Выборы, которые пройдут 2 ноября в США, станут референдумом, отражающим мнение о Джордже Буше-младшем и о войне в Ираке. Если бы голосовал весь мир, Буш потерпел бы сокрушительное поражение. Самое большее, на что он мог бы рассчитывать - 20% голосов. Даже в тех странах, чьи правительства поддерживали политику США - в Великобритании, Италии, Польше, Пакистане, - большинство населения полагает, что война эта - по меньшей мере политический просчет или, в худшем случае, носит незаконный и аморальный характер. Выборы в самом Ираке Буш, несомненно, проиграл бы.
Но, разумеется, всему миру голосовать не придется. Только гражданам США. А здесь расклад более ровный, чем в остальном мире. Когда в апреле 2003 года войска США вторглись в Ирак, подавляющее большинство американского населения поддерживало правительство. Но с тех пор эта поддержка значительно ослабла, а сегодня большинство (правда, не подавляющее) думает, что Буш совершил большую ошибку.
Вообще-то опросы показывают странную вещь. Если вопрос задают о войне в Ираке, обычно отвечают, что Буш не справляется и положение становится хуже день ото дня. Но если спросить о <войне с терроризмом> или так называемой внутренней безопасности, большинство отвечает, что здесь у Буша все хорошо, или, по крайней мере, он справится лучше, чем его соперник. Так что же показывают опросы общественного мнения?
Если речь идет о войне в Ираке, опросы отражают конкретное явление - стабильность в Ираке, силу народного сопротивления. А народ США видит, что каждый день гибнут американцы и иракцы, нет никаких признаков, что в ближайшее время ситуация изменится к лучшему. Даже администрация Буша это признает, только уверяет, что, даже если ситуация в Ираке станет еще хуже, в конце концов она непременно наладится. Но когда опросы касаются терроризма вообще, они отражают не какую-то конкретную ситуацию, а скорее страх перед неким непонятным монстром, не поддающимся конкретному описанию - имя ему исламский фундаментализм, или Аль-Каида, или просто <террористы>. И поскольку он такой неосязаемый и в основном скрытый, реакция на него скорее эмоциональная, чем осознанная.
Когда опросы касаются страхов, испытываемых американцами, ответы многих респондентов (или даже большинства) представляют не реальное решение проблемы, а выражение их душевной боли. Каждый день газетные статьи дают понять, что война в Ираке нисколько не ослабила Аль-Каиду, может быть, даже наоборот послужила ее усилению. Однако это не так удручает Буша, как можно было бы ожидать. Он надеется на свой образ мачо-победителя. Он пытается изобразить несгибаемого, и часть избирателей клюют на этот образ.
Телевизионные дебаты двух кандидатов в президенты показали, что они апеллируют к страхам людей перед будущим. Буш упирает на страх перед врагом. И все свои действия он оправдывает необходимостью борьбы с этим врагом. Керри апеллирует к страху перед кризисом. Он утверждает, что Буш подорвал влияние и мощь США в мире, поскольку, ничего не смысля в международной политике, <развязал не ту войну, не в то время и не в том месте>. Он утверждает, что в США сокращается количество рабочих мест, особенно на производстве, и отмечает, что Буш - первый президент за последние семьдесят лет (то есть со времен Великой депрессии 1929 года), чей срок пребыванию у власти отмечен сокращением рабочих мест. Он утверждает, что американцам стоит опасаться за получение пенсий, а предложения Буша по социальному страхованию только ухудшают положение дел. И, наконец, он утверждает, что безответственность Буша в фискальной политике ставит под угрозу платежеспособность страны и жизненный уровень следующих поколений жителей Америки.
На все это Буш отвечает, что ему видится <как свобода проходит победным маршем по всему миру>. Но после этого он тут же возвращается к тому, что США в большой опасности, предотвратить которую дело рук самих США, и что Керри не сможет достойно этой опасности противостоять.
Страх, один только страх, ничего кроме страха. Столько дыма, но где же огонь? В последний раз жители Америки были так напуганы во времена Великой депрессии. А когда президентом избрали Франклина Рузвельта, в своей инаугурационной речи 1933 года он произнес знаменитое: <единственное, чего нам стоит бояться, это самого страха>. Рузвельт ввел в действие Новый Курс, государство благоденствия, узаконил профсоюзы, проводил политику <добрососедских отношений> с Латинской Америкой. А когда на США было совершено нападение в Перл-Харборе и Штаты вступили во Вторую Мировую, он ввел понятие <четырех свобод>, в которые входила и <свобода от страха>.
В этот период американцы вновь обрели уверенность в себе и снова стали положительно оценивать свою роль в мире. Продолжалось это и во времена президентства Трумана, Эйзенхауэра, Кеннеди, а также в начале пребывания у власти Линдона Джонсона. Война во Вьетнаме оказалась таким потрясением для Америки именно потому, что на образ Штатов посягнули извне, и потому, что, несмотря на всю военную мощь, США явно проигрывали войну. Затем для американского народа последовали тридцать лет неуверенности и рефлексии, с которыми он справлялся с трудом. Картер выразил эту неуверенность в своем выступлении, поэтому ему предпочли улыбчивого Рональда Рейгана, вещавшего о <Граде на холме> - мечте о незапятнанной морально, лучезарной Америке.
Крах Советского Союза вроде бы приблизил эту мечту. Но вскоре за этим последовало поражение Саддама Хусейна, этнические чистки на Балканах и в Африке, где, несмотря на безусловное военное превосходство Штатов, им все равно не удавалось одержать верх. Страхи уже росли, когда Осама бин Ладен совершил нападение на Штаты, а Буш воспользовался возможностью выполнить то, к чему так долго призывали неоконсерваторы - ввести войска в Иран. Предполагалось, что в результате будет восстановлено безоговорочное господство США в мир-системе. Но на самом деле, оно еще больше пошатнулось. А народ США это чувствует, пусть даже смутно.
Так что же делать американцам? Они не знают, но будут голосовать. Причем голосовать либо за Буша, либо против. Посмотрим.
