Необходимое вступление

Теория эволюция (эволюционное учение, эволюционная биология) – это раздел общей и теоретической биологии, изучающий закономерности естественного развития органического мира Земли.

Единой общепринятой теории эволюции не существует. Под названием «теория эволюции» скрывается множество систем эволюционных концепций, взглядов, гипотез.

Некоторые из них взаимно дополняют друг друга, некоторые – взаимно противоречивы. Это объясняется целым рядом причин:

– сложностью самого объекта – множеством биологических систем,

– сложностью предмета – эволюции биологических систем,

– недостатком фактологического материала,

– тесной связью теории эволюции с мировоззренческими и социальными проблемами, что приводит к субъективизму.

Поэтому «общая теория эволюции» полна противоречий. И это – естественно. Именно существование противоречий – основа для развития эволюционной биологии.

Заметим, что любая фундаментальная наука не отвечает на вопросы, а изучает ту или иную проблему (ученый – это не ходячий справочник, а исследователь).

Антиэволюционизм – это множество бытовых представлений, религиозных, философских, научных концепций, отрицающих историческое развитие органического мира Земли под влиянием естественных причин. Антиэволюционизм (по крайней мере, частично) признает развитие органического мира, однако механизмы и закономерности этого развития предстают в искаженной (неадекватной) форме.

Основные антиэволюционные концепции:

I. Креационизм – учение о творении (от лат. creatio – создание). Когда-то нашего мира не было, кто-то каким-то образом создал его из ничего (creatio ex nihilo). Креационизм в биологии представлен множеством вариантов.

Теизм – учение об однократном акте творения, после которого однажды созданные виды не изменяются.

Концепция непрерывного творения (creatio continua) в биологии представлена различными формами катастрофизма.

Концепция инволюции – созданные Творцом организмы наиболее совершенны и разнообразны, а в ходе развития органического мира происходит деградация организмов, снижение уровня видового разнообразия.

Деизм – учение об однократном акте творения, после которого мир развивается по естественным законам, независимо от воли Творца. Творец рассматривается лишь как Создатель, Ремесленник, Демиург, который в дальнейшем утратил контроль над миром.

Концепция духовного креационизма – признает естественное происхождение человека как биологического существа, но сознание и духовная деятельность рассматриваются как результат божественного творения.

II. Телеология – учение о конечной цели развития. В основе телеологии лежит принцип конечных причин (causa finalis) – все изменения происходят благодаря существованию конечной цели, то есть причина изменений находится в будущем. Всё множество телеологических взглядов в биологии выражается в виде учения о направленном развитии органического мира. Это учение проявляется в различных формах:

Концепция ортогенеза – развитие живой природы по определенному пути обусловлено внутренними факторами.

Концепция номогенеза – учение о целесообразности изменений, отвергающее роль случайностей.

Концепция финализма – учение о завершенной эволюции.

Концепция преформизма – учение о предопределенности.

Концепция эпигенеза – все структуры организма образуются в ходе индивидуального развития под воздействием внешних факторов.

III. Трансформизм – учение о неограниченной изменчивости организмов.

Все антиэволюционные взгляды, несмотря на их разнообразие, тесно переплетаются. Общим в них является то, что они или умозрительны, или базируются на ограниченном экспериментальном материале. Часто антиэволюционные концепции представляют собой не что иное, как упрощенные и деформированные эволюционные теории. Поэтому некоторые антиэволюционные концепции внешне сходны с эволюционными, и различить их не всегда возможно.

Основное отличие эволюционных взглядов от антиэволюционных заключается в том, что эволюционисты пытаются вскрыть механизмы естественного развития органического мира. Признается объективность этого развития. При объяснении эволюционных явлений не допускается привлечение потусторонних, сверхъестественных сил в любых формах. При изложении эволюционных взглядов в логических построениях не допускается апелляция к невежеству аудитории (argumentum ad ignorantium– аргумент к незнанию), причем, «бремя доказательства лежит на том, кто утверждает, а не на том, кто отрицает» (ei incumbit probatio, qui dicit non qui negat).

Собственно о книге

Анализировать книгу У. Дж. Гласхауэра «Как возник наш мир» трудно, поскольку это не очень качественный перевод с немецкого (например, березовая пяденица Biston betularia названа «перечной молью», а дарвиновские вьюрки названы зябликами). Текст книги, очевидно, рассчитан на читателя, не имеющего специальной подготовки в области эволюционной биологии. И, тем не менее, на некоторых моментах следует остановиться.

1. В основе логических умозаключений автора лежит следующий силлогизм: любая ошибка эволюционной биологии свидетельствует в пользу креационизма («если дважды два пять, то существуют ведьмы»).

2. Книга написана с позиций крайнего (ортодоксального) креационизма. Любое слово в Библии рассматривается как истина (исключения встречаются редко, например, в толковании описания вавилонской башни на стр. 28). Непонятно, какой текст Библии принят за оригинальный.

3. В книге имеются явные ошибки. Например, «дерево жизни, каким его себе представляют эволюционисты», изображенное на стр. 88, построено по принципам, не имеющим ничего общего с филогенетическими системами, приводимыми в учебниках по теории эволюции (млекопитающие и птицы выводятся от общего предка; иглокожие помещены между первично- и вторичноротыми; моллюски, аммониты и «улитки» показаны как самостоятельные эволюционные стволы; тритоны обнаруживаются в пермском периоде…).

Является ли Библия исторически достоверной книгой?

Автор постоянно нападает на человеческий разум. Даже Фома (Томас) Аквинский не избежал упреков: по логике автора томизм – идеологическая основа Французской революции (с. 12-13). Девиз «Верую, ибо абсурдно» (credo, quia absurdum – по Тертуллиану) – это добровольный отказ от возможности познания.

Происхождение Вселенной

Концепция Большого взрыва (стр. 33-37) изложена на примитивном уровне.

Не рассматриваются модели пульсирующей анизотропной Вселенной.

Концепция Большого взрыва в свое время была противопоставлена концепции вечной и неизменной Вселенной. И это было прогрессом. Но прогрессом относительным: Вселенная оставалась изотропной: ее свойства не изменялись при смене точки отсчета и направления движения.

Однако не нужно понимать Большой взрыв как рождение Вселенной из ничего (creatio ex nihilo). Скорее, это рождение пространства, времени, материи и информации в привычной для нас форме. В большой Вселенной протекают взаимно противоположные процессы: расширения и сжатия, распада и синтеза, ускорения и замедления.

Проблема изменения (увеличения? снижения?) энтропии обозначена, но не проанализирована. Примитивно изложено происхождение Солнечной системы (на уровне гипотезы Канта-Лапласа). В целом, современная космология (космогония) не рассматривается.

Возраст Земли

1. Автор подвергает сомнению пригодность радиоизотопного анализа для определения абсолютного возраста осадочных пород (стр. 46).

Действительно, для определения возраста древних отложений используется всего лишь три–четыре основных метода с большой погрешностью (стр. 45).

Метод радиоизотопного анализа: исходный/ конечный радиоизотоп	Период полураспада исходного радиоизотопа	Возраст отложений, для которых используется данный метод
рубидий/стронций	50 млрд. лет	докембрий	дочетвертичные отложения
уран/свинец	4,5 млрд. лет	палеозой, мезозой
калий/аргон	1,32 млрд. лет	кайнозой
бериллий		до 10 млн. лет
алюминий		до 3 млн. лет	четвертичные отложения
висмут		до 300 тыс. лет
протактиний		до 200 тыс. лет
углерод	5730 лет	до 50 тыс. лет

Однако возраст четвертичных отложений определяется на основании комплекса методов, что позволяет сравнить результаты, полученные разными способами.

Критике подвергается сама методология радиоизотопного анализа. Рассмотрим эти возражения:

а) «Процесс разложения замкнут…». Предположение о том, что часть тяжелых элементов попадает в земную кору извне (из Космоса? из параллельной Вселенной?) – бездоказательно.

б) «Должно быть известно исходное состояние системы…». С этим замечанием можно согласиться, если допустить, что один и тот же элемент может возникнуть в результате трансмутации (превращения элементов) или в результате акта творения.

в) «Скорость разложения должна быть постоянной…». Но ведь это действительно так! Постоянство скорости радиоактивного распада (полураспада) – это один из законов физики, который никем не опровергнут.

На стр. 47 описывается несоответствие фактического возраста вулканических пород и результатов уран-свинцового анализа. Но ведь радиоизотопный анализ используется для определения возраста осадочных пород, а не вулканических.

На стр. 50 сказано, что есть «веские доказательства» впитывания земной атмосферой космического гелия. Какие такие доказательства?

Короче, игра на противоречиях методов научного познания ведется только для того, чтобы доказать, что возраст Земли не превышает 10-15 тысяч лет.

Происхождение жизни

Основы молекулярной биологии и механизмы реализации наследственной информации (стр. 56-57) изложены сверхпримитивно. Что такое нуклеоль? Ядрышко (nucleola)? Рибонуклеотид?

Проблема первобытного «студня» (что это? гель? золь? фазовая коллоидная система?) изложена как интерпретация опытов Миллера пятидесятилетней давности. Вероятность возникновения ферментных систем оценивается на примере современных прокариот, которые так же далеки от архебионтов (протобионтов), как и человек. Возможность возникновения современных систем метаболизма рассчитывается механически; творческая роль естественного отбора даже не упоминается.

В разделе Жизнь на Марсе и энтропия все перемешано. Во-первых, эволюционистам приписывается утверждение, что «жизнь возникает сама по себе». Да ни один эволюционист-профессионал такого не скажет. Например, я скажу, что возникновение жизни – это закономерный результат эволюции предбиологических систем.

Автор вновь возвращается к проблеме второго закона термодинамики, не разъясняя информационно-энергетический смысл понятия «энтропия» и даже не упоминая о негэнтропии. Возможность эволюции генетических программ морфогенеза даже не рассматривается.

С точки зрения термодинамики, энтропия – это изменение концентрации энергии. Второй закон (или второе начало) термодинамики гласит, что в закрытых системах энергия может только рассеиваться, следовательно, энтропия всегда возрастает.

Если Вселенную считать закрытой системой, получается, что вся энергия, выделяющаяся при «горении» звезд, рано или поздно распределится по всему объему Вселенной. В любой точке Вселенной будет одинаковая температура (примерно 3 градуса выше абсолютного нуля). Вся энергия (включая ядерную и термоядерную) превратится в тепло, и все процессы, связанные с преобразованием и перемещением энергии, прекратятся. Наступит «тепловая (термодинамическая) смерть» Вселенной.

Однако никем не доказано, что Вселенная – это изолированная система (от чего она изолирована?). А если согласиться с концепцией расширяющейся Вселенной, то выражение «вся энергия равномерно распределится по всему объему» теряет смысл. Поэтому даже в школьном учебнике физики говорится, что второй закон термодинамики (как и любой закон природы) имеет ограниченное применение.

В XX веке понятие энтропии из термодинамики перекочевало в теорию систем. Энтропию теперь понимают как меру беспорядка, шума, хаоса. Слово «хаос» не нужно понимать буквально. Просто говорят, что в системе возрастает число возможных взаимодействий элементов. Из них часть взаимодействий упорядочена (это информация), а часть – неупорядочена (это шум, помехи).

Например, при абсолютном температурном нуле (ноль по Кельвину) энтропия идеального кристалла («идеального алмаза») равна нулю: здесь возможно только одно состояние системы (это третий закон термодинамики, а первый закон – это закон сохранения энергии). Но если этому кристаллу «идеального алмаза» сообщить извне большое количество энергии, то атомы углерода разлетятся в разные стороны, и число состояний системы станет очень большим. Еще раз, это — не хаос: распределение скоростей отдельных частиц (атомов) прекрасно описывается формулой Максвелла, а число состояний – формулой Шеннона. Однако информация о структуре первоначального кристалла оказывается утраченной.

Биологические системы обладают такой степенью упорядоченности, которой никогда не бывает в неживой природе. Ясно, что самый крошечный вирус – это не один кристалл, а метакристалл (кристалл из кристаллов). Если брать многоклеточный организм, экосистему, биосферу, то здесь существует настолько высокая упорядоченность, что её невозможно сравнить с «простеньким» порядком Космоса.

Если биосистемы возникли из неживой природы, то возникает проблема: как в ходе онтогенеза и филогенеза из рассеянной энергии и утраченной информации возникают сгустки энергии, и как создается новая информация. Очевидно, здесь вступает в игру негэнтропия – энтропия со знаком минус; энергия не рассеивается, а концентрируется, информация не утрачивается, а создается. Тогда можно предположить, что биологические системы не подчиняются законам физики. Однако это не так: просто биосистемы – это всегда открытые системы, которые постоянно обмениваются с окружающей средой веществом, энергией и информацией.

Биосистемы поглощают высокоорганизованную энергию (свет, энергия окисления неорганических и органических веществ), а выделяют низкоорганизованную (тепло). Сбрасывая тепло, организмы сбрасывают избыток энтропии, и энтропия биосистемы снижается. Чем выше энергообмен с окружающей средой, тем выше уровень организации биосистемы.

Однако в ходе эволюции происходит преобразование генетических программ энергообеспечения. До сих пор существуют организмы, которые получают энергию путем прямой абсорбции простых органических веществ (среди них не только паразиты и дрожжи). Однако большинство организмов должны затратить много энергии, для того, чтобы получить больше энергии; и это при недостатке внешней энергии.

Энергия и информация неразрывно связаны между собой. Но у низших организмов преобладает энергетическая компонента, а у высших – информационная.

Происхождение видов

Эволюционная концепция Ч. Дарвина изложена на уровне телевизионного ток-шоу: «В борьбе за существование побеждает сильнейший».

На самом деле все гораздо сложнее. Борьба за существование – это метафорическое выражение, которое используется для описания множества взаимодействий между организмами и средой их обитания.

Ч. Дарвин пишет об этом следующее: «Так как производится больше особей, чем может выжить, в каждом случае должна возникать борьба за существование... Я употребляю этот термин в самом широком и метафорическом смысле, включая сюда зависимость одного существа от другого, а также включая (что еще важнее) не только жизнь одной особи, но и успех ее в оставлении после себя потомства».

Борьба за существование протекает под воздействием самых разнообразных эндогенных и экзогенных факторов.

Выражение «борьба за существование» не совсем удачное. Многие люди понимают его буквально: «борьба всех против всех (bellum omnia contra omnes)», «выживает сильнейший», короче, кто-то одержал победу «Хитростью, или отвагой, или же ловким проворством», а побежденным – горе.

Поэтому эволюционисты неоднократно пытались заменить выражение «борьба за существование» другим, более удачным, не вызывающим нежелательных ассоциаций (клыки, шипы, кровь по всему экрану и спаривание крупным планом). Однако это сделать не удалось, потому что само слово «борьба» подчеркивает активный характер деятельности организмов – максимальное использование организмами внутренних и внешних ресурсов.

Для изучения борьбы за существование немецкий эволюционист Э. Геккель создал особый раздел биологии – экологию.

Формы борьбы за существование исключительно разнообразны; это все многообразие взаимоотношений организмов между собой и средой обитания:

– соревнование на фоне воздействия нежелательных факторов живой и неживой природы

– конкуренция за свет, воду, пищу, возможность для размножения (при наличии у разных групп организмов общих ресурсов, дефицит которых является лимитирующим фактором); конкуренция может быть прямой, косвенной, диффузной

– каннибализм

– внутривидовой и межвидовой альтруизм («самопожертвование»)

– различные формы симбиоза (мутуализм).

А вот высказывание по поводу работы Т. Гексли «Происхождение человека» – сильный ход автора. Действительно, Т. Гексли, популяризируя труды Ч. Дарвина, оказал дарвинизму медвежью услугу. Выражение «человек произошел от обезьяны» сохраняется в массовом сознании до сих пор (хотя даже в школе учат, что человек и современные человекобразные обезьяны имели общих предков).

Противопоставление микро- и макроэволюции («микроэволюция» заложена в самом творении, стр. 87) также устарело (это было позволено Ю.А. Филипченко (1927), который не учил в школе молекулярную биологию и не знал, что такое молекулярная филогенетика). Ю.А. Филипченко (как и многие генетики) считал, что микроэволюция сводится к изменению генетической структуры популяций за счет микромутаций (собственно мутаций, незначительно изменяющих структуру генов и часто не проявляющихся в фенотипе), а макроэволюция – это совершенно иная группа процессов, основанных на макромутациях (резких изменениях геномов и фенотипов). Данные молекулярной филогенетики (на основе анализа структуры ДНК и РНК) свидетельствуют о том, что был прав Т. Добжанский: «микроэволюция дает макроэволюцию».

Окаменелости говорят (вообще-то, окаменелости молчат!)

«По данным печатных изданий, в 1912 году в Оклахоме (США) в глыбе каменного угля был обнаружен железный кувшин» (стр. 91). На это могу ответить: по сведениям, полученным из неофициальных источников, в 2012 году в Якутии (Республика Саха-Якутия, Российская Федерация») в кимберлитовой трубке будет обнаружен неизвестный предмет с надписью NOKIA.

Вообще, материал этого раздела содержит множество самых разнообразных «удивительных фактов». Интерпретация каждого из них потребует отдельного исследования. Но иногда эти факты элементарно передёргиваются. Например, на стр. 93 сказано, что «невозможно представить себе, что земная поверхность 80-100 раз подряд поднималась и вновь опускалась, образуя каждый раз новые болота». Да, такой тектонический маятник трудно себе представить. А вот процесс колебания уровня вод с общей тенденцией к его повышению (например, при таянии льдов) или процесс неравномерного формирования тектонического прогиба – представить себе можно.

На стр. 94-105 обсуждается надуманная «проблема» эволюционной биологии – отсутствие переходных форм.

Автор утверждает, что «сегодня мы встречаем в природе ряд четко разграниченных форм живых организмов». Это так, если плохо учить зоологию и ботанику по плохому учебнику. Например, в плохих учебниках животные изучаются как ряд «нетипичных представителей»: амеба – эвглена – инфузория – малярийный плазмодий – гидра – планария – аскарида – дождевой червь – большой прудовик – майский жук… Если учить систематику как следует, то возникает проблема «групп с неясным систематическим положением»: губки, гребневики, скребни, мшанки, погонофоры, плеченогие, щетинкочелюстные, погонофоры, полухордовые, многие «рыбы» (химеры, низшие костные, двоякодышащие, кистеперые), многие низшие амниоты (черепахи), нелетающие птицы (пингвины и страусы), низшие млекопитающие (тенреки, тупайи, неполнозубые, шерстокрылы, ящеры, полуобезьяны)… Еще больше таких групп обнаруживается среди прокариот, грибов и водорослей (архебактерии, микоплазмы, риккетсии, актиномицеты, миксомикоты, пирофитовые и эвгленовые водоросли, багрянки…).

Автор задает вопросы: почему переходные формы не встречаются в ископаемом состоянии? почему крупные таксоны появляются в отложениях внезапно? Дать полный ответ на эти вопросы – значит, написать учебник по эволюционной палеонтологии. Если коротко, то:

– «миллионы и миллиарды» обнаруженных окаменелостей относятся к немногим видам организмов; о существовании 90-95 % вымерших видов мы можем только догадываться;

– виды, обнаруженные в ископаемом состоянии – это формы, которые

а) были широко распространены на протяжении сравнительного длительного времени (трилобиты, динозавры);

б) обитали в условиях, благоприятствующих их быстрому захоронению и фоссилизации (шельфы, болота, районы с сухим климатом, асфальтовые озера, зоны вечной мерзлоты…).

Вывод: поэтому мы обнаруживаем массовые захоронения целакантов, обитавших на мелководьях на территории современного Йелоустона, но не находим в ископаемом состоянии предков глубоководных латимерий.

Переходные формы – это быстро эволюционирующие группы организмов, которые утрачивают древние адаптации, но и новые адаптации еще не сформировали. Гласхауэр (стр. 98) приводит пример невозможности длительного существования предков млекопитающих, у которых нижняя челюсть представлена парной зубной костью, квадратная кость превращается в наковальню, а сочленовая кость – в молоточек, которые вместе со стременем образуют три слуховые косточки среднего уха (кстати, среднее ухо со стременем появилось у амфибий, так что предки млекопитающих вполне могли слышать не хуже амфибий и рептилий).

Естественно, многие переходные формы вымирают в момент своего появления. И лишь некоторые из них образуют анцестральные (неотредактированные) комплексы групп организмов. Они резко увеличивают свою численность благодаря появлению широких адаптаций (ароморфозов, эпектоморфозов) и выходу в новую адаптивную зону (например, выход на сушу). Вследствие внутригрупповой конкуренции анцестральные комплексы дают начало множеству специализированных групп (правило адаптивной радиации). Адаптивная радиация также сопровождается появлением переходных форм и образованием анцестральных комплексов второго порядка. Здесь действуют те же закономерности, что и при возникновении крупных таксонов. Например, у млекопитающих (как и рептилий) существовало множество попыток перехода к полету (шерстокрылы, летяги, сумчатые летяги). Но только у предков летучих мышей (благодаря появлению ультразвукового сонара) этот переход оказался возможным. И, наконец, вследствие прогрессирующей специализации возникают и расцветают специализированные формы, которые уже не могут дать начало новым группам (правило происхождения от неспециализированных предков, или принцип Копа). Именно эти группы и обнаруживаются в ископаемом состоянии. Дальнейшая специализация приводит к формированию признаков высокой специализации (теломорфозов), которые обеспечивают процветание группы в экологически стабильной среде, но приводят к быстрому вымиранию при нарастании экологической нестабильности.

Далее. Все (или почти все) известные типы животных сформировались в докембрии – в эоне криптозоя (скрытой жизни). В период формирования типов преобладали бесскелетные формы. И только в фанерозое появление экзо-, а затем эндоскелета дало возможность сохранения ископаемых форм. Например, невозможно обнаружить переходные формы между бесскелетными низшими хордовыми и «щитковыми рыбами» – низшими позвоночными, у которых еще слабо был развит эндоскелет (позвоночный столб), но имелся мощный экзоскелет.

Еще один момент. Крупные эволюционные изменения часто происходят на ранних стадиях эмбриогенеза (архаллаксисы: зародышевые листки, хорда, нервная трубка и головной мозг у позвоночных, шерстный покров у млекопитающих) или средних (девиации: среднее ухо земноводных, костная чешуя рыб, перья птиц). Эмбриональные стадии онтогенеза обычно намного короче, чем постэмбриональные; кроме того, скелет эмбрионов развит слабее, чем у взрослых особей, и поэтому эмбрионы практически не сохраняются в ископаемом состоянии.

Все вышеизложенное и приводит к тому, что нам кажется, будто новые группы организмов возникают внезапно, без всяких переходов.

Происхождение человека

Текст содержит множество указаний на то, что в истории антропологии неоднократно встречались сознательные и неосознанные фальсификации. Сплетни есть сплетни – опровергнуть их невозможно.

Однако в этой главе есть и интересные моменты. Например, приводятся данные о варьировании структур нижней челюсти и вообще костей черепа (стр. 116, 118). Действительно, это так. Эти данные подтверждают точку зрения эволюционистов о невозможности провести однозначную границу между группами высших приматов (как вымершими, так и современными).

По поводу австралопитеков, питекантропов и неандертальцев (стр. 116-122). Под этими названиями объединяются разные биологические роды, виды, подвиды и внутрипопуляционные формы. Фрагменты скелетов, обнаруженные в ископаемом состоянии – это не предки человека, а параллельные (дивергентные, конвергентные) эволюционные линии (филогенетические ряды, филумы, фратрии).

Классический вопрос креационистов к антропологам-эволюционистам: почему же до сих пор не обнаружены переходные формы между «обезьяной» и «человеком»?

Во-первых, противопоставление «обезьян» и «людей» – некорректно. С точки зрения эволюционной систематики, человек – это не венец творения, а одна из групп высших приматов: род Человек (Homo) вместе с вымершим родом Australopithecus и современными родами Орангутан (Pongo), Горилла (Gorilla), Шимпанзе (Pan) относится к семейству Понгиды (Pongidae, или Высшие Человекообразные обезьяны).

Во-вторых, в ископаемом состоянии (как было сказано выше) встречаются процветающие формы, представленные множеством особей, популяций, подвидов и видов на протяжении длительного времени (миллионы лет). Человек как Homo sapiens возник на основе немногочисленной группы (одной из популяций общих предков видов рода Homo) за короткое время. По современным молекулярно-генетическим оценкам, лишь несколько тысяч особей передали нам свои гены (аллели, гаплотипы). Разумеется, речь идет об эффективной численности предковой группы: общая численность анцестрального комплекса Homo sapiens была, вероятно, на порядок выше (несколько десятков тысяч), но большинство из этих перволюдей не являются нашими предками (их можно уподобить тетушкам и дядюшкам, не оставившим потомства).

Всемирный потоп и геохронологическая шкала

Ноев ковчег

Мир после потопа

Никто не сомневается, что десятки тысяч лет назад люди столкнулись с разрушительным действием водных потоков. Таяние ледников, разумеется, привело к повышению уровня Мирового океана, и многие низменности, пригодные для жизни людей, оказались под водой. Посмотрите на карту: то, что мы называем шельфами,– это участки суши, залитые Мировым океаном.

На стр. 146 сказано, что предания о всемирном потопе встречаются у многих народов (при этом не будем забывать, что в народном творчестве принято кое-что преувеличивать). У многих народов, но не у всех: жители экваториальной Африки и Центральной Азии (древнейшие этносы) о потопе не упоминают. Что касается уральских и других континентальных племен, то предания о потопе они могли перенять у жителей прибрежных районов.

Существует также проблема «перегруженного ковчега» (выражение Дж. Даррелла).

Ковчег Ноя – это не просто плавучий зоопарк и одновременно ботанический сад (хотя Библия не указывает на то, что Ной взял в ковчег растения). Это сложнейшая экосистема – биосфера в миниатюре. И одним лишь уходом за животными и растениями сохранить эту экосистему было бы трудновато.

Не будем забывать, что минимальная численность популяции – не семь пар особей, а многие десятки, сотни и тысячи. Креационисты отрицают биологическую эволюцию, но как они могут объяснить, что за несколько тысяч лет от немногочисленных представителей одного сохраненного рода возникли десятки и сотни видов, различающиеся по тысячам аллелей.

Что касается «находок остатков Ноева ковчега на вершине Арарата» и прочих «свидетельств истинности библейских текстов»… Блажен, кто верует.

В заключение повторим: наука (включая эволюционную биологию) – это не справочник, не автоответчик. Многое нам неизвестно. Нет границ человеческому познанию мира. И, чем больше мы узнаем, тем больше оказывается непознанного.

Однако же, недостаток научных знаний, заблуждения и откровенные фальсификации некоторых ученых-эволюционистов – это еще не повод для отказа от научного метода познания и безоговорочного признания истинности библейских сказаний.

Итак, единственное достоинство анализируемой книги – красивые картинки.