Правда академика Сахарова и других гг.

10-11 декабря 2001 года в главном здании Российской Академии Наук, а затем в стенах Института российской истории прошла забавная конференция под громким названием <Роль православной церкви в создании и развитии Российского государства>. Вдохновленный этим мероприятием, наш корреспондент представил его описание в очерке, а свои эмоции - в фельетоне.

Примерно месяц назад Александру Николаевичу Сахарову подарили журнал. <Новый безбожник>. Академик принял подарок, сердечно поблагодарил. Дело было как раз на конференции. Собрание закончилось, и А.Н. Сахаров побежал жаловаться. Он рассказал urbi et orbi, что атеисты устроили акцию по распространению своих печатных изданий и заявил следующее: <Пусть атеисты распространяют литературу, а мы будем говорить правду>. Пишущий эти строки сам принимал участие в одаривании <Новым безбожником>, но никакой акции припомнить не может. Три журнала были положены перед митрополитом воронежским и липецким Мефодием (один из них по собственному почину митрополит передал представителю администрации президента), один получил чиновник Министерства культуры и один - руководитель Института российской истории РАН, то есть сам уважаемый академик. С перепугу, что ли, ему примерещилась акция? Или покрасоваться захотелось? Кроме упомянутых господ никто, вероятно, вообще не знал, что на конференции были атеисты. Во всяком случае, <говорить правду> они не мешали. И уж конечно, не атеисты тому виной, что <правда> сводила скулы собравшихся зевотой, и напрашивался вопрос: нужна ли она кому-нибудь кроме ее проповедников?

Ревнители <правды>, устроившие конференцию, так далеко зашли в своем рвении, что сумели надуть даже тех, на кого уже <снизошла благодать>. Никому из присутствовавших так и не стала понятной цель собрания, которое они почтили своим появлением. Верующие господа, находившиеся в подавляющем большинстве, ожидали неистовой пропаганды, несокрушимых идеологических аргументов, новых заповедей, наконец. Но вместо этого они слушали речи о том, что и так давно знали: как святой дух благословил Русь и что из этого вышло. Правда, не все ясно представляли себе конкретно-исторические формы указанного процесса, но наверняка без труда могли выдумать их и сами. Однако приходилось настраивать свои утомленные анализаторы на разговоры о коломенской епархии в XVI-XVII вв., о развитии женских монастырей, о национально-православных традициях в менталитете русского купечества и т.п. Пришедшие за новой дозой ее не получили, да еще и поплатились жесточайшей ломкой. Можно, конечно, парировать, сказав, что атеисты спроецировали свои ожидания на паству, но вопрос о цели тем самым не снимется - скука действительно была всеобщей. Создается впечатление, что конференция должна была играть роль хоть какого-нибудь подобия православного культурного фона накануне предстоящего собора. Но даже с этой задачей она не справилась.

Позвольте теперь предаться более подробным воспоминаниям о двух незабываемых днях. Как мы отметили, 10 декабря была предпринята попытка откровенной пропаганды, но она провалилась - то ли потому, что решение попробовать говорить жестко приняли в последнюю минуту, то ли докладчиков просто прорывало, и вскоре они возвращались в русло. Единый стиль выдержать все же удалось, но только в том смысле, что большинство речей заставляли слушателей постоянно оглядываться друг на друга - они недоумевали. Впрочем, опечалить оргкомитет не так-то просто: ведь главное, как сказал А.Н. Сахаров - <правда>. И не только сказал, но и доказал своими бессмертными промежуточными речами. Он говорил, когда один оратор уже покидал кафедру, и на его место готовился взойти другой. Говорил много интересного. Например, сообщил собравшимся, что Александр Невский (конечно, широкой души человек) принял смерть в Орде (беспокойный обмен взглядами в зале). Сказал также, что <кесарево и богово вместе обнимают мир> (это высказывание он не прокомментировал, а жаль). Отметил плодотворную роль православной церкви, несколько раз заметив, что она выполняла и выполняет <цементирующую роль> (академика совершенно не смутила корявость и провокационность сравнения церкви с цементом). И, наконец, выдал свое профессиональное кредо. Приводя очередной аргумент в пользу сотрудничества церкви и государства, А.Н. Сахаров счел нужным сделать такое заявление: <Не знаю, насколько верна эта точка зрения, но как ученый я ее поддерживаю>. Это было нечто новое в мировой методологии науки. Сахаров впервые смело связал звание ученого с необходимостью верить во что ни попадя и не отставать от церкви, которая, надо думать, всегда впереди науки. Заметьте, все эти откровения принадлежат директору Института российской истории. Заметьте также, что этот человек является одним из авторов весьма распространенного школьного учебника. 11 декабря он отличился еще раз, уже в стенах своей епархии. Некоторые трудности технического характера омрачили его настроение. Но он не сдался, посоветовался с <батюшкой>. <Батюшка сказал, что это искушение>, - делился он потом прилюдно своей радостью. - <и мне сразу как-то легче стало>. Счастливец!

Вообще, те, кого принято называть <батюшками>, тоже получили возможность проявить себя, но смогли они это сделать или нет - для всех осталось загадкой. Видимо, им просто захотелось еще раз доказать, что они могут принимать участие в научной конференции, не имея ни малейшего представления о том, что такое наука. Тут, они, конечно, просчитались: будь это действительно научная конференция, их бы и за версту не подпустили. Но - святая простота! - <батюшки> не обратили на это обстоятельство никакого внимания. Собственно, выступал с докладом только один из них - митрополит воронежский и липецкий Мефодий. Но отыграться он хотел за всех, что у него с блеском и не получилось. Свою речь он озаглавил <Роль православной церкви в формировании гражданского самосознания на современном историческом этапе российской государственности>. Продемонстрировав черную дыру на месте знания исторических закономерностей и пытаясь на протяжении доклада (с переходом иной раз на церковнославянский) втолковать самому себе сущность понятия <гражданское самосознание>, Мефодий закончил тем, что под руководством церкви мы все скоро станем <гражданами государства небесного и земного>. Многие, конечно, поняли, что он пришел к этому выводу на основании новейших научных открытий, но восторги святого отца разделять не торопились: уж больно хотелось подольше оставаться гражданами только земного государства. Насторожило и другое: <батюшка> неосторожно употребил словосочетание <отчет богу>, давая лишний повод для раздумий о том, действительно ли можно эволюционировать от совка к митрополиту, или это все-таки одно и то же.

Когда Мефодий выступал, оживление в зале еще сохранялось. Это был первый доклад, и все пока держались бодро. Следом вышел представитель администрации президента А.И. Кудрявцев и навеял скуку, которая не выветрилась до конца мероприятия. Он излагал общеизвестные факты, надеясь блеском своей должности придать им какую-то новизну. Все его разглагольствования по поводу церковной политики государства в советский период укладывались в хорошо накатанную колею - <Да, вот так: Но наряду:>. Все с нетерпением ждали, когда он уступит место другому представителю власти - начальнику управления регистрации архивных фондов ФСБ. Христофоров В.С. понравился аудитории с первой же фразы: <С благословения патриарха и по приказу директора ФСБ:>. Суть сводилась к тому, что ГБ совместно с церковью занимается реабилитацией жертв массовых репрессий - священнослужителей и <мирян>. Видимо посчитав, что так он исполнит свой долг по отношению к <мирянам>, начальник управления упомянул их и докладывал дальше так, словно с ними все уже ясно. Оправдать его может только то, что, хотя он и говорил о служителях культа оставшиеся пятнадцать минут, ничего вразумительного так и не произнес. После его ухода конференцию уже нельзя было спасти: начались рассказы об увлекательных приключениях святого духа у нас в стране. Так очередной доктор исторических наук из Украины В.М. Рычка заявил, что принятие Владимиром христианства и крещение Руси - не меркантильный политический акт (о чем пока еще говорят здравомыслящие учителя своим 12-летним ученикам), а <очищение от скверны и обретение божьего руководства>. Другие доктора исторических наук этот и подобные тезисы нахваливали, а скука тем временем продолжала сгущаться в зале. Бедная историческая наука:

P.S. Уважаемый А.Н. Сахаров! Мы понимаем, что про Александра Невского - это оговорка. Но поймет ли Академия Наук?