Один из важнейших пороков существовавшего у нас в недалеком прошлом общественного строя, который я предпочитаю называть политарным, состоял в том, что людей при нем отучали мыслить самостоятельно. От них требовали слепой веры в те или иные положения. В результате, когда люди по тем или иным причинам утрачивали веру во вколачиваемые им догмы, они, как правило, начинали искать иные авторитеты, которым можно было бы столь же слепо доверять. И находили. Отбросив одни догмы, они заменяли их на другие, из одной веры переходили в другую. Стиль же их мышления при том ничуть не менялся. Как они были догматиками, так и продолжали ими быть: сменялись лишь догмы, лишь символы веры. Они становились инаковерующими, но отнюдь не свободомыслящими.

Такая участь постигла многих наших интеллигентов, включая большинство преподавателей общественных наук вузов. Вчера они били земные поклоны Марксу и Энгельсу, сегодня они ползают на брюхе перед Бердяевым, Булгаковым, Шпенглером, Тойнби.

При этом они полагают, что идут в ногу со временем, прониклись совершенно новым духом.

Достаточно привести хотя бы такой факт. Совсем недавно я присутствовал на защите кандидатской диссертации, посвященной социологической концепции П.А. Сорокина. В целом высоко ее оценивая, диссертант сделал несколько критических замечаний. Реакция /292/ официального оппонента: «Как он посмел поднять руку на великого мыслителя». Все это до боли знакомо с прошлых лет. Ничего не изменилось, кроме имен, на которые нельзя «поднять руку». Раньше это были Маркс, Энгельс, Ленин. Теперь — Сорокин, Хайдеггер, Ясперс, Флоренский и т. п.

Был найден до предела простой способ определения того, что должно быть принято за истину; верно то, что прямо противоположно тому, чему учили раньше. Никаких других доказательств не нужно. Почти никто из перешедших в новую веру, даже не пытался подвергнуть критике марксистскую философию вообще, материалистическое понимание истории, в частности. Просто было объявлено: она столь абсурдна, что какие-либо доказательства ее ложности совершенно излишни. Те же, которые все же считали нужной какую-то аргументацию, важно изрекали:

«В СССР существовал ГУЛАГ, отсюда с неизбежностью вытекает, что марксистская философия совершенно несостоятельна».

В результате с марксистской философией вообще, материалистическим пониманием истории в частности, студентов совершенно перестали знакомить. О ней либо совсем молчат, либо ограничиваются бранью. Конечно, существуют исключения, но они довольно редки. Но когда преподаватели замалчивают марксизм, они тем самым, по существу, мешают понять почти все современные философские и особенно социально-философские концепции, которые возникли во многом как ответ на вызов, брошенный марксизмом. Напомню, что один из основоположников концепции постиндустриального общества Д. Белл, говоря о значении наследия Маркса для современной социальной науки, подчеркнул: «Все мы — постмарксисты».

Во всей западной науке давно уже признано огромное значение марксистских идей в истории философской и социально-философской мысли. Достаточно сослаться хотя бы на одно из высказываний З. Бжезинского. Последний является ярым антикоммунистом, но этот антикоммунизм не лишил его (в отличие от многих наших доморощенных антикоммунистов) способности мыслить здраво.

«Марксизм, — писал он, представляет собой новый, исключительно важный этап в становлении человеческого мировоззрения. Марксизм означает победу /293/ активно относящегося к внешнему миру человека над пассивным, созерцательным человеком и в то же время победу разума над верой... Марксизм ставит на первое место систематическое и строго научное изучение действительности, также как и руководство действием, вытекающим из этого изучения».

К этому можно добавить слова К. Поппера:

«Возвращение к домарксистской общественной науке уже немыслимо. Все современные исследователи проблем социальной философии обязаны Марксу, являются должниками Маркса, даже если они этого не сознают».

И марксистская философия вообще, материалистическое понимание истории в частности, не представляют собой пусть великий, но памятник прошлого, как, например, философия Аристотеля, Канта, Гегеля. Материалистическое понимание истории в последнее время привлекает к себе все большее внимание западных ученых обществоведов. Если взять только те области науки, которые я лучше знаю — история первобытного предклассового общества, этнология (социальная антропология), археология, то лишь за последние 20 лет на Западе опубликовано несколько десятков монографий и сборников (не говоря уже об отдельных статьях), посвященных использованию исторического материализма в этих науках. Работ такого рода в западной науке так много, что в «Ежегодных обзорах антропологии» (Пало Альто) уже появилось две статьи: одна — в 1975 г. — «Марксистский подход в антропологии», другая — в 1984 г. — «Материалистический подход к предистории», содержащие обширнейшую библиографию.

Если вернуться к вопросу о преподавании философии в высшей школе, то, разумеется, не может быть и речи о возрождении монополии марксистской философии. Это невозможно, не нужно и, главное, вредно, прежде всего для самого марксизма.

Надо знакомить студентов со всем спектром современных философских и социально-философских концепций, включая в качестве полноправного момента философию марксизма. Студенту нельзя принудительно навязывать ни марксизм, ни антимарксизм. Ему должно быть представлено полное право самостоятельно выбрать из большого набора философских учений то, которое представляется ему истинным. Студента нужно /294/ учить самостоятельно мыслить. Но делать это могут только те преподаватели, которые сами способны к самостоятельному мышлению. А таковых, насколько можно судить по публикациям в нашей печати, пока у нас не очень много.

По этой теме читайте также: