На Украине идет гражданская война. Еще недавно такими словами мог начинаться только исторический очерк. Теперь война идет, идет рядом с границей, которая, правда до сих пор проведена пунктиром, ведь несмотря ни на что Украина близка России и своей культурой, и своей историей, и своими бедами. Многие российские комментаторы из разных лагерей старательно отодвигают в сторону одну простую мысль, которая все равно просвечивает в их беспокойстве: раз гражданская война возможна — уже идет! — на Украине, значит, и Россия от нее не застрахована.

На Украине разворачивается очередной акт драмы под названием «последствия развала СССР». Да-да, мы все помним: «кто не жалеет — у того нет сердца, кто мечтает возродить — у того нет ума», но дело не в фразе, банальной, абстрактной — и потому совершенно бессмысленной. Распад СССР был проведен номенклатурными верхушками позднего СССР вместе с националистически (и «демократически») настроенными интеллектуалами. С националистами заигрывали или прямо призывали их на службу: от Снегура в Молдавии до Ельцина в России (Илюмжинова в Калмыкии, Шаймиева в Татарстане…). Национализм в очередной раз стал удобным рычагом и идеологической ширмой для уничтожения общности «советский народ» и последовавшего вслед за исчезновением единого государства захватом его богатств в собственность победителей. На национализме не получилось сыграть только в Белоруссии, но, возможно, этот сценарий и там всего лишь отложен.

Национализм в разных сортах и видах стал основой для «новых государственностей», обрекая их тем самым на пошлую местечковость. А также — на дискриминацию этнических меньшинств, погромы, территориальные конфликты и гражданские войны. Карабах, Приднестровье, Абхазия, Осетия, Чечня, Фергана, наконец, судьба русских в среднеазиатских странах — список конфликтов и жертв дискриминации все равно неполон. Новые «нациеобразующие» большинства должны были утвердить новую идеологию-мифологию на образах врагов: внутренних и внешних. Платили и платят за это кровью. Всегда.

Как и во времена распада СССР, над событиями на Украине витает дух провокации. Кто приказал разгонять выдыхавшийся Евромайдан ночью 30 ноября, кем были снайперы 20 февраля на улице Грушевского, кто стрелял из-за спины милиции в сторонников майдана 2 мая в Одессе, и кто затем отвел милицию от Дома Профсоюзов, не мешая жестокой расправе? Все эти — и другие — вопросы остаются без ответа, заглушаются шовинистической риторикой.

Украинский радикальный национализм не мог не возникнуть, коль скоро исторические и идеологические образцы значительная часть украинских правящих слоев брала от Петлюры, Бандеры и Мельника. Сходу эти образцы не утверждались на всей территории Украины: в одних местах слишком пестрым был этнический состав, в других — слишком сильна общая память, чаще всего — и то, и другое. Факт остается фактом: именно общее советское прошлое (даже идеализируемое вопреки очевидности) становилось защитой от вируса национализма. Такую защиту вне ностальгии по СССР могли бы выработать социалисты, но их жалкая участь и ничтожная роль на постсоветском пространстве общеизвестна. Официальные компартии только эксплуатировали память о Союзе, играя роль ритуальной оппозиции, а «демократические левые» остались разной степени беспомощности маргиналами.

Неизбежной гражданская война на Украине стала не благодаря Евромайдану или присоединению Крыма к России. Ее подготовила вся предшествующая постсоветская история Украины.

Суть дела заключается в том, что на Украине идет война не просто между властью и «сепаратистами». Новая власть на Украине запугивает Восток, эта война для нее одновременно «маленькая победоносная» (поскольку никакого другого врага — читай: Россию в Крыму — украинские олигархи просто не способны победить по причине разваленной и разворованной армии). Даже если «антитеррористическая операция» закончится успехом, то Украина как страна проиграет, сделав громадный шаг на пути к превращению в банановую республику под внешним управлением. Раздираемая внутренними противоречиями страна под руководством олигархического правительства, насыщенная легализованными неофашистскими организациями, обречена на дальнейшее сползание вправо. С одной стороны, разваленная экономика и диктат крупного капитала будут вынуждать власти выполнять требования МВФ и союзников из США и других стран Запада. С другой стороны, перманентный экономический кризис делает войну удобным средством отвлечения внимания от социальных проблем и предотвращения протестов. То есть — это делает неизбежными тысячи смертей.

Экономистами и социологами Африки и Латинской Америки уже давно и однозначно доказано[1]: периферийный капитализм не подразумевает самостоятельного развития и выхода из бедности. История постсоветской Восточной Европы тому яркое подтверждение (за исключением разве что Чехии, да и то исключением относительным).

«Путинскаяпропаганда!» — обязательно завопит на этом месте леволиберально, либерально или промайдановски настроенный читатель. Ему стоит напомнить: где он видел, чтобы периферийные страны в новейшей истории получали выгоду от западного вмешательства? В Гондурасе, где был свергнут законный президент в результате военного переворота и, как следствие, были сорваны даже скромные социальные реформы? В Ливии, Ираке и Афганистане, где после западного вмешательства бушуют клановые и религиозные войны и наживаются наемники? В Чили при Пиночете? Или, может быть, недавние последствия кризиса в Греции, Аргентине, Мексике — если брать менее кровавые примеры? Пора бы уже выучить то, что давно очевидно: страны периферии могут только проигрывать, получая военную «помощь» от нового мирового жандарма или финансовую — от мировых банкиров в МВФ.

Российским либералам «путинский режим» представляется главным и единственным врагом, за которым они умудряются не видеть картины в целом. Некоторые даже договорились до того, что новый олигархический режим на Украине лучше, так как он «ближе к европейским демократиям». Комментировать это бессмысленно, можно только констатировать полное вырождение отечественного либерализма[2]. Антиолигархические лозунги майдана — те, что там были, — превратились в свою противоположность. Уже совершенно ясно, кто стал главными победителями на Майдане: правые, попавшие во власть, неолибералы, получившие новую площадку для экспериментов. Наконец, неонацисты и неофашисты, получившие возможность легально войти во власть, получить посты в правительстве (ВО «Свобода») и оружие (парамилитарные отряды, батальоны «Азов», «Днепр» и проч.), наконец, олигархи, присутствие которых во власти было узаконено не только скандальными назначениями Таруты и Коломойского, но и самим фактом выбора Порошенко президентом. Вспомните лозунги, звучавшие в Киеве: где люстрация, немедленные перевыборы Рады, отстранение от власти олигархов? Отношение любого демократа, тем более социалиста, к результатам Евромайдана должно быть совершенно однозначным.

О событиях на Юго-Востоке Украины, как и о происходившем на Майдане, очень много врут. Прежде всего следует признать: в условиях тотальной дезинформации и со стороны украинских, и со стороны западных, и со стороны российских СМИ, надо быть очень осторожным в суждениях. Типичным примером является раскрутка якобы лидера «сепаратистов» Бабая, который, просто обладая колоритной внешностью, стал медиафигурой, не являясь при этом значимым лидером ополченцев.

Так, многие левые обращают внимание на реакционный характер властей ДНР и ЛНР и их связь с Россией. Однако даже скудная информация дает представление о том, что самопровозглашенные власти «Новороссии» не контролируют все происходящее. О настроении даже большинства ополченцев, настроении разных классов и групп на Донбассе нельзя судить по публичным высказываниям Пушилина или Бородая. Очевидно, что в этом движении силен национализм, но понять, насколько он в действительности распространен, не находясь в регионе, очень трудно. Нашумевшая «Конституция ДНР», содержащая упоминания о «русском мире» и о том, что «первенствующей и господствующей верой является Православная вера», очевидно не выражает интересы всех ополченцев и выглядит не более чем декларацией. Конечно, очевиден факт: Пушилин, Бородай, Стрелков — монархисты, националисты, клерикалы и просто авантюристы. Но даже по имеющейся информации ясно, что они не контролируют все группы ополченцев. Не менее очевидно и то, что без поддержки существенной части местного населения (постоянно растущей в результате «АТО») движение не могло бы существовать.

Кстати, о куда менее сенсационной конституции ЛНР СМИ сказали только скороговоркой. А в этом совершенно непримечательном документе, во многом скопированном с российской конституции, между прочим, прописано отделение религий от государства, равенство национальностей и признание двух языков — русского и украинского — государственными. Ясно, что сейчас эти два документа — просто клочки бумаги. И поэтому суждение Юрия Дергунова в верной в целом статье: «Режимы ДНР и ЛНР достаточно открыто заявляют о своем реакционно-клерикальном характере»[3] — выглядит поспешным.

Разумеется, русские националисты пытаются подверстать под себя массовый протест, и главное — свести его опять к национальному. Интернационализм их пугает. Например, фашиствующий евразиец Дугин прямо заявляет:

«Наша русская Революция должна быть прямо противоположной: не за Европу и США, а против них, против атлантизма, против Кончиты Вурст и американской сети влияния; не против России и Путина, но за Россию и Путина, за сильное открытое и свободное русское славянское евразийское Государство; за глубинную культурную и религиозную идентичность <...>. И каждый русский патриот должен извлечь из этого урок: идешь против русской власти, помогаешь врагам России»[4].

Конечно, значительная часть ополченцев — русские националисты; конечно, национализм играет немалую роль в движении (российский шовинизм — тема отдельного разговора). Но что вы еще хотите при полном отсутствии классового сознания? При атомизации общества, которое сознательно проводилось всеми украинскими (и, добавим, всеми без исключения властями постсоветских республик), при отсутствии навыков солидарности, при господстве разных сортов правой пропаганды и полном отсутствии пропаганды социалистической? И тот факт, что во главе одной из самых мощных групп ополченцев стоит реконструктор-белогвардеец, — это не повод ставить клеймо на всех тех, кто поддержал «сепаратистов», это повод в очередной раз поставить себе — социалисту — кол за работу с массами и, наконец, взяться за неё.

Несмотря на то, что социальные вопросы в ДНР и ЛНР стоят на далеком втором плане, несмотря на то, что эту тему стараются узурпировать правые, есть все основания считать, что именно социальные низы полуразоренного Донбасса сейчас могут быть куда более восприимчивы к левой пропаганде, к интернационализму в регионе, где русские и украинцы жили совместно веками. Интернационализм в равной степени чужд и олигархическому режиму на Украине и русским националистам. И вот тут для социалистов есть — пусть призрачный, но шанс.

Этот шанс связан с протестом против реакционного правого олигархического правительства с неофашистским оттенком. Правительства, которое заинтересовано в продолжении гражданской войны как «маленькой победоносной», чтобы было чем объяснять гражданам рост цен, отсутствие работы и получение кабальных кредитов от МВФ. Правительства, которое даже не попыталось найти компромисс с массами на Донбассе и в Крыму, обеспокоенными проблемой языка, третируемыми как «совки» в столичном Киеве. Если бы киевские власти сразу четко и однозначно высказались в пользу решения языкового вопроса и возможности придания автономного статуса ряду регионов Украины — никакое вооруженное сопротивление при любом количестве «добровольцев» из России не получило бы заметной поддержки. Еще в апреле само провозглашение ДНР, начало действий группы Стрелкова в Славянске могло быть легко остановлено Киевом. Казалось бы, чего проще: референдум о самоопределении с международными наблюдателями и придание языку регионального статуса неминуемо сохраняло Юго-Восток в составе Украины без войны. История знает даже примеры «мирных разводов»: достаточно вспомнить Чехию и Словакию. Но такое признание означало бы отказ от той идеологии, которой издавна придерживалась украинская либеральная оппозиция вместе с националистами. Мало того, такой компромисс означал бы отказ от войны, призванной оправдать неолиберальные реформы и власть олигархов при поддержке США и Евросоюза. Поэтому власти Украины сознательно выбрали войну. Пакт националистов и (нео)либералов на Украине просто не мог не привести к кровавым последствиям.

Все те, кто поддерживает «АТО», себя полностью дискредитировали. На них — кровь, они омерзительны в своей поддержке унитарного олигархического государства любой ценой. Особенно отвратительны те так называемые «левые», которые мало того, что поддержали Евромайдан просто как еще одну «движуху», несмотря на активное участие в ней фашистов, воинствующий антикоммунизм и полное отсутствие каких бы то ни было социалистических целей, так и сейчас присоединяются к властям и неонацистам в их милитаристской риторике, в поддержке войны на востоке страны. А что говорят власти? — Первые лица украинской власти не скрывают шовинизма: Яценюк называет донбасских ополченцев «недолюдьми»[5], а генерал Коваль, и.о. министра обороны, заговорил о необходимости «фильтрационных лагерей» для выявления жителей Донбасса, в том числе женщин, связанных с «сепаратизмом»[6]. Чего стесняться: на Донбассе живут «совки» (а теперь еще и «колорады»)! Почитайте, что пишут украинские либералы:

«поскольку Донбасс во многом еще живет по законам приматов, то подчиняться может только более сильному <...> Если посмотреть на их политические убеждения, то вы увидите перед собой в сущности детей, которых надо еще опекать и вести по жизни в независимости от возраста. Им физиологически нужен вождь, который как папа будет защищать, говорить, что все хорошо и заботится о пропитании. <...> Просто эти люди имеют гораздо меньший эволюционный возраст чем украинцы»[7].

«Общаясь с донбассянами не покидает ощущение, что говоришь с пациентами психбольницы»[8].

Это называется — социальный расизм. И такая фразеология, которая сейчас уже вполне легальна на Украине, является даже большим свидетельством фашизма, чем существование «Правого сектора». Такое отношение к рабочим Донбасса со стороны «проевропейски» настроенных интеллектуалов, «среднего класса» и правящей элиты появилось не вчера[9].

Российский режим использует события на Донбассе как повод для торговли — для признания присоединения Крыма, в переговорах о цене на газ (куда цена Крыма обязательно будет включена). И если бы поддержка на самом деле была такой, что можно было бы говорить о прямой «российской агрессии», то, думаю, «антитеррористическая операция» не имела бы шанса на продолжение. Известный корреспондент Марк Франкетти, три недели проведший в батальоне ополчения «Восток», выступал в прямом эфире украинского телевидения в передаче Савика Шустера[10]. Когда он прямо сказал, что ополченцы плохо вооружены, плохо обучены, и что он не заметил ни масс чеченцев, ни серьезной поддержки со стороны России, его немедленно обвинили в том, что подкуплен ФСБ. Миф о прямой российской интервенции является базовым для оправдания АТО. В то же время, хотя власти РФ явно поддержали инициативу «патриотично» настроенных персонажей типа Пушилина и закрывают глаза на приток добровольцев со стороны России, но ни одного факта прямого участия вооруженных сил РФ в конфликте до сих пор нет. Ни очевидная пассивная поддержка ополченцев, ни разрешение на оказание им помощи, ни возможные поставки оружия, — все это не отменяет факта: военная и политическая инициатива сейчас находится в руках украинского режима. Сейчас война на Донбассе превратилась для многих жителей в оборонительную. Попытки заявить, что если Россия прекратит помощь, то «все закончится», совершенно абсурдны.

Что можно сделать для прекращения гражданской войны? Движение за мир на Украине может помочь прорыву информационной блокады на Западе, где в основном события описываются именно в терминах «российской агрессии». На этой основе может возникнуть политическая сила, способная совместить интернационализм и антикапиталистические (для начала — хотя бы антиолигархические) требования. Такое движение неудобно и Порошенко, и Путину, и НАТО, и Бородаю с Пушилиным. И уже хотя бы только поэтому организация антивоенного движения должна стать задачей для социалистов. Антивоенное движение имеет смысл прежде всего на Украине за исключением Донбасса, где война приобрела оборонительный характер, и в странах Запада, которые поддерживают ведение войны украинскими властями. Именно поэтому несколько представителей редакции «Скепсиса» подписали минскую антивоенную декларацию. Правда, эта попытка уже имеет все шансы потонуть в традиционных для постсоветских левых бесплодных спорах из-за порядка перечисления тезисов и деталей формулировок. Между тем, в разных регионах Украины происходят стихийные протесты против отправки призывников на «АТО»[11].

Ошибались те, кто считал, что история остановила течение свое на пространстве бывшего СССР. Мы слишком впали в зависимость от аналогий с революционными страницами прошлого и с «левым поворотом» Латинской Америки. Социалисты умудрились не заметить предпосылки гражданской войны у себя под боком, а те, кто их замечал, сделали ничтожно мало для того, чтобы представлять из себя хоть какую-то силу[12]. Большинство жителей Донбасса хотят, чтобы война остановилась. И нам надо сделать все, чтобы ее прекратить.

По этой теме читайте также:

Примечания