Серьезные речи государственных чиновников и апологетов новой свободной России, а также средняя заработная плата по стране — на апрель 2011 года составившая 22334 рубля[1] — действуют как «цветочный одеколон, фиалковая эссенция и даже самая лучшая розовая вода»[2]. И кажется, что мы и впрямь живем в богатом, уютном и обустроенном мире — до тех пор, пока сквозь все ароматы не пробьется, возвращая нас к реальности

Запах лука

Так пахнут прежде всего наши кошельки, а сельский учитель и провинциальный рабочий усиленно морщит лоб, припоминания, в каком сне они видели такую зарплату. И вот тут им пригодятся основы арифметики: если взять 9 человек с зарплатой, скажем, 7000 р. и одного с зарплатой 75000 р., то в среднем получится 13800 р. Кстати: от 50000 р. до 75000 р. у нас получает 4,1 % населения, свыше 75000 р. — 2,5 %. До 7400 р. — 16,4 %, до 17 000 р. — 53,1 %. И это ведь начисленная заработная плата. Вычитаем еще 13 % подоходного налога, и выясняем, что около половины населения получает до 14790 р. Справедливости ради нужно учесть налог, взимаемый и с более обеспеченных, и тогда выясним, что больше 43500 р. зарабатывают 6,6 %. Но сравните: половина населения — и чуть больше 6 %.

Это — согласно официальным данным. В том же сне, в котором доярка из чудом уцелевшего совхоза видит выдаваемые в день получки 20000 р., она удивится этому словосочетанию: «официальные данные».

В реальности доярка, конечно, знает: не все попадает в официоз. Нас греет знание о существовании неофициальных «серых» зарплат, делающих кошелек или банковскую карту в конце месяца приятно наполненными. Но бывает и наоборот, хотя об этом молчат — не греет.

В сфере торговли известна практика, когда из зарплаты обслуживающего персонала вычитаются штрафы за кражи и испорченный товар, в сфере общепита — штрафы за разбитую посуду, в самых разных сферах — штрафы за опоздание. Есть предприятия, где за невыполнение плана продаж недостающая сумма компенсируется владельцу из зарплат сотрудников. В государственных структурах нередки «добровольные поборы», например, подписка на ведомственные издания.

Вот еще одна интересная хитрость. В зарплату сотрудника входят как его собственные деньги, так и те, что изымает потом начальство — в свой карман. Это «нелегальные» деньги, которые официально проведены через зарплату работника. И это лишь несколько маленьких секретов.

Однако известно, что доходы населения состоят не только из зарплаты, но и из доходов от предпринимательской деятельности, социальных выплат, доходов от собственности. И снова статистика.

В первом полугодии 2011 года распределение населения по доходам выглядит так: 3,1 % — до 3500 р., 5,2 % — от 3500 р. до 5000 р., 9,1 % — от 5000 р. до 7000 р., 14,8 % — от 7000 р. до 10000 р., 21 % -— от 10000 р. до 15000 р., 24,5 % — от 15000 р. до 25000 р., 11 % — от 25000 р. до 35000 р., 11,1% — свыше 35000 р.

Итого, доход до 15000 р. имеет 53,2 % населения (то есть примерно 75,5 млн человек[3]). Иными словами, 75,5 млн. человек живет в полунищенских условиях, т.е. платит за коммунальные услуги, скудно питается и обходится минимумом одежды низкого качества. Серьезное лечение, внезапные непредвиденные расходы (аварии, похороны и т.д.) оборачиваются катастрофой, ведь приходится залезать в долги. Нормальный отдых остается за пределами возможностей. Покупка книг, походы в театр и кино, посещение секций, поездка в культурные центры страны вообще являются недосягаемой экзотикой.

Из этих 75,5 млн человек доход до 7000 р., т. е. в районе и ниже прожиточного минимума, получает 17,4 % (примерно 25 млн человек). Иными словами, доход 25 млн человек позволяет существовать лишь впроголодь.

Обратите внимание на замечательный интервал: от 15000 до 25000 р. Только богу и госкомстату известно, как на самом деле распределены доходы в пределах этих 10000. Сколько из 35 млн человек получает 24000, а сколько — 16000. А между этими цифрами, как ни крути, пропасть — от сносного до полунищенского существования. Интересно, зачем понадобилась такая щедрая порция самой лучшей розовой воды?

Однако нужно ли отчаиваться? Для облегчения жизни малоимущим слоям населения и вообще всем тем, кто оказался в трудной жизненной ситуации[4], созданы многочисленные социальные службы. Я как сотрудник такой службы в Санкт-Петербурге расскажу о бедности со своей точки зрения.

Мы беспрестанно удивляемся пестрому многообразию судеб и характеров наших клиентов. Но для простоты понимания их можно разделить на несколько групп.

Наверняка вы сразу же подумали о пенсионерах. И не зря, ведь их прожиточный минимум — 4770 р., а обычная трудовая пенсия[5] лишь в два раза больше. На квартплату хватит, а на все остальное — как повезет. Но наши пенсионеры ухитряются как-то выживать[6], а неодинокие — помогать детям и внукам.

Между тем, нужды стариков особые. Прежде всего это лекарства, много лекарств. Кое-что выдается по льготам. Однако таких препаратов все меньше, и они не всегда есть в аптеке поликлиники. Порой жизнь от этого не зависит, и бабушки и дедушки терпеливо ждут. Но тяжелое заболевание заставляет идти в обычную аптеку и покупать лекарства за деньги[7].

Многие пенсионеры не только нищие, они униженные и заброшенные. «Старики что дети» — это действительно так, и в нашем обществе это страшно. Как ребенок беспомощен в новом, незнакомом мире, так и пожилые плохо ориентируются в быстро меняющемся обществе. Правила, по которым они жили, давно в прошлом. Каждый день меняются законы, распорядки, организации. Старики как дети плохо во всем этом разбираются. Но ребенку помогают родители и стремительно развивающаяся психика. У пенсионера, особенно одинокого, нет таких помощников. И нет денег.

Главный закон новой жизни — за все надо платить. Льготы, бесплатное лечение, социальные службы не более чем жалкая подачка. На бесплатный прием к специалисту пенсионеры часто должны записываться за месяц, а на экстренный дают всего два талона, и попробуй заполучи их в орущей толпе. В дешевых аптеках тянутся бесконечные очереди, а духота доводит до обморока. Бесплатные протезы, костыли и прочее выдают в двух-трех местах на весь район, а пожилой человек с трудом идет в ближайший магазин. Быстро и безболезненно все блага вы получите только за деньги: платный прием у врача, такси, доставка лекарств на дом. И за эти деньги вы купите улыбки, вежливость и внимание персонала.

А пенсионер без денег всё чаще слышит: «Вам умирать пора». И хорошо, если у него начался спасительный старческий маразм. Хуже, когда одинокий старик в своем уме и отлично знает, что он медленно умирает, никому не нужный, в бедности и забвении.

Я беседовала по телефону и лично с такими стариками. Если не могла им помочь, то просто выслушивала длинные монологи об унижениях, грубости, хамстве — и их абсолютной беспомощности. И в конце концов они спрашивали: «Почему так? Где же справедливость?» Я молчала. «Да, понимаю, почему...»

Однажды вечером позвонил восьмидесятилетний мужчина и пожаловался, что в квартире отключили отопление. В конце марта еще очень холодно. Даже в самом теплом кабинете во всем здании я зябко куталась в шаль. Что же тогда творилось в квартире у дедушки? Они с женой — пенсионеры-инвалиды. Куда только они ни звонили, но им давали лишь новые телефоны и обещания, а дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Я же совсем не могла помочь. А дедушка делился трудностями своей жизни еще очень долго. Рассказывал, как не раз ему так и говорили: мол, он старик, жить ему осталось недолго, и никому он не нужен.

Презрительное отношение к пожилым в государстве чувствуется везде и во всем. Считают, что старикам много не надо, и даже прожиточный минимум пенсионеров ниже, чем в других группах. Пенсионеры имеют право на бесплатный льготные лекарства, но как их получить? Нужно посетить специалистов и сдать анализы, лишь после этого врач выписывает рецепт, но только на определенное время. Опоздал хоть на день — проходи заново все инстанции и выклянчивай заветную бумажку. Так же добываются и средства реабилитации — костыли, эндопротезы, слуховые аппараты. Молодые худо-бедно могут приспособиться к этим жестким правилам, но не старики!

А еще мы забываем, что пожилые люди очень чувствительны к физическому комфорту. Бабушки и дедушки говорят: «Мне ничего не нужно, все для молодых». Но не всякая обувь подойдет деформированной ноге, уставшему телу нужна мягкая и теплая одежда, особая еда требуется больной пищеварительной системе. Вот и выходит, что даже «большая» пенсия блокадника — около 20000 р. — кажется просто смешной. Безусловно, эта сумму в несколько раз больше той, что получает средний пенсионер. Однако важно помнить, что не бывает блокадника, который, пережив блокаду, не получил бы тяжелые хронические заболевания, которые со временем обостряются. А сегодня блокадникам далеко за 70. Кроме того, их осталось очень мало. И отвратительно экономить на их пенсиях в стране, где премьер-министр позволяет строить себе дворец на Черноморском побережье за 1 миллиард долларов.

Старики благодаря целенаправленной государственной политике обречены на вымирание. Они уже не могут приносить прибыль, а потому не нужны власть и собственность имущим. Но пока у нас не могут согнать всех стариков в газовую камеру или печь. Поэтому их медленно убивают иным, более изощренным, способом.

Теперь вспомним о матерях-одиночках. Во-первых, это женщины, которые официально являются одинокими матерями: отца нет в принципе, отцовство не признано, алименты никто не платит, в свидетельстве о рождении в графе «отец» стоит прочерк. Во-вторых, разведенные, отец может принимать участие в воспитании и содержании ребенка, а может и нет. В-третьих, вдовы. Встречаются и такие случаи, когда официально отцовство не признано, а на самом деле отец есть, воспитывает ребенка и зарабатывает деньги, но встречаются такие случаи редко.

Мать-одиночка по закону имеет право на льготы. Неработающие матери получают пособие: 2200 р. по уходу за первым ребенком до 1,5 лет; 4400 р. по уходу за вторым[8]. На такие деньги не проживешь, и женщины выходят на работу порой до того, как ребенку исполнится 3 года. Теперь им тоже полагается пособие — 40 % от среднего заработка. За детский сад мать-одиночка платит в два раза меньше обычного, а в школе ребенок завтракает и обедает бесплатно. Уволить мать-одиночку сложнее, чем рядового сотрудника, но при желании можно. Если не получается по официальной статье, то начальник или кадровик психологически давит на женщину и создает невыносимые условия на работе, а порой пользуется юридической неграмотностью сотрудницы. Разумеется, лучше хоть какие-то льготы и минимальная защита на работе, но бедности они не отменяют. А еще за каждую льготу, за каждое свое право мать-одиночка вынуждена бороться.

Если отец у ребенка есть, но разведен с матерью или живет отдельно, то он обязан выделять на содержание своего ребенка 25 % официального дохода. Но при желании родитель легко уклоняется от уплаты алиментов или же платит совсем мало. Нечего ждать от отца, который не работает или получает «черную» зарплату. Когда же зарплата небольшая, например, до 10000 р., то отдаст он не больше 2500 р. А вот папаша с хорошей зарплатой, но дурной совестью, весьма изобретательно бережет свой кошелек.

У меня была клиентка — разведенная женщина-инвалид, чуть больше 40 лет. Ее муж, как только узнал о неутешительном диагнозе (проблемы неврологического характера), быстро развелся с женой. А на работе договорился и перешел с более престижной должности с солидной «белой» зарплатой на менее престижную, но тоже хорошо оплачиваемую должность. Только основную сумму платили ему неофициально. И зарплату сохранил, и алименты платил мизерные.

Менее сообразительные мужчины запугивают женщин, психологически давят на них и добиваются отказа матери от алиментов.

Если отец не помогает в содержании и воспитании ребенка, то никто не мешает матери подать в суд. Только это бесполезная трата времени: отца редко лишают родительских прав. Бывает и так, что внезапно объявляется родитель, который не принимал никакого участия в воспитании ребенка, но решил подать иск об установлении отцовства. В случае удовлетворения иска мать лишается всех указанных привилегий, хотя никто не дает гарантию, что отец поможет содержать и воспитывать свое чадо.

Разведенной женщине остается надеяться на сознательность мужчины. Безответственный отец чаще всего оставляет мать с ребенком в бедности.

У вдов нет статуса одинокой матери. Однако семья имеет право на пенсию по потере кормильца — 5800 р. на каждого нетрудоспособного члена.

Льготы всерьез не улучшают жизнь матери-одиночки, зато являются удобной ширмой для бездействующих властей: посмотрите, как мы заботимся о народе! Подлинные трудности таких женщин остаются нерешенными.

Официально дискриминации на работе у нас в стране нет, но на самом деле работодатель легко находит предлог, чтобы уволить беременную женщину или просто сообщить, что она не прошла испытательный срок. При приеме на работу отдается предпочтение бездетным женщинам или женщинам с полной семьей. На собеседованиях задают вопрос: «Собираетесь ли Вы в ближайшее время иметь детей?» Когда ребенок долго болеет, и мать-одиночка вынуждена продлевать и продлевать больничный — больше сидеть с ребенком некому, — ее пытаются уволить. Не застрахована от этого и замужняя женщина, но ее семья не лишается единственного источника дохода.

Сильная душой и телом мать-одиночка может найти работу и удержаться на ней. Какой ценой — работодателю плевать. Может быть, она реже берет больничный по уходу за ребенком, и он ходит в школу или садит вечно ослабленный и сопливый.

Государство и церковь «от имени общества» лицемерно требуют: рожайте и рожайте, а аборт — это грех и убийство! И потом чиновники и попы воротят нос от того, к чему приводит их пропаганда. А много ли будет охотников жениться на матери-одиночке, чтобы содержать чужого ребенка? К тому же она замучена работой, стрессами и бессонницей и не так хороша, как ее бездетные соперницы.

Бывает, что женщину, которая все свои силы отдала ребенку, ждет сознательный или неосознанный удар в спину... от ребенка, оставленного невольно на воспитание обществом. А общество предоставляет не лучшие образцы для подражания.

11-летняя Оксана жалуется, что мама ее не любит, раз не хочет дарить новый мобильный телефон, а старый — просто позор. Терпеливо объясняю, что мама одна, работает по 12 часов, чтобы накормить и одеть дочь, а на дорогие вещи денег не хватает. Ребенок возражает, мол, ее подружке мама купила не только мобильный, но и новый компьютер, и поездку в Турцию.

Другая ситуация. Перегруженная работой женщина не всегда находит время на общение с ребенком. А тот отбивается от рук, начинает хулиганить, прогуливать школу, совершать административные правонарушения. В этом случае матери грозит комиссия по делам несовершеннолетних, статья 5.35 КоАП[9] и штраф. Обычно небольшой, но эти копейки полезнее было бы потратить на завтрак, обед и ужин. Или на пару маек. Или на школьные принадлежности. Но вместо помощи со стороны государства загнанная в угол женщина и ее непутевый ребенок получают... прибавку к нищете.

Чиновники и попы призывают женщин исполнить святой материнский долг — они называют его «материнским счастьем», — но предусмотрительно умалчивают о деталях. Молчат о том, что работа и материнство сегодня в нашей стране плохо совместимы[10], а помощь матерям-одиночкам крайне скудна. Скрывают, что процветает явная и скрытая дискриминация на работе[11]. В крайнем случае, с ученым видом заметят, что средняя зарплата женщин в 2005 г. составила 61 % средней зарплаты мужчин, но это не дискриминация, а «сложная гендерная ассиметрия»[12].

А еще они никогда не откроют главную тайну: милые детки для сильных мира сего — это лишь новые будущие единицы для производства. Это — особенность капитализма, где существует «свободный рынок рабочей силы», а значит, капиталист не обязан заботиться о здоровье потенциального работника. Поскольку при режимах, подобных советскому, работодатель (государство) был лишен «свободного рынка рабочей силы», он вынужден был заботиться о здоровье работников. Поэтому в СССР пусть не сразу, но женщинам предоставили трехлетний декретный отпуск, а в США молодая мать должна через две недели после родов возвращаться на работу — или ее гарантированно уволят.

Бедность не минует и полные семьи. «Обследование семей различного социально-демографического типа позволило установить, что в современных условиях за чертой бедности оказались не только социально уязвимые: многодетные, неполные, инвалидов, но и семьи, считавшиеся благополучными, имеющие трудоспособных членов»[13]. Почему?

Кажется, будто при приеме на работу все равны, а на самом деле люди каждый день сталкиваются с дискриминацией. Вы ведь читали в объявлениях о работе: «в возрасте от 25 до 45 лет», «прописка в... обязательна», «опыт работы от... лет», «необходимы рекомендации с предыдущего места работы», «только мужчины». А это как раз та дискриминация, которая, казалось бы, по закону запрещена.

Кроме того, есть профессии, которые раньше были востребованы и хорошо оплачивались, а сейчас все изменилось. К нам в центр обращался за поддержкой квалифицированный чертежник-конструктор, которому теперь негде работать по специальности. Еще одна клиентка — швея с большим опытом работы — не работает несколько лет из-за сокращения объемов производства. И таких профессий немало[14]. Да, можно получить новую профессию. Но, во-первых, полноценная переквалификация труднодоступна, потому что либо дорого стоит — как второе высшее образование, — либо трудоустройство ограничено по опыту работы, возрасту, полу и т.д. А во-вторых, получить новую профессию в 50 лет психологически значительно сложнее, чем в 30.

И давайте вспомним о профессиональном призвании. Например, учителя всегда были небогатыми. Сейчас же они стали еще беднее[15]. Но учительство — смысл их жизни. И многие остаются верными себе и своему чувству долга, отказываясь от более прибыльных профессий.

С точки зрения сторонников законов рынка, такие люди являются неудачниками. И потому рынок бесчеловечен и алогичен, ведь, по его правилам, именно представители наиболее нужных для развития общества профессий оказываются лишними людьми

Клиентами социальных служб являются трудоспособные и нетрудоспособные инвалиды, многодетные семьи и т.д. Однако сталкиваются с ними далеко не все социальные работники, поэтому о них я ничего не пишу.

Бедность не просто существует. Она самовоспроизводится. Если человек едва сводит концы с концами, то такая же судьба уготована и его детям. Семья малоимущего попадает в замкнутый круг внешних и внутренних факторов, которые лишь усиливают друг друга, и все страшнее сжимается железное кольцо бедности.

Как это происходит? Расскажу о двух таких разных трудностях наших клиентов, как жилищные проблемы и алкоголизм.

Квартирный вопрос сегодня отличается от булгаковского, ведь все чаще речь идет не о новой квартире, а о сохранении старой. Причина — новый жилищный кодекс РФ. Теперь в случае накопления долга по квартплате за полгода тот, кто занимает государственную жилищную площадь, выселяется в коммунальную квартиру или бараки[16] в соответствии с нормой 6 кв. м жилой площади на человека[17]. Выселение из приватизированной квартиры за неуплату коммунальных платежей не предусмотрено. В связи с этим юристы часто рекомендуют приватизировать жилье.

Казалось бы, достаточно аккуратно оплачивать жилье или приватизировать квартиру — и все будет хорошо.

Однако в приватизации есть свои минусы. Владелец оплачивает расходы на эксплуатацию и ремонт общедомового имущества. Сантехника и плита в социальном жилье, в отличие от жилья в собственности, обслуживается ЖЭКом бесплатно.

Что же происходит, если не приватизировать квартиру?

Во-первых, несмотря на то, что новый кодекс давно уже вступил в силу, далеко не все об этом знают. А знание не всем одинаково дается. У тех, кто работает на двух работах, не много свободного времени и сил для чтения, а телевидение и интернет стоят денег. Газеты стоят копейки. Но я видела, как пожилая женщина, узнав цену газеты с объявлениями о работе, сокрушенно покачала головой: нет денег.

Между тем граждане вовсе не обязаны искать информацию о новых законах в платной прессе и в сети, наоборот, это государство должно их информировать. Но оно нередко пренебрегает своими прямыми обязанностями.

Во-вторых, долг растет как снежный ком. Предположим, что семья обновляет гардероб перед зимним сезоном. Потом случается неприятность, скажем, серьезная болезнь или увольнение. Или вовсе трагедия — инвалидность и даже смерть одного из членов семьи. Среднего дохода не хватит на все эти затраты, а сбережений у 73 % граждан РФ нет[18]. И получается, что месяц за месяцем нечем платить за квартиру, и незаметно проходят те роковые полгода.

Наша клиентка Татьяна несколько лет одна тянула двух несовершеннолетних детей и мужа-инвалида, долго и мучительно умиравшего на глазах у семьи. Женщина совмещала несколько работ, но денег все равно было в обрез. Когда муж умер, она влезла в долги, чтобы организовать приличные похороны. Так она и попала в списки должников по квартплате.

По закону можно погасить долг в течение 6 месяцев, если составлен договор-соглашение. Но не все об этом знают, а работники жилконторы помогают по настроению. Да и полугодовая отсрочка поможет только, если финансовые сложности временные. А что делать семье, которая потеряла одного из кормильцев и осталась с огромными долгами после похорон[19]? В которой сразу двое взрослых потеряли работу? Добро пожаловать в суд.

И даже здесь еще не все потеряно: если повезет с судьей, то он отсрочит выплату долга еще на несколько месяцев. А если не повезет, то отсрочка сокращается до двух-трех дней. Не получилось — выселяют в коммуналку или барак.

Спасает от потери квартиры прописанный в ней ребенок. Хотя порой выселяют и с детьми. Или же отнимают детей у семьи. А грозит это прежде всего беднякам.

Бедный, уставший, отчаявшийся родитель — не блестящий педагог. У такого воспитателя ребенок постепенно «отобъется от рук» и попадет в поле зрения различных «органов». Семье помогают, например, на комиссии по делам несовершеннолетних, накладывая штрафы. А если вдруг родители после тяжелого рабочего дня посмели выпить банку пива, то изъять ребенка никто не помешает, ведь тот находится в социально опасном положении.

Психологическая травма после такого «спасения» заживает годами. В детском доме несчастных ждут вши, тяжелые болезни, психологические и физические издевательства. А была ли на самом деле опасность в семье? Не спешат разбираться.

Родителям возвращают детей, но ценой унижения всей семьи. Мать-одиночку оскорбляют и грозятся «избить и посадить на 15 суток», если она не подпишет протокол о том, что в момент изъятия ребенка была пьяна. Девочке-подростку сотрудники органов опеки внушают: «У тебя плохая мать, она о тебе не заботится, она тебя не любит». Отказываются вернуть ребенка, даже если в семье все хорошо: «У Вас большой долг по квартплате, да и сократили Вас на прошлой неделе. Чем Вы ребенка кормить будете? Как мы Вам его вернем?»

И снова вспомним о задолженности. Без ребенка гораздо проще выселить семью из квартиры. Если позже семье повезет, и родители с детьми снова буду вместе, то где они будут жить? Коммунальная квартира — не худший вариант. Есть ведь еще и барак.

Бедная семья рискует стать еще беднее без надежды подняться с колен. Коммуналка плохо приспособлена для надомной работы, а из барака за чертой города на работу ездить тяжело и дорого. Обнищание семьи зависит от внешних факторов — новый жилищный кодекс РФ, безработица, некомпетентность «органов», — и внутренних.

Как мы видим, бедные семьи заталкивает в нищету и бездну социального падения именно государство. Ведь на самом деле существуют, например, алкоголики, которые плохо воспитывают своих детей. И социальные службы часто работают с такими бедняками.

В рамках этой статьи невозможно подробно и всесторонне рассказать, почему человек становится алкоголиком. Но стоит выделить социально-экономические причины[20]. Тем более что они очень хорошо видны при работе с клиентами.

Унизил ли начальник на работе, позволяет ли зарплата лишь сводить концы с концами, маячит ли на горизонте безработица — все можно утопить в бутылке водки. Если в реальной жизни не поесть досыта, не одеться тепло и не раскрыться творчески в любимом деле, то спасают алкогольные иллюзии[21]. А физически вымотанный человек, будь то сварщик после переработки или кассир супермаркета после двух смен, пьет, чтобы прогнать боль из утомленных мышц. Об этом рассказывали почти все клиенты, занятые тяжелым физическим или монотонным трудом.

Мужчины к тому же психологически страдают из-за того, что не могут соответствовать высоким требованиям общества. Неработающую мать воспринимают как домохозяйку, хранительницу очага, наконец, временно безработную. Неработающий отец — обязательно неудачник, бездельник, нахлебник и вообще «не мужик». А ведь безработица одинаково бьет по обоим.

Сначала пьют по пятницам, по праздникам, изредка после особо трудного рабочего дня. Кто-то хранит верность такой традиции. А кому-то с организмом везет меньше, и формируется зависимость на биохимическом уровне. Психологический стресс, обычный для бедных, только повышает вероятность возникновения алкоголизма. Личность деградирует, порой — необратимо. И не всё зависит от волевых качеств.

Человек отличается от других животных тем, что большинство форм поведения даны ему не при рождении, а появляются позже. И отвечают за них высшие отделы головного мозга. Потому мы в состоянии действовать не по шаблону, а гибко, в зависимости от обстоятельств, и даже можем менять условия нашей жизни. Если они в принципе изменяемы а этом обществе.

Но как по-человечески действовать в условиях безнадежных и нечеловеческих? Каждый день на работе руководители и их свита требуют ходить на задних лапах. Потом они бросят кость в виде жалкой зарплаты, а мясо оставят себе. Попытки что-то изменить ни к чему не приводят, а все силы тратятся на выполнение глупых, иррациональных требований. В нечеловеческих условиях не все могут оставаться людьми. И пьют, чтобы забыть, что живут в хлеву.

Успешный человек скажет: «Они просто слабаки и неудачники. А у меня отличная работа, достойная зарплата, прекрасное отношение ко мне начальства и дружный коллектив». Что ж, каждый деградирует по-своему. Кто пьет — а кто слепнет, не замечая бессмысленности и убожества собственной работы. Счастливый раб и стеклянные бусы в виде улыбки начальника принимает как драгоценность. На тим-билдингах он, развесив уши, внимает россказням о едином деле и единой цели всего коллектива, ведь так ему легче не замечать абсурдности этого дела и этой цели[22]. Так кто деградировал больше, успешный человек или алкоголик? Алкоголику пьет водку, чтобы опуститься до нечеловеческого состояния, чтобы вытравить из себя остатки совести, души, чуткости и сострадания. Успешный человек этот путь проделывает трезвым, в здравом уме и ясном сознании.

Глупо утверждать, что все алкоголики — милые люди, невинные жертвы. Много среди них патологических личностей, сволочей, садистов и слабаков в худшем смысле этого слова. Но это не отменяет влияния социально-экономических условий. Поместите алкоголика в иную среду — и он может принести пользу и своим близким, и всему обществу.

А в этом обществе алкоголик передает свою нищету по наследству. Его дети, скорее всего, останутся без образования и нормальной работы и пройдут путь родителя, только еще ступенькой ниже. Так не лучше ли им будет в детском доме или приемной семье?

Не лучше. Детские дома в нашей стране ужасны[23]. Кроме того, их все меньше[24], а в приемные семьи попадают не все дети. И даже если повезло, то удача может обернуться новой трагедией. По статистике МВД, в 2008 г. из приемных семей изъяли 323 ребенка из-за ненадлежащего обращения[25].

И не спешите называть жизнь ребенка в семье алкоголика абсолютным злом. Дети — не безмозглые создания. Интуитивно или сознательно они понимают, почему опустились их родители. Они видят, как отец после 12 часов смены на заводе налегает на водку. Как мать возвращается со склада, где она занималась тупым пересчитыванием товара 14 часов подряд, и пьет дешевое пиво. И они догадываются, что это неспроста. У детей алкоголиков бывают не по-детски серьезные глаза, глубокое сочувствие и острое ощущение несправедливости этого мира.

К нам приходят пьющие клиенты, которых между собой мы называем «интеллигентными алкоголиками». Они не дерутся и не сквернословят, добросовестно работают и много читают, мягкие и чуткие, но — пьют. Их дети страдают, видя дурной пример, но и только. Порой интеллигентный алкоголик способен подарить своему ребенку больше духовных богатств, чем иные родители-трезвенники (например, религиозные фанатики или фанатичные карьеристы).

Среди моих клиентов выделялись две девочки 15 и 16 лет с грустными сияющими глазами. Они жили с матерями-одиночками, тихими и выпивающими. Обе мучились, переживая за непутевых родных. Обе переняли у родительниц не тягу к спиртному, а редкую деликатность, интеллигентность и жажду познания.

Как видите, изъятия, штрафы и другие наказания не спасают семьи алкоголиков. Бороться с алкоголизмом можно только радикально, уничтожая его основу: чудовищное социальное неравенство, бедность, безработицу.

Бедность делает тело больным, а психику — слабой.

В центре жизни взрослого трудоспособного человека профессиональная занятость. Объективно мы работаем для того, чтобы добывать средства к существованию. А еще успех и профессиональная компетентность навязываются в нашем обществе в качестве важных ценностей. И с этим многие соглашаются потому, что отчасти это правда.

Человек — это единственное живое существо, способное создавать то, чего до него и без него в природе никогда бы не появилось. Иными словами, человек — существо творческое. Как творец, он потенциально может реализовать себя в профессиональной деятельности. Почему потенциально?

Вглядитесь внимательно в большинство профессий: даже самые творческие из них в сегодняшнем обществе превращают человека в машину. Работа учителя, врача, дизайнера, художника превращена в конвейер рутинных мыслей и действий. Что уж говорить о рабочем на настоящем конвейере.

Психотерапевт и психолог В. Франкл отметил последствия такой ситуации: «Естественное отношение человека к своей профессиональной деятельности как к возможному полю реализации ценностей творчества и уникальной самореализации претерпевают во многих отношениях искажение из-за господствующих условий труда. Здесь речь идет прежде всего о людях, которые жалуются на то, что они по 8 или более часов в день работают на предпринимателя, выполняя на конвейере одно и то же движение или одно и то же нажатие рычага на прессе — чем обезличеннее, чем в большем соответствии норме, тем лучше. При таких обстоятельствах работа, конечно, может восприниматься только лишь как средство для добывания денег, необходимых для собственного существования. Это собственное существование начинается в этом случае лишь в свободное время, его смысл лежит в его свободном личном наполнении. При этом мы не должны забывать, что есть люди, работа которых делает их настолько усталыми, что они после работы замертво валятся на постель, не в силах предпринять что-либо еще; свое свободное время они могут наполнить лишь тем, что превращают его в пассивный отдых: они не в состоянии делать ничего более разумного, чем спать»[26].

Усталость после работы и подавленность из-за низкой зарплаты день за днем истощают физические и психические силы человека. Появляются мысли о бессмысленности собственного существования. И каждая маленькая гирька на весах души, будь то болезнь, неудача или потеря, утяжеляет чашу бедности и безысходности.

Но есть упрямцы, что ищут какой-то выход. Меняют профессию, серьезно готовятся к собеседованиям, повышают уровень квалификации, старательно выполняет свои должностные обязанности, ищут работы по совместительству. Иногда это помогает. Но упрямцы не волшебники и могут не всё. Мать-одиночка заработает больше на двух работах или пренебрегая больничным. Но у нее особенный ребенок, который не обойдется без особого внимания и ухода. Как быть?

Дух безвольнее в слабом теле, а оно слабеет от бедности. На гроши не купить много еды, не обеспечить сбалансированное питание. Значит, человек быстрее устает, страдает от хронической усталости, расстройств внимания и мышления, а главное, он рискует серьезно заболеть[27]. А как вылечиться, если нет денег — на лекарства, врачей, непромокаемую обувь и теплую одежду?

Но вспомним о творчестве. Как любят спекулировать на нем многие современные «психологи»! Прояви оптимизм и «креативность» — и все у тебя в жизни будет хорошо! Они как будто не замечают двух препятствий. Первое — объективное положение вещей в нашем обществе: безработица, низкие зарплаты, тяжелые условия труда. Второе — то, что творчество — это свойство человека. А условия жизни у бедняков нечеловеческие.

Жестко, но очень понятно писал об этом К. Маркс: «В результате получается такое положение, что человек (рабочий) чувствует себя свободно действующим только при выполнении своих животных функций — при еде, питье, в половом акте, в лучшем случае еще расположась у себя в жилище, украшая себя и т.д. — а в своих человеческих функциях он чувствует себя только лишь животным. То, что присуще животному, становится уделом человека, а человеческое превращается в то, что присуще животному»[28].

Вот это животное состояние[29], порожденное бедностью, само порождает нищету. Замкнутый круг, по которому бредут, опустив голову, родители и их дети.

Не все бедные — алкоголики, но даже в непьющей семье дети лишены нормального воспитания. Занятые на работе, ушедшие в себя дома, подавленные в те минуты, когда они уделяют внимание детям, родители невольно передают им свое ощущение безысходности.

Не сразу замечаешь, что такие дети с малых лет больны унынием. Я общалась с двумя девочками-подростками. Они радостно делились со мной планами по получению профессии: поступить в училище, потом найти работу, например, парикмахером в дорогом салоне или поваром в шикарном ресторане. Они даже кое-что предпринимали: старались исправить оценки по нужным для поступления в ПТУ предметам, выбирали подходящее учебное заведение, даже поступали туда, куда хотели. Но уныние оставалось: в самих подростках и в том, что их окружает. Оптимизм проглядывал лишь в эмоциях, но не охватывал всю личность, потому что у девушек отсутствовали адекватные модели поведения из-за той патологической ситуации, в которой они жили, и инстинктивного понимания неадекватности такого оптимизма реальному положению дел. То есть это был поверхностный, отчасти даже подростковый, оптимизм.

В бедной семье мало примеров творческой деятельности, а без этого как следует не развивается мышление. Родители, на которых давят начальство и нищета, неосознанно преподают детям уроки покорности. Завершается формирование несамостоятельной, нетворческой личности в разрушенной школе[30], где учеников как безмозглую скотину натаскивают на ЕГЭ и лишают подлинных знаний.

После выпускного девушки и юноши сталкиваются с реальностью и узнают, что вожделенных мест работы (элитных салонов красоты, ресторанов, бизнес-центров и т.д.) гораздо меньше, чем претендентов на работу. И это закономерно, ведь работодателям необходим рынок с целой армией безработных либо мало зарабатывающих. Такая ситуация позволяет выжимать все до последнего из тех, кто работает. А оставшиеся за бортом все больше погрязают в нищете и пессимизме.

Встречаются такие подростки, которые, казалось бы, не воспринимают свою ситуацию как безнадежную. Они искренне считают, что «родители — неудачники, а я прорвусь», или «родителям не повезло, но у меня все получится». Единицы из этой группы, как и из предыдущей, в самом деле «прорываются». Но гораздо чаще они начинают рано зарабатывать, пренебрегая образованием. Сначала вынужденно, а потом и сознательно: «Зачем учиться? У меня и так есть деньги». А то еще хуже, «зарабатывают» в молодежных бандах или действуя по собственной «инициативе». Так и вырастают в семьях бедняков «неудачники» разных сортов и видов.

А жизнь предъявляет детям все более сложные требования, вот хотя бы в системе образования. Реформа привела к тому, что школьники и студенты получают фрагментарные знания, задыхаются под свалкой фактов, потому что их не учат анализировать и связывать между собой эти факты. Учебники написаны чудовищно, с нарушением всех возможных законов логики и психологии. Наши маленькие клиенты жаловались, что у них не получается пересказать параграф или понять задачу. Они приносили мне учебники по истории Древнего Мира, в которых без всяких логических связок и объяснений буквально свалены в кучу события того или иного периода. Они показывали задачи, в которых косность языка изложения и неполнота условий были нормой. Я помню девушку, которая радостно хлопала в ладоши после беседы со мной: «Я наконец-то поняла, что такое причастный оборот, — и зачем там запятые!», а моя коллега научила мальчика решать задачи, всего лишь составляя схемы. Обе мы не гениальные педагоги, мы всего лишь исходили из логики, которую из школьной программы гонят поганой метлой.

Еще одна новая нагрузка на детскую психику — соответствие социальным ожиданиям, причем не естественным, а полностью иррациональным, алогичным и даже аморальны. Ребенок может в жизни палец о палец не ударить и ничего из себя не представлять, но у него «крутые» родители, он уже был в Италии, Греции, на Маврикии. И без айфона из дома ни за что не выйдет. Его высокий социальный статус превращается в образец, а дети бедных родителей мирятся с собственным ничтожеством в глазах избранных или самоутверждаются. Прекрасно, если в учении, творчестве, дружбе, а не по части выпивки и воровства. «Ты же хороший парень, зачем тебе воровать?» — «А вы пробовали прожить на 2000 в месяц?»

Повторю еще раз: бедность — это не досадное недоразумение, она воспроизводится. С помощью государства и собственников производства, потому что капиталист (а в нашей стране в ходе приватизации капиталистами массово становились представители советской номенклатуры, сформировавшие основу правящего класса[31]) не склонен делиться, и ему необходима постоянная армия дешевой рабочей силы.

Вы спросите: а как же целая система социальных программ и служб? Разве государство не заботится о своих гражданах? Конечно, заботится — как заботились бы акулы, будь они поумнее, о маленьких рыбках, чтобы те не умерли раньше времени[32]. Ведь капиталу нужно не только поддерживать жизнь рабочей единицы, но и обеспечивать ее самовоспроизводство[33]. А еще не обойтись без рынка сбыта, поэтому людям подбрасывают хоть какие-то деньги, чтобы этот рынок не рухнул. И, наконец, полезно шуршать яркими, но пустыми фантиками, чтобы люди не задумывались над тем, в какой нищете они на самом деле живут.

Как же работают социальные службы?

Бедный человек прежде всего обращается за материальной помощью. Такая помощь бывает трех видов. Во-первых, это доплата до прожиточного минимума. Но не всегда на самом деле нуждающиеся получают нужную сумму, бывает и меньше — «на усмотрение». Во-вторых, раз в полгода малоимущим выдают продуктовый набор — немного круп, сахара, консервов отвратительного качества — и изредка теплые одеяла. И в-третьих, бедная семья с ребенком раз в квартал может купить жизненно необходимые вещи. Сумма — как в лотерее: повезет — не повезет. Для получения всех трех видов помощи собирается пакет документов: копии паспортов и свидетельств о рождении, «форма 9» (в ней указаны характеристики жилплощади, где прописан нуждающийся, а также фамилии прописанных там же граждан), справка за последние три месяца об официальных доходах членов семьи, справка из школы/техникума (если есть ребенок и он посещает школу/техникум).

Получить материальную помощь не просто. Ведь не все работодатели оформляют своих сотрудников официально по трудовой книжке. А без этого не будет справки о доходах. Такую справку дают тем, кто состоит на учете в Центр занятости населения — но придется ждать три месяца. Если у семьи есть долг по квартплате, то в жилищной конторе могут не дать «форму 9». Это не законно, но попробуй доказать. Внезапно появляются трудности и с другими документами.

Наконец, когда семья собрала долгожданный пакет, его несут в отдел социальной защиты населения, пишут заявление о необходимости получения материальной помощи и надеются, что наверху милостиво согласятся помочь. Очереди, крики, унижения.

В социальных центрах руководство сделало вид, что хочет ускорить получение материальной помощи, и добавило еще два звена в цепочке: специалиста, который работает с малообеспеченной семьей, и особый отдел в самих центрах. Теперь бедняки ждут еще дольше, когда их поддержат деньгами или хотя бы продуктами.

Психологические проблемы бедных тоже призваны решить социальные работники, педагоги и психологи. Они беседуют со взрослыми и детьми, дают им индивидуальные психолого-педагогические консультации и проводят тренинги. Иногда это помогает.

Иногда — потому что ни самый талантливый психолог, ни самый гениальный педагог не сможет бороться с болезнью, поразившей целое общество. Объясните родителю двадцать, тридцать, сто раз, как лучше общаться с ребенком, как разрешать споры и конфликты, проиграйте все это на тренинге. Но уставший, измученный работой, бытом, нищетой родитель порой путает дни недели и не помнит таблицу умножения. Если разрушаются самые простые, автоматизированные формы поведения, то странно ожидать, что вспомнятся сложные.

То же самое и с детьми. Учите их общаться с родителями, тренируйте внимание, память, мышление. Но не исчезает недоедание, школьная программа только ухудшается, а обществе пышным цветом расцветает культ силы и потребления, мистицизм и эскапизм. Голодному ребенку незачем тратить силы на то, чтобы учиться решать задачи по-настоящему, потому что на уроках математики зачастую разрешено пользоваться только одним и притом глупейшим способом. А для того, чтобы работать грузчиком или уборщицей, не нужны знания причастных и деепричастных оборотов. Даже для чтения книг в свободное от работы время. Потому что книги стоят дорого.

Иногда мы все-таки помогаем, но этого «иногда» все меньше, ведь нам просто-напросто не дают работать.

Нам очень мало платят. Средняя зарплата социального работника — от 16000 до 20000 р. в зависимости от формы собственности — складывается из денежных подачек рядовым сотрудникам и солидных сумм, которые получают руководители. Наши рабочие места — это столы и стулья, ручки и бумага. Книги, пособия, материалы для работы педагогов и психологов покупаем за свой счет, а ведь мы не богачи. Нас мало, сил и времени не хватает на полноценную работу с людьми, и даже эти крохи сил и времени приходится тратить на глупости.

А глупости — это бумаги, бумажки и бумажечки. С каждым годом гора бюрократической макулатуры становится все выше, а смысла в ней все меньше. Ведь бесконечные отчеты служат не для обратной связи и улучшения работы социальных служб, а лишь для пафосных и лживых докладов на совещаниях, заседаниях, конференциях. Лживых, потому что мы, рядовые сотрудники, хорошо знаем, как по требованию «сверху» рисуются нужные цифры в отчетах.

На заполнение бумаг, где в разных графах пишутся по сути одинаковые вещи, уходит большая часть рабочего времени. И на хорошем счету именно тот сотрудник, который скрупулезно ведет документацию. Хотя очевидно, что заполняющий все бумаги в действительности почти не работает. И наоборот — кто на самом деле помогает людям, у того меньше сил и времени остается на отчеты. В итоге работящие, чуткие, искренне желающие помогать людям сотрудники выслушивают претензии и оскорбительные выпады руководства. Одни не выдерживают такого обращения и увольняются или же подчиняются идиотским требованиям. Другие борются, но как мало им удается сделать в ситуации постоянного сражения с глупостью! А вот те, кто может и приврать, и приписать в документ то, чего не было, кто хамит клиентам и пресмыкается перед начальством, расцветают как орхидеи в оранжерее.

К нагрузке немало добавляет ежедневный стресс в социальной работе. Мы каждый день видим бедность и горе, в наших кабинетах проливаются слезы или раздаются крики и ругань. Нам до боли жаль тех, с кем мы работаем, хотя есть и такие клиенты, от которых мы слышим только оскорбления. А руководители всех видов и рангов уверены, что имеют полное право унижать нас и с презрением относиться к нашему труду. При этом сами они ничего не смыслят в социальной работе, полностью равнодушны к бедам клиентов и трудностям сотрудников и всего лишь выслуживаются перед еще более высоким руководством.

Нас так мало, что порой на одного специалиста по социальной работе приходится по 30-40 семей. И при такой нехватке сотрудников проводят проверки, чтобы выявить избыток (!) служащих социальной сферы и сократить рабочие места. Так — смешно и грустно — экономят на наших зарплатах. При этом нас обязывают ставить на учет все больше и больше граждан. Среди них те, кто либо не так уж и нуждается в помощи, либо те, кого и могила не исправит.

Социальные службы все-таки помогают людям. Помогают, спасают семьи и жизни, кормят, одевают и обувают, делают ремонты и дорогостоящие операции. Но благодаря фантастическому энтузиазму и сердечной отзывчивости рядовых социальных работников и вопреки требованиям руководства. А государство делает не больше, а то и меньше того, что нужно для поддержания жизни рабочей силы и для ее размножения.

А вдруг в статье неправильно расставлены акценты? И на самом деле бедные пьют — и потому бедны; они не умеют воспитывать детей — и потому дети плохо учатся и становятся наркоманами. Богатые же трудятся, ведут трезвый и правильный образ жизни, любят детей, и потому у них все отлично.

Социальные службы, бывает, сталкиваются с очень обеспеченными семьями. Правда, ненадолго. Ведь деньги освобождают от любой ответственности.

Что происходит с пьяным и накурившимся в элитном клубе отпрыском богатых родителей? Если он попадает в руки полиции, то взятка решает большую часть проблем. Что происходит с ребенком бедных родителей, который выпил у метро банку пива? Он тоже попадает в руки полиции. Только на взятки у его родителей нет денег. И семья оказывается на учете различных «органов» и служб.

Что происходит с богатым родителем, который не умеет, не хочет или не может из-за недостатка времени воспитать свое чадо? Он нанимает няню, гувернантку и частных учителей. Дети бедных родителей обречены на повторение пути родителей.

Что происходит с богатым лодырем, который не хочет учиться? Родители обеспечат ему поступление на платной основе в любой вуз нашей и не только нашей страны. А потом с помощью связей и знакомств устроят на работу. Бедному же неудачнику в учебе дорога в грузчики и дворники. А если это мальчик, то предварительно — в армию. Откуда еще надо вернуться живым и здоровым.

За то, что богатым сходит с рук, бедняков карают, причем не только и не столько за дело, а просто потому, что они — бедные. У толстосумов есть все, чтобы вести здоровый образ жизни и давать прекрасное воспитание своим детям, но многие из них этого не делают по своей вине. Бедняки полностью лишены условий человеческого существования. Но, даже оказавшись на самом дне, в нищете и пьянстве, они часто находят силы сохранять в себе человека.

И об этом сбереженном вопреки всему человеческом достоинстве должны, просто обязаны вспомнить и сами бедные, и те, кто по зову ума и сердца оказался на их стороне.

Мы имеем полное право жить, трудиться, творить, растить детей — а не прозябать в скотских условиях. Это право в существующем обществе нам никто не даст. Поэтому придется шаг за шагом отвоевывать то, что возможно, здесь и сейчас, но обязательно делать все возможное для изменения общества.

Мы вынуждены работать, чтобы не голодать, но в любой работе получится найти точку сопротивления. Если вы можете объяснить коллегам по работе, своим подопечным, взрослым и детям, откуда берется бедность и несправедливость и что с ней делать, — рассказывайте об этом. Если ваша работа позволяет добыть ценные для анализа ситуации в стране сведения — добывайте их. Если вы в состоянии попортить хоть немного крови руководству — создавая независимые профсоюзы, действуя в одиночку, даже просто самим тоном беседы отрицая авторитет начальства — делайте это. Пусть страдают не только бедняки, пусть голова болит — и серьезно болит — у богачей. Если же у вас есть возможность сменить работу без ущерба для физического и душевного здоровья, но с пользой для сопротивления — меняйте не задумываясь.

Нам приходится выколачивать положенные по закону пособия, добиваться перерасчета пенсий, отстаивать свои юридические права. Значит, надо делать это так, чтобы как можно больше выбить у тех, кто по другую сторону баррикад, и доставить им как можно больше хлопот. И делайте это с высоко поднятой головой и расправленными плечами: вы не просите подачку, вы забираете лишь часть того, что у вас украли и крадут ежедневно.

Что бы мы ни делали, где бы ни сталкивались с бедностью, мы можем рассказать о том, что увидели и поняли. Власти замалчивают происходящее на самом деле на дне общества — мы должны открывать глаза тем, кто слеп, но еще не глух.

Но это лишь временные полумеры. Сопротивление должно быть радикальным и направленным на слом всей существующей системы.

---

По этой теме читайте также:

---

Примечания