Еще недавно Ивановский камвольный был маяком из маяков, здесь ставились всесоюзные рекорды производительности труда. Сюда шли приветственные телеграммы от генеральных секретарей ЦК КПСС. Здесь взошла к известности и славе ткачиха Валентина Голубева, удостоенная двух звезд Героя. Да и сам комбинат, едва перешагнув юношеский возраст, уже обладал самыми почетными орденами и званиями.
К чести руководителей и профсоюзных лидеров предприятия, здесь всегда не на словах, а на деле заботились о людях. Именно на камвольном — светлые, чистые, ухоженные цеха с самым современным оборудованием. Именно здесь у рабочих — самая красивая спецодежда и самые высокие заработки. Именно камвольный построил один из первых профилакториев, выдавал почти бесплатные путевки в санатории, дома отдыха, пионерские лагеря. А теперь?
— Наши люди — на грани отчаяния, — говорит директор комбината Михаил Крюков. — Из шести тысяч человек, которые у нас работали, две тысячи покинули комбинат, а еще две тысячи отправлены в бессрочной отпуск. В большинстве своем это женщины-матери, оставшиеся практически без средств к существованию. Среди них немало таких, кто является единственным кормильцем в семье. Как же быть теперь? Государство дает милостыню, на которую разве что с голоду не умрешь. Комбинат помочь тоже практически ничем не может — сам в долгах. А ведь еще совсем недавно за нашими тканями потребители стояли в очереди. Они поставлялись за рубеж, завоевывали медали на международных выставках. Да и сейчас завоевывают, недавно из Испании медаль привезли.
Люди работать не разучились, но труд их государству вдруг стал не нужен. В лучшие времена мы ткали по 26 миллионов метров костюмных тканей в год, а в нынешнем произведем немногим более двух миллионов. Думаете, кто-то озабочен этим? Напротив, некоторые горячие головы в правительстве и среди советников президента открыто заявляют, что Россия вполне может обойтись без собственной легкой промышленности. И не только утверждают, а все делают для того, чтобы ее окончательно развалить.
Вы посмотрите: во всех цивилизованных странах легкая промышленность приносит самую большую и самую быструю прибыль. У нас же остановились не только текстильные, но и швейные фабрики. В магазинах нет мужских костюмов, а на тех редких экземплярах, что висят, красуются таблички — «Только для ветеранов-афганцев и молодоженов». И это в Иванове — текстильной столице страны, городе, где производится четвертая часть всех российских тканей.
Почему я убежден в том, что легкую промышленность сознательно хоронят? Начнем с того, что у нас в стране нет даже министерства, которое объединяло бы производство, одевающее и обувающее народ. Речь не о чиновниках, устанавливающих нам план, диктующих, что и сколько производить. Этим мы сыты по горло.
Но кто-то же должен отстаивать наши интересы в высших эшелонах власти. При выделении кредитов, например, поиске рынка сырья, установлении государственного заказа, привлечении зарубежных инвесторов. Кто-то же должен наконец учитывать интересы предприятий, производящих детские товары, которые всегда невыгодны по причине своей убыточности. Да мало ли других проблем, требующих централизованного решения.
Мне возразят: не во всех странах есть подобные министерства, и ничего, обходятся. Во-первых, нет другой такой большой страны, во-вторых, когда у нас рынок будет настоящий, цивилизованный, может быть, и у нас нужда в министерстве отомрет. Пока же на государственном уровне нашими проблемами никто не занимается.
Узнавая о них, президент и руководитель правительства делают большие глаза, выделяют разовые подачки, которые жизнь облегчают, но проблем не разрешают. Да и здесь высшим руководителям страны кто-то вставляет палки в колеса. Побывав проездом в области, Ельцин проникся нашими бедами и распорядился выделить области несколько сот миллиардов рублей. Срочно! От Москвы до Иванова они шли не один месяц: Еще более вопиющая история была с кредитами, которые ивановцы «выбили» весной. И неизвестно, где миллиарды рублей «крутились» несколько месяцев.
Наконец, последний случай. Минфин выделил нашему комбинату льготный кредит в пять миллиардов рублей. Были согласованы на всех уровнях и подписаны необходимые документы. Прошло более месяца — денег не было. Лишь только после того, как мы подняли шум, они начали частями поступать. Но цены на шерсть (а кредит был выделен именно на ее закупку) сразу резко возросли. Таким образом выделенные нам средства оказались обесцененными. Мы более чем уверены, что нашими деньгами кто-то «крутит» в своих интересах. Мы убеждены, что ценами на шерсть тоже кто-то управляет, ибо не могут они в один день повышаться у всех сразу — на то явно была команда.
Закулисные игры с сырьем на этом не заканчиваются, ибо, и имея деньги, купить шерсть сегодня не просто. И это в стране, производящей ее огромное количество. Но вся беда в том, что за два последних года значительная часть сырья уплывает за рубеж. Удивляться тут нечему. Если мировая цена на шерсть составляет 4 — 5 долларов за килограмм, то зарубежные вояжеры скупают ее в России по 2 — 3 доллара. Наши отечественные производители и этим довольны, ибо мы, российские покупатели, и двух-то долларов дать не можем. Вот почему на шерстомойных фабриках все чаще слышны голоса иностранцев. Когда же мы находим за пределами России шерсть подешевле, нам в Минфине говорят: «Не сметь. Вам кредит выделен на закупки только в своей стране».
Мы понимаем, что правительство желает, чтобы российские рубли не уходили в страны ближнего зарубежья, а попадали бы своему родному селянину. Но тогда давайте сделаем так, чтобы и российское сырье не уходило за бесценок за рубеж, возвращаясь готовыми товарами по ценам, которые не по карману нашему покупателю. Такая политика не только превращает страну в сырьевой придаток Запада, но лишает тысячи людей рабочих мест в текстильной и швейной промышленности, вынуждает их влачить жалкое существование. И что самое обидное, все это оправдывается якобы неспособностью нашего отечественного производителя выпускать добротные товары.
Текстильная отрасль в Иванове складывалась не в годы социалистического соревнования, а веками. Сюда приезжали учиться ткачеству чуть ли не со всего мира. Негоже все это предавать забвению и хоронить, — с горечью заключил Михаил Крюков.
... На днях в Иванове в очередной раз с большим успехом прошел ставший уже не областным, а международным конкурс моделей одежды, выполненных из ивановских тканей. Этот своеобразный красочный парад наглядно продемонстрировал огромные возможности и резервы наших текстильщиков, швейников, художников. Своими изделиями они буквально покорили огромный зал.
И очень печально,- что в это же самое время за стенами его шла совсем другая жизнь. Голодные и безработные ткачихи осаждали биржу труда. В текстильном поселке Новые Горки пропала очередная собака. Их уже давно не ищут, знают: самые отчаявшиеся употребили животное в пищу. В другом таком же чисто текстильном поселке Колобове уже давно пристрастились к лепешкам и каше из комбикорма, потому что здесь, как и везде, ткачихи месяцами не получают зарплату. Лепешками, из комбикорма потчевали, в частности, в семье Валерия и Татьяны Малковых. Порой им не на что купить хлеба, дети на зиму остались без теплой обуви.
Вас, с легкой душой разваливающих легкую промышленность, не впечатляют эти примеры? Тогда побывайте в многодетной семье работницы Южской прядильно-ткацкой фабрики Нины Лужаевой, которая на обед своим детям тоже варит кашу из поросячьего комбикорма, или в поселке Каминском, где местные текстильщики живут на хлебе и комбикорме, ибо на крупы денег не хватает. Побывайте во многих других семьях, чьей кормилицей во веки веков была единственная на всю округу текстильная фабрика. «У нас каждый третий, способный трудиться, является безработным. Утром встаешь и не знаешь, чем накормить семью, где взять денег, чтобы дать ребенку в школу на обед. Дети вынуждены ходить по домам и квартирам с просьбой подать кусочек хлеба. Подростки и молодежь встают на преступный путь, так как не находят себе применения», — рассказывала мастер АО «Основа» из текстильного городка Фурманова.
А разразился этот кризис два года назад — 1 мая 1992 года. В праздник весны и труда в Ивановской области из-за отсутствия сырья остановилось большинство предприятий — сказались отголоски распада Союза. С тех пор российскому правительству так и не удалось восстановить экономические связи ивановских ткачей и хлопкоробов Средней Азии. Между тем в конце XVIII века ивановские мануфактуры уже работали на хлопке из Средней Азии. И работали стабильно. Лишь однажды, на рубеже XIX века, была остановка по причинам слишком высокой цены на ткань — жители России не могли ее покупать. Во времена же СССР бюджет на треть состоял из денег, которые зарабатывали текстильные предприятия. Сегодня поступления от них в бюджет России сократились до 3—4 процентов. При этом в Ивановской области — самый высокий уровень безработицы и самый низкий уровень зарплаты. К тому же задолженность по ней составляет свыше 15 миллиардов рублей, а в вынужденных отпусках от двух месяцев до двух лет находится почти каждый второй работающий. На своих митингах и демонстрациях отчаявшиеся текстильщики все чаще напоминают: «Ивановские ткачи уже дали миру Совет рабочих и крестьянских депутатов. Тогда они тоже были недовольны условиями труда и низкой зарплатой». Пожалуй, к словам этим самое время прислушаться.
Опубликовано в газете «Труд», 30 декабря 1994
Сканирование: Вадим Плотников
По этой теме читайте
также:
