Во всей этой журналистской шумихе по поводу новой «холодной войны» многие аналитики упускают из вида сам кризис, проявивший себя в безрассудном походе Саакашвили в Южную Осетию. После него само существование НАТО оказалось под вопросом.

Чтобы понять, почему это произошло, мы должны обратиться к истокам НАТО как организации и как идеи.

История ее началась в 1947 году, когда Соединенное Королевство и Франция подписали Дюнкеркский договор, в котором обязались оказывать друг другу поддержку в случае возобновления немецкой агрессии. В 1948 году эта группа расширилась: Нидерланды, Бельгия и Люксембург присоединились к ней в Брюссельском Пакте, целью которого все еще предполагалась защита от Германии. Чуть позднее пять этих государств учредили Западный оборонительный союз с объединенным руководством. По поводу названных договоров стоит отметить две вещи: они были нацелены преимущественно на Германию, а не на Советский Союз – и Соединенные Штаты их не подписывали.

Учреждение НАТО в 1949 году последовало сразу за блокадой Берлина в 1948. По сути, были аннулированы прежние западноевропейские оборонительные договоренности. НАТО сосредоточилась уже не на угрозе со стороны обновленного немецкого милитаризма, а на холодной войне США и СССР. С точки зрения США, НАТО служила сразу нескольким целям: она давала понять Москве, что Соединенные Штаты вынуждены встать на защиту Европы, удерживая там баланс сил в его тогдашнем состоянии, которое будто бы оказалось под угрозой в результате берлинской блокады; она служила средством примирения французов и британцев с перевооружением Западной Германии; и, наконец, она предоставляла возможность контроля над военными операциями союзников путем демонтажа их складывающейся военной структуры и подчинения их войск американскому командованию.

Политические лидеры и большая часть населения западноевропейских стран первоначально идею НАТО одобрили. Им казалось, что она гарантирует непременную защиту со стороны США в случае, если Советский Cоюз надумает нарушить Ялтинские соглашения. И Франция была теперь готова принять перевооружение Западной Германии, сделав тем самым шаг к историческому примирению двух стран. Францию, однако, раздражало то, что французские войска были вынуждены находиться под американским командованием; это заставило Шарля де Голля в 1966 году отозвать войска из НАТО и потребовать перемещения штаба организации из Парижа в Брюссель.

Начиная с 1970-х гг. Западная Европа не только избавилась от своего беспокойства по поводу Германии, но и пришла к мысли, что со стороны СССР больше не грозит неминуемое вторжение. Различные страны – не только Франция – стали думать, как привести уже не столь опасный постсталинский Советский Союз к более активному сотрудничеству с Западной Европой, что было особенно заметно по западногерманской Ostpolitik. И когда в 1980-е была предложена идея о постройке газопровода из СССР, она была благосклонно принята даже Соединенным Королевством во главе с Маргарет Тэтчер.

Соединенные Штаты были встревожены этими событиями. Они безуспешно возражали против газопровода, пытались заглушить все разговоры о восстановлении той европейской армии, которая не являлась бы частью НАТО. И в целом Америка стала куда менее дружелюбно реагировать на идею Европы как Европы самой по себе, то есть отделенной от североатлантического сообщества.

Напряжение усилилось с крахом коммунизма в 1989 году и распадом Советского Союза в 1991. Если НАТО была создана как структура, призванная защищать Западную Европу от СССР, руководимого Коммунистической партией, то какая же функция у нее теперь? США пришлось искусственно сохранить НАТО и найти новое определение его роли. Также они были вынуждены не допустить появления автономной европейской структуры, никак не связанной с Соединенными Штатами, и, что еще хуже, создания вместе с Россией «общего европейского дома», идею которого выдвигал Михаил Горбачев.

Незамедлительно перед НАТО встал вопрос о расширении: стоит ли включать в свой состав страны, бывшие советскими сателлитами и теперь освободившиеся от связей с СССР/Россией? США жестко настаивали на их чуть ли не мгновенном вхождении. Однако энтузиазм Западной Европы был куда менее пылким. Бывшие сателлиты воспринимали свое присоединение как установление связей с США, защиту от России и как первый шаг к экономическим улучшениям. США в этом присоединении видели создание препятствия для возможного восстановления России и, даже в большей степени, гарантию того, что «Европа» не сможет выйти из тесного союза с Америкой, поскольку новые страны выступят против. И Западная Европа не разделяла американского энтузиазма именно потому, что понимала, чего добиваются Штаты.

Война с Ираком сильно усложнила ситуацию. Дональд Рамсфельд торжествовал по поводу того, что теперь параллельно существовали две Европы: «старая», недружелюбная и потому бесполезная – и «новая», разделяющая североамериканские внешнеполитические цели. На самом деле, во время вторжения США в Ирак в 2003 году было три Европы: рамсфельдовская «новая» Европа (бывшие советские сателлиты); те, кто отказался вступить в «добровольную коалицию» (прежде всего Франция и Германия); и те западноевропейские страны, которые в 2003 году поддержали вторжение США в Ирак (прежде всего Соединенное Королевство, Испания и Италия). Франция и Германия политически были ближе к путинской России в их общей оппозиции США и ООН.

Напряжение нарастает. Когда в нынешнем году США решили запустить процесс введения Украины и Грузии в состав НАТО, они встретили мощное сопротивление не только со стороны Франции и Германии, но также и со стороны Соединенного Королевства, Испании, Италии. Полностью поддержали их лишь четыре восточноевропейских страны – Польша и три балтийские республики. Остальная Восточная Европа отреагировала сдержанно.

Затем последовал марш-бросок Саакашвили в Южную Осетию и энергичный и удачный ответный удар России. Польша и балтийские государства немедленно и безоговорочно поддержали Грузию, и затем и США, чуть припоздав, налегли на риторику и выслали военные суда с гуманитарной помощью.

Что сделала Западная Европа? Немедленно и ни с кем не советуясь, президент Франции Николя Саркози договаривается о перемирии и затем ставит Европейский Союз перед свершившимся фактом. Затем канцлер Германии Меркель вступает в дальнейшие переговоры с Россией. Даже премьер-министр Италии Сильвио Берлускони звонит Путину. И все это время Кондолиза Райc оставалась за рамками реального дипломатического процесса.

Сработала ли дипломатия? Только в определенной степени, ведь полемика по поводу того, где сейчас размещены русские войска, и по поводу однозначного признания Россией независимости Южной Осетии и Абхазии продолжается. Но западноевропейские политики продолжают делать заявления об опасности разрыва связей с Россией. А все, на что способны тамошние журналисты, – это, по-видимому, брюзжать, что сама Россия все время портит отношения с Западной Европой. Наиболее красноречиво в связи со всем этим сообщение в «Нью-Йорк Таймс»: Польша, Чешская республика и балтийские страны обращаются не к Райс, а к Ангеле Меркель, призывая ее использовать свое влияние в разрешении ситуации. Меркель же ясно дала понять, что Германия не будет торопиться с утверждением вступления Грузии в НАТО.

Примечательна и колонка Кишора Мабубани, почетного академика из весьма прозападного Сингапура, в «Файненшл Таймс». Мабубани говорит, что 10% населения земного шара едины в осуждении России, а остальные 90% просто поражены западными рассусоливаниями по поводу Грузии; что Мао Цзэдун был прав в одном: в различении первичных противоречий и вторичных, с последними из которых всегда приходится идти на компромисс. «Россия далека от того, чтобы стать для Запада первичным противоречием». Завершается колонка такими словами: не что иное, как западное «ущербное (стратегическое) мышление», делает мир все более опасным.

Однако США еще не готовы слушать мудрые советы своих же друзей за пределами западного мира. Западная Европа упорно желает понять, что во всем этом кризисе поставлено на карту именно для нее как Европы. А НАТО не сможет выжить при таком несоответствии его стратегических принципов условиям «постхолодной эры», как называет наше время Мабубани.

По этой теме читайте также