/c. 44/Несомненно, важнейшая из проблем, которые волнуют страны нашего региона, заключается в том, что огромные массы населения, несмотря на определенные достижения в экономическом развитии, по-прежнему отстранены от его плодов. Сохраняется и даже относительно возрастает так называемая «критическая бедность».

Этой проблемой довольно давно занимаются в ЭКЛА. Тем не менее, нам не удалось придать ей первостепенного значения. Объяснение, возможно, кроется в широком распространении мнения, будто бы динамика экономического развития сама по себе, стихийно приведет к ее решению. Однако этого не было и быть не может. Дело в том, что существование тягчайшего порока бедности обусловлено глубинными факторами нашей системы, которые не могут быть изменены традиционными приемами. Эти факторы настолько сильны, что их нельзя преодолеть, применив лишь новые формулы, например, доcтижения минимума потребления и благосостояния в обездоленных слоях общества. В необходимости достижения и даже /c. 45/ превышения этой цели нет ни малейшего сомнения. Но как это осуществить? Мы не можем уклониться от ответа на этот фундаментальный вопрос, питая иллюзии относительно кажущегося его равнозначия другим подобным вопросам.

Как только вспоминают о нищете и безработице, возникает видение технологии, поступающей к нам из центров1. Кстати, экономисты ЭКЛА были первыми, кто четверть века тому назад поставил этот вопрос. Тогда мы полагали, что это будет технология, адекватная нашим периферийным условиям и рассчитанная прежде всего на повышение производительности капитала, а не на вытеснение рабочей силы. Однако, где найти такую технологию? Возврат к прошлому, безусловно, неприемлем, даже если бы существовала гипотетическая возможность обрести подобную технологию ценой напряженных усилий. Что же тем временем делать? Я бы, прежде всего, сказал, чего не следует делать: давать работу ради работы. Поль Гоффман, выдающаяся личность, который был первым руководителем Программы развития ООН, рассказывал, что во времена великой депрессии в США в ответ на предложения увеличить занятость, выполняя земляные работы лопатами и кирками, один из губернаторов штатов задал резонный вопрос: а не эффективнее ли для достижения большей занятости возделывать землю суповыми ложками?!

Между тем, я думаю, что многого можно достичь, умело адаптируя технику центров к нашим условиям. Имеется целый ряд обнадеживающих конкретных примеров, демонстрирующих способности наших специалистов осуществлять нововведения малого масштаба. Однако, чем больше я задумываюсь /c. 46/ над этой проблемой, тем явственнее прихожу к убеждению, что необходимо уделять внимание и другим важным аспектам.

В действительности истинное зло таится не в технике, как таковой, а в той социальной структуре, куда она привносится, в структуре, обуславливающей крайне неравномерное присвоение результатов повышения производительности, достигнутого за счет использования этой техники. Технический прогресс на каждой новой своей ступени дает все большие возможности для накопления капитала. Я уверен, что если бы удалось максимально использовать этот потенциал, вкладывая капитал в экономическую и социальную сферы, то мы бы существенно продвинулись по пути искоренения «критической бедности» и других пороков. Это действительно могло бы стать отправным моментом для глубокого социального преобразования нашей системы.

Ставить целью подъем благосостояния без полного использования возможностей накопления, обеспечиваемых техническим прогрессом, значит витать в облаках беспочвенных иллюзий. Не будем обманывать себя. Вне сомнения, необходимо колоссальное накопление капитала - гораздо большее по объему и много рациональнее по составу, нежели в настоящее время, - чтобы при повышении эффективности производства втягивать в него огромные массы населения, относящиеся к низшим по своим доходам слоям общества.

Это требует неотложных напряженных усилий, ибо существуют серьезные препятствия, и одно из них порождено обществом потребления. Речь идет о слепой имитации стандартов потребления, свойственных центрам, причем, от высших по доходам слоев общества они по нарастающей распространяются и на средние слои. Диффузия стандартов потребления центров наносит прямой ущерб процессу накопления капитала. Я заявляю в полный голос: общество потребления несовместимо с целями искоренения общества недопотребления.

Обычно ответственность за все это возлагают только на транснациональные корпорации. Однако не будем приписывать другим и нашу собственную вину. Если нравы общества потребления проникают к нам все больше, то это происходит в силу крайне неравномерного распределения дохода, порождаемого господствующей социальной структурой. Транснациональные корпорации превозносят общество потребления, они самым тесным образом связаны с ним, однако существование нашей социальной структуры зависит главным образом от нас самих.

Природе транснациональных корпораций присуща двойственность. Поражают, с одной стороны, их нововведения, способность к высокой организованности, умение поставить, себе на службу лучшие умы в технической и экономической областях, а с другой - готовность действовать методами грубого политического вмешательства. Нельзя сбрасывать со счетов их позитивный вклад в дело развития, однако в деятельности /c. 47/ транснациональных корпораций есть элементы, вызывающие глубокую и обоснованную озабоченность. Так, повсюду, и в особенности в центрах, транснациональные корпорации разделяют ответственность за экологический ущерб и истощение невозобновимых природных ресурсов. Что касается стран периферии, то здесь непосредственные интересы транснациональных корпораций не совпадают императивно с общественными интересами.

Я вспоминаю молодого советского экономиста, который на одном из совещаний ООН по вопросам транснациональных корпораций сказал примерно следующее: «Я слышал в ходе дискуссии упоминания о преимуществах и недостатках, присущих деятельности этих корпораций. Советский Союз начал устанавливать отношения с ними и будет продолжать это делать, поскольку в состоянии воспользоваться их преимуществами и избежать их недостатков».

Это - правильная позиция. Понятно, что в нашем регионе не существует подобных условий, однако можно стремиться к этой цели посредством большего сплочения наших стран. Причем, оно должно основываться только на общности интересов, на единстве целей и совместном выступлении государств периферии на международных переговорах по самым различным вопросам. Это стало чрезвычайно важным, особенно в настоящий момент, когда президент Дж. Картер продемонстрировал большее понимание тех конструктивных позиций, которые может занять Латинская Америка в отношении иностранных инвестиций. Таким образом, возникает беспрецедентная возможность без колебаний противостоять экспансии транснациональных корпораций на периферии.

Все это означает, что нам необходимо изменить некоторые наши взгляды. Я склонен полагать, что в ряде стран предпринимаются попытки привлечь транснациональные корпорации к выполнению тех задач, которые мы должны были бы решать сами, воспринимая и приспосабливая технологию и организационный опыт корпораций к нашим условиям, а также наращивая накопление капитала посредством энергичной мобилизации нашего потенциала.

Боюсь, что во многих случаях мы привлекаем капитал транснациональных корпораций, чтобы избежать собственных усилий по мобилизации внутренних ресурсов, и значительную часть нашего потенциала растрачиваем на имитацию потребления, свойственного центрам. Подобная политика рано или поздно обращается против экономики, если не сказать большего. Дело в том, что хотя рост производительности, обеспечиваемый транснациональными корпорациями, значителен, не менее ощутимо и то, что они же переправляют за границу огромную часть нашего национального дохода.

Транснациональные корпорации ни в коем случае не заменят наших собственных усилий по мобилизации внутренних /c. 48/ резервов накопления капитала и технического прогресса, а лишь могут им содействовать. Но и этого, к сожалению, не происходит. Они подменяют нас и в других секторах, напри- мер, в экспорте готовой продукции. Следует признать, что транснациональные корпорации открывают в этой области новые пути, действуя с большим упорством и добиваясь высоких результатов. Латиноамериканские предприниматели и специалисты также прилагают заметные усилия в этом направлении. Однако мы могли бы сделать большее, если бы в свете накопленного опыта форсировали действие механизма взаимной торговли.

Признаться, я нахожусь в недоумении, точнее сказать, испытываю разочарование. Латиноамериканская ассоциация свободной торговли (ЛАСТ) застыла на стадии Монтевидео2, она не видит перспективы и потому сталкивается с огромными препятствиями, которые можно преодолеть, лишь заглядывая далеко вперед. Среди возможностей кардинального расширения взаимной торговли между нашими странами, особенно в области производства промышленных материалов и основных средств производства - т. е. там, где наиболее развитые индустриальные страны (капитализма - Ред.) переживают полосу серьезного застоя, - образование латиноамериканских многонациональных компаний, быть может, является наиболее перспективной. Это - возможность сочетания технологии и организации транснациональных корпораций - когда представляется необходимым - с капиталом, инициативой и рынками латиноамериканцев, и в то же время возможность привлечения международных ресурсов в рамках политической автономии, Мы также надеемся на содействие, оказываемое за счет излишков финансовых средств, которые накапливаются у стран - экспортеров нефти. Правда, эти надежды питаются в основном благими пожеланиями. Однако я хотел бы назвать в качестве исключения Венесуэлу, имея в виду взгляды и активную деятельность ее нынешнего президента, и в особенности в связи с теми обнадеживающими словами, которые произнес здесь позавчера уважаемый сеньор министр финансов этой страны3. В целом же средства стран-экспортеров нефти не вкладываются в экономику периферийных стран. В то время как развитые государства активно привлекают нефтедоллары, развивающиеся страны продолжают ожидать вложения этих средств в свою экономику, хотя - следует признать - сами не проявляют достаточно настойчивой инициативы в использовании подобных инвестиций.

/c. 49/ В сфере торговли промышленными товарами транснациональные корпорации действуют так, как им наиболее выгодно, что не всегда совпадает с нуждами развития. Они умело применяют технологию и бесчисленные новшества, реализуя товары на наших рынках и экспортируя их в. другие развивающиеся, страны, но при этом в ограниченных масштабах используют обширный рынок индустриальных центров. Почему? Разве это можно называть интернационализацией производства? Конечно же, нет: интернационализируется общество потребления, а. интернационализация производства наталкивается на серьезные препятствия.

Таким образом, создается более чем уникальная, парадоксальная ситуация во взаимоотношениях между латиноамериканской периферией и центрами. Товары, производимые транснациональными корпорациями, как правило, пользуются взаимными таможенными скидками, установленными центрами, что благоприятствует расширению международного обмена. Тем не менее транснациональные корпорации настроены отрицательно в отношении экспорта в центры товаров, производимых ими в странах периферии, несмотря на огромные возможности, которые дают упомянутые скидки. Когда же сами латиноамериканские страны достигают технического уровня и конкурентоспособности, достаточных для того, чтобы, например, реализовать на рынках центров свою готовую продукцию и полуфабрикаты, тарифная шкала центров представляет барьер, иногда непреодолимый, для нашего экспорта.

В этом - ярко выраженная иррациональность. С одной стороны, в центрах провозглашается тезис о динамичной роли транснациональных корпораций в экономическом развитии, их побуждают проникать на периферию. С другой стороны, центры отказываются признать необходимость позитивного ответа на усилия периферии по наращиванию экспорта. В результате, финансовые переводы транснациональных корпораций лишь усиливают тенденцию к нарушению баланса внешнего обмена, создавая тем самым дополнительные препятствия для развития периферии.

Хотя некоторые полагали, что нарушение баланса, внешнее удушение, было преодолено в период международного процветания, завершившегося в 1973 г., этот феномен проявляется сегодня с новой силой. Очевидно, что он приобретает все более опасный характер, ибо тенденция к удушению наряду с недостаточным накоплением капитала серьезно затормаживает развитие.

Я хотел бы подчеркнуть свою глубокую озабоченность этими фактами. Для разрешения социальных проблем нам необходимо достигать и поддерживать высокие темпы развития в сочетании с прогрессирующим перераспределением дохода и иным составом общественного продукта. Мы уже продемонстрировали способность к значительному росту, причем более /c. 50/ высокому, чем предполагалось четверть века назад. Однако, если мы хотим наряду с повышением производительности не только абсорбировать растущую рабочую силу, но и включить в производство низшие слои, которые рождаются в недрах общества недопотребления, необходимо развиваться еще более интенсивно. Сделать это будет нелегко, если учесть, что в завершающей четверти столетия показатель роста рабочей силы будет превышать показатель роста населения и к 2000 г. удвоится.

Таким образом, нужно приложить еще больше усилий, чтобы во всеоружии встретить реальность, которая сейчас кажется непоправимой. Неотложные задачи развития требуют ускорения темпов роста капиталовложений в экономическую и социальную сферы, а также увеличения экспорта.

Проблема занятости трудоспособного населения чрезвычайно остра с политической и социальной точек зрения, и потому полагаю, что я не выполнил бы своего морального долга, если бы не подчеркнул этого со всей решительностью. В этом я усматриваю обязанность человека, который всегда стремился объективно, хотя и не без пристрастия, присущего роду человеческому, исследовать латиноамериканскую действительность. Не впадая в мрачный скептицизм, я поступаю так и буду поступать впредь.

Вопрос ставится о включении в экономическую жизнь не только тех, кто внизу, но также о тех - преимущественно представителей средних слоев, - которые обладали, в отличие от первых, привилегиями в получении образования и профессиональной подготовки. Иными словами, речь идет о новых поколениях, которые в силу недостаточной динамичности нашей системы обречены на крайне ограниченный жизненный горизонт.

В этих условиях понятны их недовольство, чувство потерянности и мятежный дух, которые побуждают не только осуждать неспособность обеспечить занятость трудоспособного населения, но и ставить под сомнение правомерность всей системы, задумываться о причинах тяжелых условий жизни низших слоев, социально выключенных из системы. Новые поколения задают вопрос - почему происходит борьба за распределение благ среди тех, кто составляет сердцевину системы, борьба, в которой пренебрегают этическими нормами и с каждым разом отдаляются от социального равновесия по мере развития производительных сил, ориентированного, главным образом, на удовлетворение нужд общества потребления. Эта борьба за распределение порождает углубляющийся разрыв между экономическим ростом и процессом демократизации, имеющий весьма серьезные последствия. Этот разрыв невозможно ликвидировать с помощью ограничения или подавления демократии; этого можно добиться, лишь преобразовав экономический процесс таким образом, чтобы личная инициатива и рыночные /c. 51/ факторы приобрели ту социальную эффективность, которой им так недостает в настоящем.

Из этого следует важнейшая проблема современности утрата веры в ценности, имманентно присущие демократии, одной из основных движущих идей западной цивилизации; утрата ее как меньшинством, опасающимся за свои привилегии, так и большинством, задавленным повседневной нуждой и деградацией жизненных условий.

Говоря о нонконформизме новых поколений, я не хотел бы упрощать весьма сложный психосоциальный феномен. Однако я склоняюсь к мысли, что если на эту землю, которую ранее мы считали обетованной, падают и дают всходы определенные идеологические семена, то это происходит потому, что их вызреванию способствуют условия, определяющиеся глубокими внутренними и внешними противоречиями нашего развития. Это - горькие плоды насилия, генерирующие контрнасилие в витках трагической спирали. Как перед лицом этих роковых событий не апеллировать патетически к правам человека? Меня воодушевляет ощущаемая повсюду - особенно в Северном полушарии - искренняя и глубокая озабоченность соблюдением прав человека. Ярким примером этого служат слова, высказанные вчера с такой убежденностью и искренностью послом Эндрю Янгом. Они выражают благородное чувство человеческой солидарности, которое, однако, непозволительно смешивать с некоторыми намерениями диктата, проявившегося, например, при попытке придать международным кредитным учреждениям неприемлемые функции осуществления дискриминационных санкций. И так поступают, словно у нас не было серьезных поводов для сожаления о некоторых формах политического давления в интересах крупных международных групп, в делах, которые должны находиться в исключительном ведении правительств и народов наших стран.

Я искренне надеюсь, что это проявление человеческой солидарности со стороны центров может означать новый решительный поворот в их отношениях с государствами периферии. Однако, если это так, то недостаточно выказывать озабоченность лишь в отношении симптомов, внешних проявлений. Необходимо идти вглубь, выявлять действительные причины событий, которые нас беспокоят.

Два столетия веры в свободную, ничем не сдерживаемую игру экономических сил на международной арене притупили чувство моральной ответственности у тех, кто вырывался вперед, по отношению к оставшимся позади. Эта ответственность распространяется на сферу товарообмена, финансирования, технологии, на деятельность транснациональных корпораций.

Та же вера в стихийную игру внутренних экономических сил в наших странах привела к тому, что мы утратили важнейшие гуманистические принципы. Между тем мораль едина и неделима, Зная о пороках, сопровождающих развитие, /c. 52/ необходимо вновь утвердить его неотъемлемые моральные основы. Мы подошли к критическому рубежу, когда человечество переживает невиданный по своим масштабам и проявлениям кризис, но в то же время мы находим возможность осуществления фантастической утопии: умело и с чувством социальной ответственности использовать огромный прогресс науки и техники для достижения прочного и достойного наших народов уровня благосостояния. И эта утопия обратится в действительность, если мы приложим все усилия. Чтобы добиться этого, необходим огромный моральный импульс в центрах и на периферии; моральный импульс и твердый разум, чтобы создать не только новый международный порядок, но и новый порядок на национальном и региональном уровнях. Без этого меры международного сотрудничества, какими бы полезными они ни казались, не принесут тех огромных изменений, в которых нуждается периферия на нынешнем поворотном витке своей истории.

---

---

По этой теме читайте так же:

Имя
Email
URL
Отзыв