Bellaciao: Как профессор теоретической физики дошел до того, что написал книгу про империализм?

Жан Брикмон: Я всегда интересовался политикой, но пассивным образом. Начало моего активного участия приходится на 1999 год, это было вызвано войной против Югославии. Гуманитарные мотивы, про которые заявляли Соединенные Штаты для оправдания этой агрессии, очень удивляли. Также, я был шокирован недостаточной оппозиционностью левых, в значительной степени, и радикальных левых, по отношению к войне.

Меня приглашали читать лекции в разные места: протестантские церкви, мусульманские общины, студенческие кружки, АТТАК... Моя книга «Гуманитарный Империализм», кроме всего прочего, это реакция на озабоченность и замечания, сделанные людьми и группами во время встреч на этих конференциях. Эта книга – также ответ на поведение некоторых политический активистов, относящих себя к левым. Во имя прав человека они оправдывают агрессию против суверенных государств. Или же доводят свой протест до такой грани, что он становится лишь символическим.

Права человека – в мусорное ведро?

Я защищаю установки содержащиеся в Декларации прав человека 1948 года. Декларация включает всю полноту прав – экономических, социальных, политических и индивидуальных. Проблемы возникают, когда несоблюдение этих прав – реальное или вымышленное – служит для узаконивания войн, введения эмбарго или других санкций против государств. Когда права человека становятся поводом для насильственного вмешательства. Более того, Декларацию, как правило, читают избирательно. Когда некоторые рассуждают об уважении к правам человека, экономические и социальные права включаются очень редко, по сравнению с индивидуальными и политическими правами. Возьмем, для примера, качество медицинского обслуживания на Кубе. На практике это совершенно удивительный пример развития социально-экономических прав. Однако это совершенно игнорируется. Давайте признаем, что Куба прямо соответствует тому очень критическому образу, который рисует организация «Репортеры без границ», что совершенно не уменьшает важности и качества медицинского обслуживания. Когда говорят о Кубе, заостряя внимание на правах личности и политических правах, совершенно необходимо, как минимум, упомянуть важность экономических и социальных прав, которыми обладают кубинцы. Затем можно порассуждать, что же более важно – права личности или забота о здоровье? Однако никто не ставит таких вопросов. Право на жилище, на пищу, безопасность существования и здравоохранение совершенно игнорируются защитниками прав человека.

Действительно, ваша книга демонстрирует замалчивание этих моментов в информационных войнах, организуемых против социалистических стран, подобных Кубе или Китаю. Вы написали, что четыре миллиона жизней могли быть спасены, если бы Индия переняла китайский путь.

Экономисты Жан Дрез и Амартья Сен подсчитали, что отталкиваясь от схожих оснований, Китай и Индия следовали различным путям развития, и что различия между системами социальной защиты этих двух стран, приводят к 3.9 миллионам смертей в Индии ежегодно. Страны Латинской Америки ежегодно могли бы сохранять порядка 285000 жизней, если бы применяли кубинскую систему здравоохранения.

Я не утверждаю, что эффективность социального и экономического сектора, может оправдать отставание в уровне иных прав. Но никто не докажет обратного – требования индивидуальных и политических прав может быть оправдано лишь тогда, когда сохраняются социальные и экономические права. Почему защитники прав человека никогда об этом не говорят?

Давайте вернемся к Кубе. Может ли нехватка индивидуальных свобод быть оправдана эффективным здравоохранением? Это не очевидно. Если бы на Кубе господствовал прозападный режим, уровень охраны здоровья, безусловно, не был бы столь же эффективным. Это в последнюю очередь упоминается при анализе здравоохранения в «прозападных» странах Латинской Америки. Однако на практике мы стоим перед выбором – какого рода права наиболее важны: социально – экономические или политические и индивидуальные?

Разумеется, хотелось бы иметь оба типа прав. Венесуэльский президент Чавес, например, пытается их примирить. Однако политика американского вмешательства делает подобное совмещение крайне трудным для стран «третьего мира». Я бы хотел отметить, что не нам, пользующимся всеми возможными правами, позволено делать выбор. Нам следует направить всю нашу энергию на обеспечение возможности независимого развития государств «третьего мира». В надежде на то, что в дальнейшем это развитие сможет обеспечивать сосуществование этих прав.

Зависят ли различия в восприятии прав человека и оправданности вмешательства от того живете ли вы на юге или на севере планеты?

В 2002 году незадолго до начала войны в Ираке я побывал в Дамаске (Сирия) и Бейруте (Ливан). Мне удалось встретиться со значительным количеством людей. Их слова о том, что они против войны в Ираке – чистый эвфемизм. Даже Американский университет в Бейруте демонстрирует антиамериканизм и жесткое отношение к Израилю!

Вернувшись в Бельгию, я не уловил даже эха этих настроений! Возьмем вопрос о разоружении Ирака. Некоторые члены CNAPD (Бельгийский антивоенный комитет) убеждали меня, что требуется продолжать разоружение, конечно, не военным, но мирным путем. Если бы подобное мнение прозвучало на Среднем Востоке, немедленно бы последовал ответ: «А как же Израиль, почему эту страну не разоружают?»

В Латинской Америке и особенно в арабо-мусульманском мире восприятие международного права иное, совершенно отличное от нашего, даже того , что распространено среди левых и крайне левых. Это показывает, насколько мал интерес к тому, что думают народы, непосредственно сталкивающиеся с нашим вмешательством.

Почему? Это эгоизм или этноцентризм?

Во время деколонизации и войны во Вьетнаме левые сформировали новую программу. Она формулировала антиимпериалистическую точку зрения на армию, экономику, социальные вопросы. С тех пор эта позиция превратилась в позицию, которая оправдывает интервенции с точки зрения «защиты прав человека». Оппозиция неоколониализму заменилась желанием помочь людям «на Юге» бороться против их собственных диктаторских правительств, неэффективных, коррумпированных... Защитники подобной точки зрения не осознают размер пропасти, отделяющей их от живущих в «третьем мире», где совершенно не приемлют вмешательства западных правительств в свои внутренние дела.

Конечно, большинство из них склоняются к более демократическим или более честным правительствам. Но с какими целями? Для того, что бы их лидеры гарантировали рациональное управление их природными ресурсами, для достижения лучших цен на сырье, для того, чтобы лидеры защищали их от транснациональных корпораций, для строительства сильных армий.

Когда здесь некоторые говорят о более демократических правительствах, ни о чем подобном они не упоминают. Подлинно демократическое правительство для Юга будет более похоже на правительство Чавеса, чем на нынешнее правительство Ирака.

То есть, по сути, это колониальная идеология?

Возможно, но переформулированная на постколониальном языке. Колониализм – о, все проклинают его! Защитники нынешних войн не перестают убеждать, что гуманитарные интервенции, «совершенно отличны» от практики колониализма. Но при всех внешних изменениях – это все та же сила. Изначально интервенции оправдывались христианством, затем – цивилизаторской миссией. Позже – антикоммунизмом. С незапамятных времен наше мнимое превосходство неизменно разрешало совершать чудовищные поступки.

Какова роль средств массовой информации в пропаганде «гуманитарного империализма»?

Определяющая. Когда была война против Югославии средства массовой информации сделали все возможное для подготовки общественного мнения к этой атаке. Ну а в Ираке журналисты бесконечно повторяли: «В любом случае, хорошо уже то, что Саддама свергли». Но чем, собственно, узаконено свержение Соединенными Штатами Саддама Хусейна? Этот вопрос никогда не поднимался, не затрагивался газетами. Воспринимают ли иракцы вторжение как благо? Если так, то почему более 80% населения желает изгнания американцев? Пресса критикует США, но критицизм относится только к поводам для войны и оккупации, но отнюдь не к самой возможности вмешиваться.

Будут ли США менее склонны к развязыванию войн с президентом-демократом во главе?

Это зависит от того, чем завершится оккупация Ирака. В США все больше людей выступают за вывод войск. Атмосферой паники проникнуто все общество.

Если, подобно Вьетнаму, война в Ираке закончится катастрофой для американцев, значит в течение некоторого времени они отступят. Если им удастся отступить аккуратно, не потеряв лицо, они развяжут новую войну очень скоро. Но в целом представление о меньшей агрессивности демократов, отсутствию у них склонности ввязываться в военные авантюры – иллюзия, к сожалению, весьма жизнеспособная.

Почему столь слаба позиция прогрессивной Европы?

Действительно, «зеленые», социалисты, традиционные коммунистические партии, троцкисты продемонстрировали крайне слабую оппозицию. Идеологический каток «гуманитарных интервенций» вынудил выбросить из своих программ любые ссылки на социализм. Часть этих левых подменила свои изначальные установки (борьбу за социальную революцию и улучшение человечества), борьбой за «права человека».

Коль скоро подобного рода движениям крайне трудно выступать против войны США против Югославии или Ирака, поэтому они заняли очень удобную позицию: «Ни–ни». Она заставляет утихнуть любую критику: «Ни за Буша, ни за Саддама». Для меня совершенно очевидно, что Саддама Хусейна они не любят. Однако это «ни – ни» значит гораздо больше, чем просто констатация этого факта.

Прежде всего подобная позиция не признает легитимность международного права. Она не отличает жертву от агрессора. Для сравнения, во время Второй мировой войны было бы крайне трудно защищать позицию «Ни за Гитлера, ни за Сталина», чтобы тебя назвали коллаборационистом.

Позже эта позиция утвердилась благодаря тому вреду, что нанесла Америка после 1945 года. С конца Второй мировой войны американцы вторгаются во все части мира для поддержки или установления консервативных, реакционных сил: в Гватемале и Конго, от Индонезии до Чили.

Всюду где они появлялись, они убивали надежду бедных на перемены в обществе. Это они – а не Хуссейн – хотят свергнуть Уго Чавеса. Да и войны во Вьетнаме нет в послужном списке Саддама. Принимать позицию демонизации Милошевича или Хуссейна, пропагандируемую США во всемирном масштабе, совершенно несправедливо и неверно. И наконец больше всего огорчает то, как легко мы принимаем подобного рода слоганы как свои собственные. Когда, изучая страны «третьего мира», мы сталкиваемся с неприятной для нас политикой, совершенно необходимо обсуждать ее с людьми, живущими в этих странах, причем с подлинно массовыми организациями, а не с небольшими группами или маргиналами. Важно убедиться в том, что их приоритеты совпадают с нашими.

Надеюсь, что антиглобалистскому движению удастся создать каналы, которые позволят лучше понимать точку зрения Юга. Сейчас же левые демонстрируют тенденцию забиться в свой угол и ни на что всерьез не влиять. Но при этом они оказываются косвенно вовлечены в империалистические игры с демонизацией то арабов, то русских, то китайцев… во имя демократии и прав человека. В принципе, мы сами ответственны за то, что в наших собственных странах есть империализм. Давайте, наконец начнем атаку на него. Причем - эффективно.

По этой теме читайте также: