... В начале июля [1918 г.] небольшая группа томских коммунистов приступила к организации первой подпольной ячейки. Душой этой группы был Михаил Рабинович.

Особенно оживилась деятельность этой ячейки, когда в Томск приехал старый, испытанный большевик – Франц Суховерхов. По поручению ЦК, Суховерхов нелегально перешел на Урале белогвардейский фронт, чтобы в тылу белогвардейцев организовать восстание[1]. С приездом Суховерхова сформировалось в Томске «Сибирское Организационное Бюро РКП».

Как энергично работало это бюро, видно из того, что уже к 18 августа оно успело созвать в Томске первую сибирскую областную конференцию. На эту конференцию приехали представители подпольных коммунистических ячеек, возникших в следующих городах: Новониколаевске, Красноярске, Кемеровском руднике, Омске, Барнауле, Челябинске и даже Екатеринбурге.

Конференция работала пять дней, до 22 августа включительно. Заседания происходили на вольном воздухе, в березовой роще.

Отметив, что главная задача коммунистов в Сибири заключается в свержении белогвардейской власти и в восстановлении власти Советов, конференция постановила, что ближайшая работа подпольных организаций должна вестись в том направлении, чтобы подготовить во всесибирском масштабе вооруженное восстание рабочих и солдат в городах и крестьян в деревнях.

«Вооруженная борьба с контрреволюцией, – говорит одна резолюция, – такова должна быть тактика коммунистов».

Конференция постановила также, что коммунистические организации не должны вступать ни в какие компромиссы, ни в какие соглашения и даже ни в какие переговоры с эсерами и меньшевиками – этими предателями рабочих и крестьян, предателями революции.

Выбрав комитет, участники конференции разъехались на места, чтобы заняться подготовкой вооруженного восстания.

Вскоре подпольная организация понесла первую незаменимую утрату: в средних числах октября белые схватили Суховерхова, возвращавшегося из Красноярска в Томск со свежеотпечатанными прокламациями, судили его военно-полевым судом, приговорили к смерти и 15 октября на станции «Тайга» расстреляли.

Смерть Суховерхова не расстроила, однако, ряд подпольщиков. Их организация продолжала расти и шириться. С каждым днем все больше рабочих, крестьян и солдат вовлекалось в организацию.

18 ноября в Сибири воцарился «верховный правитель адмирал Колчак». Всем стало очевидно, что надвигается самая черная реакция. Контрреволюция уже начала даже открыто делать ставку на царя.

Создалась в Сибири другая политическая обстановка. Областной Комитет решил поэтому созвать вторую конференцию. Насколько гибок был аппарат Комитета и как энергично Комитет работал, видно из того, что уже 23 ноября, через 5 дней после воцарения Колчака, удалось открыть заседания второй конференции. На этой конференции представлены были организации гг. Томска, Новониколаевска, Красноярска, Омска, Иркутска и Челябинска. И эта конференция происходила в Томске, но на сей раз, так как дело было зимой, члены конференции собирались не на вольном воздухе, а в помещении, в пекарне, которая находилась во дворе дома №7, по Белой улице. По конспиративным соображениям заседания конференции происходили только по ночам.

На второй конференции решено было не дожидаться, пока вся рабоче-крестьянская масса Сибири будет подготовлена ко всеобщему восстанию в общесибирском масштабе, а, не упуская из виду эту основную цель, немедленно же приступить к организации ряда планомерных местных, так называемых, «сепаратных» восстаний с целью расстроить весь контрреволюционный тыл.

Эта же конференция решила бросить силы партии на помощь возникавшему тогда крестьянскому движению, теснее связаться со всеми партизанскими отрядами и взять их под свое окончательное руководство.

Так как центр колчаковской власти находился в Омске, то на этот город подпольная организация обратила свое главное внимание и сюда именно перекочевал из Томска Областной Комитет, во главе которого вторая конференция поставила Петра Нейбута (председатель) и Михаила Рабиновича (секретарь), а казначеем назначила Иосифа Раугялло. Двое последних поселились в Омске на Ново-Пушкарской ул., в доме № 7, на конспиративной квартире, хозяином которой был Даниил Петрович Пашков. На этой же квартире жила и Анета Андерсон, она же Эльза Козак – член омской подпольной организации...

Подпольные коммунистические организации были в Колчаковии построены по определенному плану.

Всеми Урало-Сибирскими организациями руководил Центральный Комитет, который находился в Челябинске. Сибирский Областной Комитет, подчиненный Сибирскому Центральному Комитету, находился, как уже выше отмечено, в Омске.

В каждом сибирском городе имелся «Общегородской Комитет», в состав которого входили выбранные на губернских конференциях делегаты от губернии, а равно представители уездов, партизанских отрядов, профессиональных и других союзов. Каждый общегородской комитет выделял из своего состава «Военно-Революционный Штаб» со следующими отделами: военный, отдел связи (имелась в виду связь с партизанами, армией и интервентскими отрядами и сношение с другими комитетами: общегородскими и областными), контрразведки, Красного Креста, инструкторский, информационный, крестьянский и типографский.

Все члены организации разбивались, в зависимости от местных условий, на «пятерки» или «десятки». Представитель каждой пятерки (или десятки) входил в «пятерку пятериков» (или десяток), а уже представитель такой пятерки непосредственно сносился с общегородским комитетом.

Сибирская подпольная организация находилась в теснейшей связи с ЦК нашей партии. Секретарь ЦК, Яков Свердлов, давал сибирским подпольщикам инструкции и снабжал их средствами.

Далеко не полные материалы, имеющиеся в нашем распоряжении, указывают, что за время с октября 1918 года по 1 марта 1919 года Москва доставила сибирякам для партийных целей 484 250 руб. Из этих денег Сибирский Областной Комитет успел, как это видно из сохранившейся записи, распределить только 220 000 руб., а именно: Новониколаевской губернской организации – 20 000 руб., Барнаульской – 25 000 руб., Красноярской – 35 000 руб., Иркутской – 15 000 руб., Омской – 40 000 руб., Тюменской – 5 000 руб., Владивостокской – 30 000 руб. и организации военно-пленных – 20 000 руб.

Связь с Москвой поддерживалась через курьеров, которые нелегально переходили фронт. Одним из таких курьеров был Иван Борисович Борисов, он же Цветков, привезший в Сибирь большую сумму денег и весьма ответственное поручение. Другим курьером была Александра Михеева, тоже привезшая из России в Омск инструкции и деньги. Курьером была и Любовь Захаровна Годисова. Кроме денег, она привезла от Якова Свердлова также и письмо Областному Комитету:

Вот текст этого письма:

«Дорогие товарищи! Ваши записки, посланные с Комарцем, получили мы. Ни на минуту не забываем о вас. Посылали неоднократно деньги, – мало – не по нашей вине. Теперь решили создать специальное Сибирское Бюро ЦК из 5 человек: двоих, писавших мне и Стамену Францу, Ивана Никитича (Москвича) и Филиппа (Жоржа)[2]. Принимаем сейчас меры к постановке прочной связи с вами.

Мировая революция сделала такие шаги вперед, что остановить ее никакими силами империалистов не удалось. Внутренне мы крепче, чем когда-либо. Возможны временные неудачи, но значения они не могут иметь. Мы победим. Установим прочную связь и работа пойдет полным ходом. Привет всем вам от всех нас! Я. Свердлов».