно видно из материалов по американской армии в войне 1914—1918 гг. [10]

Из общего числа 11540 умерших от ран после ранения умерло:

На	1-й день	4 742 человека
	2-й	1 553
	3-й	735
	4-й	445
	5-й	310

Таким образом, почти половина всех умерших от ран приходится на умерших в первый день после ранения. Если их /19/ присоединить к числу убитых, то процент раненых, умерших от ран, упадет с 7,5 до 4.

Во второй мировой войне в американской военно-санитарной статистике к числу умерших от ран причислялись все солдаты и офицеры, умершие после оказания им первой помощи. Те же, которые после боя еще были живы, но умерли ранее, чем им была оказана первая помощь, попадали в группу убитых в бою, так же как и те, которые умерли мгновенно [11].

Из сказанного вытекает, что на величину процента умерших от ран влияет не только принятие определенного признака для отнесения погибшего на войне в ту или другую группу, но и уровень санитарного обслуживания армии. Если раненых выносят с поля боя с опозданием, то большое число смертельно раненных попадает в разряд убитых в бою, а процент умерших от ран среди раненых значительно сокращается. Отсюда ясно, что процент умерших от ран может быть показателем качества работы по санитарному обслуживанию армии только при условии одной и той же скорости доставки раненых в лечебные учреждения после ранения в бою. Ускорение доставки раненых приводит при прочих равных условиях к увеличению удельного веса тяжело раненных и вследствие этого к увеличению процента умерших от ран.

Помимо своевременного выноса раненого с поля боя, большое влияние на уровень смертности от ран оказывают условия транспортировки. В прежних войнах условия отправления раненых в госпитали были настолько плохими, что значительная часть раненых умирала в пути. Так, например, в русско-турецкой войне 1877—1878 гг. из 702 тяжело раненных русских солдат и офицеров, отправленных в госпиталь в Систово, прибыло туда только 215 человек, т. е. 30%. Даже многие легко раненные умирали по дороге: из 773 легко раненных прибыло в госпиталь 529 человек, т. е. 68% [12]

О том, в какой мере уровень санитарного обслуживания влияет на количество умерших от ран, можно судить по следующим данным, основанным на материалах по русской армии в мировой войне 1914—1918 гг.[13] (см. табл. на стр. 21).

Как видно из таблицы, чем ниже чин военнослужащего, тем меньшее число умерших от ран приходилось на 100 убитых. Это было вызвано тем, что большое число раненых своевременно не доставлялось в лечебные учреждения и умирало на поле боя.

В заключение отметим, что в группу умерших от ран обычно включают также все случаи смерти в лечебно-санитарном учреждении, наступившей вследствие ожогов, обморожения или /20/ контузии. Отдельно должна быть исчислена гибель солдат и офицеров от газов в войне 1914—1918 гг.

Число убитых и умерших от ран в русской армии
в мировой войне 1914—1918 гг.

Категории военнослужащих	Убитые	Умершие от ран	На 100 убитых приходилось умерших от ран
Генералы	23	13	57
Штаб-офицеры	516	231	45
Обер-офицеры	4 759	1 376	29
Прапорщики	5 507	1 347	24

К небоевым потерям должны быть отнесены, во-первых, все случаи смерти от болезней среди солдат и офицеров в госпиталях, лазаретах и других лечебных учреждениях, во-вторых, все случаи внезапной, скоропостижной смерти военных вне лечебного учреждения. В разделе небоевых потерь должны быть выделены солдаты и офицеры, умершие от небоевых травм (если только они произошли не в боевой обстановке), от самоубийств, убийств, казненные по приговорам военно-полевых судов и трибуналов. В особую группу должны быть выделены все случаи смерти в плену, в частности от голода и болезней. Строго говоря, смерть в плену от боевых ранений должна быть причислена к боевым потерям. Но это не совсем так, потому что многие раненые, умершие в плену от ран, были бы, по всей вероятности, спасены от смерти в госпиталях своей армии. Их смерть является не столько результатом ранения, сколько именно результатом пребывания в плену.

Укажем еще на значение рубрики «пропавшие без вести». Эта категория потерь может иметь место лишь во время войны, когда причина выбытия из строя не может быть установлена. После окончания войны рубрика «пропавшие без вести» должна быть заменена рубрикой «пропавшие без вести, еще не разысканные». По мере отдаления от конца войны эта рубрика сокращается, так как судьба солдат и офицеров постепенно выясняется. Если прошел уже достаточный срок, то все находящиеся в группе «еще не разысканных» должны быть причислены к убитым, если нет оснований считать, что может идти речь о миграционных процессах.

Однако следует отметить, что не все потери за период войны являются результатом войны. Очевидно, что и без войны известная часть личного состава армии, будучи в гражданском состоянии, также умерла бы на протяжении нескольких лет. Жизнь каждого человека, даже в молодом возрасте, и в мирное время таит в себе известный риск смерти. Такие случаи /21/ смерти надо исключать, чтобы получить размер потерь в результате войны. Поэтому, говоря о людских военных потерях, надо различать два понятия: валовые потери, т. е. общее фактическое число умерших военных за время войны, и чистые потери, получающиеся за вычетом обычной (при данных условиях) смертности. Именно эта величина и дает возможность определить размер безвозвратных потерь, которые должны быть полностью приписаны войне.

При определении размеров безвозвратных людских потерь в результате войн большую помощь могут оказать материалы переписей населения. Эта помощь особенно ценна, если перепись населения была произведена перед войной и вскоре после войны. Если же перепись произведена через большой период времени после окончания войны, то результаты переписи уже несут на себе не только отпечаток войны, но и влияние действия послевоенных факторов.

Материалы о численности населения какой-либо страны в целом представляют большую ценность при изучении влияния войны на население. Но в этих материалах отражаются не только потери среди военных, но и среди гражданского населения. Поэтому для наших целей они не могут быть использованы [14].

Значительно больший интерес с точки зрения данного исследования могут представлять материалы переписи населения с группировкой по полу. Эти материалы можно использовать в двух направлениях: во-первых, сравнивая данные о численности только мужского населения и, во-вторых, сравнивая данные о численности мужского и женского населения. Сначала остановимся на использовании данных о численности мужского населения. Не трудно понять, что простое сравнение данных предвоенной переписи с данными послевоенной переписи еще не дает никакого представления о людских потерях в результате войны. Оно даст лишь цифру уменьшения числа лиц мужского пола за период между переписями.

Для того же, чтобы получить размер убыли числа лиц мужского пола, необходимо наряду с фактической численностью по данным послевоенной переписи исчислить гипотетическую численность, т. е. определить, сколько было бы в стране лиц мужского пола на дату послевоенной переписи, если бы не было войны. Разность между гипотетической численностью и фактической дает размер убыли числа лиц мужского пола в результате войны. Это наглядно видно из следующей схемы (см. рис. 1).

Однако и подобное сравнение для наших целей мало подходит /22/ Ведь убыль лиц мужского пола в результате войны происходит не только вследствие их гибели на войне, но и вследствие снижения рождаемости вообще и мальчиков в частности, повышенной смертности мужчин среди гражданского населения и т. д. Поэтому определение потерь среди военных в результате войны на основе этих данных невозможно. Это наглядно видно из следующей схемы (см. рис. 2).

В приведенной схеме показано, что вся убыль мужского населения в результате войны разбивается на четыре основных элемента: 1) погибшие на войне солдаты и офицеры; 2) гражданское мужское население, умершее в результате прямого влияния войны (бомбардировки, военные действия в прифронтовой полосе, жертвы террора и пр.) и косвенного влияния войны (повышенная смертность из-за недоедания, голода, эпидемий и тому подобных причин); 3) уменьшение числа мальчиков вследствие падения рождаемости в годы войны; 4) разность между числом прибывших в данную страну и числом выбывших из данной страны лиц мужского пола.

К более точным данным о безвозвратных потерях среди военных можно прийти, если положить в основу данные о числе лиц мужского пола в повозрастной группировке (см. рис. 3).

При этом можно сделать следующее сопоставление: сколько имеется мужчин определенных возрастов и сколько их должно было быть на эту же дату при отсутствии войны. Другими словами, фактические данные переписи сравниваются с гипотетическими, расчетными данными для этих же возрастных групп. Разность между ними и может рассматриваться как чистые потери в результате войны.

Гипотетические, расчетные данные устанавливаются на основе так называемого метода возрастных передвижек. Так, например, в Австрии, по переписи 1934 г., было зарегистрировано 299 тыс. мальчиков в возрасте от 5 до 10 лет. По австрийским /24/ таблицам смертности за 1930—1933 гг., из каждой 1000 австрийских мальчиков указанного возраста до 25—30 лет должны были в нормальных условиях мирного времени дожить 960. Это означает, что до 1954 г. .из 299 тыс. мальчиков должно было дожить 287 тыс. Между тем перепись 1954 г. зарегистрировала лишь 214 тыс. мужчин в возрасте 25—30 лет. Если пренебречь миграционными процессами, то можно сказать, что в результате повышенной смертности мужчин в военное время в данной возрастной группе погибло 73 тыс. человек. Чтобы получить потери среди военных, нужно еще внести поправку на потери мужчин среди гражданского населения. Однако для мужчин призывного возраста эта поправка не может быть особенно значительной, так как в условиях Австрии во второй мировой войне подавляющая часть мужчин была мобилизована.

После введения указанной поправки суммирование разностей между гипотетическими данными и фактическими по отдельным возрастным группам, подлежавшим призыву, даст общий размер чистых (нетто) потерь среди военных в результате войны, если не было отрицательного сальдо по внешней миграции.

Другая область использования материалов переписи населения заключается в исчислении так называемого женского перевеса, под которым подразумевается превышение численности лиц женского пола над численностью лиц мужского пола. Размер этого превышения часто рассматривается как число погибших на войне солдат и офицеров. Однако подобная трактовка «женского перевеса» в ряде случаев может дать существенную ошибку в расчетах. При анализе «женского перевеса» необходимо принять во внимание ряд факторов и обстоятельств.

Прежде всего эти сравнения надо делать не для всего населения страны, а лишь для определенных возрастных групп. Если перепись была произведена сразу после войны, то следует брать возрасты 18—49 лет, а если перепись была произведена,, допустим, через 5 лет после конца войны, то надо взять население в возрасте 23—54 лет.

Однако нельзя ограничиваться одной послевоенной переписью. Перевес числа женщин над числом мужчин мог иметь место и перед войной. Поэтому надо иметь данные о составе по полу в предвоенной переписи населения для этих же возрастных групп. Лишь разность между двумя «перевесами» в численности женщин может дать некоторые материалы для суждения об убыли мужчин в результате войны. Так, например, если, допустим, за 8 лет до войны в какой-либо стране лиц женского пола от 8 до 39 лет было на 300 тыс. больше, чем лиц мужского пола тех же возрастов, и если сразу после войны, длившейся, допустим, два года (т. е. всего через 10 лет), в этой же стране Женщин от 18 до 49 лет оказалось на 1500 тыс. больше, чем /25/ мужчин, то, вычитая 300 тыс. из 1500 тыс., получаем 1200 тыс. человек. Именно эта цифра и может дать приближенное представление о размере потерь среди военных.

Однако при подобного рода сравнениях необходимо принимать во внимание еще следующие три очень существенных обстоятельства.

Во-первых, миграционные процессы. Известно, что среди эмигрантов и иммигрантов удельный вес мужчин обычно значительно выше удельного веса женщин. Следовательно, надо сделать соответствующую поправку на основе данных о распределении эмигрантов и иммигрантов по полу. Иначе имеется риск преувеличить военные потери, рассматривая часть мужчин, уехавших за границу, как погибших на войне.

Во-вторых, оперирование женским перевесом тем менее допустимо, чем большее число жертв во время войны имелось среди гражданского населения. Понятно ведь, что если жены и сестры солдат и офицеров в большом количестве погибали в тылу от голода, болезней, эпидемий, воздушных бомбардировок и других причин, то перевес числа женщин над числом мужчин даст заниженное представление о количестве погибших солдат и офицеров. Женский перевес только тогда может дать правильное представление о числе погибших солдат и офицеров, если гражданское население имеет уровень смертности мирного времени.

В-третьих, перевес числа женщин над числом мужчин в определенных возрастных группах в силу повышенной смертности мужчин по сравнению с женщинами увеличился бы и без войны. Известно ведь, что во всех европейских странах в соотношении полов наблюдается определенная закономерность, заключающаяся в том, что с увеличением возраста, при прочих равных условиях, уменьшается удельный вес лиц мужского пола. Из этого вытекает тот факт, что и в условиях мирного времени женский перевес увеличивается. Поэтому для правильного расчета необходимо сделать соответствующую поправку. Это означает в применении к приведенному выше примеру, что если, допустим, до войны женский перевес выражался в 300 тыс. человек, то спустя 10 лет для этих возрастных групп он увеличился бы до 400 тыс. человек. Тогда потери среди военных составили бы, следовательно, не 1500 — 300 = 1200 тыс. человек, а 1500 — 400 = 1100 тыс. человек. Не принимая во внимание данное обстоятельство, мы преувеличиваем военные потери среди мужчин.

Следовательно, если игнорирование первого и третьего обстоятельств преувеличивает число погибших на войне мужчин, то игнорирование второго обстоятельства его преуменьшает. Однако нет никаких оснований делать вывод, что действие указанных обстоятельств компенсирует друг друга. Вполне возможно, например, что игнорирование второго обстоятельства /26/ внесет такие искажения, которые лишь в небольшой степени будут смягчены игнорированием первого и третьего обстоятельств. Поэтому в каждом конкретном случае надо делать соответствующие расчеты на основе всей массы статистических данных, не полагаясь на компенсацию влияния указанных обстоятельств.

Если перепись населения была произведена через значительный период времени после окончания войны, то при использовании данных о женском перевесе надо иметь в виду, что такая перепись отражает влияние не только самой войны, но и влияние последствий войны.

Далее надо отметить, что данные переписей населения имеются лишь для XIX и XX вв. Что же касается определения потерь от войн в XVII и XVIII вв., то для этой эпохи материалы переписей населения отсутствуют. Для того времени приходится в ряде случаев использовать метод установления определенных пропорций. Так, например, на основе ряда фактических данных исчисляется соотношение между числом убитых, с одной стороны, и числом умерших от болезней — с другой. Установленная пропорция, характерная для определенной эпохи, затем может быть применена в других аналогичных случаях, где прямые данные отсутствуют.

Для определения числа убитых в ряде случаев можно использовать соотношение между числом убитых и раненых. В данных о потерях часто фигурируют общие цифры числа убитых и раненых. В этих случаях знание правильного соотношения между числом убитых и числом раненых может дать возможность подойти к определению числа убитых.

Большую помощь при определении потерь может оказать метод пропорций на основе данных об офицерских потерях. Располагая данными о соотношении в потерях офицеров и солдат, на основе данных об офицерских потерях, можно определить общие потери солдат и офицеров.

Таким образом, критически используя разнообразные источники, привлекая материалы переписей населения и обрабатывая их, широко применяя метод установления пропорций и прибегая к некоторым экстраполяциям, можно хотя бы приближенно установить людские потери в вооруженных силах во время войны.

Исчисленные нами итоговые цифры не претендуют на точность, но они все же ближе к истине, чем те цифры, которые встречаются у различных авторов. От цифр людских потерь в войнах нельзя требовать большой точности. Статистика — не бухгалтерия. Для того чтобы сделать определенные выводы, вовсе не нужна бухгалтерская скрупулезность в расчетах. Задача социолога, экономиста и историка состоит лишь в том, чтобы заметить определенные закономерности и сделать определенные выводы.

---