Кое-что о шапках

Третий выпуск внешне весьма непрезентабельного (позор издательству Московского физико-технического института!) учебного пособия с большим запозданием (не верьте, читатели, дате в выходных данных: книга вышла только что!) венчает рассказ Ю.И. Семёнова о человечестве, о самых главных событиях в его истории, какой эта история видится в зеркале социальной теории в начале третьего тысячелетия новой эры.

Условия появления шестисотстраничного учебного пособия таковы, что вы, читатель, вполне можете считать чудом, если все три выпуска этого труда окажутся у вас на столе. Издательство технического (хотя и элитарного!) университета. Невзрачная обложка. Невыразительное традиционное (незавлекательное) заглавие. Смехотворный тираж. А между тем…

Между тем выход этого заключительного выпуска скромного пособия — научное событие, из ряда вон выходящее. Вдумайтесь: только что исчез с прилавков огромный том «Философии истории», сразу же отмеченный рецензентами в ученом мире восторженными — без преувеличения! — отзывами. И вот новый обобщающий труд, в котором даны уже не теория исторического процесса и не история постижения законов этого процесса, а сам процесс развертывания исторических событий в свете известных и открытых автором исторических законов. Любого теоретика исторического процесса, методолога истории, историософа легко упрекнуть: не знаем, как там у вас в теории, а вот будет ли в ложе вашей теории укладываться сам исторический процесс — это еще большой вопрос. И перед этим соображением методолог и историософ тушуются: отвечая на такой упрек, надо ведь оставаться историком, а методологу-теоретику это не всегда по силам. Ю.И. Семёнову есть что ответить на этот упрек. Его ответ — этот итоговый труд с лукавством мастера, знающего себе цену, названый уничижительно «учебное пособие». Кто спорит? Эти книжечки и в качестве учебного пособия близки к идеалу. Но «Введение во всемирную историю» Ю.И. Семёнова — научный труд колоссальной взрывчатой силы, новаторское произведение, блестяще, хотя и без всякой помпы, подтверждающее уже состоявшееся помещение автора в ряд классиков исторической науки.

«Ну уж и классиков! И вообще не слишком ли много фимиама? Скромнее надо быть в оценках, скромне-е-е! История сама уж рассудит — не вам судить! И вообще кто вы такой, чтобы раздавать тут неумеренные хвалы и воскурения пред алтарем Науки?!»

Попробую по очереди ответить на эту естественную для нашей культуры реакцию, свойственную известной части читателей — прежде всего целых поколений учителей, живших в условиях искусственно творимых мифов, в условиях абсолютного доверия к печатному слову и к мнению тех, кто в каждый момент точно знал, «кому быть живым и хвалимым». У тех и других обычай один — «они любить умеют только мертвых». Умерший классик у них вещает — дает ЦУ (ценные указания), бичует, разоблачает, не забывая что-нибудь «с потрясающей силой показать». Это для школьных сочинений. Живой современник обязан у них быть скромным и в классики ни в науке, ни в искусстве попасть не может — разве что по особому распоряжению начальства…

Что же новаторского? Давайте по пунктам.

Во-первых, Ю.И. Семёновым представлено новое понимание общества и истории. На протяжении десятилетий автор доказывает, что человеческая история намного длиннее ее традиционно устанавливаемых границ, в том числе и тех, которые включают в историю первобытность. История человечества начинается с возникновения человечества. И в ныне еще раз переизданной с дополнениями и новым введением классической книге «Как возникло человечество» (М.: Гос. публ. истор. б-ка России, 2002. — 790 с.) эта идея доказана теперь уже, по-видимому, навсегда. Но мысль автора проникает и еще глубже. Традиционное рассмотрение социально-экономических производственных отношений в наиболее развитой теории исторического процесса — в традиционном марксизме как фундаменте исторического процесса подкреплялось детальным анализом лишь капиталистических рыночных отношений, в силу чего и у специалистов, и у философов складывалось впечатление, будто ко всему остальному обществу материалистическое понимание истории неприменимо. Сомнения на этот счет подкреплялись реальными различиями между капиталистическим и всеми остальными социальными системами и обществами.

Понадобился заново разработанный понятийный аппарат, для того чтобы понять и общность исторических законов человечества, и специфичность проявлений этих законов применительно к другим стадиям в развитии общества. В этом отношении ступенью к нынешнему итоговому труду Ю.И. Семёнова стала монументальная «Экономическая этнология» в трех выпусках (М.: Ин-т этнологии и антропологии РАН, 1993. — 710 с.), в которой ни много ни мало дан очерк экономической теории докапиталистических обществ и показаны взаимосвязи этой теории с теориями капиталистической «макроэкономики» — так что теорию Ю.И. Семёнова «можно назвать» (любимый речевой оборот нашего автора, которого можно упрекнуть здесь в подражании молодому Марксу с его кокетничанием терминами) «суперэкономическая теория».

Во-вторых, Ю.И. Семёнов отстаивает в этой новой книге созданную им новую — небывалую! — теорию мирового исторического процесса. Если эту новизну раскрыть сколько-нибудь подробно, пришлось бы занять моей рецензией не одну полосу, поэтому лишь упоминаю (и даже не главное) то, что более всего бросается обычно в глаза при самом поверхностном взгляде и не может не поразить воображение человека, задумывающегося над природой исторического познания и сутью исторических законов. Ю.И. Семёновым доказана универсальность той стадии в развитии человечества, на которой господствовала политарная система производственных отношений — основа политарного социального строя. Политаризм — это такое общественное устройство, при котором коллективная частная собственность в форме государственной собственности лежит в основе особого рода эксплуатации человека человеком. Таким политаризмом индустриальной эпохи, при котором общество делилось на эксплуататорскую «номенклатуру» и всех остальных — эксплуатируемых, был и советский «социализм», и весь «социалистический лагерь».

В-третьих, созданная Ю.И. Семёновым эстафетно-стадиальная концепция исторического развития, развивающая, корректирующая теорию общественно-экономических формаций и противостоящая «цивилизационному» пониманию истории, — вершина социально-исторической мысли наших дней.

В-четвертых, философско-историческому мышлению Ю.И.Семёнова свойственна поистине огромная обобщающая сила: будучи в курсе новомодных тенденций в понимании науки, при которых отдается предпочтение изучению феноменов социально-культурного развития, он решительно и категорически отвергает феноменологический (мифологический, культурологический, цивилизационный и пр.) подход к истории и сознательно выбирает подход эссенциальный — стремится постичь сущность социальных явлений, освободив ее от шелухи идеологических и прочих иллюзий.

Теперь о классиках и скромности… Помнится, статью о не для всех еще тогда очевидной гениальности молодого Фредерика Шопена чуткий музыкальный критик Роберт Шуман закончил словами: «Шапки долой, господа! Перед вами гений!»

«Ну так уж и гений! — сказали бы у нас. — Скромнее, надо быть, скромнее…» А кто был прав?

Конечно, Ю.И. Семёнову, я уверен, безразлично состояние головных уборов у нас с вами. Это нам с вами следует подумать о состоянии наших шапчонок при входе в исполинский храм книг, текстов, идей Ю.И. Семёнова. А то ведь придется потом доказывать, что вы так всегда и думали. «Да-да, конечно! Я как прочитал, так сразу и понял!»

Конечно, до нашего читателя и преподавателя только недавно дошло, что нелепо устраивать в науке табель о рангах: это бывает только в тех исторических обстоятельствах, где высшее начальство сохраняет за собой функцию раздачи слонов. Но припомним-ка. Выготский, Бахтин, Николай Вавилов, Иосиф Бродский…

Сколько у них сейчас поклонников! Но это после того, как их, гонимых и травимых у нас, на Западе оценили и поняли. У Ю.И. Семёнова мировое имя. Но несть пророков в отечестве своем. Российская академия наук нашим пророком пренебрегла. Еще бы!

Чинов не почитает, а о властях предержащих (и в этой книжке тоже!) говорит такое!.. Да с теоретическим обоснованием! Где уж тут нашим послушным служакам-академикам в свою среду принять такого неуправляемого.

А о головных уборах и почтительных поклонах надо забыть. Читать, а не почитать надо живого классика, спорить с ним, когда придется, ценить общение. Тогда и с шапками будет все в порядке. И с научной совестью перед будущим.