— Как и в большинстве таких случаев, это случайный выбор. Но для меня было несколько ключевых моментов. Мой прадед, полковник Илья Григорьевич Старинов, был одним из руководителей и основателей советского партизанского движения. Поскольку он прожил очень долго и умер на сто первом году жизни, я с ним успел очень хорошо познакомиться. Поэтому, когда я поступил в институт, я занимался там именно партизанскими сюжетами. Темой моей дипломной работы была система управления советским партизанским движением: кто и как организовывал партизан, какие были межведомственные конфликты. Ну и конкретные операции, конечно. А там, где партизанское движение, там всегда и проблемы оккупации, и коллаборационизм, прибалтийские, украинские и прочие националисты.

Сто взрывов за ночь

— Советское партизанское движение — явление многосоставное. Участвовал ли в его подготовке, организации, руководстве НКВД? Ну конечно участвовал. Так же как участвовали и органы военной разведки, как участвовали партийные органы. Конечно, было и движение снизу. К концу 1941 года на основе отрядов, заброшенных через линию фронта и возникших самостоятельно, оформилось уже серьезное партизанское движение. Подчинялось оно Москве? Да, в подавляющем большинстве случаев. Когда отдельные отряды не подчинялись, в них назначали специальных людей, которые партизанские отряды приводили из хаотичного вида в более или менее дисциплинированный. Была ли поддержка среди населения? Поддержка в любом случае была. Даже в Прибалтике были люди, которые советских партизан поддерживали. А если мы берем Белоруссию, то там огромное количество людей поддерживало партизан. Видело в них своих защитников — ведь партизаны создавали свободные от немцев партизанские края, защищали население от атак карателей. А благодаря тому, что Белоруссия — страна лесов и болот, там были большие зоны, подконтрольные партизанам.

На Украине нет таких больших лесов и болот, как в Белоруссии, и партизаны не могли там создавать больших партизанских зон. Там партизанские отряды были рейдовые. Выходит из брянских лесов или из белорусских лесов партизанское соединение и идет в рейд — тысячи три-четыре вооруженных людей. Разбивают по дороге более или менее крупные гарнизоны, пока против них не сосредоточат войска. Так было осенью 1942-го, когда партизанские соединения Ковпака и Сабурова вышли в первый большой рейд. В соответствии с распоряжением Сталина они должны были выйти на территорию западных областей Украины и способствовать развитию там антинемецкого партизанского движения. Если бы это удалось, то ход войны мог измениться. Но Ковпак и Сабуров тогда лишь по краешку западноукраинских областей прошлись и ушли на зимовку в белорусские леса. А когда весной 1943-го вернулись на Западную Украину — им уже противостояли формирования Украинской повстанческой армии (УПА).

— Самое многочисленное партизанское движение было, безусловно, в Белоруссии. В советское время число белорусских партизан и подпольщиков определяли в 374 тысячи человек. Сегодня эта цифра очень часто подвергается сомнению, к сожалению, совершенно безосновательно. Нам точно известно, что в 1944 году с войсками Красной Армии соединились 194 тысячи партизан. Это данные Белорусского штаба партизанского движения. Однако эта цифра не окончательная. Во-первых, в ней отсутствуют погибшие. Во-вторых, штабами партизанского движения учитывался лишь состав боевых соединений. Центральный штаб партизанского движения, ЦШПД, не имел статистики о количестве партизанских разведчиков и связных, а также членов организованных партизанами отрядов самообороны. Учет этих категорий велся непосредственно в партизанских соединениях — и только после освобождения республики данные о них стали передаваться в Белорусский ШПД. Впоследствии белорусские историки изучили эти документы. Число разведчиков и связных партизанских отрядов составило 55 тысяч человек, членов отрядов самообороны — 79 тысяч. Что же касается погибших, то согласно итоговым данным учета БШПД их число составило около 45 тысяч человек. Однако число погибших совершенно явно занижено — ведь система штабов партизанского движения была создана лишь летом 1942-го. Данных о партизанах, погибших в 1941-м — начале 1942 года ни в ЦШПД, ни в БШПД нет. Однако оно было значительным — в страшный первый год войны партизанские отряды погибали очень часто. Так что общее число белорусских партизан и подпольщиков — погибших и выживших — явно превышает 400 тысяч. Для того чтобы понять, много это или мало, стоит вспомнить, что на январь 1941-го все население Белорусской ССР, включая женщин и детей, составляло 10,5 миллиона человек. Так что 400 тысяч партизан и подпольщиков — это действительно всенародное движение, без каких-либо скидок.

— На Украине партизан и подпольщиков было, конечно, меньше, по объективным причинам географического характера. Партизанский отряд в украинских степях гораздо уязвимее для оккупантов, чем в белорусских лесах и болотах. Общее число украинских партизан и подпольщиков находится где-то в районе 220–250 тысяч человек, что тоже очень и очень много. К этому числу нужно прибавить российских партизан (особенно их много было на Брянщине и Псковщине), несколько десятков тысяч партизан Прибалтики… Я думаю, что общее число советских партизан и подпольщиков составляло не менее 750 тысяч человек. Этот факт вступает в непреодолимое противоречие с представлениями о том, что население Советского Союза встречало немцев как освободителей от ненавистного большевизма. Ведь перейти на сторону немцев партизаны могли в любой момент — но не переходили почему-то, а напротив, били оккупантов и их пособников.

— Разумеется, координация была. Я уже упоминал, что с лета 1942 года началось создание единой системы управления партизанами — штабов партизанского движения. Центральный штаб партизанского движения при Ставке ВГК взаимодействовал с Генеральным штабом, при штабах фронтов были представители ЦШПД. Взаимодействие с органами армейской разведки, армейскими политотделами шло очень тесное. Разрабатывались планы нарушения коммуникаций противника. Это, безусловно, было существенной помощью Красной Армии. Начальник штаба Верховного командования вермахта фельдмаршал Кейтель записывал в своем дневнике: «В сорок втором году ситуацию с железными дорогами можно было назвать не иначе, как катастрофической… Партизаны постоянно разрушали железнодорожные пути, производя до 100 взрывов за ночь». В 1943 году интенсивность партизанских диверсий на железных дорогах повысилась: проводились масштабные операции «Рельсовая война» и «Концерт». Но наиболее результативной была операция под кодовым названием «Ковельский крест», разработанная Украинским штабом партизанского движения. Начиная с июня 1943-го диверсанты партизанского соединения Федорова блокировали Ковельский железнодорожный узел, массово устанавливая мины на подходящих к узлу путях. В результате этой прекрасно спланированной и осуществленной операции немцы потеряли возможность оперативно перебрасывать войска из Белоруссии в Украину.

10 июня 1943 года, Полесье, расположение партизанского соединения Ковпака. Вручение медалей «Партизан Отечественной войны». На переднем плане — на- чальник Украинского штаба партизанского движения генерал-майор Тимофей Амвросиевич Строкач. На втором плане — заместитель начальника Украинского штаба партизанского движения по диверсиям полковник Илья Григорьевич Старинов.

Идейный геноцид

— Люди, которые знали, за что они сражаются, были и там и там. Здесь, на мой взгляд, разница не в наличии или отсутствии идеологии, не в формах пополнения партизанских и повстанческих отрядов, а в том, что они делают, зачем они делают. Я приведу простой пример, который для меня в значительной степени показателен. Во всех советских партизанских отрядах были евреи. Более того, евреи, бежавшие из гетто, создавали собственные семейные лагеря, которые рано или поздно интегрировались в советские партизанские формирования. Если мы посмотрим в справочники партизанского руководства по Белоруссии, по другим республикам нет таких справочников, то мы увидим там на командных должностях руководителей партизанских батальонов, штабов, начальников штабов, довольно много евреев. Процентов десять-пятнадцать. Советские партизаны были единственной организованной силой на оккупированной территории, которая последовательно спасала евреев от уничтожения. Естественно, ничего подобного в националистических формированиях ни украинских, ни, допустим, литовских, мы не увидим в принципе. Да, там тоже могли быть евреи. Казусы всегда бывают, но речь не о казусах, а о массовости. Но когда Красная Армия подходила к Западной Украине, тех евреев, которые были в составе УПА, местная служба «безпеки» просто вырезала.

— И не только их. Вырезали еще и представителей других национальностей, бежавших из нацистских лагерей для военнопленных. Из них оуновцы сначала создавали специальные формирования, чтобы показывать, что УПА сражается против советской Российской империи за все порабощенные народы. А когда Красная Армия подошла, в руководстве УПА и в ее службе безопасности решили: «Они же сейчас перебегут к советской власти. Люди ненадежные, всю систему конспирации сдадут». И их в подавляющем большинстве перерезали.

— Это организация прежде всего фашистская. У каждой национальности свои фашисты. А это был такой специфический украинский фашизм. Все идеологические основы у ОУН с самого начала ее создания были фашистские. С нацистскими спецслужбами они сотрудничали как минимум с середины тридцатых, а может, и раньше. Есть рабочий дневник начальника Второго отдела абвера фон Лахузена, который, к сожалению, еще не опубликован, но историкам известен, копии его есть и в немецких архивах, и в Гуверовском институте войны, мира и революции. Когда его смотришь по событиям с августа по сентябрь 1939 года, то четко видно, что поначалу у нацистов был план использования формирований ОУН для подрывных действий в польском тылу и, возможно, даже как казус белли. Это потом была известная операция с якобы нападением поляков на радиостанцию. А сначала планировалось, что все будет как в Чехословакии: восстание национальных меньшинств и их поддержка.

Им, конечно, сильно помешал пакт Молотова—Риббентропа, потому что для Германии договоренность с СССР была гораздо выгоднее, чем игры с оуновцами. Но даже после заключения пакта, начав войну с Польшей, немцы готовились ввести оуновцев в действие и провозгласить независимую украинскую державу на территории Западной Украины. Но туда пришла Красная Армия, и все эти планы были похоронены окончательно. После этого абверовцы даже демонстративно стали делать вид, что они не сотрудничают с оуновцами. А для того, чтобы они не оставались бесхозными, их передали на связь японской разведке.

В период с октября 1939-го и где-то по середину 1940-го немцы сами не осуществляли связь с оуновцами, а действовали через третьи руки. Поэтому когда нам рассказывают, что оуновцы работали на японцев, то действительно, было такое, как это ни смешно и невероятно кажется сегодня. А в 1940 году, когда немцам стало понятно, что война на западе выиграна и дальше предстоит война на востоке, то абверовцы всю маскировку отбросили и стали с ними общаться напрямую, готовить. Если в 1939 году использование их формирований подавалось как вспомогательная помощь горцам-селянам, то в 1941-м отряды из украинских националистов создали батальоны «Роланд» и «Нахтигаль», которые вошли в Советский Союз вместе с немецкими войсками. Эсэсовскими они стали в конце 1941 года. Тогда они были слиты в один батальон: из батальонов «Роланд» и «Нахтигаль» создали 201-й шуцманшафтбатальон, который подчинялся ведомству рейхсфюрера СС. В 1943 году многие из бойцов этого батальона перешли в сформированную немцами дивизию СС «Галиция». Ни у кого не может быть сомнения в характере этой дивизии. По решению Нюрнбергского трибунала все воинские части СС объявлены преступными организациями.

В начале 1941 года во фракции ОУН Степана Бандеры понимали, что начнется советско-германская война, и они к ней готовились. Весной ОУН Бандеры издало брошюру «Борьба и деятельность ОУН во время войны». Брошюра страниц на сто пятьдесят, где расписано все, что нужно делать, когда начнется война: где создавать концлагеря, кого в концлагеря отправлять, как создавать органы власти. Инструкция огромная. И после начала Великой Отечественной войны они ей начали следовать, но у немцев были другие планы. Они, конечно, оуновцев используют, но при этом говорят, что даже марионеточного независимого государства, по образцу Хорватии, не будет: ни вам, ни литовцам. Будет рейх. Вы, конечно, в построении этого рейха имеете свои заслуги, они будут учтены, но независимого государства не будет. Для ОУН Бандеры это была новость не особо приятная. Они выступали с протестами, Бандеру сажали под домашний арест. А потом его отправили в концлагерь. Разумеется, смерть Бандере в концлагере не грозила: он находился в привилегированных условиях по сравнению с обычными заключенными. Это была просто изоляция.

Но для бандеровцев это все равно был страшный шок. Им очень хотелось продолжения сотрудничества, но немцы их грубо вытолкнули в подполье. Однако и тогда, как минимум до лета 1942 года, бандеровцы никаких активных действий против немцев не предпринимали. А к 1942-му, с одной стороны, немцы местное население так допекли, что местные оуновские вооруженные группы, так называемые боёвки, стали постепенно выходить из-под контроля и атаковать немцев. И тут в руководстве ОУН стали опасаться, что их боёвки перебегут к советским партизанам, потому что советские партизаны борются с нацистами. И тогда они начинают создавать Украинскую повстанческую армию (УПА). Но это формирование нужно чем-то занять. Если они будут заниматься немцами и бороться исключительно с немцами, то немцы тоже на это ответят и всех выкосят. Поэтому им нужен другой враг, не немцы. Враг известный, враг, к которому уже давно привыкли, враг — это поляки. Это начало Волынской резни. Поляки начинают отвечать и жгут украинские деревни. Эта резня продолжается до тех пор, пока, уже после войны, советская власть не договорится с Польшей о трансфере населения. Вот когда одних выселили туда, других сюда, тогда этот конфликт приутих.

— Сорок первый год. Приходят нацисты. Как правило, в Прибалтике и на Украине их уже встречают какие-то местные антисоветские, национальные партизаны, такие как оуновцы, либо Фронт литовских активистов. Из них немцы вычленяют нужный контингент, формируют из них полицейские батальоны. Эти полицейские батальоны непосредственно участвуют в холокосте и карательных акциях против партизан и подпольщиков. Причем не только на территории своих республик. В частности, литовские полицейские батальоны участвовали в убийствах евреев в Белоруссии, например в Слуцке и в Минске. Наверное, вы видели фотографию, как вешают партизанку в Минске. Это очень известная фотография. Вешают девушку — Машу Брускину. Она была, кстати, еврейка, но вешали ее не за это, а за то, что она была советской партизанкой. Вешают ее солдаты Второго литовского полицейского батальона, а не немцы. Немцы стоят рядышком. Те же литовцы участвуют в карательных операциях по уничтожению евреев под Винницей. Где Литва, где Винница? Эстонские полицейские охраняют лагерь советских военнопленных аж под Сталинградом. Ну и в блокаде Ленинграда формирования прибалтийской полиции участвуют.

У ряда националистических движений, таких как ОУН и Фронт литовских активистов, геноцид был заложен в идеологии. Задолго до нападения Германии на Советский Союз там уже разрабатывались планы уничтожения евреев. Были такие планы у оуновцев, были у их литовских коллег. Распространялись соответствующие листовки, разжигалась ненависть. Немцы, естественно, этим были довольны. Почему нет? Им облегчают работу.

Маша Брускина, Кирилл Трус и Володя Щербацевич перед казнью

Ход в игре больших держав

— Это была большая дипломатическая игра. Каждая из сторон преследовала свои цели. Цели эти были весьма эгоистичными — что у немцев, что у нас, что у англичан, что у французов.

В своем военном планировании Кремль исходил из того, что нападение на Советский Союз будет осуществляться либо по украинскому направлению, либо по прибалтийскому. Последнее создавало непосредственную угрозу Ленинграду. Тяжелый опыт Гражданской войны — наступление войск Юденича — всем был памятен. В Кремле исходили из того, что территория даже формально независимых прибалтийских государств может быть использована противником для сосредоточения и наступления с этой территории на Ленинград. Украина — это разделенная нация: половина в Советском Союзе, половина в Польше. И угроза создания немцами в случае войны Германии с Польшей независимого пронацистского украинского государства на ее западных землях рассматривалась как весьма реальная. Действительно, у нацистов были такие планы. Советский Союз пытался отвести эту угрозу сначала с англичанами и французами, от которых ожидали гарантий неприкосновенности прибалтийских государств. Что туда никто не сможет вступить, даже с разрешения правительств этих государств. Договориться об этом не удалось. Вместе с тем Германия наращивает свое военное присутствие в Прибалтике. Сначала соглашение с Литвой, в ходе которого отторгается Клайпеда. Это март 1939 года. Логично предположить, что Литва будет навеки обижена после этого. Но нет. После этого главнокомандующий литовской армией генерал Раштикис приезжает в Берлин на пятидесятилетие Гитлера. Приезжают туда также представители Латвии и Эстонии.

Советский Союз предупреждает прибалтов, что не надо сейчас заключать с немцами каких-либо договоров. Тем не менее уже в июне 1939-го заключаются договоры о ненападении между Латвией, Эстонией и Германией. В Советском Союзе это воспринимают как резкое наращивание влияния нацистов в регионе, тем более что туда приезжает и шеф абвера Канарис. Совместная деятельность, военное сотрудничество нарастает, и понятно, что оно будет носить антисоветский характер. А когда выясняется, что англичане и французы не могут или не хотят гарантировать защиту прибалтийских государств от нацистов независимо от того, что там случится, Сталин делает разворот и договаривается уже об этих территориях непосредственно с Гитлером. Все то же самое, о чем пытались договориться с англичанами и французами. Следует учитывать, что тогда это было соглашение эвентуальное, то есть соглашение о возможностях. В нем не была еще заложена четкая последовательность действий. Но когда Германия напала на Польшу, Советский Союз подписал уже с прибалтийскими странами договоры о размещении советских военных баз и присоединил Западную Украину и Западную Белоруссию. А в 1940-м присоединили Прибалтику. То есть весь тот пояс территорий и государств, который мог быть использован в качестве плацдармов для германского наступления на СССР.

— Они проходили через эти территории, но времени и сил, которые они затратили на прохождение, им, наверное, и не хватило, для того чтобы дойти до Москвы быстрее. Во-вторых, применительно к Прибалтике, таким образом с шахматной доски были сняты три прибалтийские армии, которые, конечно, не бог весь какая сила, но в качестве вспомогательных сил нацистами могли бы быть использованы. В принципе руководство, допустим, той же Литвы склонялось к получению германского протектората. Проблема была не в том, что они не хотели, проблема в том, что немцы в тот момент, когда они просили их об этом, были заняты другими вещами. Были заняты войной на Западе. А так бы…

Парад партизан в Минске 16 июля 1944 года

Выгоды от пакта Молотова—Риббентропа Советскому Союзу было немало. Но и у Германии была тоже выгода от пакта, кто бы сомневался, иначе его бы не заключали. Кто кого переиграл? Я считаю, что здесь преимущество получил все-таки Советский Союз в итоге. Нам легко сейчас говорить, когда мы знаем последовательность событий: что, кто, с кем, кто оказался на какой стороне, кто как действовал. А тогда решения принимались совсем в другой ситуации. Руководство Союза не знало, ни что немцы войдут 1 сентября в Польшу, это была одна из вероятностей, ни что Англия и Франция объявит немцам войну, ни то, что Польша будет сражаться, а не покорится, как, допустим, Чехословакия. Целый веер различных возможностей был. Я считаю, что объективно, по большому счету, Советский Союз получил больше, чем потерял, на пакте Молотова—Риббентропа. С другой стороны, в стремлении заключить выгодное для себя соглашения в Кремле, конечно, перегибали палку, называя соглашение, зафиксировавшее границы, договором о дружбе. Это был явный перегиб, тем более что дружбы как-то особо не наблюдалось ни с той ни с другой стороны и не могло наблюдаться. Для меня лучшая характеристика того, что пакт Молотова—Риббентропа был все-таки более выгоден советской стороне, — это запись в дневнике Розенберга, нацистского идеолога, который написал, как все плохо, как все пропало, и, говоря современным языком, Гитлер слил.

Еще один аспект пакта Молотова—Риббентропа, о котором мало кто вспоминает: одновременно с его заключением вообще-то идут боевые действия между СССР и Японией.

Как раз в это время на Халхин-Голе идут боевые действия. А Япония и Германия — это страны-союзники, страны «оси». И вот во время боевых действий, который ведет одна из стран «оси», другая страна «оси» заключает договор о ненападении с ее противником. Естественно, японцы это воспринимают как удар в спину, и то, что в 1941 году нападение Японии на СССР не состоялось, на мой взгляд, одно из очень позитивных последствий пакта Молотова—Риббентропа, потому что этим пактом был внесен раскол в отношения между Германией и Японией. Точно так же как, кстати, пакт внес раскол и в международное коммунистическое движение. Тут он сыграл скорее отрицательную роль. Но в политике не бывает так, чтобы было только хорошее.

— Эта книга дала большому количеству людей первичное представление о нацистской истребительной политике, о преступлениях, о геноциде, об убийствах. С разбивкой: преступления против военнопленных, преступления против евреев, карательные операции и так далее. А суть названия книги заключается в том, и это мое глубокое убеждение, что благодаря победе в Великой Отечественной войне все жители нашей страны разных национальностей сейчас продолжают жить. Нацисты же вели против СССР и населявших его народов особую войну, войну на уничтожение. Миллионы советских военнопленных были уморены в лагерях, миллионы мирных жителей умерли от голода или были уничтожены в ходе карательных операций. Целенаправленно уничтожались евреи, умирал от голода блокированный Ленинград. Все это было элементами продуманной преступной политики, политики геноцида. Нацисты хотели уменьшить число проживавших в нашей стране представителей «низших» рас с цель дальнейшей германизации территории. И если бы они победили, то выполнили бы свою программу.

Когда мы 9 мая празднуем День Победы, это для меня лично, и я думаю, что не только для меня, второй день рождения, потому что я знаю точно, что огромное количество людей, которых я, выходя 9 мая на улицу, вижу, просто не появились бы на свет, потому что были бы убиты их деды, бабушки, прадеды, прабабушки, и их бы не было. Поэтому для меня 9 мая такой праздник. Праздник, наверное, экзистенциальный. Это праздник в честь тех людей, которые воевали, которые нас спасли.

По этой теме читайте также: