Книга о том, чем болели наши предки, от чего, и в каком возрасте умирали. Палеопатология выводит на уровень фундаментальных исторических закономерностей и позволяет не только понять прошлое, но и разработать стратегию на будущее, от чего, может быть, зависит сохранение на Земле этих странных приматов, Homo sapiens. Тут слово «предки» требует уточнения, потому что изложение начинается с Homo neanderthalensis, а он, по многим генеалогиям, приходится нам не прямым предком, а скорее двоюродным дедушкой, с которым эволюционные пути разошлись полмиллиона лет тому назад. И какие же, спросите вы, можно ставить диагнозы через… ладно, полмиллиона, да хотя бы через тысячу лет? Понятно, если увечье на войне. Открываю книгу на картинке с черепом сармата из могильника Сагванский и читаю: «на лобной кости справа отчётливо заметен шрам от рубленого удара… хорошо зажившая травма без следов осложнений. Удар значительный по силе (костная ткань верхней пластинки смещена) и нанесён под углом не менее 45 градусов… нападавший был выше, находился чуть сбоку от пострадавшего и лицом к нему». Но каким образом археологи умудряются по скелету, а чаще по отдельным костям, ставить диагноз бруцеллез или анемия, находить у предков, не к столу будет сказано, гельминтов, судить о том, чем эти люди питались, и как зарабатывали на жизнь? Для ответов на эти вопросы придуманы ювелирные методики на стыке наук: медицины, криминалистики, истории, если речь идёт о заболеваниях, оставивших след в письменных источниках. Сама отрасль исследования – палеопатология – формируется буквально у нас на глазах усилиями таких замечательных учёных, как доктор исторических наук Александра Петровна Бужилова. Естественно, многие выводы только намечаются, да и сами данные, их репрезентативность, могут быть поставлены под сомнение. Как признает автор в главе с выразительным названием «К вопросу о ранней смертности в каменном веке», «погребальные традиции в среднем палеолите только начали оформляться, и, возможно, в пещерах погребались определённые члены сообщества, а не все умершие в группе. Таким образом…, мы имеем дело с искусственной выборкой, определяющей не естественные причины смерти, а половозрастной критерий при погребальном ритуале».Тем не менее, нам уже намного яснее обстоятельства, например, великой трагедии того же среднего палеолита: как и почему сошли со сцены неандертальцы. У них, на фоне белковой (мясной) диеты – «по составу изотопных компонентов некоторые неандертальцы приближаются к гиенам» - и тяжелейших физических нагрузок отмечается «короткий жизненный цикл, характеризующийся ранним созреванием и ранним старением организма» – старческие болезни поражали их в таком возрасте, в каком сейчас получают олимпийские медали, а средний возраст умерших не превышал 23 лет. Понятно, что это всё никак не способствовало развитию культуры, и неандертальцы, несмотря на силу, смелость (а это тоже можно установить: «травмы фиксируют прямую контактную агрессию «лоб в лоб»), даже несмотря на огромный объём мозга, всё-таки вымерли, точнее – их сообщества не выдержали конкуренции с коллективами людей современного типа. Но победители тоже жили, в среднем, недолго, в верхнем палеолите средний возраст умерших перевалил за 30 лет, а в Римской империи – за 35, но потом снова снизился. При этом женщины почти повсеместно жили… нет, не так, как сейчас, а намного меньше, чем мужчины. К сведению любителей поразглагольствовать о «естественном предназначении» женщины, откуда-то там сверху спущенном и «искажённом» современными безбожниками. Вот оно, это «предназначение»: «средневековые популяции, мужчины – 35,3 года, женщины – 30,5». Само развитие человечества в книге Александры Бужиловой предстает не таким уж прямолинейным, снова и снова ставится вопрос о цене прогресса. Даже не избалованные жизнью охотники палеолита в чём-то нас превосходили: например, почти не страдали кариесом, которого становится всё больше по мере того, как разнообразится и, вроде бы, улучшается рацион. В книге мы найдём историю и географию целого ряда инфекций: туберкулёза, сифилиса, проказы, сибирской язвы. Многие – прямая расплата за неолитическую революцию, за переход к производящему хозяйству, например, туберкулёз у человека может быть связан с употреблением молока. Сколько таких подарков мы получили от домашних животных, и эта информация заставляет серьёзно, не на уровне шуточек про конкурентную борьбу торговцев говядиной с торговцами курятиной, относиться и к птичьему гриппу, и к коровьему бешенству. А в общем – остаётся надеяться на то, что человек – «высокоорганизованное социальное существо», которому присуще «феноменальное стремление к успешной адаптации», и оно нас не покинет.
2.03.2006
Рецензия была озвучена в программе «Поверх барьеров» на радио «Свобода» [
Оригинал статьи]
По этой теме смотрите также:
