Николя Саркози приложил немало усилий, чтобы звучать проамерикански. Он специально посетил Кеннебанкпорт в 2007 году ради дружеской встречи с Джорджем Бушем. Поскольку ни один из них не говорил на языке собеседника, им понадобились переводчики. Что ж, с вашего позволения, я попробую перевести то, что там прозвучало.

Да, речи Саркози гораздо более приятны для американского уха, чем то, что говорил любой из его предшественников в течение долгого времени. Да, старая надежная Германия с консервативным канцлером во главе — вот кто теперь беспокоит правительство США куда больше, чем старая ненадежная антиамериканская Франция. И кажется, что Саркози не имеет ничего против разглагольствований Буша об Иране, Афганистане и Израиле (но пока, правда, не об Ираке).

Однако обратим внимание на некоторые замечания, проскользнувшие в речи Саркози. Франция посылает новые войска (еще 800 солдат) в Афганистан, но только в восточный регион. Таким образом освобождается некоторая часть американских войск, которая может быть направлена в наиболее опасный регион — на юг. Канадцы настояли на укреплении сил здесь, на юге, где они по сути все это время вынуждены были справляться в одиночку. Они заявили, что противном случае уйдут. И немцы, и британцы, и голландцы свои войска сюда посылать отказались. Министр обороны США Роберт Гейтс резко осудил их за это. Теперь Франция любезно предоставила американцам возможность выполнить миссию, которую до этого она предлагала другим странам. Quelle générosité d'esprit![1]

Да, Франция на встрече НАТО одобрила желание США развернуть систему американской противоракетной обороны на территории Польши и Чешской республики, но громогласно поддержала Германию (а также Великобританию, страны Бенилюкса, Испанию и Италию) в том, чтобы пока не принимать в НАТО Грузию и Украину из опасений вызвать недовольство России. Таким образом Франция позволила Джорджу Бушу самому попробовать уладить это дело напрямую с Владимиром Путиным. Quelle générosité d'esprit!

И Франция заявила, что станет полноценным членом НАТО, поскольку (возможно, Саркози хотел сказать "с маленькой оговоркой: если") США сейчас одобряют принцип объединенных европейских оборонительных сил. Учитывая, что США последние 20 лет не на жизнь, а на смерть боролись против идеи объединенных европейских оборонительных сил, то оговорка не такая уж маленькая. Да, действительно, президент Буш одобрил эту идею на последнем саммите НАТО в Бухаресте. Но, как предупреждала «Le Monde» в передовице от 4 апреля «Франция и НАТО», речь Буша была не более, чем речью. «Прежде чем аннулировать решение 1966 года (о выходе из объединенного военного командования НАТО), господину Саркози следует получить от Америки какие-то реальные гарантии, а не просто голые слова. В любом случае, в своей речи в Бухаресте Саркози заявил, что европейские оборонительные силы для него являются и целью, и приоритетом. Понятно, что вопрос этот еще полностью не решен.

Когда 7 марта 1966 года генерал де Голль вывел Францию из военной организации НАТО, он добился одной важной вещи — американские войска и штабы не имели больше права оставаться на территории Франции. На самом деле, это не было внезапным решением. Франция начала постепенно выходить из военной организации НАТО задолго до этого. И когда она обзавелась своим ядерным оружием, де Голль объявил, что оно будет использовано для защиты Франции tous azimuts (по всем фронтам), что Соединенным Штатам было не очень-то приятно услышать. Правда, де Голль тогда осторожно сказал, что Франция осталась все же частью НАТО — суверенной ее частью, без французских войск под американским руководством.

Выход из объединенного командования НАТО был постепенным процессом, таким же стало и возвращение. Это Жак Ширак, а не Николя Саркози, начал его еще в 1995 году вступлением в военный комитет НАТО. И, как мы можем видеть, до сих пор дальше этого дело не продвинулось. По сути, так же как Франция никогда не могла окончательно выйти из НАТО, так теперь она не может полностью и вернуться.

В чем же смысл этого демонстративного изменения политического курса? «Le Monde» начала свою статью со слов «символы имеют значение». Заявление де Голля тогда символизировало независимость внешней политики Франции. Что в этом смысле представляют собой теперешние действия Саркози? По словам «Le Monde», это не реинтеграция как таковая, поскольку — какие бы ни стояли цели и задачи — реинтеграция по большому счету уже состоялась.

Есть два возможных ответа на этот вопрос. С одной стороны, Саркози попытался поменять возрастной состав французских правых сил. Усилению его позиций среди правых противились пожилые кадры, оставшиеся со времен де Голля. И кажется, Саркози старается очистить французскую политику от вездесущего голлизма, окончательно придать де Голлю тот статус музейного экспоната, который он недавно получил в Музее де Голля, открывшемся в парижском Доме инвалидов. Возможно, Саркози затеял опасную игру, потому что на протяжении еще примерно десятка лет французские правые не освободятся от влияния де Голля.

Другой возможный ответ: Саркози украдкой пытается продолжать политику де Голля. Понятно, что объединенные европейские вооруженные силы имеют голлистскую ориентацию. В итоге можно сколько угодно рассуждать о том, что эти силы всегда будут дополнять, но никогда не противостоять НАТО, но по-хорошему это означает, что с их созданием европейцы получат возможность проголосовать за прекращение деятельности НАТО и иметь не только Евросоюз и евро, но и значительные вооруженные силы. И эти самые вооруженные силы предположительно могли бы прийти к соглашению с Россией.

В любом случае, неоконам еще слишком рано торжествовать возвращение [политики] Франции в их русло.

По этой теме читайте также