Следите за нашими новостями!
 
 
Наш сайт подключен к Orphus.
Если вы заметили опечатку, выделите слово и нажмите Ctrl+Enter. Спасибо!
 


Предыдущая | Содержание | Следующая

Введение. Методологические и теоретические основы

1. Методология

Очень важной особенностью этой книги является используемый в ней метод анализа, в основе которого лежит диалектический материализм. Следовательно, необходимо начать с объяснения того, что представляет собой этот метод, и почему выбран именно он. Каковы же его характеристики?

Примат материальных условий

Во-первых, этот метод объясняет общественную жизнь в первую очередь через материальные условия, особенно экономические факторы. Обоснованность такой расстановки приоритетов станет яснее по ходу книги. Но небольшое пояснение необходимо в самом начале. Начать нужно с того, что экономические потребности являются наиболее фундаментальными. Без их удовлетворения человек просто-напросто не может существовать. Прежде чем заниматься чем-либо еще — будь то отправление культа, творчество или изучение экономики — человек должен поесть. Когда индивид достигает такого уровня экономического благополучия, при котором его базовые экономические потребности, и прежде всего потребность в ежедневном питании, гарантированно удовлетворяются, — их бремя становится легче. Тем не менее, они сохраняют свою первостепенную значимость. Если базовые экономические потребности не занимают нас полностью и не движут нами прямо — это вовсе не отменяет их решающего характера, а означает только, что они регулярно удовлетворяются.

Подобно тому как экономические потребности являются первичными потребностям, первичной деятельностью человека является экономическая деятельность. Примат труда, то есть экономически полезной деятельности, является следствием примата экономических потребностей. Человек прежде всего и преимущественно — труженик, производитель. Именно посредством производственной деятельности он способен получать материальные средства, необходимые для поддержания жизни. Одним словом, человек должен есть, чтобы жить, — но чтобы есть, он должен трудиться. Таким образом, производственная деятельность является условием всех остальных видов деятельности. Этот факт в полной мере отражен в общественном сознании, поскольку люди постоянно определяют себя в рамках экономической роли: «Я — фермер», «Джон — инженер». Верно, что люди живы не только хлебом насущным. Но что еще вернее — выжить без этого хлеба они не могут.

Методологические следствия этого для изучения общества в том, что необходимо уделять особое внимание его экономическим структурам и, более того, использовать их в качестве отправной точки исследования других аспектов общества. Если нам известно, каковы материальные успехи и трудности общества, как оно производит блага, чтобы удовлетворить материальные потребности, как эти блага распределяются, какого рода социальные отношения возникают из организации производства, — значит, мы уже значительно приблизились к пониманию культуры этого общества, его законов, религиозной и политической системы и даже характерных для него мировоззрений. Так, например, любой, кто проводит эмпирическое исследование исторических общественных форм, включая наши современные, обнаружит следующее:

1. Представители состоятельных слоев, как правило, более образованны, «более культурны», обладают более высоким социальным статусом, более «успешны» в профессиональном и политическом смысле. Это означает, что экономическое неравенство — крайне важный фактор, которому свойственно постоянно воспроизводиться в ряде других форм неравенства.

2. Представители состоятельных слоев заинтересованы в сохранении существующего социального порядка, а те, кто недовольны им, особенно распределением благ, крайне заинтересованы в его изменении, особенно в изменении распределения благ. Так экономические структуры устанавливают оси политических интересов и объединений.

3. До тех пор, пока в обществе существует экономическое неравенство, там не может установиться и равенство политическое, поскольку политическая власть, как правило, ориентирована на экономическую. Кроме того, общество с высоким уровнем экономического неравенства с необходимостью должно опираться на карательный аппарат. Карательные меры порождаются необходимостью держать в узде постоянные притязания нуждающихся на перераспределение благ. В данном случае экономические условия не только задают тон политике, но и определяют роль насилия в обществе.

4. Моральные установки и шкала ценностей, как правило, способствуют сохранению существующего разделения труда и распределения благ в таком обществе. Самодостаточность морали и социальных норм является скорее видимостью, чем реальностью. Современная западная мораль осуждает воровство. Но мы забываем, что воровство вводится в качестве объекта системы моральных ценностей только при определенных экономических условиях — и зависит от них. Там, где нет нужды и нет частной собственности, не может возникнуть и идея воровства.

Эти положения показывают важность экономических условий для понимания общества. Наше исследование рассматривает Африку сквозь их призму. Как мы увидим, экономические условия помогают нам понять, почему колониальные державы появились в Африке, почему они установили там определенные типы политических систем, как в ответ возникли националистические движения и т.д. Принимая во внимание экономические факторы, мы можем переработать традиционные представления о таких проблемах, как трайбализм и национально-государственное строительство. Что касается трайбализма, традиционные подходы оказались не в силах понять этот феномен в целостности, поскольку они рассматривали его как феномен сознания и не смогли поместить в контекст материального положения. Так, они не взяли на вооружение тот очевидный и важный факт, что трайбализм процветает в основном потому, что он выгоден, особенно в экономическом смысле. Он обеспечивает сельским жителям и безработным, ищущим работы в городах, доступ к «важным» людям; он до определенной степени закрывает прореху на месте соцобеспечения в большей части Африки; он также служит экономическим и политическим интересам африканской буржуазии, поскольку поддерживает узы солидарности поверх классовых линий разлома. Наша неспособность осмыслить все его экономические опоры оказалась роковой для борьбы за решение «проблемы трайбализма». Попытки победить трайбализм терпят поражение, поскольку ничего не предпринимается, чтобы сократить экономические выгоды, извлекаемые из племенных связей.

Изменчивый характер действительности

Второй ключевой характеристикой метода, используемого в этой книге, является особый акцент на изменчивом характере действительности. Это метод, который отвергает рассмотрение аспектов мира в качестве простых единичных, разрозненных или статичных элементов. Диалектический подход побуждает мыслить мир в его целостности и взаимосвязанности, а также четко осознавать, что эта целостность крайне сложна и противоречива. Для него мир прежде всего полон движения и изменений, являющихся следствием противоречий, которыми проникнуто наше существование. Согласно ему мир не может быть понят, если воспринимать его просто как состоящий из гармоничных сочетаний и принципиально несовместимых противоположностей. Он заставляет увидеть: то, что внешне видится единым и гармоничным, на самом деле пронизано противоречиями, а противоположности стремятся к единству или, по крайне мере, к объединению. Словом, наш метод рассматривает мир диалектически.

Одним из основных недостатков господствующих на Западе социальных теорий является неприятие диалектического мышления, распространившееся и на исследования Африки. Оно связано с идеологической ориентацией западных общественных наук на оправдание и сохранение существующего социального порядка. Подобного рода ориентация предполагает неизменную склонность к таким категориям, как механическая и органическая солидарность (Эмиль Дюркгейм), традиционная и бюрократическая власть (Макс Вебер), универсализм и партикуляризм (Парсонс), общность и общество (Тённис), демократия и тоталитаризм, — то есть к категориям, которые разделяют и жестко противопоставляют, а также называют одно плохим, а другое хорошим. Категории, относящиеся «хорошему», связываются с господствующим западным обществом во имя его оправдания; необходимость оправдания путем причисления к «хорошему» заставляет социальную теорию изображать различие между предпочтительными категориями и прочими очень резким. Более того, склонность к апологетике заставляет ее фиксировать категории раз и навсегда и минимизировать возможности изменения, поскольку если допустить возможность изменения предпочтительных категорий к лучшему, это означает, что они в принципе несовершенны. В результате мы имеем социальную теорию, отрывающую друг от друга, резко противопоставляющую и жестко фиксирующую категории и сущности, — теорию, не подходящую для понимания сложной, постоянно изменяющейся системы полутонов и оттенков социального мира.

Проблемы такого рода социальной теории становятся весьма очевидны при изучении незападных обществ, особенно экономически слаборазвитых, которые сейчас называют «неразвитыми странами». Столкнувшись с этими обществами в качестве предмета изучения, становится невозможно отрицать тот факт, что большая часть западной социальной теории безоговорочно ориентирована на изучение застывших форм, а не изменений. Попытки решить эту проблему весьма показательны. Методология исследований и теории изменения, разработанные для этого, по сути заключались в том, чтобы ввести промежуточные категории между старыми, отсылающими к желаемому положению дел, и остальными. Примерами служат «Стадии экономического роста» Ростоу и «Стадии политического развития» Органски, где представлены теории модернизации, столь влиятельные сегодня в исследованиях Африки. Эти попытки разработать теории изменения и провести более функциональный анализ лишь подчеркивают некомпетентность западных общественных наук. Связать воедино вереницу категорий, называемых «стадиями развития», и указать, какой способ общественного строительства может потребоваться, чтобы достичь определенной стадии, — не значить создать теорию изменения. Такой инструментарий не скажет ничего о социальных переменах, а лишь укрепит идеологический фундамент западных общественных наук, поскольку с его помощью на деле лишь пытаются показать, что западные общества представляют собой вершину социальной эволюции, а для остальных обществ, коль скоро им необходимо меняться, главный вопрос заключается в том, насколько похожими на западные они смогут стать. Словно намеренно подчеркивая эту идеологическую привязку и принципиальное отсутствие интереса к подлинным изменениям, новые подходы к развитию едва затронули вопрос о том, как могут быть изменены предпочтительные категории (относящиеся к западным обществам). Эти проблемы затрудняют работу африканистов, которые изучают общества, где охват перемен особенно широк.

Взаимосвязь различных элементов общества

Третьей отличительной чертой используемого в этой работе метода является то, что он стимулирует исследователей постоянно принимать во внимание взаимодействие различных элементов социальной жизни, особенно экономической, социальной и политической структуры и системы мировоззрений. Метод предполагает взаимозависимость между всеми ними. Не просто предполагает, а несет в себе теорию взаимозависимости этих и вообще всех сторон социальной жизни. Согласно ей наиболее существенным элементом, обусловливающим характер всех остальных, выступает экономический фактор. Соответственно, если есть понимание экономики, то общий характер социальной, политической и мировоззренческой системы и т.д. рассматриваемого общества может быть выведен из него. Это не означает, что экономическая структура автономна и строго детерминирует остальные. Все социальные структуры являются взаимозависимыми и взаимодействуют сложным образом. Каждая из них воздействует на характер любой другой и, в свою очередь, испытывает воздействие с их стороны. Но наш метод предполагает, что именно экономический фактор составляет ось, вокруг которой вращаются все остальные, и которая вносит определенный порядок в их взаимодействие.

Все высказанные положения проиллюстрированы в тексте этой работы. К примеру, в начальных главах мы концентрируемся на материальных условиях, описывая проникновение капитализма в Африку и очерчивая экономические системы, установленные в Африке колониальными державами. Как только становится ясной структура и динамика колониальной экономики, мы начинаем двигаться за пределы экономических факторов — просто следуя за динамикой самой экономической системы. На этом пути мы наблюдаем, как она ведет к возникновению новых социальных структур, в частности, африканской мелкой буржуазии, чьи интересы вскоре вступают в противоречие с колониальной системой. Отсюда переходим к национально-освободительному движению и падению колониальной политической системы — при этом экономическая система, вызвавшая эти изменения, сама остается в целости. Мы наблюдаем, как местные лидеры занимают места во власти, но их экономическая база слаба. Подобное противоречие между экономической и политической властью становится источником дальнейшего примечательного развития, поскольку новые правители пытаются использовать единственный инструмент, что у них есть — политическую власть, — чтобы укрепить власть экономическую посредством создания хозяйственной базы. Здесь становится видно, как политика влияет на экономические и социальные структуры и даже трансформирует их. В заключительной части мы исследуем структуры постколониальной экономики Африки, а также попытки, предпринятые африканскими странами в целях экономического развития. Мы показываем, как безуспешность этого развития создает политические условия, которые способны кардинально трансформировать экономическую структуру. Диалектический метод и внимание к материальным условиям позволяют нам должным образом переходить от одного элемента социальной системы к другому, чтобы очертить отношения между ними и логику их метаморфоз.

Остается добавить, что взаимосвязь экономической и социальной структуры, мировоззренческой и политической системы требует междисциплинарного подхода к изучению общества. Если общество согласовано таким образом, какое бы то ни было изучение его невозможно без обращения к специальным общественным дисциплинам, рассматривающим различные аспекты человека и общества. Но нет смысла использовать их бессистемно и необдуманно. Не стоит и полагать, что междисциплинарный подход, о необходимости которого идет речь, — просто одновременное применение специальных дисциплин. Что действительно необходимо, так это формирование новой комплексной дисциплины, построенной на материалистических основаниях, — новой настоящей социальной теории взамен «общественных наук».

2. Некоторые преимущества описанного метода

В ходе краткого изложения характеристик нашего метода стали очевидны некоторые из его преимуществ. Однако необходимо осветить их более подробно.

Ясное осознание динамики социального мира

Как было показано, в отличие от большинства общепринятых методов западных общественных наук, в подходе, примененном здесь, внимание уделяется социальной динамике, а не статике. Так, наиболее значимой для западной политологии проблемой является проблема политической стабильности, и немалая часть дисциплин поглощена попытками охарактеризовать состояние политической стабильности и определить ее условия. Точно так же и социология тратит уйму усилий на изучение того, как социальное взаимодействие изменяет общественные роли и, в конечном счете, общественные уклады и структуры, — как общественный строй возникает и сохраняется. В общем и целом западная социальная теория консервативна в том смысле, что она полностью ориентирована на решение проблемы поддержания социального, экономического или политического порядка. Печально, хоть и неудивительно, что социальная теория в Африке зажата в узкие рамки западной методологии. Печально - потому что очевидно: все интересы западной социальной теории, особенно поддержание социального порядка, весьма отличаются от заинтересованности африканского континента в быстром развитии, то есть в изменении существующего порядка, а не в его сохранении. Метод, использующийся здесь, куда лучше подходит для изучения таких переходных обществ, как Африка. Он избавляет мышление от определенных установок и склонностей, которые прививают западные общественные науки, и которых не могут позволить себе придерживаться те, кто заинтересован в осмыслении и осуществлении социальных изменений, — а это большинство населения Африки. Среди подобных неуместных склонностей можно указать на предрасположенность повсюду искать консенсус и отдавать ему предпочтение перед конфликтом, а также на предубеждение против социальных волнений и негативное восприятие противоречий. Тот, кто хочет понять процесс перемен или заинтересован в них, не может принять такие установки, поскольку конфликт и противоречия как раз и являются двигателями перемен и прогресса. Здесь мы увидим, как противоречия (капитализма) придали импульс колонизации Африки, как противоречия колониальной экономики привели там к политической независимости, и как противоречия вообще задают ход развития африканских обществ.

Анализ с точки зрения развития

Метод этой книги позволяет нам рассматривать общественные явления в контексте их развития. Сплошь и рядом методы традиционной социальной теории поощряют взгляд на них как на вещи, возникшие сами по себе уже полностью оформленными и с заданными характеристиками, — как на нечто без «естественной истории». Диалектический же метод сопособствует совсем иному взгляду на общественные явления — как на части последовательности, моменты развертывающегося процесса. Способствует восприятию их как вещей, которые зарождаются, формируются и исчезают.

Помещая общественные явления в контекст развития, мы способны достичь лучшего их понимания. Скажем, можем понять не только то, как они стали такими, какие есть, но также выдвинуть обоснованное предположение о том, какими они могли стать, хотя не стали. Это можно пояснить на примере работы экономистов над проблемой отсталости. Общим местом для западных экономистов, занимающихся этой проблемой, является сведение ее к набору таких факторов, как отсутствие капитала, недостаток накопления, отсутствие технологических наработок, предпринимательских способностей, диверсифицированной экономики. Если отсталость, неразвитость является следствием этих причин, то путь к ее преодолению лежит через их устранение. Нетрудно заметить, что подобный общепринятый способ решения этой проблемы не слишком многообещающ. Взять хотя бы тавтологическое объяснение неразвитости через нее саму. Стоит начать всерьез анализировать, и становится понятно: то, на что рассматриваемые подходы указывают в качестве причин неразвитости, на самом деле является ее симптомами. И это лишь малая часть объяснения, почему воздействие этих подходов на стратегии развития в Африке было столь пагубным. Если смотреть на неразвитость в ракурсе развития, предложенном здесь, видно, что она несводима к отдельным факторам. Напротив, она представляет собой комплексное явление, чьи составные элементы находятся в нерасторжимом единстве. Очевидным становится и то, что это явление глубоко укоренено в социальных, экономических и политических структурах Африки, и что неразвитость невозможно преодолеть без основательной их трансформации.

Всесторонний взгляд на общество

Тот факт, что наш метод подчеркивает взаимосвязь общественных явлений, в особенности экономической, социальной и политической структур и системы мировоззрений, — дает ему как инструменту изучения общества огромные преимущества. При изучении аспектов социальной жизни или объяснении социальных проблем осознание взаимосвязей поможет исследователю представить всестроннюю картину происходящего. И его толкование может оказаться более глубоким. Существование среди западных общественных наук специальных дисциплин для изучения различных аспектов социальной жизни — политология для политической системы, социология для социальной, экономика для экономической — приводит, увы, к отрывочному, неполному взгляду на общество, но наибольшего сожаления заслуживает то, что эти самодостаточные дисциплины походя создают иллюзию самодостаточности и самих аспектов социальной жизни, которые стремятся осветить.

Что еще хуже, систематические связи между результатами исследований каждой из основных дисциплин в лучшем случае невразумительны, а в худшем – противоречивы и вносят путаницу. Так что нельзя сказать, что эти дисциплины дают срезы, которые, будучи сведены воедино, что-то привносят в целостный корпус знаний или служат сколько-нибудь полезным инструментом изучения общественной жизни. В таких условиях западным социальным теориям сложно противостоять соблазну уделять преувеличенное внимание тем областям, где полученные ими сведения мирно уживаются с представлениями о реальных общественных явлениях как независимых друг от друга, и игнорировать при этом отсутствие общей картины. Есть основания полагать, что метод, примененный в этой книге, обеспечивает возможность подлинно всестороннего взгляда на общество и получения целостного сводного знания о нем.

Конкретный, а не абстрактный подход к проблемам

Одним из наиболее важных преимуществ диалектического метода является то, что он побуждает подходить к проблемам конкретно, а не абстрактно. Для большей части общественных наук западного типа, которые доминируют в африканских высших учебных заведениях, характерна заслуживающая сожаления склонность к абстрактным объяснениям общественных явлений. К примеру, одно из объяснений экономической отсталости развивающихся стран, весьма популярное среди специализирующихся на ее преодолении экономистов, заключается в том, что она есть результат отсутствия у народов этих стран мотивации к успеху. Но понятие мотивации к успеху слишком абстрактное, да и ошибочное. Предпринимались попытки измерить ее, зафиксировать и оценить ее степень, разработав вопросники и проведя с их помощью соцопросы. Однако вопреки всем измерениям понятие мотивации к успеху так и осталось абстрактным, поскольку вопросы для проверки ее уровня сами по себе были абстрактными и неоднозначными.

Тем не менее, эти измерения создали иллюзию вполне научного и эмпирически проверяемого объяснения. И, разумеется, то был путь в никуда. Он бы ни к чему не привел даже если бы не встала проблема измерения. Ведь тут имеется более существенная ошибка, а именно — объяснение неразвитости на уровне психологических установок, не более того. Эти установки рассматривались как оторванные от наличных исторических обстоятельств и висящие в воздухе. Случайность ли, что конкретный набор установок преобладает в конкретном обществе? Если мы ответим «да», то ничего этим не объясним. Если ответим «нет», тогда встанет вопрос, чем объясняется его преобладание? Этот вопрос не только демонстрирует несостоятельность объяснения неразвитости на уровне психологических установок, но также предполагает необходимость выхода за его пределы и изучения обусловливающих установки материальных обстоятельств. Установки, воззрения, мотивация и прочие формы сознания не существуют в вакууме и не являются чисто случайными. Они отражают историю народа. Они сформированы под воздействием конкретных исторических обстоятельств. И не могут быть поняты или осмысленно рассмотрены вне их. Они развивались в ходе долгого периода взаимодействия человека с социальной и природной средой. Вот почему объяснение неразвитости отсутствием мотивации к успеху мало что дает.

Наконец, еще одно достоинство привязки абстрактного к конкретному заключается в том, что она помогает обнаружить ложные допущения и предвзятости. Объяснение, приведенное выше, иллюстрирует этот тезис. Если поместить мотивацию к успеху в исторический контекст, окажется, что она — не что иное, как стяжательский аппетит капиталистических обществ.

Значит, это объяснение предвзято полагает, будто развитие может быть только капиталистическим. А поскольку стяжательский аппетит особенно силен в индустриальных капиталистических обществах, оно тоже тавтологично, ведь это равносильно тому, чтобы сказать: неразвитое общество неразвито потому, что не имеет признаков развитого.

Вот далеко не исчерпывающий список преимуществ примененного метода. Это всего лишь иллюстрация некоторых его аналитических возможностей. Другие преимущества будут продемонстрированы в деле, в тексте работы. В конце концов, пользу методологии не доказать исключительно теоретическим обоснованием ее преимуществ.

<…>

Ake C. A political economy of Africa. New York: Longman,. Inc., 1981. PP. 1-8.
Перевод Дмитрия Карасёва под редакцией Дмитрия Субботина

Предыдущая | Содержание | Следующая

Спецпроекты
Варлам Шаламов
Хиросима
 
 
«Валерий Легасов: Высвечено Чернобылем. История Чернобыльской катастрофы в записях академика Легасова и современной интерпретации» (М.: АСТ, 2020)
Александр Воронский
«За живой и мёртвой водой»
«“Закон сопротивления распаду”». Сборник шаламовской конференции — 2017