Легенды на исторические темы живут долго, и что касается их пропагандистов, то в ФРГ в них недостатка нет. Весьма типичным образчиком этого является попытка некоего Иоганна Георга Рейсмюллера внушить своим читателям в статье, опубликованной в газете «Франкфуртер альгемайне цайтунг» летом 1980 года под программным заголовком «Сдерживание вместо разрядки», следующее:

«Когда в 1947 году Советский Союз приступил к разрыву военного союза с западными державами, уничтожению в занятой им части Европы последних островов демократии и развертыванию в западных странах подрывной деятельности, неустойчивые отношения между Востоком и Западом сменились откровенным противостоянием: начался конфликт. С тех пор он не прекращался... Не изменилось желание советской стороны довести его до цели неоспоримого единоличного господства над всем миром»[144].

Здесь вновь в ход пущено самое лживое утверждение нынешнего века — о мнимой «угрозе с Востока»[145]. Но американские военные планы весьма четко показывают, кто действительно несет ответственность за то, что человечество десятилетия жило на грани атомной войны. После чтения документа может быть только одно мнение о начале «холодной войны»:

«Этот опаснейший период послевоенной истории был начат по инициативе Соединенных Штатов... Можно понять, почему заправилы американской пропаганды так активно стараются свалить вину за “холодную войну” на Советский Союз»[146].

Пока удалось избежать «горячей войны». Реальное международное соотношение сил заставило стратегов США отказаться от осуществления своих военных планов. Явный провал политики с позиции силы в 50-е и 60-е годы в конечном счете отразился и на американской политике. Не случайно Генри Киссинджер в начале 70-х годов неоднократно говорил о том, что США «вынуждены» сейчас пойти на разрядку.

Но поворот от «холодной войны» к разрядке, начавшийся в начале 70-х годов, не завершился окончательно. Влиятельные круги в США по-прежнему цепляются за политику конфронтации, видят в ней единственное средство спасения от внутреннего и внешнего кризиса капиталистической системы.

Именно во времена президентства Картера началась, по словам Джорджа Ф. Кеннана, «настоящая оргия обостряющих обстановку речей» поднялась «волна эмоциональности, очевидно рассчитанная на то, чтобы силой оружия вновь пробудить к жизни и осуществить мечту об “универсальном мире на американских условиях”». По мнению Кеннана, политика разрядки

«разочаровала военных и представителей военно-промышленного комплекса, которые во все более резких красках изображали Советский Союз как источник военной и политической угрозы для США, так как им на ум не приходило ни одно другое средство для оправдания высоких расходов на вооружение и их возможного дальнейшего увеличения»[147].

Бывший государственный секретарь Сайрус Вэнс, обобщая свои впечатления о годах, проведенных в администрации США, предостерегал:

«В конечном счете постоянно муссируется неверный вывод о том, что Америка могла бы обладать мощью для установления мира по своему образу и подобию. При этом исходят из предположения, что мы, если бы только захотели, могли бы покорить Советский Союз. Эта избитая идея является скорее ностальгией по утраченному, чем реальностью сегодняшнего дня... Ностальгия ведет нас к упрощенным решениям и иллюзиям. Это основанная на самодовольстве бессмыслица, которая приводит нас к заблуждению и даже может ввергнуть в катастрофу»[148].

Уже в начале своего президентства Картер объявил о намерении бросить вызов Советскому Союзу, сделав это наступательно, естественно, мирным способом[149]. Насколько «мирным» был этот «вызов», доказывают спекулятивные утверждения бывшего советника Картера по вопросам национальной безопасности Збигнева Бжезинского о возможных последствиях мировой атомной войны: «с аналитической и теоретической точек зрения» такая война уничтожит не все население мира, а только 10%[150].

Форсирование ядерного вооружения Соединенными Штатами Америки не позволяет воспринимать подобные спекуляции как несерьезные. Очевидно, что американский империализм сейчас вновь стремится к тому, чтобы от разрядки вернуться к конфронтации и обеспечить военное преимущество над Советским Союзом[151]. В январе 1980 года Картер заявил о том, что США должны стать в военном отношении державой номер один[152]. В предвыборной программе республиканской партии осенью 1980 года эта целевая установка сформулирована еще яснее:

«Республиканцы обязуются немедленно повысить расходы на оборону, которые должны пойти на наиболее неотложные программы. Мы будем длительное время расходовать на оборону столько, сколько потребуется для того, чтобы достигнуть военного превосходства, к которому стремится американский народ»[153].

Какими бы нереальными ни казались нам сегодня подобные фантазии, они свидетельствуют о намерении США обеспечить себе возможность нанести ядерный удар первыми. Этот курс подготавливался при президенте Форде, осуществлялся при президенте Картере, когда верх взяли воинствующие противники разрядки, группировавшиеся вокруг Бжезинского. В 1974–1975 годах тогдашний министр обороны Шлессинджер сформулировал новую ядерную стратегию США (Доктрина Шлессинджера): США следует иметь перечень целей для стратегического и тактического атомного оружия и быть способными в зависимости от положения дел принимать решения о разрушении городов {или} военных баз противника. В конце 1976 года президент Форд одобрил Меморандум № 242 Совета национальной безопасности, в котором содержалась эта формулировка. Атомная война мыслилась как «ограниченная война» — «ограниченная» в том смысле, что нанесение американцами упреждающего (первого) удара должно поразить стратегические ядерные объекты СССР, после чего США более не угрожал бы уничтожающий ответный удар. Опустошения от атомной войны в таком случае ограничились бы в основном территорией Советского Союза, а также Западной и Восточной Европы. После подписания президентом Картером в июле 1980 года директивы № 59 эта концепция стала официальной стратегией США.

Руководствуясь стратегией первого ядерного удара, правящие круги США воспрепятствовали вступлению в силу заключенного в 1979 году Договора об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-2) и форсировали подготовку к производству и введению в строй ряда новых средств доставки ядерного оружия. При этом речь идет прежде всего о следующих системах оружия: новые межконтинентальные ракеты MX, которые оснащены разделяющимися главными частями с 10-ю боеголовками индивидуального наведения; новая конструкция летательных систем (крылатые ракеты) средней дальности, которые запускаются со стартовых площадок, находящихся в Западной Европе, или с самолетов и могут летать на малых высотах, не досягаемых для радиолокационных станций противника; новые ракеты среднего радиуса действия «Першинг-2», которые должны быть размещены в ФРГ и других западноевропейских государствах, откуда они смогли бы достигать цели в Советском Союзе за несколько минут, то есть без существенного «времени предупреждения».

Так как новые системы оружия имеют по сравнению с прежними большую точность попадания, американские стратеги надеются, что удастся поразить находящиеся в подземных бункерах советские межконтинентальные ракеты, то есть предупредить ответный удар или по крайней мере значительно ослабить его. После опубликования картеровской директивы № 59 «Нью-Йорк таймc» в передовой статье с полным основанием задала вопрос: «Не стремятся ли США теперь первыми нанести удар, который позволил бы уничтожить советские межконтинентальные ракеты?»[154]

На этот вопрос следует ответить однозначно — «да». Это известно не только в Советском Союзе. До подписания директивы № 59 шведский Институт по вопросам исследования мира (СИПРИ) указывал на то, что США хотели бы «быть способными... нанесением первого ядерного удара вывести из строя уязвимый в настоящее время советский ядерный потенциал»[155]. Бывший глава американской делегации на переговорах по ОСВ Пол Уорнке заявил по поводу новой директивы Картера, что система «MX» повысила опасность ядерной войны, потому что американские цели рассредоточены лучше, чем советские, и это создает преимущества для США при нанесении первого удара по советским ядерным арсеналам[156].

Бывший генерал бундесвера Бодуссэн также указывал на этот факт и на неизбежно растущую в связи с этим военную опасность. По тем же причинам против директивы № 59 выступают, например, христианские демократы и социал-демократы Голландии[157]. Газета «Франкфуртер Рундшау» в одном из своих комментариев констатирует: «Картер и военные эксперты США умалчивают о том, что изменение стратегии имеет смысл лишь в том случае, если с ним связано намерение нанести ядерный удар первыми»[158].

В рамках американской стратегии превентивной войны особое значение приобретает брюссельское решение Совета НАТО, принятое в декабре 1979 года, согласно которому в ФРГ и других западноевропейских странах должны быть размещены сотни крылатых ракет и «Першинг-2». Для ракет «Першинг-2» предусмотрены ядерные боеголовки, вызывающие глубокую подземную детонацию в целях разрушения советских ракет на позициях. Очевиден демагогический характер утверждения, будто запуск этих ракет должен быть «реакцией» на нападение противника. Возникает вопрос, «какой же смысл использовать ядерную боеголовку, которая поразит лишь пустые стартовые шахты, если исключать тот случай, что она применяется для нанесения превентивного ядерного удара»[159].

Однако «Першинг-2» и крылатые ракеты не только могут быть использованы в качестве угрозы, но и размещаются вдали от территории США, так что в случае войны ответный ядерный удар опустошит не США, а Западную Европу. В итоге брюссельского решения НАТО перед Западной Европой открылась смертельно опасная перспектива — быть уничтоженной неизбежным ответным советским ударом, нанесенным в кратчайшее время после нанесения американцами первого удара. Кто полагает, что СССР не может отплатить агрессору той же монетой, совершает опасную для жизни ошибку. Советский Союз вовсе не стремится к военному превосходству, равно как он не намерен начинать войну, но он имеет экономические и научно-технические возможности для того, чтобы держать свой оборонительный потенциал на таком уровне, который позволяет в любую минуту и должным образом отразить агрессию.

О рискованной роли Западной Европы как места для запуска американских ракет свидетельствуют новейшие документы, поступившие из сейфов НАТО. Сотрудница секретариата, работавшая многие годы в штаб-квартире НАТО в Брюсселе, весной 1980 года перешла в ГДР и передала для опубликования ряд весьма любопытных документов. Средства массовой информации ФРГ «благоразумно» отказались ознакомить читателей с этим материалом, который был распространен информационным агентством АДН во всем мире. Имеются веские основания замалчивать это. Ведь из документа PO/78/99 US NATQ-CTS-78-71 (помеченного грифом высшей секретности) однозначно вытекает, что планирование атомной войны против СССР не стало делом прошлого. Но речь теперь идет не о 20 или 70 целях для ядерного удара в Советском Союзе, как это было в 1945–1947 годах. Для атомного оружия, уже находящегося или которое будет размещено в Западной Европе, прежде всего в ФРГ, намечено свыше 2500 важных целей между Эльбой и Уралом:

«Приложение ИМ включает в себя деление целей на три категории в зависимости от таких факторов, как расстояние, эвакуация населения из городов стран Варшавского Договора. Одновременно указана дальность действия различных ракетных систем, которые могут быть использованы для поражения этих целей.

В 1977 году SACEUR {SACEUR —верховный главнокомандующий объединенными вооруженными силами НАТО в Европе — Прим. перев.} приравнял более чем 2500 определенных целей к категории большой важности. Шкала расстояний до потенциальных целей — до 2500 км от внутригерманской границы {Имеется в виду граница между ГДР и ФРГ — Прим. перев.} — указана в приложении III-1.

Из более чем 2500 целей 1/3 находится в Советском Союзе и примерно 2/3 располагаются на территории других стран Варшавского Договора.

Данная разработка содержит четыре шкалы расстояний:

1) до советско-польской границы (800–1000 км от внутригерманской границы);
2) западные военные районы СССР до линии Минск–Киев (1300–1400 км от внутригерманской границы);
3) до географической точки внутри СССР, находящейся несколько западнее Москвы (1700–1800 км от внутригерманской границы);
4) до Урала, включая Москву (3800 км от внутригерманской границы)»[160].

Черным по белому зафиксировано: авторы плана атомной войны «Дропшот» (1949) в наши дни, более чем три десятилетия спустя, нашли в лице стратегов США и НАТО преемников и единомышленников. Если своевременно их не остановить, то и Федеративная Республика Германии погибнет в ядерной катастрофе[161].

Еще не поздно предотвратить это. Хотя курс американского империализма после избрания Рейгана президентом США развивается в направлении гонки вооружений и конфронтации, а правящие круги ФРГ по-прежнему ориентируются на подчинение Вашингтону, эта тенденция вызывает у реалистически мыслящих людей в ФРГ тревогу и сопротивление. Различные политические и общественные силы — социал-демократы, коммунисты, демохристиане, либералы, профсоюзные деятели, научные работники, деятели культуры — борются сегодня в нашей стране совместно или параллельно против опасной политики гонки вооружения и конфронтации, прежде всего против плана размещения в ФРГ оснащенных ядерными боеголовками американских ракет средней дальности.

Повсюду в стране собираются подписи под воззванием, в котором видные деятели (в том числе генерал бундесвера, уволенный в отставку из-за своего отрицательного отношения к решению НАТО о ракетном вооружении) призывают правительство ФРГ «взять назад свое согласие на размещение ракет «Першинг-2» и крылатых ракет в Европе». <...>

---

Примечания

Предыдущая | Содержание | Следующая