Известный активист антиабортного движения Алексей Ульянов опубликовал 20 сентября в «Ведомостях» статью
«Аборты в России: Ограничение без запретов», призванную оправдать антиабортные поправки, рассматриваемые в настоящий момент в Госдуме.
Статья содержит, в принципе, довольно обычное для отечественной антиабортной агитации количество дезинформации и не заслуживала бы большого внимания, если бы не два обстоятельства. Во-первых, она опубликована в одной из самых уважаемых в России газет. Во-вторых, Ульянов — один из авторов рассматриваемых в Госдуме поправок, т.е. человек, который должен бы быть более осведомлен в обсуждаемых вопросах, чем рядовые авторы радикальных околоцерковных интернет-ресурсов.
Сначала Ульянов арифметическими выкладками пытается доказать, что даже полный запрет абортов в принципе не так страшен, и сравнивает количество жертв запрета с количеством прироста поголовья народонаселения:
В 1936 г., столкнувшись с катастрофическим падением рождаемости на фоне роста смертности в результате голода и коллективизации, Сталин аборты запретил. Итог — рождаемость возросла в 1937 г. на 1,2 млн, а смертность в результате криминальных абортов — на 300 человек.
Сравнивать 1936 и 1937 гг. некорректно по двум причинам. Во-первых, аборты были запрещены не по истечении, а в середине 1936. Т.е. цифра по 1936 г. получается заведомо заниженной, условно говоря, вдвое. Во-вторых, очевидно, что появление подпольной индустрии криминальных абортов – дело не одного дня, и в 1937 году население еще просто не успело найти замену легальным абортам. Если бы автор честно показал нам динамику абортов за весь период, то арифметика была бы совсем другая, а именно: выход на показатель около 2000 смертей от криминальных абортов в год уже к 1940 году против 451 в 1935 г. Военные годы дали предсказуемое падение уровня смертности от абортов, но после войны и вплоть до самой отмены запрета в 1955 г. смертность так ни разу и не упала даже до отметки в 1500 человек. Собственно, вот достаточно красноречивый график:
Здесь еще можно было бы добавить, что в те годы подобная статистика собиралась только по городскому населению, а значит, реальные цифры еще выше, но этого Ульянов мог просто не знать.
Первой демократической страной, легализовавшей аборты, стала Франция в 1975 г.
Вовсе не первой. В 1967 г. аборты легализовала Великобритания, в 1969 г. — Канада и Австралия, в 1971 г. — Индия. Кроме того, начиная с 1967 г. один за другим аборты легализуют отдельные штаты США, а в 1973 г. решением Верховного суда аборты были легализованы на всей территории США.
...аборт... в современной России остается главным способом планирования семьи.
Действительно, просвещенность россиян в вопросах контрацепции оставляет желать лучшего. Однако в 1990-е годы количество абортов сократилось примерно вдвое и продолжает падать. Если не предполагать, что за это время граждане вдвое меньше стали заниматься сексом, то придется признать, что количество предупрежденных беременностей давно превысило количество прерванных. С некоторой долей условности можно назвать даже примерный момент, когда контрацепция «взяла верх» над абортами — в 1994 году количество абортов на 1000 женщин снизилось вдвое по сравнению с 1959, когда аборты были практически единственной формой «планирования семьи».
При этом если в СССР аборт был единственным, а в современной России остается главным способом планирования семьи, то в развитых странах все гораздо сложнее.
В развитых странах все действительно сложнее. Вот только почему-то Ульянов решил умолчать о том, что снижения количества абортов эти самые развитые страны добились за счет отнюдь не ограничительных мер, а за счет увеличения доступности контрацепции (вплоть до бесплатного распространения), за счет повышения осведомленности граждан в этих вопросах, за счет улучшения положения женщин (кампании типа «нет — значит нет») и за счет сексуального просвещения подростков. Вместо этого он рассказывает об исчезающе малом количестве европейских стран, где аборты запрещены (исчезающе — в буквальном смысле, потому что их количество неуклонно уменьшается).
Аборты по желанию женщины до сих пор запрещены в Ирландии, Польше, Люксембурге, на Мальте, в Португалии.
В Португалии аборты легализованы вообще-то еще 4 года назад, в 2007 г.
>Кстати, первая из перечисленных стран — самая быстрорастущая экономика Западной Европы.
Конечно, Алексей Ульянов — кандидат экономических наук, и ему, наверное, виднее, но, убейте, не понимаю, как экономика с падающим ВВП и с самым большим дефицитом бюджета в Европе может быть самой быстрорастущей. Как сообщает пресса,
...худший показатель бюджетного дефицита продемонстрировала не Греция, а Ирландия — 32,4% ВВП. Она же стала рекордсменом Европы по темпам роста госдолга, который в 2010 году увеличился на 30,6 процентного пункта — до 96,2% ВВП.
Далее в качестве примера того, что в развитых странах с планированием семьи «все сложнее» приводится еще несколько стран, однако про собственно планирование семьи опять-таки ни слова:
А в ФРГ и Японии, Израиле и Южной Корее при формальном разрешении абортов по желанию женщины процедура обставлена такими проволочками, что даже самой либеральной феминистке легче сохранить будущего ребенка.
Каким образом затруднение процедуры аборта могут повысить эффективность более цивилизованных методов планирования семьи, автор не поясняет. Ладно, поясним за него: никак. Скорее, такие меры даже контрпродуктивны: они отвлекают общественное внимание от действительно эффективных мер по снижению количества абортов и могут стать демотивирующим фактором для женщин.
Еще автор не сумел удержаться от шпилек в адрес феминисток: дескать, именно они чаще всего пытаются избавиться от беременности. Что вряд ли можно считать сколько-нибудь правдоподобной гипотезой.
...помимо предусмотренных нынешними законопроектами обязательной недели тишины перед абортом, консультации с психологом и прослушивания сердцебиения будущего ребенка в ФРГ существует консультация со священником, а в Израиле — с раввином. Аборты в обеих странах платные.
Ни в Германии, ни в Израиле нет обязательных консультаций со священнослужителями. В Германии нет «недели тишины», она есть лишь во Франции. В Германии время ожидания для обратившихся за абортом составляет 3 дня. Наконец, и там и там существуют как платные, так и бесплатные аборты. Например, в Германии те, кто не может заплатить, получают эту услугу бесплатно.
Наши товарищи по несчастью лишь Белоруссия и Украина. Страны Балтии европейские нормы адаптировали, и если в 1980-е гг. в Латвии, например, число абортов на одну женщину было сопоставимо с российским показателем, то теперь разрыв двукратный. И это несмотря на сокращение числа абортов в России в 3,5 раза с 1990 г. Да, мы не только по-прежнему мировые лидеры по числу абортов, но и демонстрируем самое медленное их снижение среди стран бывшего СССР.
Ульянов тем самым пытается доказать, что преимущество Латвии в вопросе абортов обусловлено тем, что она «адаптировала европейские нормы», что заключается, прежде всего, во введении обязательной трехдневной отсрочки аборта (у нас, напомню, Ульянов и Ко пытаются ввести семидневную). Ну хорошо, давайте посмотрим количество абортов на 1000 женщин по России, Латвии, Украине и Белоруссии (беру тот временной диапазон, в котором удалось найти статистику по всем четырем странам). И одновременно глянем, что происходило со статистикой после 2002 года, когда Латвия ввела антиабортные ограничения:
Что мы видим? Во-первых, российская динамика в целом особо от латвийской не отличается, так что противопоставлять их повода особо нет. Во-вторых, в 2004-2005 гг. Украина и Белоруссия Латвию вообще-то ОБОГНАЛИ, поэтому непонятно, кто тут чей товарищ по несчастью. В-третьих, в России в настоящий момент темпы падения числа абортов выше, чем в Латвии, так что хотя бы поэтому мы в этом плане не самые медленные среди постсоветских стран. И, наконец, в-четвертых (поглядите еще раз на график), именно после введения отсрочки темпы сокращения абортов в Латвии замедлились.
По оценкам экспертов, самой действенной мерой в Латвии стало введение обязательного прослушивания сердцебиения будущего ребенка, вернувшего здоровый материнский инстинкт большинству латышек.
Можно было бы удивиться, почему только латышек — латыши составляют лишь 60% населения Латвии. Но ладно, это мелочи. Главное вот: Г-н Ульянов! Не верьте Вашим «экспертам»! Никакого обязательного прослушивания сердцебиения в Латвии нет!
9.10.2011
