Я приведу высказывания рядовых граждан, живущих, в основном, на Урале, до смерти Ельцина и после.
1. Когда Ельцин стал первым секретарем МГК КПСС, как обычно, пустили слух, что он «прогрессивен и демократичен». Однако очень быстро стало видно: Ельцин ничем не отличается от прежнего 1-го секретаря МГК Гришина. В Свердловске говорили: «У нас он был обычный бюрократ, а нынче стал демократом. Не верим». А в Москве преподаватели журфака МГУ были убеждены, что уж Ельцин-то построит настоящий социализм.
19 августа 1991 г. в Перми демократы собрали митинг, в одном из компьютерных центров сотрудники печатали листовки в поддержку Ельцина. Один из них, Леонид Ивонин, только закончил школу, заявил: «Не пройдет и месяца, как вы пожалеете, что печатали листовки». Так и получилось — через месяц сотрудник академии, физик Бэла Мызникова мне сказала: «Врут ВСЕ, и Ельцин тоже». В поезде один рабочий, железнодорожник из Свердловска: «Я плохо отношусь к Горбачеву, но Ельцин хуже, упрямый хам и дурак».
На нашу конференцию, осенью 1991 г. в Волгограде, пришли рабочие разных заводов, начали спрашивать наше мнение о Ельцине. С нами был один рабочий из Свердловска, с турбомоторного завода. Он рассказал: «Ельцин приезжал в Cвердловск, на встрече к нему подходили поздороваться за ручку дамы в таких дорогих украшениях, которых вы никогда в жизни не видели...» После этого рабочие Волгограда заявили: «Вот вам и демократия».
Зима 1991 г., сажусь в такси ехать на вокзал в Свердловске, удивляюсь запрашиваемой цене. Таксист: «Так бензин резко подорожал». Я: «Скажите спасибо вашему земляку». Таксист: «Этому земляку коровники нельзя доверить строить, не то, что страной управлять».
1992 год, остановка заводов, задержка зарплат. Пермский политехнический, разговор в столовой между преподавателями. Резко осуждают Ельцина. Одна преподавательша: «Ельцин — счастье для страны!» Ей отвечают: «Счастье-то счастье, но только для другой страны, не России, а США...»
1993 год, расстрел Верховного Совета РФ. Гиперинфляция. Исчезновение вкладов в банках, разворовывание Пенсионного фонда. Обвальная приватизация. Массовые увольнения. Разворовывание заводов. Мы распространяем листовки у проходных заводов против политики Ельцина. Рабочие: «Вы бы лучше автоматы Калашникова распространяли».
1994 год, смертность в РФ превысила рождаемость. Разговор в челябинской больнице врача с пациентом: Врач (Лена Куклина): «Сталин по сравнению в Ельциным — агнец божий». Пациент: «Как Вы можете так говорить, у Вас нет права...» Врач: «Прав я не имею, это точно, но чувствую — пора брать».
1995 год. В свет выходит книга «Это я, боринька» — о негодяе Ельцине и прочих. Книгу рвут с руками, в Перми на предприятиях устраивают коллективные читки, хохочут, аплодируют. Книга становится бестселлером, в пермском университете студенты выпрашивают ее у счастливчиков, которым по случаю перепала книга. Ко мне обращаются самые разные люди: «Мой сын (дочь) спрашивает, не осталось у тебя лишнего экземпляра?» (Эту книгу написали два моих друга — физика, я распространял ее по России).
1996 год, Ельцин выступает по телевидению, заявляет: «Я всегда был бунтарем!» В общежитии в Перми рабочие комментируют: «Ну, да, а кто на 26-м съезде КПСС Брежневу жопу лизал!?» Дело в том, что у многих сохранилась книжка с материалами съезда, в них — хвалебная речь Ельцина.
1997 год. Правозащитники по телевидению хвалят Ельцина, что он демократичен и не репрессирует оппозицию. Рабочие в одном пермском общежитии смотрят телевизор и комментируют: «Конечно, если он утром не может вспомнить, что есть какая-то оппозиция, днем у него все милые и хорошие, а к вечеру ему уже на все наплевать...» К этому стоит добавить избиение пенсионеров в Москве на демонстрации, расстрел депутатов ВС РФ и такое давление на левую и рабочую оппозицию, что спецслужбам при Горбачеве и не снилось.
1998 год, в Москве шахтеры с Горбатого моста идут на Красную площадь, колонна скандирует: «Воркута, Ростов, Кузбасс, только Ельцин пидорас!» Милиционеры в оцеплении ежатся, но не прерывают.
2000 год, Ельцин в праздник Нового года уходит в отставку. По всей стране чокаются бокалами и поздравляют друг друга: «С новым гадом!»
С 2006 года власти, используя настроение масс в отношении Ельцина и при очевидных признаках его близкой смерти, взяли курс на сваливание на Ельцина всех бед и всех грехов, в том числе собственных грехов.
2. В качестве лирического отступления — данные о росте смертности в РФ как результате «реформ» ельцинских и постельцинских. В «лучшие годы» «застоя» смертность составляла 7-8 смертей на 1000 человек населения в год. Ныне по телеканалам блуждает цифра: 15 смертей на 1000 человек населения в год. Вдвое больше. Та же цифра — в бюллетенях, распространяемых на брифингах в администрации Пермского края. В сводные данных по Уралу в Перми смертность в 2006 г. составила 14 человек на 1000 в год. Однако по данным свердловского райздравотдела Перми смертность в Свердловском районе в 2000 г. составила 24,7. Спрашивается, почему официальные данные так занижены, ведь не могла смертность так резко упасть, если социально-экономическая ситуация в РФ только ухудшалась?
Вот данные пермского Бюро ритуальных услуг за 2006 г.: 15400 смертей. Это составляет 15,8 смертей на 1000 человек населения в год. На самом деле в Бюро учитываются только вырытые ямы, но НЕ УЧИТЫВАЮТСЯ те гробы, которые увезены из Перми в другие населенные пункты края, это, по данным ЗАГСа, примерно 1500 смертей. (ЗАГС, в свою очередь, не учитывает бомжей и неопознанных.) Итого 15 400 + 1500 = 16 900, т.е. коэффициент смертности уже равен 17,4. Теперь нужно предположить, что в целях экономии для нескольких неопознанных трупов копают одну братскую яму.
Также нужно учесть Бахаревское кладбище, покойники которого не учитываются в Бюро ритуальных услуг. Плюс часть Пермского района Перми, которая почему-то не включена в территорию города (а остальные населенные пункты ее точно так же включают в территорию Перми, исключая из своей статистики по смертности). К этому нужно прибавить количество трупов, не достигших Бюро, украденных, исчезнувших, брошенных в лесу, брошенных в реку. А как быть с брошенными в роддомах детскими трупами, ведь в «советской» статистике они включались в категорию «до года»?
Предлагаю всем помочь обнаружить неучтенную смертность.
3. Смерть Ельцина не вызвала какого-то заметного отклика среди рядовых граждан Перми, и, вероятно, всей страны. По электронной почте от знакомых, в том числе входящих в какие-либо политические организации, мне не пришло ни единого сообщения (за исключением московских правозащитников). В Перми ни в библиотеке, ни в кафе, ни в общежитиях, ни в учреждениях, ни в магазинах, словом, нигде, куда бы я приходил, не слышал, чтобы обсуждали смерть Ельцина. Точно так же нигде не обсуждали смерть Черненко. Только один человек, бывший номенклатурный работник, в разговоре сообщил, что те, кто учился вместе с Ельциным в одной группе в вузе, до сих пор вспоминают его тепло и говорят как о хорошем человеке.
Однако мне позвонило несколько человек, по-видимому, на каких-то застольях тему все же обсуждали, меня спросили, что я думаю насчет смерти Ельцина. Я ответил: «Слава богу.» И каждый раз слышал, как звонивший обращается к товарищам: «Он говорит то же самое...»
Ясно одно — политическим трупом Ельцин стал давно, с момента начала своего правления.
26 апреля 2007 г.
