На прошлой неделе кризис мировой экономики был объявлен официально. Нет, с точки зрения нормального, среднестатистического обывателя ничего особенного не произошло ни у нас, ни на Западе.
Проблемы и неприятности были и раньше, причем в изрядном количестве, но это никто не называл кризисом. Однако в прошлый понедельник все эти проблемы, накопившись, превратились в негативный информационный поток, который обрушил курсы акций в США, а затем и на биржах других стран. После чего слово «кризис» произнесли все.
Что произошло? В сущности, лишь одно: неприятности, наконец, затронули тех, кто сам является их главной причиной.
Периодические спады производства и кризисы – явление в капиталистической экономике принципиально неустранимое. И всё же нынешние события явно выходят за рамки обычных колебаний рыночной конъюнктуры. Экономическая диктатура крупных корпораций и финансового капитала предопределила тяжелейшие диспропорции в мировой экономике.
Эти диспропорции привели к тому, что на протяжении длительного времени даже в странах, гордящихся блестящей статистикой роста, заработная плата большинства трудящихся не повышалась, а порой и падала. Снижалась покупательная способность населения, росла его задолженность перед банками. Деньги из реального сектора перемещались в сферу биржевых и финансовых спекуляций, торговать акциями компаний становилось более выгодно, чем продукцией, которую эти компании производили (если они вообще что-либо производили).
У нынешнего спада есть одна удивительная особенность, которая отличает его от большинства предыдущих. То, что мы сейчас определяем как кризис, есть не более чем оборотная сторона того, что мы все предшествующие годы определяли как процветание.
Корпорации торжественно демонстрировали высокие прибыли, которые не имели ничего общего с повышением их эффективности. Пока в мировой экономике сохранялась инерция роста, потоки денег вливались в банковскую сферу, позволяя крутиться механизму обогащения. Мировая финансовая пирамида начала обрушиваться уже некоторое время назад, но потребовалось больше года, прежде чем это стало общепризнанным фактом.
О диспропорциях и накоплении нерешенных проблем в мировой экономике говорили с начала 2000-х годов исследователи, которым пресса наспех прилепила ярлык «критиков глобализации» – Уолден Белло, Сьюзан Джордж, Мартин Хор и другие. Как, впрочем, и крупнейший финансовый спекулянт Джордж Сорос. Однако надо признать, что их мрачные прогнозы долгое время не подтверждались текущими новостями. Вопрос не в том, почему наступил мировой кризис, а в том, почему он не наступил много раньше?
В течение прошедших полутора десятилетий нарастали не только диспропорции и противоречия в мировой экономике, но и совершенствовались инструменты, позволяющие подобные проблемы игнорировать. Обладая огромным количеством свободных – не инвестируемых в «реальный сектор» – ресурсов, государства и финансовые корпорации имели возможность регулярно тратить эти средства на борьбу с симптомами надвигающегося кризиса, принципиально отказываясь заниматься его причинами.
Это напоминает поведение врача, который реагирует на болезнь исключительно тем, что прописывает пациенту всё более мощные дозы болеутоляющих таблеток, причем качество таблеток становится всё лучше и лучше. С точки зрения самочувствия больного такое лечение может казаться успешным, но лишь с оговоркой, что организм постепенно разрушается. Причем подобное «лечение» само способствует разрушению организма – к собственно болезни добавляется медикаментозное отравление.
Однако «врачи» гордо заявляют об успехах, демонстрируя, что пациент продолжает вести активный образ жизни и регулярно обращается к ним со словами искренней благодарности.
На прошлой неделе ситуация вышла из-под контроля. Настолько, что отрицать наличие структурных проблем стало уже невозможно. Руководство Федеральной резервной системы США явно запаниковало. Не дожидаясь заранее назначенной даты, когда положено было пересматривать учетную ставку, ФРС понизила ее на 0,7%. Иными словами, предоставила частным банкам и корпорациям дешевый кредит за государственный счет. Биржи более или менее стабилизировались. Но по существу ничего не изменилось. Больному дали очередную лошадиную долю болеутоляющих таблеток.
Правительства и центральные банки всего мира сейчас борются с биржевым кризисом. Между тем биржевой кризис есть не что иное, как результат проблем, не решенных в реальной экономике. Выбрасывая деньги на стабилизацию бирж, мы продолжаем обескровливать реальный сектор. А это значит, что через некоторое время всё повторится сначала, курсы опять упадут, на стабилизацию опять потребуются деньги и так далее.
Финансовые ресурсы, используемые подобным образом, просто сгорают. И даже если в центральных банках, государственных бюджетах и стабилизационных фондах накоплены изрядные средства, средств все равно не хватит. В этой яме нет дна.
Особое спасибо надо, разумеется, сказать господину министру финансов РФ, Алексею Кудрину, который уже пообещал в Давосе использовать наш стабилизационный фонд и вообще финансовые запасы России для борьбы с мировым кризисом. Такой вот буржуазный интернационализм. Ради братьев по классу ничего не пожалеем! Принесем себя в жертву на алтарь мирового капитализма!
А что? Очень даже по-русски. Знай наших!
Нынешней зимой в Давосе самоуверенность российских бизнесменов и чиновников разительно контрастировала с озабоченностью и растерянностью их западных коллег. Похоже, что наши деловые люди искренне не понимают, что происходит и в какой ситуации они оказались – вместе со всем остальным прогрессивным и не очень человечеством.
Дальнейшее развитие кризиса предсказать несложно. Вопрос вызывают только темпы и конкретные комбинации событий. Снижение покупательной способности населения в США и Западной Европе приведет к сокращению спроса на товары, производимые в Восточной Азии. Не получая притока новых средств, начнут испытывать трудности и закрываться банки. Рухнут цены на недвижимость (хорошо бы только знать, что упадет раньше – банковский сектор или рынок недвижимости!). Вслед за этим начнет снижаться и цена на нефть.
Аналитики успокаивают себя тем, что Китай и Индия продолжают расти, тем самым поддерживая рост мировой экономики. Но в обоих случаях речь идет о производстве, ориентированном на экспорт. Закроется рынок США и Европейского союза – обрушится и производство в Китае.
Разговоры о том, что китайская экономика теперь будет сама потреблять собственную продукцию – не более чем попытка самоуспокоения. Да, китайцы потребляют сейчас куда больше товаров, чем десять лет назад. Но активными потребителями является лишь небольшая часть населения. Китайский средний класс может составлять около ста миллионов человек, но китайцев-то больше миллиарда! Рост потребления среднего класса в Поднебесной империи (народной республике) был профинансирован доходами от экспорта.
В этом, кстати, принципиальное отличие китайской модели от японской или южнокорейской. Две последние страны в первую очередь развивали производство для внутреннего рынка, и, лишь насытив его, выходили с соответствующими товарами на мировой. В подобной ситуации производству была гарантирована массовость и стабильный спрос независимо от колебаний мировой конъюнктуры. В Китае всё наоборот. Несмотря на коммунистические лозунги, здесь была принята именно либеральная модель развития, делающая страну предельно уязвимой.
Для Соединенных Штатов трудности китайской экономики – шанс на возрождение собственной. Заработная плата американского рабочего продолжает падать? Это хорошая новость. Снижается курс доллара? Это тоже хорошая новость. Американские товары становятся конкурентоспособными. Следующий шаг – реиндустриализация в США. Раньше производство выводили в тот же Китай, в страны «третьего мира». Но не исключено, что итогом нынешнего кризиса станет обратный процесс. Дешевая рабочая сила в стране, обладающей новейшими технологиями – что может быть лучше?
Кризис – это не только бедность, потерянные средним классом сбережения, политическая нестабильность и массовое недовольство. Это еще и механизм реструктурирования капиталистической экономики.
Во время кризиса правительства вынуждены закрывать рынки своих стран. Капитализм – это отнюдь не обязательно «открытая экономика». Колебания между открытыми и закрытыми рынками наблюдаются на протяжении всей его истории. Идею «протекционизма» (защиты своего рынка и своего производителя) придумали отнюдь не социалисты. Она так же стара, как и сам капитализм.
В период мировой экспансии крупнейшие западные державы получали выгоды от открытых рынков (особенно – заставляя другие государства открываться для западных товаров и услуг). Во время кризиса ситуация меняется.
От кризиса конца 1970-х годов Соединенные Штаты выиграли, поскольку основной удар пришелся на Западную Европу, Японию и СССР. Сегодня способность американских элит добиться успеха в аналогичной ситуации вызывает сомнения, но очевидно то, что действовать будут в том же духе.
Впрочем, чтобы запустить процесс реиндустриализации в США, недостаточно понижения заработной платы и снижения курса доллара. Нужен еще один элемент: резкое снижение цен на сырье. В первую очередь – на нефть.
В течение прошедших пяти-шести лет бурный рост цен на нефть объясняли дефицитом топлива и растущим спросом. Хотя не могло не бросаться в глаза, что рост цен в разы опережал рост спроса. При подобном положении дел, высокие цены на сырье давно должны были бы придушить производство, но этого не происходило. Почему? В нефтяной сектор сбрасывались излишки долларов, он поглощал глобальную инфляцию. Иными словами, деньги, накопленные в нашем Стабилизационном фонде, – это как раз и есть инфляционные доллары, которые надо было изъять из обращения (не ради наших интересов, а в первую очередь ради стабилизации американской экономики). Эффективно потратить их на мировом рынке невозможно – они сразу же обесценятся. Правда, их можно было в середине 2000-х инвестировать в отечественную экономику. Обесцениваясь, они бы хоть как-то работали. Но, видимо, господин министр финансов накапливал их не для нас, а для того, чтобы оказать братскую поддержку мировому капиталу. В первую очередь, опять же, американскому.
Если бы только можно было в подобных делах надеяться на благодарность!
Мировой кризис для России означает, скорее всего, не только падение цен на нефть, но и сгорание Стабилизационного фонда. Причем последнее может произойти даже быстрее, нежели первое.
<...>
28 января 2008
Публикуется с незначительными сокращениями.
Опубликовано в газете «Взгляд» [Оригинал статьи]
По этой теме читайте также