Иностранные рабочие в Германии

Миллионы иностранных рабочих проживают в настоящий момент в ФРГ. 390 тысяч итальянцев, 194 тысячи греков, 178 тысяч испанцев, 160 тысяч турок, 60 тысяч югославов, 21 тысяча португальцев и т.д. В июне 1961 года их было 500 тысяч, сегодня — уже 1,3 миллиона. Свыше трети из них заняты в металлопромышленности (то есть каждый десятый рабочий-металлист — иностранец), свыше 300 тысяч заняты в обрабатывающей промышленности, свыше 200 тысяч — в строительстве. 330 тысяч из 1,3 миллиона — женщины. Основными местами концентрации иностранной рабочей силы являются земли Северный Рейн — Вестфалия и Баден-Вюртемберг, затем — Гессен и Бавария. Почти 70 тысяч иностранцев зарегистрировано на бирже труда в Мюнхене, 65 тысяч — в Штутгарте, 56 тысяч — во Франкфурте-на-Майне, 35 тысяч — в Кёльне. 4,5 % всех наемных работников ФРГ являются иностранцами[1].

13 августа

Демографическая ситуация в ФРГ неблагоприятна: страна стареет. Продление срока службы в бундесвере и времени обучения в школе привели к появлению дефицита рабочей силы, который и породил необходимость в привлечении иностранцев. Last but not least[2] — 13 августа 1961 года[3], заставившее Валентина Зибрехта, директора биржи труда Южной Баварии, заявить: «Иностранцы заняли место переселенцев из советской зоны — откуда до 1961 года в ФРГ ежегодно переселялось от 150 до 300 тысяч, по большей части это были высококвалифицированные кадры в лучшем работоспособном возрасте»[4] . Оценка числа вакантных рабочих мест до 1970 года — 400 тысяч.

Социальное страхование

Двусторонние соглашения между ФРГ и Италией, Грецией, Испанией, Турцией и Португалией регламентируют условия въезда, найма [иностранной рабочей силы], деятельности немецких вербовочных комиссий, а также вопросы социального страхования [иностранной рабочей силы]. Иностранцы из стран ЕЭС после годичного проживания в ФРГ имеют право на неограниченный срок пребывания, иностранцы из третьих стран получают такое право только после трех лет проживания. Положение с социальным страхованием иностранцев из стран, не входящих в ЕЭС и не связанных двусторонними соглашениями с ФРГ, неясно. В особенности неясно положение марокканцев и югославов. Они не могут рассчитывать на то, что отчисления на социальное страхование, которые с них взимались в ФРГ, будут им зачислены после возвращения домой. Организатором завоза иностранной рабочей силы в ФРГ является федеральное ведомство по найму рабочей силы и по безработице и подчиненные ей биржи труда федерального и земельного уровня. Немецкие комиссии по найму за границей рабочей силы действуют по заданию этого федерального ведомства.

Закон об иностранцах

Такие вопросы, как разрешение на пребывание и трудовую деятельность на территории ФРГ, правовой статус иностранных рабочих и основания для их депортации из страны, регулирует Закон об иностранцах, который вступил в силу 1 октября 1965 года. Помимо всего прочего, этот закон запрещает иностранным рабочим всякую политическую деятельность, если «она не совпадает с народоправием, направлена против основ свободного демократического порядка, либо направлена на создание партий, иных объединений и организаций, либо имеет намерение выйти за сферу действия данного закона, не согласуясь при этом с основными принципами свободного демократического порядка» (§ 6, 3). Это положение откровенно контрастирует с решением Федеральной судебной палаты от 25 июля 1963 года, которое гласит: «Иностранные коммунистические партии, действующие через находящихся в ФРГ своих сторонников из стран их происхождения, уже потому являются антиконституционными объединениями, что они входят в «мировое коммунистическое движение» и, соответственно, согласно с основными тезисами коммунизма, направлены против всех «капиталистических» стран, в том числе и против ФРГ. Обязательно надо учитывать, что их деятельность (даже если она прямо ориентирована на иные цели) постоянно направлена на подрыв или, по меньшей мере, дезорганизацию конституционного порядка в ФРГ на принципиальной и долговременной основе»[5] Совершенно очевидно, что Закон об иностранцах направлен на то, чтобы ограничить политическую активность иностранных рабочих. Однако как соотносится этот закон с решением Федеральной судебной палаты, из судебной практики пока не ясно.

ЕЭС

Правовое положение иностранных рабочих из стран ЕЭС урегулировано постановлением Совета ЕЭС № 38 от 25 марта 1964 года. Это постановление, помимо прочего, предоставляет иностранным рабочим из стран ЕЭС право избираться в производственные советы — при условии непрерывной работы на данном предприятии в течение трех лет. Иностранные рабочие из третьих стран могут избираться в производственные советы только в том случае, если их кандидатуры будут поддержаны и большинством работников, и работодателем. Налицо, таким образом, вето работодателя[6]. По сведениям из концерна «ИГ-Металл», в 1965 году в производственные советы в металлообрабатывающей промышленности было избрано 40 тыс. человек, из которых только 84 итальянца, 22 иностранных рабочих из других стран ЕЭС, 8 греков, 3 испанца[7] и 14 других иностранных рабочих. Некоторые предприятия вообще не имеют иностранных рабочих в производственных советах. Переговоры с иностранными рабочими (во всяком случае, на крупных предприятиях) ведутся через переводчиков, которые благодаря своему привилегированному положению превращаются в типичных представителей «рабочей бюрократии», поэтому работодатели ими обычно довольны, а рабочие — наоборот.

Профсоюзы

Сколько иностранных рабочих входит в профсоюзы, неясно. По нашим сведениям, наивысший охват рабочей силы профсоюзами — в концерне «ИГ-Металл». ОНП[8] и отдельные профсоюзы издают информбюллетени для иностранных рабочих на разных языках. Для представителей профсоюзов, членов производственных советов и переводчиков на некоторых предприятиях администрация создает «курсы обучения» — в целях «профсоюзного и производственного сотрудничества между немецкими и иностранными рабочими». При этом в профсоюзных кругах можно услышать жалобы на то, что вовлечению иностранных рабочих в профсоюзы активно противодействует иностранные благотворительные общества: «внутренняя миссия» «окучивает» греков, «Каритас»[9] — итальянцев, испанцев, португальцев, «рабочее благотворительное общество» — мусульман. У иностранных рабочих создаются иллюзии, будто эти общества могут им помочь в случае возникновения трудовых конфликтов, в то время как по закону это могут сделать только профсоюзы. Однако такие иллюзии поддерживают в иностранных рабочих также консульства и их представители при биржах труда в ФРГ.

Больничные листы

Слухи, будто иностранные рабочие паразитируют на системе социального страхования ФРГ, поскольку болеют гораздо чаще немцев, опровергают официальные документы: по данным федерального ведомства в Нюрнберге, иностранные рабочие берут больничные листы реже немцев — процент заболеваемости иностранных рабочих на 1 октября 1965 года составил 5,75 % против 6,23 % в целом среди наемных работников. Меньше всех при этом болеют итальянские рабочие — 4,99 %.

Туберкулез

То, что среди иностранных рабочих так распространен туберкулез, объясняется вовсе не их «недостаточным [физическим] развитием», установленным «в ходе систематических рентгеновских обследований», как поведал нам министр социального развития земли Нижняя Саксония Парч[10] Эта тема уже более полутора лет является предметом докладов и дискуссий разных научных обществ и конгрессов. Болезнь, как выяснилось, не завозится в ФРГ [извне], она развивается [у иностранных рабочих] только на втором-третьем году пребывания в Федеративной Республике — и ее следует рассматривать как результат невозможности адаптироваться к более суровым климатическим условиям тех, кто систематически недоедает и работает на производстве с неудовлетворительными условиями труда. Нижнесаксонский министр социального развития готовит распоряжение об усилении рентгеновского контроля. Но тщательно замалчивает, что иностранные рабочие живут и работают в таких катастрофических условиях, что это не может не стать причиной заболеваний.

Детские пособия

Слухи о том, что иностранные рабочие получают слишком много денег в виде детских пособий, также не подтверждаются статистикой. Доля иностранцев от общего числа наемных работников в стране составляет всего 4,5 % — и лишь 3,7 % иностранцев, имеющих право на детские пособия, получают пособие на своего десятого или четырнадцатого ребенка. Между тем есть немецкие семьи с 15, 16 и 17 детьми, а самая многодетная семья иностранных рабочих имеет 14 детей, и отец в этой семье — голландец.

Зарплата

К заявлениям, что использование иностранной рабочей силы ведет к снижению ставок заработной платы [западных] немцев, профсоюзы в настоящее время уже не прибегают. Но такое мнение не с потолка взято. Вот что пишет по этому поводу Германский институт экономических исследований в [Западном] Берлине:

«В связи с намечающейся тенденцией ограничения притока гастарбайтеров надо ясно представлять себе последствия, к которым может привести закрытие рынка труда [от иностранных рабочих]. В первую очередь, это увеличение зарплат вследствие усиления конкуренции предприятий за отечественный рабочий контингент. А это наверняка скажется на конкурентоспособности товаров западногерманских фирм — как на внешнем рынке, так и на внутреннем, — что приведет к тому, что в отдаленной перспективе растущее количество предприятий, работающих на пределе своих [конкурентных] способностей, вынуждено будет ликвидировать производство»[11].

Преступность

Утверждения, что иностранные рабочие совершают — в процентном отношении — преступлений гораздо больше, чем [западные] немцы, справедливо лишь по отдельным категориям деликта. По таким видам преступлений, как убийства, сутенерство и грабежи, иностранные рабочие действительно сильно обгоняют коренных жителей. Но при этом отметим, что во всех 8 случаях убийств и попыток убийств [совершенных иностранными рабочими], которые были выявлены городскими властями Кёльна в 1964 году, речь шла о «женских историях», в основном связанных с проститутками. А то, что именно иностранцы нарушают паспортное законодательство, очевидно без дополнительных разъяснений. По всем же другим категориям правонарушений процентное соотношение было далеко не в пользу [западных] немцев[12].

До сих пор мы говорили о преступлениях, зафиксированных юридически и статистически и поддающихся перепроверке. Полагаю, однако, необходимым обнародовать некоторые факты, лежащие за пределами юриспруденции и статистики, чтобы прояснить картину реальности.

Люк

«Посмотрите на наш склад, где живут греки, — сказал мне хозяин предприятия. — Не бойтесь. Посмотрите на это свинство. Постели не убраны. К работе они не приучены. Приходят — и валятся на соломенные матрасы. На работе и то за ними надо убирать. Лучше всего — немецкая уборщица!.. Тяжелый случай. У женщин еще ничего. Но у мужчин…»

Я прошла шесть лестничных пролетов — узких каменных пеналов, полных окурков, отбросов, бумаги, мусора. В течение многих лет здесь не красили стен и не мыли окон. (Впрочем, когда я спустя пару недель вновь оказалась здесь, чтобы запечатлеть для телефильма состояние лестницы, она уже была чистой. Оказывается вечером того дня ожидался приход представителя греческого консульства при Гамбургской бирже труда. Контрольный визит.) Наверху — длинный коридор, справа и слева комнаты, затем стена, отделяющая женскую половину от мужской. В стене — запертая дверь. Если ее открывают нелегально, на заводском дворе тут же взвывает сирена (сигнализация!) — и «черный воронок» появляется быстрее, чем мужчина у женщины. Здесь живут 150 мужчин и 30 женщин, часть из них — совершенно официально семейные пары, разделенные запертой дверью. Поэтому в стене догадались сделать люк, именуемый на высоколитературном немецком «раздаточным окном». «Надо понимать нужды людей. Нельзя же быть такими бессердечными».

Конечно, мужья навещают [через это окно] своих жен — несмотря на запрещающие таблички на немецком и греческом языках. Руководство завода предпочитает не вмешиваться: «Это портит моральный климат на предприятии».

«Да, по воскресеньям мой муж здесь, и по субботам тоже. И тогда мы разговариваем. И тогда те, что там, наверху, говорят: почему твой муж здесь, а мой муж здесь нет? Они еще хотят, чтобы мы были спокойные. А на другая кровать, может быть, сидит другая со свой муж, и еще одна. А мы тут сидим и хотим с мой муж куда-то пойти, а нам никуда нельзя пойти. Потом мы [порознь] выходим — в кино или в город, и там говорим обо всем».

Сейчас она на девятом месяце беременности. «Нам не дают комнату. А что [делать] с ребенком? Ребенка отдадим одной женщине. Я буду приглядывать». Она не хочет возвращаться домой. Она хочет остаться со своим мужем. Где она будет жить через восемь недель после родов, она не знает. Она говорит: в приюте, она называет какую-то клинику, она почему-то уверена, что там все найдется. Ей об этом рассказала другая гречанка, у той была аналогичная ситуация. Правда ли это, она не знает, но поступит в точности так, как та гречанка. Все это очень сомнительно. Но сама она не сомневается, что все получится.

Безнадежность

Если вы, осмотрев 10, 20 или 30 приютов для иностранных рабочих, окажетесь в состоянии забыть все эти невыносимые запахи переваренной курицы, пережаренной рыбы, чадящего масла, у вас в сознании останется лишь общая серая картина — картина полной безнадежности. Бараки на грязных городских окраинах, окруженные забором из колючей проволоки; бараки на улицах, продленных за городскую черту — вновь с заборами из колючей проволоки, с будками для сторожей; такие же бараки на заводской территории. Переоборудованные [под жилье] складские помещения под крышами фабрик, сараи, переделанные кинозалы, перестроенные — поскольку подлежали сносу — дворцы и руины, бытовки. С водой и без воды, с подачей горячей воды и без. С сортирами и без. А также современные высотные дома, с точки зрения гигиены — бункеры для мужчин и женщин отдельно. Койки в два яруса и впритык. Три человека на комнату — и шесть человек, восемь, десять. Одна тумбочка или один шкафчик на человека. Один стул на человека, один стол на всех. Разброс вариантов: от типичной ночлежки до типичной турбазы в современном стиле. За размещение иностранных рабочих несет ответственность предприятие. Расходы на строительство (оборудование) приютов колеблются от 3,5 до 100 марок на человека. Но вне зависимости от того, имеем мы перед собой дворец или хлев, впечатление одно и то же — полной безнадежности. Поскольку в любом случае это жизнь отдельно от немецкого населения, в собственном замкнутом мирке, отдельно от своих жен и любых других женщин, в изолированных друг от друга мужских и женских общежитиях, с автоматами для продажи сигарет, отдельной столовой, мелочной лавкой, а если показывают кино — то тут же, на складе. Для этих людей никто не устроил курсов немецкого — и они даже по городу ходят только кучкой. Чужаки, которые так и останутся чужаками — из-за условий проживания, условий, на которые, может быть, можно согласиться на 2-3 года, но которые, став постоянными, неизбежно порождают лагерный психоз, гомосексуализм и расизм.

326 тысяч из 1,3 миллиона иностранных рабочих проживают в ФРГ уже свыше трех лет, 135 тысяч — свыше пяти лет. Две трети мужчин — иностранных рабочих женаты. Если посчитать женщин, в браке состоит около 600 тысяч. У 200 тысяч жены (или семьи) находятся в ФРГ. Лишь половина — 100 тысяч — живут вместе, остальные — раздельно. Институт проблем народонаселения при Мюнстерском университете установил, что только 1 % всех семей иностранных рабочих обеспечен достаточным жильем. Исследования по отдельным отраслям промышленности показали, что лишь 2,8 % семей иностранных рабочих обеспечены жильем в соответствии с действующими в ФРГ нормами (без учета горнорудной промышленности; с учетом горнорудной промышленности эта цифра возрастает до 20,65 %)[13]. В земле Баден-Вюртемберг этой весной приступили к строительству 200-квартирного дома для иностранных рабочих. Насколько известно, это первый проект такого рода. Поскольку ситуация с жильем в ФРГ до сих пор более чем напряженная, никто пока не собирается создавать и воплощать в жизнь специальные жилищные программы для иностранных рабочих, опасаясь, что это вызовет еще более откровенные конфликты между иностранцами и [западными] немцами.

Предположение, что расизм [западных немцев] воплощается в этой тактике создания недостойных человека, асоциальных, изолирующих условий существования иностранных рабочих…[14]

… представители хозяев внушили им, что нужно поддерживать такой темп[15], который каждому в отдельности обеспечит высокую зарплату. Хозяева установили такой темп, к которому другие просто не могут привыкнуть — в первую очередь те, кто знает, что такое аккордная оплата, аккордные ножницы, и знает, кого можно считать нарушителями аккорда, кто имел собственный опыт работы [в этой области] и собирается дожить до 65 лет[16].

Тактика хозяев привела к антитурецким настроениям [у рабочих-немцев], которые не могли знать, какие указания даны туркам. Профсоюзный активист, который мне об этом рассказывал, резюмировал случай так: «Они[17] умышленно создают преграды между нами и иностранцами. Напишите об этом. Разоблачите их. И объясните это своим коллегам!» А член производственного совета рассказывал: «Конечно, мы — профсоюз и производственный совет — хотим сотрудничать с иностранными рабочими. Но когда я прихожу в приют, где в крошечную каморку набились — как сельди в банку — десять человек, они на меня набрасываются с криками. Они полагают, это я виноват в том, что они живут в таких условиях. Мне становится стыдно, что я — член производственного совета. Я ухожу от них, пятясь задом. Второй раз меня уже вообще не впускают». Это, конечно, несколько сбивчивые рассказы — но это рассказы типичные. Иначе о них нет смысла и писать.

Пример

Когда в феврале 1966 года Объединенный профсоюз металлистов вел переговоры о тарифах с концерном «ИГ-Металл», концерн публиковал в газетах статьи с вопросом: «Не абсурдно ли настаивать на сокращении рабочего дня — ведь для восполнения потерь придется приглашать еще больше иностранцев?» Так насаждались одновременно и антипрофсоюзные настроения, и вражда к иностранцам, которые, между прочим, приехали работать к нам именно в соответствии с запросами наших предпринимателей. Чего стоит одно выражение «еще больше иностранцев»! Установленные правила гласят, между прочим, что предприниматель обязан пользоваться выражением «иностранный наемный работник» (а вовсе не «чужеземный рабочий», «гастарбайтер» или «иностранец») — именно такая формулировка адекватно описывает реальность и не является в то же время расистской.

Как просто: написать вместо «больше» «еще больше». И опять заголосить, что, дескать, их[18] уже слишком много, что от них все проблемы и что с этими проблемами уже не удается справиться. Отвлекая внимание от себя, направить острие критики на «иностранцев», а заодно объявить козлом отпущения профсоюз «ИГ-Металл». Расизм против одних превращается в оружие против других[19]. Это уже было. Есть классический пример: «евреи и коммунисты». В нашей стране расистско-популистские настроения уже использовались для мобилизации «широких народных масс» против политических противников.

Демоскопия[20]

Институты изучения общественного мнения уже показали, к каким результатам приводит такая пропагандистская тактика. Институт Эмнида в Билефельде зафиксировал в декабре 1965 года: 51 % процент населения против того, чтобы ФРГ и далее привлекала иностранных рабочих. Институт Викерта в Тюбингене уже в декабре 1964 года провел уличный опрос и выяснил, что 70 % опрошенных мужчин и 64 % женщин «приветствовали бы увеличение рабочего времени в ФРГ на 1 час в неделю, если бы это привело к отказу от необходимости привлекать в страну иностранных рабочих».

Институт изучения общественного мнения в Алленсбахе-ам-Бодензее опубликовал данные опроса, проведенного в сентябре 1964 года. Опрошенным был задан исходный вопрос «Как вы можете охарактеризовать гастарбайтеров?» — после чего им был предложен большой набор определений, которые они могли применить к иностранным рабочим. При этом опрашиваемых просили проявить понимание того, что иностранные рабочие приехали из стран с другой культурой и другими традициями, и мобилизовать все свое чувство симпатии. Однако вышло все наоборот: «за девками ухлестывают» (43 %), «шумят» (39 %), «грязные и неряшливые» (30 %), «вспыльчивые, жестокие, грубые» (27 %). И далее: «им нельзя доверять; навязчивые; плохие работники; ленивые; бесстыжие; дерзкие; склонные к воровству». Короче говоря: вьючные животные, асоциальные типы — точное повторение былых характеристик поляков в Верхней Силезии[21], бродячих музыкантов, цыган и прочих «социальных маргиналов», которым в прежние времена любой «честный немец», находившийся на самом дне общества, мог с удовлетворением плюнуть на голову и вообще продемонстрировать свое «элитное» положение. Да, неплохо исследователи из Алленсбаха залезли в коллективное подсознание немцев, которые носили когда-то в школьных ранцах «Изучение народов на расовой основе» Леерса![22]

А вот положительные характеристики, которые прозвучали в ответах — такие, что они, может быть, подходят для домашней собаки, для домашней скотины, в лучшем случае для незадачливого сынка, который не смог даже сдать экзамен на аттестат зрелости, но уж никак не для коллег и, скажем так, «сослуживцев». Лишь 2 позиции заметны: «экономные» (33 %) и «прилежные от природы» (22 %). И всё. Дальше — с большим отрывом — «добросердечные; приветливые; вежливые; смышленые; услужливые; уклоняющиеся от конфликтов; честные; надежные» (6 %). Как ни вертись, фальшь все равно проступает — когда начинаешь уточнять прилагательные: вместо «недостаточно ухоженные» — «грязные»; вместо «уверенные в себе» — «дерзкие»; вместо «недостаточно квалифицированные» — «ленивые»; вместо «старательные» — «прилежные от природы»; вместо «ответственные» — «добросердечные». Если же переформулировать определения, заставить опрашиваемых отвечать по другому набору характеристик, то ведь можно и скандал вызвать, и достукаться до того, что результаты опроса вообще не будут опубликованы!

Такие опросы свидетельствуют не только о дискриминации иностранных рабочих, но и о дискриминации немцев, которых заранее обрекают на некритическое восприятие предложенного им, которые не замечают, что говорят «грязные» там, где могли бы сказать «недостаточно ухоженные» — а если вдруг это замечают, то тут же с испугом отказываются от своего открытия.

Макс Фриш в предисловии к своим «Итальянцам», книге, посвященной итальянским рабочим в Швейцарии, написал: «Они доверчивы как дети; многие из них боятся снега в чужой стране; им требуется много времени, чтобы понять характер холода, который их пугает».

По этой теме читайте также: