В контексте Лиссабонского договора, который был подписан в декабре главами правительств 27 государств-членов Европейского Союза (ЕС), а также заключённого «нового цикла Лиссабонской стратегии» предусмотрена и новая торгово-политическая стратегия «Глобальная Европа — конкурирование в мире» («Global Europe — Competing in the World»). Данное неолиберальное видение «Глобальной Европы» стремится к укреплению европейской конкурентоспособности, которая должна повышаться путём дальнейших «реформ», «мероприятий гибкой защиты» (flexicurity-Maßnahmen)[I] на рынках труда в странах-членах ЕС и путём заключения новых торговых и инвестиционных соглашений с третьими государствами[1]. На заседании в июне 2007 г. Совет Европейского Союза принял новую стратегию внешней торговли под названием «Глобальная Европа — крепкое партнерство для открытия рынков европейским экспортёрам». Откровенно говоря, европейские предприятия в данном официальном документе были обозначены как покровительствуемая целевая группа. Эта стратегия, выражаясь на языке официального жаргона, «сидит [как на игле] на всё возрастающей активной политике открытия рынков как внутри ЕС, так и относительно третьих стран, которым Европа должна дать возможность выстоять в усиливающейся глобальной конкуренции»[2]. Так как европейские институты должны содействовать ликвидации ограничений для проникновения на рынок, необходимо добиться прочного сотрудничества между государствами — членами ЕС, Европейской Комиссией и предприятиями[3].

К повышению конкурентоспособности относятся также обеспечение снабжения сырьём, более основательное участие европейских предприятий на растущих рынках, открытие и либерализация прибыльных рынков для общественных заказов, равно как и проведение беспрепятственного права сводного выбора места жительства, что означает либерализацию инвестиционных режимов в третьих государствах, и, в конечном итоге, законодательные меры, которые будут наименьшим образом препятствовать развитию свободной торговли. Очевидной целью является ликвидация «нетарифных торговых помех» — это и многое другое представляет собой стандарты, относящиеся к области охраны окружающей среды и трудового права, как и открытие рынка для до сих про всё ещё охраняемых общедоступных мест закупки сырья и материалов.

На стол снова легли так называемые сингапурские темы (инвестиции, конкуренция, общественное материально-техническое снабжение и льготные условия торговли), которые потерпели неудачу на обсуждении в ВТО в 2003 году, натолкнувшись в Канкуне на сопротивление многих развивающихся стран и стран с переходной экономикой.

Согласно WEED[II], «глобальная европейская стратегия ускоряется, прежде всего, Европейской Комиссией. Это происходит, разумеется, в рамках активной лоббистской деятельности и непрерывного сотрудничества Комиссии с промышленностью. С самого начала, когда речь шла о конкретном содержании и формулировках, крупным европейским концернам предоставлялась консультация. Проекты текстов были высланы представителям промышленности для комментирования, а экономические объединения, такие как Европейская конфедерация бизнеса (Business Europe) или Федеральный союз германской промышленности (BDI)[III], были приглашены для консультаций»[4].

Это тесное сотрудничество между Комиссией и промышленностью существует испокон веку и является неоспоримым. Разумеется, федеральное правительство проявляет явный интерес к максимально большему открытию рынка, как следует из прочтения опубликованного в июле 2006 года служебного документа федерального правительства «Разработать глобализацию: Повысить внешнюю конкурентоспособность ЕС — значит обеспечить рост и рабочие места в Европе». Для федерального правительства это должно было стать «главным стремлением будущей торговой политики ЕС, …для европейских производителей услуг — условиями проникновения на рынок третьих стран, особенно развивающихся стран». Имея в виду пожеление принять во внимание введение обоюдного использования рынков закупки сырья и материалов, федеральное правительство торопит ЕС с дальнейшей либерализацией[5]. И не без успеха, как показывают переговорные мандаты ЕС с государствами Центральной Америки и Андского содружества по соглашению о присоединении, а также с Индией и Южной Кореей по Соглашению о свободной торговле. Без консультации с общественными организациями, без привлечения парламентов государств-членов ЕС, да и без участия Европейского Парламента, Европейская Комиссия ведёт переговоры о либерализации торговли товарами и услугами, а также о либерализации жизнеобеспечения, о правилах либерализации инвестиций, правилах конкуренции и либерализации рынков закупки сырья и материалов на обоюдной основе.

В переговорном мандате с Южной Кореей наряду с обширной либерализацией торговли и устранением нетарифных торговых помех в качестве дальнейшей цели Соглашения о свободной торговле сформулирована отмена таможенных пошлин в течение следующих 10 лет. Как шестая по величине экономическая держава после ЕС, США, Китая, Японии и Канады и как четвёртая по величине из неевропейских торговых партнёров, Южная Корея является важным импортёром европейских товаров и крупным рынком для инвестиций, услуг, но она ещё не окончательно доступна для общественного сектора поставок европейских предприятий. Благополучное подписание соглашения о свободной торговле, которое должно состояться в этом году, призвано изменить подобное положение вещей.

Негативные последствия для рынка труда, обусловленные неожиданными «торговыми потрясениями», которые повлекут за собой изменение глобальных торговых и экономических структур, должны быть смягчены аккомодационным фондом европейских глобальных структур. Из данного фонда должны оплачиваться релокационные расходы и мероприятия по повышению квалификации для уволенных работников, так как потеря рабочих мест будет иметь негативные последствия как для квалифицированного рабочего, так и для неквалифицированного работника перерабатывающей отрасли, а тем временем дополнительные рабочие места должны создаваться в сфере услуг и коммуникации.

Так как корейцы опасаются среди прочих негативных последствий Соглашения о свободной торговле дальнейшей приватизации общественных благ (например, воды) и услуг, со стороны корейского гражданского общества существует серьёзный протест против этого двустороннего соглашения. Так как стратегия глобальной Европы ещё не завоевала, за редким исключением, критически настроенную общественность, то существует некоторый протест и со стороны европейского гражданского общества.

Распространённым аргументом в пользу либерализации торговли наряду с конкурентоспособностью является также сокращение бедности и создание рабочих мест в странах юга. Правда, этот широко распространённый миф о том, что либерализация торговли принесёт развивающимся странам благосостояние и развитие, не выдерживает эмпирической проверки. Исследование ЮНКТАД[IV] 2004 года о последствиях либерализации торговли в 40 государствах показывает, что половина этих стран как результат либерализации получила деиндустриализацию. Это означает высокую безработицу и растушую бедность. Сам Международный банк реконструкции и развития (МБРР)[V] в 2005 году на основании многочисленных оценок мероприятий по распространению «свободной торговли» пришёл к выводу о том, что либерализации торговли недостаточно для того, чтобы достичь экономического роста и победить бедность.

Согласно исследованию британской благотворительной организации «Христианская помощь» (Christian Aid)[VI], либерализация торговли за прошедшие 20 лет стоила африканским странам южнее Сахары 272 миллиардов долларов США. «Если бы эти страны не были вынуждены проводить либерализацию, за которую они в качестве «вознаграждения» получили кредиты и освобождение от долгов, в их распоряжении находилось бы достаточно средств, чтобы сделать прививки каждому ребёнку и дать ему возможность посещать школу. Два десятилетия либерализации стоили этим африканским государствам столько же, сколько они получили в качестве экономической помощи от промышленно развитых стран»[6].

ЮНКТАД подсчитала в 2003 году, что «протекционизм ЕС ежегодно лишает развивающиеся страны почти 700 миллиардов долларов экспортного дохода. … Это почти в четырнадцать раз больше того, что бедные страны получают в год в качестве экономической помощи»[7].

Можно ли назвать случайностью то, что бедность в Африке за последние 20 лет удвоилась? «Дело не в том, чтобы больше давать жителям так называемого третьего мира, а в том, чтобы меньше обкрадывать их», — пишет Джин Циглер в своей книге «Империя позора». Это обращение и стратегия шантажа ЕС: «без соглашения о свободной торговле никакой экономической помощи» — должны были бы обсуждаться общественностью намного активнее.

Перед лицом споров по актуальному климатическому вопросу необходимо задуматься и над «торговым фетишизмом».

Мировая торговля в последние 12 лет увеличилась более чем троекратно, треть мировой торговли сводится к перевозке товаров между разными производственными цехами одних и тех же фирм. Массовая перевозка товаров по всему земному шару является сегодня одним из самых быстрорастущих источников загрязнения газами, создающими парниковый эффект, а значит и связанного с этим глобального потепления. Мировые воздушные перевозки многократно возросли с 1950 года. Расходы по воздушным тарифам за последние 20 лет снижаются ежегодно (!) на 3-4%. При использовании воздушного транспорта для перевозки тонны груза за километр пути расходуется в 49 раз больше энергии, чем при перевозке тонны судового груза.

Огромный поток товаров, который концерны закачивают на рынки, требует всё большего количества сырья. Следствием чего является стремительное потребление ресурсов. Эксплуатация невозобновляемых источников энергии и уменьшение минералов и металлов служит причиной возрастания вредного воздействия на окружающую среду.

Около 70% населения мира ещё живёт за счёт сельского хозяйства. Вследствие форсированного открытия рынка сельскохозяйственный сектор окажется под ещё более жёстким конкурентным давлением, перед которым не смогут устоять многие местные производители, благодаря чему возрастёт зависимость от иностранных продуктов питания. Это означает, что страны будут становиться всё более зависимыми от импорта продуктов питания, в это время отечественное производство продуктов питания будет всё больше сокращаться, что подвергается резкой критике со стороны многих гражданских сообществ и экспертов по развитию. Автаркия в производстве продуктов питания является существенным элементом независимого развития и десятилетиями принадлежала к первоочередным целям развития. Эта цель снова становится основной.

Кажется совершенно забытым и тот факт, что большая часть сельского хозяйства в странах юга подлежит заботам женщин и что именно они в значительной степени участвуют в производстве пищевых продуктов. С развалом сельскохозяйственного сектора они потеряют свои доходы. Зачастую им остаётся лишь переселение в городские центры, где женщины пытаются найти работу в потогонных производствах (sweatshops[VII]) в особых экономических зонах. Хотя на этих фабриках чаще всего царят катастрофические условия труда, но подобная работа часто является единственной возможностью для безработной женщины. Соглашения о свободной торговле путем увеличения объёмов торговли вносят свой вклад не только в ухудшение климата, но и направлены фактически против женщин. Данные аспекты также должны обсуждаться в рамках торговой политики.

По этой теме читайте также:

Источники:

Примечания: