Итак, при участии государственного учреждения — ЧелГУ — организована православная гимназия. Само по себе это несколько странно: церковь отделена от государства; почему ЧелГУ участвует в таких действиях? Но оставим этот вопрос и рассмотрим итоги, приведённые в челябинской прессе.
Основные итоги таковы: психолог-эксперт констатирует улучшение психологического развития учеников православной школы. Успеваемость близка к хорошей (тройки есть, но их мало). Ученикам интересно учиться. Затраты: на 45 детей 15 учителей, на каждого ребёнка в истекший год израсходовано 30 000 рублей. Эту сумму г-н Борис Кривоногов, курирующий школу, находит слишком большой и просит государство принять часть расходов на себя.
Как видим, результаты, взятые отдельно от затрат, весьма неплохи. В этой связи необходимо проанализировать, чем именно вызваны эти результаты и можно ли использовать этот опыт в других школах, и если да, то как именно. Для этого необходимо выяснить, чему именно обязана православная школа своим результатам.
При знакомстве с цифрами прежде всего бросается соотношение: 45 школьников на 15 учителей, или 3 ученика на одного учителя. Много это или мало? В научно-фантастических романах И. Ефремова и братьев Стругацких в далёком будущем, которое, надо думать, не в пример лучше дня сегодняшнего, на одного учителя приходится 4-5 учеников. А если серьёзно, то в вузе на одного преподавателя приходится 10 студентов, в старших классах на учителя полагается 15-20 учеников, а в младших — 20-30. То есть в сравнении с обычной школой в православной школе учеников на одного педагога приходится в 3-10 раз меньше.
Что это меняет? Оказывается, очень многое. Любой психолог скажет, что, когда в классе 3-5 учеников, то учитель в течение урока может уделить каждому из них 10-15 минут своего времени, что вполне достаточно для установления с ребёнком психологического контакта. И учитель в этом случае становится для школьника старшим товарищем, с которым можно о чём-то посоветоваться, что-то спросить, в том числе и то, что выходит за рамки школьной программы. В большом же классе происходит обезличивание, учитель физически не способен установить контакт с каждым учеником (разве только с классом в целом), и становится уже не старшим товарищем, а человеком, стоящим отдельно от всего коллектива учеников и где-то высоко над этим коллективом, над массой учащихся. Конечно, это — очень плохо.
Что же мешает все школы страны преобразовать по образцу православной гимназии: 3-5 учеников на одного учителя? Недостаток педагогов (их выпуск необходимо для этого увеличить в несколько раз — в 5 или 6 минимум) и недостаток денег на образование. Судите сами: православная школа затратила на одного ученика 30000 рублей за год. В стране 12-15 миллионов школьников. Значит, на 1 миллион учеников необходимо потратить 30 млрд. руб., а на всех школьников — 360 млрд руб. Это при условии, что вся доходная часть бюджета составляет 3500 млрд руб. (данные приведены лидером фракции КПРФ со ссылкой на президента РФ), то есть больше 10% доходной части госбюджета. Сегодня на всё образование — от докторантуры МГУ и переподготовки специалистов, имеющих одно высшее образование, до яслей — выделяется менее 3% госбюджета. То есть для этого расходы на только школьное образование потребуется увеличить раз в семь, что, конечно, вряд ли возможно.
Таким образом, результаты, полученные в православной школе, для государства в массовом масштабе использовать просто невозможно ни сейчас, ни в обозримом будущем. Если же увеличить количество детей и уменьшить количество учителей, то тогда, я думаю, православная школа превратится в обычную среднюю школу — среднюю во всех отношениях. Стоит ли тогда городить огород?
Но, может быть, государству разумно использовать эту школу как элитную, не в массовом масштабе? Ведь есть же государственные специализированные школы — 31-я математическая, 93-я и 1-ая — английские? Почему бы не быть специализированной православной школе?
Дело в том, что спецшколы № 1, № 31 и № 93 специализируются в дисциплинах, имеющих значение для всех граждан страны. Их выпускники — переводчики, учёные-гуманитарии, инженеры, учёные-естественники. Ранняя специализация, по (весьма спорному) мнению основателей, способствует более высокой квалификации. Понятно, что грамотный инженер или хороший переводчик полезны для всей страны. Ну а какой пользой обладает для государства в целом специалист в области православия, которое, по Конституции, от государства отделено? Никакой. (Про какие-то гражданские качества такого воспитанника говорить сегодня бессмысленно; это всё равно, как глядя на младенца утверждать, что он будет токарем, пекарем или инженером — к этому вопросу разумно вернуться лет через двадцать, когда будет ясно, что собой представляют выпускники православной школы как граждане).
Давайте подведём итоги наших размышлений. Государство никак не может использовать опыт православной школы ни сейчас, ни в обозримом будущем. В одном случае этот опыт чрезмерно дорогостоящ, а в другом — не даёт никакой отдачи либо эта отдача гадательна, если не иллюзорна.
Несмотря на это, с упорством, достойным лучшего применения, православная церковь в нашей области пытается переложить финансирование этой школы на плечи государства. Если это произойдёт, то единственным итогом будет то, что православная школа станет тянуть деньги из весьма небогатого бюджета образования, давая знания обычной средней школы за сумму денег, потраченных на ученика в 5-6 раз большую, чем в любой другой государственной школе. Это трудно расценить иначе, как попытку беситься с жиру.
Октябрь 2003 г.
