Пятнадцать лет — вполне достаточный срок, чтобы подвести предварительные итоги формирования капиталистических отношений и буржуазного общества в Украине. Одни из главных вопросов, на которые при этом нужно ответить, следующие: почему развитие капитализма в Украине не привело к преодолению, хотя бы даже частичному, того отрыва, который продолжает расти, между украинским капитализмом и капитализмом более развитых стран? Есть ли вообще перспектива преодоления этого разрыва и вхождения Украины, как об этом недавно заявлял г-н Ехануров, в «золотой миллиард» человечества?

Однако прежде попробуем ответить на вопрос, что такое капитализм как особая система общественных отношений. «Если капитализм является чем-то, — пишет современный американский социолог Иммануэль Валлерстайн, — то он является системой, основанной на логике бесконечного накопления капитала». А капитал, в свою очередь, как социальное явление представляет собой не только отношения эксплуатации, но также стремление к максимизации экономической власти, дающей возможности контроля над обществом. На самом деле под видом накопления капитала происходит аккумуляция власти в руках немногочисленной группы людей, которые тем самым получают возможность определять судьбу остальных, в том числе с помощью государственных институтов.

Одной из ключевых характеристик «исторического капитализма», по Валлерстайну, является «коммодификация», т.е. стремление к превращению всего и вся в товар. В рамках капиталистической трансформации товаром становится все, даже то, что по своей природе не должно им являться, — земля и рабочая сила. По этой причине, как подчеркивал Карл Поланьи, природа и сам человек уже есть товар, что неизбежно ведет к их деградации. Причем непобедимая коррупция, охватившая в Украине практически все сферы жизни, включая судопроизводство(!), является не чем-то случайным, а вполне логичным и закономерным последствием развития украинского капитализма. С точки зрения логики капитализма, судебное решение и принимаемый в парламенте закон — такой же товар, как и все остальное.

Еще одна важнейшая черта современного капитализма — его глобальный и иерархический характер. Капиталистическая система представляет собой единое целое. Как писал в классическом исследовании динамики капитализма французский историк Фернан Бродель, капиталистическая «мир-экономика» всегда имеет свой полюс, центр и свою периферию. «Любой мир-экономика состоит из ряда концентрически расположенных зон. Срединную зону образует область, расположенная вокруг центра... Далее, вокруг срединной зоны располагаются промежуточные зоны. И наконец следует весьма обширная периферия, которая в разделении труда, характеризующем мир-экономику, оказывается не участницей, а подчиненной и зависимой территорией. В таких периферийных зонах жизнь людей напоминает Чистилище или даже Ад. Достаточным же условием для этого является просто их географическое положение».

Дело в том, что Украина как раз и является частью периферии мира-экономики, и потому уровень ее технологического и экономического развития, ее потенциал, да просто уровень жизни именно таковы, каковы есть сейчас. Иными словами, Украина представляет собой страну периферийного капитализма, что объективно обусловливает нынешнее менее чем удовлетворительное положение вещей. Можно сказать, что ее граждане живут так плохо не потому, что в чем-то хуже или «глупее» западных европейцев либо американцев (люди, в принципе, везде одинаковы), а потому, что наша страна и наша экономика находятся не у вершины, а у подножия жестко-иерархической экономической пирамиды, в рамках которой происходит распределение мировой прибавочной стоимости (ценности) и накопление капитала. Поэтому у нас и эксплуатация более жестокая, и с правами человека похуже, чем в развитых странах. В конце концов, в мировой экономике, так же как и в обществе, все не могут быть богатыми, поскольку ведь кому-то надо работать, чтобы кормить и обслуживать этих богатых.

Хуже всего то, что такая иерархическая структура мира-экономики (а «капитализму необходима иерархия», как подчеркивает Бродель) практически не дает шансов Украине, что она когда-либо сможет догнать в своем развитии страны центра мира-экономики. Попросту говоря, чтобы в этой иерархии кто-то поднялся на ступеньку выше и начал жить лучше, надо, чтобы кто-то соответственно спустился на ступень вниз и стал жить хуже. Потому-то ни одна из стран «золотого миллиарда» не собирается уступать Украине свое место. Следовательно, чем дальше страна находится от центров мирового накопления капитала, тем хуже и несправедливее в ней жизнь. Попытки «догнать и перегнать» Запад предпринимались африканскими странами в постколониальный период начиная с 60-х годов, однако разрыв между ними и развитыми странами как рос, так и продолжает неуклонно расти. Такая же ситуация растущего экономического неравенства сложилась в отношениях, например, между Индией и Великобританией. С учетом этого наивно полагать, что Украине когда-либо удастся в рамках существующей «миро-системы» догнать западные страны.

Рассуждения доморощенных либеральных экономистов, дескать, чтобы Украина жила лучше, надо всем лучше работать, а также главное — привлечь иностранные инвестиции в национальную экономику, при всей кажущейся логичности абсурдны. На самом деле вопрос не только в том, чтобы лучше работать, но и в том, чтобы мировой прибавочный продукт распределялся более справедливо. Без справедливого распределения прибавочного продукта честный и интенсивный труд лишается смысла. Что касается инвестиций, то здесь не поможет даже самое прогрессивное законодательство, ибо инвестиционный процесс подчинен объективной логике накопления капитала. Симптоматично, что за последнее десятилетие отток капитала из Украины всегда значительно превосходил приток инвестиций. Фактически бедная Украина финансировала богатые западные страны. В этом, по-видимому, и заключается смысл интеграции ее в мировую экономику в качестве источника дешевой рабочей силы и сырьевых ресурсов, которых, увы, в стране не так много.

Не случайно за период господства капиталистических отношений заметно сократилась численность населения Украины вследствие вымирания и эмиграции, которая скорее напоминает эвакуацию. Появились сотни тысяч бездомных детей, катастрофически увеличивается число больных туберкулезом, СПИДом и другими инфекционными заболеваниями, ширятся алкоголизм и наркомания. В связи с темпами депопуляции в стране возникает вопрос: а останутся ли вообще украинцы в Украине к концу нынешнего столетия?

Одно из главных последствий становления украинского капитализма — одичание человека, т.е. значительное снижение его морального, культурного и духовного уровня. Последствия «капитализации» Украины вполне сопоставимы с последствиями голодомора начала 30-х годов. Историкам будущего еще предстоит объективно оценить весь ужас нашего «переходного периода» и его разрушительные последствия для исторической будущности Украины.

Первичное накопление капитала в Украине происходило в соответствии со схемой, описанной еще классическим марксизмом: во-первых, путем «приватизации» несправедливо и незаконно экспроприировали госсобственность, в результате чего богатство оказалось в руках немногих; во-вторых, обнищала основная масса населения. Причем главным инструментом осуществления первоначального накопления капитала в интересах олигархов и бандитов стало государство: с помощью государственных механизмов была не только варварски разграблена госсобственность, но также осуществлены гиперинфляция и разного рода экономические аферы по типу так называемых трастов, вследствие чего большинство населения было отброшено за черту бедности. Такой результат «реформ» не является случайностью или ошибкой, ведь капитализм может успешно функционировать лишь тогда, когда на рынке находится большинство обездоленных, нищих людей, готовых дешево продавать свой труд. И это еще лучший выход, поскольку те, кто не вписался в новые условия, обречены на вымирание.

С точки же зрения «интеграции в мировую экономику», добиться относительного конкурентного преимущества украинской экономики можно только за счет усиления эксплуатации и, как следствие, снижения уровня жизни. Наивно верить в то, что конкурентными преимуществами Украины могут стать наука и высокие технологии. В условиях глобализации научным, технологическим и инновационным центром становятся лишь развитые богатые государства, а в странах периферийного капитализма наука просто не в состоянии выжить.

Генеалогия и мораль украинской буржуазии

Украинское общество все более становится классовым, буржуазным, где господствующее социальное и культурное положение занимает буржуа, чей духовный облик определяется той ролью, которую он играет в социальной структуре. Исходя из понимания капитализма как системы бесконечного накопления капитала, главным мотивом жизнедеятельности буржуа является стремление к этому накоплению. Для него смысл бытия состоит не в том, чтобы кем-то быть, а в том, чтобы «иметь», причем побольше.

Интересен вопрос о генеалогии украинской буржуазии, которая заметно отличается от генеалогии буржуазии стран Запада. Как полагал Макс Вебер, духовной основой буржуазии была протестантская этика с ее культом честного труда. У украинской буржуазии такого этического стержня не было, так что с европейской, протестантской по духу, буржуазией ее роднит, пожалуй, лишь то, что бедняк в своей бедности виноват сам и жалости не заслуживает.

Украинская буржуазия сформировалась из людей, которые, во-первых, в период распада СССР наиболее близко находились к государственной собственности и могли участвовать в ее распределении (читай: разворовывании); во-вторых, несли в себе капиталистический «дух предпринимательства», точнее, обладали тем психологическим качеством, которое позволяло им без угрызений совести обворовывать и эксплуатировать ближнего. Иными словами, по сравнению со своими согражданами, новые украинские буржуа были в меньшей степени обременены такими внутренними сдерживающими факторами, как совесть и нравственность. Такими качествами в постсоветской Украине обладали часть партийно-хозяйственной номенклатуры, вовремя осознавшей необходимость конверсии государственной власти в частную собственность, с одной стороны, и криминалитет, который давно занимался «предпринимательством» в теневой сфере (подпольные цеха, торговля наркотиками, рэкет, «крышевание» и т.д.) — с другой.

Номенклатурно-криминальная украинская буржуазия вследствие специфики своего происхождения оказалась «менее цивилизованной», т.е. гораздо более жестокой и алчной, нежели буржуазия Запада. Как отмечал еще Энгельс, «чем дальше на Восток, тем буржуазия подлее».

Несколько слов об украинской интеллигенции, которая, то ли по наивности, то ли вследствие нравственной слепоты, вполне искренне (по крайней мере, на первых порах «перестройки» и «постперестройки») обеспечивала идеологическое прикрытие внедрения капитализма. Пожалуй, ее главным отличием от настоящей, дореволюционной интеллигенции было то, что ее никогда всерьез не заботили беды и страдания простого народа. Интеллигенция искренне и в то же время эгоистично боролась за новые буржуазные ценности, полагая, что этим ей удастся занять достойное место в капиталистическом обществе. Свою мнимую свободу она обеспечила ценой страданий и обнищания простого народа.

Симптоматично, что главной эмоциональной составляющей борьбы с советским авторитаризмом во времена перестройки для значительной части населения было не столько стремление к «построению капитализма», сколько стихийно коммунистический по своей природе уравнительный пафос борьбы с привилегиями ненавистной партократии. Просто капитализм развитых стран представлялся в качестве более справедливого общества, без номенклатурных привилегий и одновременно с надежной социальной защитой по типу Швеции. При этом, правда, как-то не замечалось, что в большинстве слаборазвитых стран тоже давно существует капитализм, который отнюдь не освободил эти страны от нищеты. Как посетовал один из европейских интеллектуалов с диссидентским прошлым после осуществления «шоковой терапии», «то, что нам коммунисты говорили о коммунизме, было неправдой, но то, что они говорили о капитализме, к сожалению, оказалось правдой». Кстати, «реформы», проведенные на постсоветском пространстве, стали метко называть «шоком без терапии». Просто для прикрытия элементарного мародерства и грабежа в обиход запустили эвфемизм «реформы», а организаторы воровства и сами воры стали величать себя «реформаторами».

В результате перехода Украины от советской модели авторитарного социализма к капитализму вместо привилегий партийной номенклатуры появились привилегии нового буржуазного класса, что хорошо заметно в здравоохранении и образовании. Фактически сегодня мы имеем две разные системы образования и здравоохранения: щедро финансируемая и дорогостоящая для класса буржуазии и полуразрушенная, коррумпированная, плохо финансируемая — для остальных. При этом стоит всерьез задуматься над тем, почему политики и чиновники лечатся преимущественно за границей. Случись подобное в «цивилизованной» стране, политику или чиновнику пришлось бы отвечать за свой непатриотизм и подать в отставку.

Интересное развитие психотипа буржуа нового поколения довелось наблюдать в одном «элитарном» столичном институте. Суть этого социологического, можно даже сказать, антропологического наблюдения позволяет сделать вывод: на смену нынешнему поколению буржуа с рудиментами еще советского менталитета приходят молодые буржуа, духовно сформировавшиеся уже в условиях капитализма, чья психология и образ мышления целиком и полностью определяются главной мотивацией — стремлением к прибыли любой ценой. Надо признать, что это страшный психологический тип, страшный в своей бездуховности и алчности, в презрении и бесчувствии к нуждам народа. С другой стороны, эти молодые люди фактически не способны к управлению обществом и государством. В отличие от родителей, которым все-таки потребовались определенная сноровка и минимальная степень интеллекта, чтобы украсть государственную собственность, новое поколение не может даже этого. Как сказал бы Маркузе, в своей массе это «одномерные» люди, не способные производить культурные и материальные ценности, которые умеют только потреблять. Причем хотят и требуют всего и сразу.

Одним из первых в социологии фундаментальное исследование буржуазной морали предпринял немецкий ученый Вернер Зомбарт, который в своем классическом произведении «Буржуа» пришел к выводу, что признаком, конституирующим мораль буржуазии, является стремление к обогащению методичным каждодневным путем. Капиталистический дух, согласно Зомбарту, формирует сочетание двух душ буржуа: души предпринимателя и мещанской. То есть для западного буржуа, в отличие от украинского, приоритет все-таки имеет предпринимательство, производство, а не потребление и комфорт.

Говоря о буржуазной морали, нельзя не вспомнить интересное социологическое исследование под названием «Буржуазная мораль» польского философа знаменитой Львовско-Варшавской школы Марии Оссовской. Анализируя представление о морали мелкой буржуазии, Оссовская выделила, в частности, такие ее черты: противоречивость психологии, принципиальная реакционность, мнимая надклассовость, индивидуализм, стремление к безопасности, бережливость и самоограничение ради обладания, культ денег и мышление в денежных категориях, эгоизм, почтение к общественной иерархии, сентиментальность, филистерство и серость.

Увы, даже этот уровень буржуазной морали выглядит недосягаемо высоко для украинской буржуазии, у которой все гораздо примитивнее.

В плане развития капитализма и его влияния на общество и психологию человека весьма поучительно сравнить опыт Украины с опытом Польши, где в силу значительного влияния католической церкви поляризация между богатыми и бедными не столь разительна. По всей видимости, в Польше «католическая этика», для которой, в отличие от протестантизма, более характерен коллективизм, смогла в какой-то мере самортизировать удар капитализма по обществу.

Кризис легитимности

Из социологии хорошо известно: для того чтобы система достаточно эффективно и успешно функционировала, необходимо, чтобы она воспринималась большей частью населения в качестве легитимной, т.е. в целом справедливой, а значит приемлемой. Политико-правовая надстройка общества, государственные институты и право опираются на эту легитимность, которая в принципе имеет идеологический характер. Если сложившаяся политико-правовая система лишена легитимности в глазах большинства, то она неизбежно начинает рушиться под воздействием тихого саботажа и пассивного сопротивления большей части населения. В конце концов, для правящего класса вследствие подобной эрозии легитимности может наступить такой момент, когда он окончательно утратит минимальную социальную поддержку, необходимую для своего выживания, и когда уже никто вполне искренне и беззаветно не захочет жертвовать собой ради защиты такого прогнившего строя. Это и есть настоящий кризис легитимности.

Украинское государство сейчас как раз и переживает кризис легитимности. Если вначале более циничная и изворотливая часть советской номенклатуры для сохранения своей власти и легитимности в новых условиях воспользовалась идеологией национализма, создав в обществе иллюзии того, что отдельное существование неминуемо трансформируется в высокий уровень жизни, то позже даже самые наивные приверженцы национализма начали подозревать, что за декларируемыми лозунгами о национальных интересах скрываются конкретные экономические интересы конкретных политиков и «братков». Идеология национализма сослужила зарождающейся украинской буржуазии хорошую службу в превентивной борьбе с осознанием большинством трудящегося населения своих настоящих, классовых интересов. Однако сегодня идеологический потенциал национализма, позволяющий манипулировать широкими массами, подходит к концу. Попутно обратим внимание на тот факт, что на самом деле раскол в украинском обществе проходит не столько по этническому признаку «Восток — Запад», сколько по классовому «олигархи — трудящиеся массы». Не случайно также то, что Ющенко и его «любі друзі» так легко находят общий язык с олигархической верхушкой Партии регионов: все-таки тут была общая основа экономических интересов, в чем, собственно, и проявляется «классовая солидарность» буржуазной элиты.

Однако вернемся к вопросу о кризисе легитимности. Итак, дабы государство было стабильным, необходимо, чтобы население воспринимало его в качестве в общем и целом социально полезного института, который действует в интересах всего народа, а не только одного экономически господствующего класса. Свое господство правящие классы, как полагал Антонио Грамши в его теории о «гегемонии», обеспечивают не только за счет прямого насилия и подавления протестных движений среди угнетаемых классов, но также посредством гегемонии в области культуры, — по сути, с помощью насаждения своей идеологии и манипулирования коллективным сознанием. Не случайно в Украине практически все крупные СМИ контролируются теми или иными олигархами, а в процессе выборов задействуются различного рода политтехнологи, также направленные на «промывание мозгов» электората. Тем не менее все эти средства и инструменты, обеспечивающие гегемонию господствующих классов, все-таки имеют свой предел.

В то же время, для того чтобы в обществе сохранялся хоть какой-то минимальный уровень легитимности, что гарантирует капитализму необходимую для его существования стабильность, население должно верить, что государство все же является тем институтом, который представляет и их интересы и который в состоянии поддерживать минимальную справедливость в обществе.

Однако проблема в том, что в это в Украине уже мало кто верит. Государство практически полностью утратило свою легитимность в глазах патерналистски настроенного украинского общества. Государство и право перестали, с точки зрения населения, выполнять одну из главных своих задач — поддержание минимальной справедливости. Невольно вспоминается изречение Блаженного Августина «Государство без справедливости — это не более чем шайка разбойников».

Если в таком государстве бандиты и воры не пребывают в тюрьмах, а заседают в парламенте и правительстве, то оно просто не нужно народу, то различные формы сопротивления угнетению становятся оправданными.

Буржуазия развитых стран выступает за ограничение вмешательства государства в экономическую жизнь, а государство Украина является важнейшим средством накопления капитала, эксплуатации и ограбления населения, находящимся в руках крупной буржуазии. Впрочем, это уже даже не скрывается. Скажем, вице-премьер Д.Табачник откровенно заявляет: Украинское государство выражает интересы «крупного национального капитала».

Одним из симптомов кризиса легитимности в Украине является также недоверие к Верховной Раде и депутатскому корпусу, граничащее с глубоким презрением.

Итак, украинский капитализм, по своему происхождению и сути криминально-олигархический, лишен необходимой легитимности в глазах большинства населения, а потому его скорейшая ликвидация любыми средствами вполне закономерна. В этой ситуации кризис его легитимности непосредственно влечет за собой кризис легитимности государства, поскольку оно оказалось неспособным защитить права граждан перед произволом и грабежом со стороны олигархов. Как подчеркивал Фернан Бродель, «капитализм торжествует лишь тогда, когда идентифицирует себя с государством, когда сам становится государством». Именно это и произошло в Украине: криминально-олигархический капитализм неизбежно привел к созданию криминально-олигархического государства, которые не могут существовать один без другого.

Капитализм против демократии

Одной из либеральных иллюзий постперестроечного периода в Украине было то, что капитализм автоматически принесет демократию и права человека, однако на деле он принес плутократию, т.е. власть не большинства, а больших денег. В очередной раз оказалось, что противоречие между демократией и капиталом является основным социальным противоречием. В известной коллективной статье «Что плохого в капитализме?», опубликованной в США, на этот счет написано достаточно ясно: «Капитализм является фактически одной из наименее демократических экономических систем. В «демократической» экономике все члены общества должны иметь равное право решать, как использовать ресурсы и как сделана работа. Но в капиталистической экономике, в которой все ресурсы — частная собственность и каждый бьется в конкурентной борьбе друг против друга за них, большинство ресурсов находится под контролем нескольких людей (сегодня, читай, корпораций). Эти люди могут решать, как любой другой должен работать, раз большинство других не могут жить, не зарабатывая у них деньги. Они стараются даже определять психический и психологический ландшафт общества, поскольку они, собственно, владеют большинством земли и контролируют большинство СМИ. И хотя они по-настоящему на аппарате контроля, но если они распустят свою охрану и перестанут работать, чтобы удерживаться на вершине, они очень быстро окажутся у основания пирамиды вместе со всеми остальными; что означает, что никто по-настоящему не имеет свободы при капиталистической системе: каждый реально находится в милости законов прибыли».

Украинский капитализм вследствие своей особой агрессивности и дикости создает реальную угрозу демократии, свободе и правам человека. Он не только экономически порабощает человека, превращая его в товар, но и манипулирует с помощью СМИ его сознанием. Идеал капитализма — «человек экономический», безропотный раб своей зарплаты и манипулируемый рекламой бездумный потребитель, смысл жизни которого в накопительстве. По существу, украинский капитализм в нынешнем виде несовместим с подлинной демократией.

В поисках альтернативы

Пожалуй, точнее всего центральную духовную проблему капитализма сформулировал великий мыслитель, писатель Федор Достоевский: «Я никогда не мог понять мысли, что лишь одна десятая доля людей должна получать высшее развитие, а остальные девять десятых должны лишь послужить к тому материалом и средством, а сами оставаться во мраке».

В этой связи в жизни каждого человека рано или поздно наступает момент судьбоносного нравственного выбора: либо присоединиться к меньшинству угнетателей, либо попытаться преодолеть существующую несправедливость и встать на сторону «униженных и оскорбленных», даже если это чревато статусом «неудачника» в буржуазном обществе.

Такой выбор стоит перед многими молодыми людьми. Они, безусловно, не несут ответственности за те социальные условия, в которых родились, но ответственность за свою судьбу и судьбу всего народа возникает, когда они вступают в самостоятельную жизнь. И тогда приходится делать выбор, поскольку только они могут реально изменить существующую систему.

По всей видимости, в недалеком будущем главный социальный конфликт в украинском обществе будет проходить между новыми поколениями украинской буржуазии, окончившими «элитарные» вузы, чье будущее заранее гарантировано классовыми привилегиями родителей, с одной стороны, и многими тысячами молодых людей, не имеющих таких привилегий, так же как и шансов на самореализацию в честных конкурентных условиях, зато имеющих образование, энергию и желание изменить мир. Именно этот социальный конфликт может привести к молодежной революции по примеру выступлений 1968 года.

В жизни человеческого общества революция — такое же закономерное и неизбежное явление, как и эволюция, качественный скачок, переход количества в качество. Если социальные проблемы эффективно не решаются государством путем целенаправленных реформ, тогда они неизбежно ведут общество к кризису, выходом из которого может быть революция. Негативная социальная энергия угнетения, насилия, эксплуатации и унижения никуда не исчезает, а имеет свойство накапливаться в недрах социума, вследствие чего в определенный момент она трансформируется в энергетический всплеск насильственной революции. Для того чтобы это понять, достаточно обратиться к социологической теории Питирима Сорокина. По мнению Сорокина, общество экономически, социально и политически стратифицировано, т.е. напоминает иерархически-организованную пирамиду, в которой неуклонно растет неравенство между богатыми и бедными, власть имущими и народом, привилегированными и не имеющими привилегий. «Таким образом, в любом обществе в любые времена происходит борьба между силами стратификации и силами выравнивания. Первые работают постоянно и неуклонно, вторые — стихийно, импульсивно, используя насильственные методы».

Фактически это означает, что когда уровень несправедливости в обществе «зашкаливает», население в целях защиты своих прав и интересов начинает использовать неправовые, насильственные методы борьбы. Именно из чувства протеста против вопиющей социальной несправедливости рождается стремление к социализму в его самых разнообразных формах.

В современном мире перед лицом кризиса капиталистической миро-системы идет поиск альтернатив, которые бы, с одной стороны, указали реальный выход из несправедливого и все менее эффективного, разрушительного для природы и человека буржуазного общества, а с другой — позволили бы избежать возвращения к тоталитарной версии социализма. Речь идет о поиске нового, большого и радикального проекта социальных преобразований миро-системы. В качестве одной из альтернатив предлагается концепция «многоукладной» экономики, включающей в себя элементы социалистической экономики, планирования и так называемого демократического капитализма.

Однако здесь важен сам факт поиска такой альтернативы, поскольку новый, более справедливый мир возможен.

---

По этой теме читайте также: