Следите за нашими новостями!
 
 
Наш сайт подключен к Orphus.
Если вы заметили опечатку, выделите слово и нажмите Ctrl+Enter. Спасибо!
 


Что происходит в Париже?

Уже больше недели, как беспорядки продолжаются в пригородах Парижа, и волна протеста охватывает все больше крупных городов Франции. Что это такое? Многие в России говорят о хулиганских действиях иммигрантов или о гражданской войне. Реальность достаточно далеко от этих стереотипов и идеологических штампов.

Что произошло? Два молодых парня из пригорода Парижа погибли в трансформаторе, убежав от полицейского преследования. Сразу же последовал протест друзей, родственников и местного населения, которые требовали расследования. Случились первые всплески насилия. А Министр внутренних дел Франции, Никола Саркози, сразу показал кулак и публично обзывал молодежь из пригородов «отбросками», деяния которых будут жестоко пресечены. Это и вызвал взрыв гнева среди населения и так уже давно взрывоопасных пригородов Франции.

Немножко о пригородах

Что такое пригороды во Франции? Это место, где накапливаются все социальные проблемы страны. Это те зоны, в которых живут самые бедные семьи, которые были вынуждены покинуть благополучные центры в связи с повышением цен на жилье и с новой жилищной политикой избавления центров городов от муниципального «социального жилья». Это бывшие промышленные зоны, по которым экономический кризис 70-ых годов ударил в первую очередь, где уровень безработицы бьет все рекорды, и где на каждом шагу сталкиваешься с пустым разваливающимся заводом. Это старый и часто аварийный жилищный фонд, построенный в спешке во время экономического подъема для проживания привлеченной рабочей силы. Это бывшие «коммунистические крепости», где поколения за поколениями переизбрались коммунистические мэры и депутаты, благодаря преимущественно рабочему населению и сильным пролетарским традициям. Но на смену коммунистическим надеждам пришла аполитичность, поскольку там больше всего люди были дезориентированы крушением надежд, связанных с Советском Союзом и с приходом «левых» во власть. А именно «левое» правление социалистов (все 80-ые годы) совпало с закрытием заводов, массовыми увольнениями и резким ухудшением социального положения рабочего населения. В результате сейчас население пригородных районах меньше всех ходит на выборы и вообще интересуется политикой.

Немножко о молодом поколении «выходцев из африканских стран»

Сразу четко отметим: молодые люди, живущие в пригородах, и участвующих в беспорядках – почти все французы. Они родились во Франции, и большинство из них никогда даже не видели страну, откуда приехали родители. Соответственно, они французы де-юре и де-факто. А если часть из них отвергают теперь Францию, то не оттого, что не хотят быть «французами» или хотят «навязать чужую культуру и нравы», а вследствие того, что их сначала отвергла французская система.

Родители этих молодых людей приехали во Францию, особенно из бывших французских колоний, по призыву правительства в период экономического подъема (50-60-ых годов), когда не хватало рабочей силы. Они служили дешевой и послушной рабочей силой, без особенных притязаний, удовлетворявшейся «временным рабочим жильем», наспех построенным рядом с заводами. Они приехали с женами или женились во Франции, родили детей. Но тут начался экономический кризис, и «временное» жилье так и стало «постоянным», заводы стали закрываться, людей увольняли, особенно не беспокоясь об их переустройстве. Семьи, которые это могли себе позволить, уехали тогда из пригородов. Остались в основном те, которым негде больше жить. И начался процесс пролетаризации пригородов – обнищание населения, старение жилищного фонда, закрытие государственных учреждений, ухудшение сферы муниципальных, социальных и коммунальных услуг. Спортзалов нет, спортивные поля – редкость, клубов нет, социальные службы плохо финансируются, школы переполнены, экологическая ситуация ужасна.

Что делать молодежи? Отец сидит без работы или работает от случая к случаю за мизерную зарплату. Они живут шестеро в двухкомнатной квартире. Мать еще хуже отца говорит по-французски. Старшие должны помогать семье. При этом они должны учиться. У многих это плохо получается. Они начинают избегать школы, «тусоваться» с друзьями вместо уроков, пытаются заработать деньги. Пробуют несколько раз устроиться на работу. Их не берут из-за отсутствия образования и чаще всего из-за «цвета кожи». И начинается мелкий нелегальный «бизнес» – воровство, торговля наркотиками и т.д. Когда отец ругается, они отвечают, что «ты-то честно пахал всю жизнь на эту страну, и как тебя благодарили?».

На этой почве возникают проблемы сожительства с другими слоями сообщества пригородов. Обездоленная молодежь живет бандами, и активизируется ночью. Мешает соседям, пугает одиноких женщин, провоцирует представителей, на их взгляд, «благополучных французов». Сами «благополучные французы» (в основном мелкие торговцы, часто тоже «выходцы из африканских стран», с трудом державшиеся на плаву в пригородах) становятся легкой добычей для демагогических фраз националистов типа Ле Пена, которые во всех бедах обвиняют мифических «иммигрантов». Уже годы как существует эта проблема напряжения между уличной молодежью пригородов и остальными слоями населения. Но все никак не решается, а наоборот усугубляется демагогическими выходками ультра-националистов и репрессивными мерами, которые только больше убеждает молодежь в своем чувстве несправедливости.

Политика правительства как детонатор

И вот в таком контексте, когда социальные и экономические проблемы годами накопились и никак не решились, новое правительство решило использовать исключительно силовые методы. Вместо полумер «социальной превентивной политики» социалистического правительства правые либералы во главе с новым Министром внутренних дел Саркози сделали ставку на репрессивную политику. Преследовать и карать, увеличивать полицейский состав, требовать от полицейских выполнения строгих норм «эффективности». В результате в метро и во всех публичных местах все чаще и чаще полицейские стали останавливать молодых людей с «подозрительным светом кожи». Росло чувство унижения и ненависти к представителям правопорядка. Не хватало искры. Все взорвалось, когда она возникла.

Подобные всплески случались и раньше. Как минимум несколько раз в год в одном из пригородов Франции горели машины. Но никогда волна не достигла такого масштаба.

Социальный гнев

Сейчас пошел процесс подражания и соревнования между бандами. «А как же, если в моем городе ничего не будет?» Объекты ненависти – символы власти и государства (комиссариаты, пожарные части, школы, муниципальные автобусы и метро) и символы благополучия (машины, мотоциклы). Очевидцы рассказывают, что совершают преступления небольшие группы, которые составляют меньшинство. Но при этом они пользуются молчаливой поддержкой большей части молодежи пригородов.

Однако это далеко не политическое восстание. Сплошная эмоция, чувство гнева, ненависти и несправедливости. Влияния политических партий – даже самых крайних, будь-то правых или левых – практически никакого. Даже ислам тут не причем. По крайне мере, восстание не было организовано исламскими фундаменталистами, от которых эта молодежь так же далека, как от всякого социального института. Но сейчас некоторые фундаменталисты пытаются оседлать движение, что не может не усугубить кризис.

Реакции

Пока население Франции реагирует весьма спокойно, умеренно и без истерики. Даже ультраправые, типа Ле Пена, не пытаются использовать ситуацию. В пригородах люди испуганы, но вместе с тем обвиняют столько же молодых хулиганов, сколько правительство и полицейских. Уже состоялись демонстрации солидарности с двумя погибшими парнями. И нередко когда приезжают полицейские на место преступления их встречают выливанием воды с окон верхних этажей. А в целом по Франции, как показывают интервью и опросы, настроение примерно отражает такое предложение: одними репрессивными мерами нельзя уже обойтись, надо наконец-то заниматься корнем проблемы – социальным положением пригородов.

Правительство особенно плохо справляется с ситуацией. Саркози продолжает махать кулаками и провоцирует нагнетание обстановки. Другие члены правительства и президент Ширак начинают критиковать его, но при этом с удовольствием наблюдают за тем, как он себя дискредитирует. Не секрет же, что Саркози – конкурент №1 на будущих президентских выборах, и что он многих из своего же правого лагеря не устраивает.

На левом фланге социалисты, коммунисты и троцкисты требуют отставки Саркози – требование, поддержанное большинством населения. Но особенно не знают, как выйти из этой гнилой ситуации. Контактов особенных нет с разгневанной молодежью. То, что необходимо резкое изменение политики в отношении геттоизированных пригородов – это всем ясно. Но это долгосрочная политика - благоустроить районы, обеспечить нормальное жилье, возможность заработать, нормальное функционирование муниципальных и государственных служб. А сейчас что делать? Все в растерянности. Обсуждается текст заявления объединенных левых и социальных движений, суть которого – дать общественным организациям выступить посредниками для примирения. Но что это означает конкретно, подписанты сами плохо себе это представляют.

«Культурный вопрос» против «социального вопроса»

В общем, социальный взрыв пригородов – результат замены социальной политики исключительно репрессивными мерами и ультра-либеральной политикой. Эту политику во Франции олицетворяет Саркози – самый близкий друг бизнесменов, яркий защитник интересов капитала, и твердый сторонник силовых методов подавления социальных мятежей. Проблема не началась, конечно, с Саркози. Годами уже пригороды предоставлены самым себе, и полумеры превентивной «точеной» социальной политики социалистов не решали проблему, а всего лишь отодвинули кризис. Но «шоковая терапия» нынешнего правительства ускорило процесс, и ярко показывает, как уже сформированы гетто социальной нищеты, аполитичные и враждебные остальной части общества.

Впрочем, Франция – всего лишь частный случай общего мирового политического курса. В США, например, давно привыкли к социально-культурным гетто. Просто во Франции сильная государственная традиция, и идея общественного блага и социального государства все еще очень сильна в общественном сознании, и населению не так просто мириться с появлением гетто и с отсутствием государственной социальной политики в отношении пригородных районов. Поэтому при сильном социальном давлении над правительством есть еще шанс добиться резкой перемены политического курса.

А как обстоят дела в России?

Политический курс один к одному то, что наблюдается на западе: репрессия вместо социальной политики. Только здесь «угроза общественному порядку» не исходит из пригородов, а из Чечни. Но и здесь конфликт уже не ограничивается войной в Чечне а уже добрался до ближайших кавказских республик, и скоро доберется до крупных городов страны, благо социальная и жилищная политика такова, что из благополучных городов скоро выгонят всех бедных. И здесь ситуация усугубляется еще и тем, что «национальная тема» - сама популярная тема политических выступлений. Это и консолидация многонациональной страны под «руководящей ролью русской нации» (новая национальная доктрина Путина), это и новый праздник «народного единства» под знаком победой над «польским оккупантом», это никем из власти еще не осужденный предвыборный лозунг «Москва для москвичей», это разрешенный марш фашистов 4 ноября под лозунгом «выгоним оккупантов». Как и в других странах, но более четко отслеживается ясная логика властей – замена социального сознания культурным или национальным сознанием. Зачем властям чувство социальной несправедливости, социального гнева? Ведь оно бы было направлено против олигархии и самой власти! Гораздо удобнее и выгоднее направить недовольство на мнимых врагов «русского народа», на «приезжих» и заодно петь хвалительные песни о величии «русской» или «многонациональной российской» (для приличия) «нации». Гетто и погромы вместо классовой борьбы. Борьба с терроризмом, с насилием и иммиграцией вместо борьбы с бедностью. Одни выгоды для власти, которая таким образом только укрепляется, причем с наименьшими затратами.

А народ? А у народа остается выбор. Либо спокойно засыпать под колыбелью похвал «великой русской нации» пока властвующая элита отбирает последние социальные льготы и гарантии, либо не подаваться демагогии власти, и направить свое недовольство не против козлов отпущения, а против настоящих виновных своего бедственного положения. Второй путь, конечно, гораздо труднее. Но если остались в этой стране настоящие левые активисты, то в этом как раз их главная задача – не мириться с националистической постановкой вопроса, и, не переставая, ставить и ставить социальный вопрос во главу угла.

«Институт коллективного действия» [Оригинал статьи]

По этой теме читайте также:

Имя
Email
Отзыв
 
Спецпроекты
Варлам Шаламов
Хиросима
 
 
«Валерий Легасов: Высвечено Чернобылем. История Чернобыльской катастрофы в записях академика Легасова и современной интерпретации» (М.: АСТ, 2020)
Александр Воронский
«За живой и мёртвой водой»
«“Закон сопротивления распаду”». Сборник шаламовской конференции — 2017