Обычно мне приходится рецензировать книги научные, для специалистов. А эта относится к вымирающей разновидности - научно-популярной. Популярно — но основательно. Без малого 500 страниц, издательство Санкт-Петербургского университета, и автор, Александр Алексеевич Хлевов — серьёзный учёный, который рассказывает всем, кому это интересно, римскую морскую историю от этрусков до злосчастного сражения императорского флота с вандалами в 468 году уже нашей эры. Но попадись мне такая книга в 11-летнем возрасте, её притягательная сила была бы не меньше. Только цена, без особых полиграфических изысков, 357 рублей. Можете на досуге посчитать приблизительный до-перестроечный эквивалент, относительно хлебных цен или транспортных. Так что подростку остаётся ждать — как Вы, Марина, справедливо заметили — пока кто из взрослых побогаче сделает ему подарок на день рождения.

А я, небогатый взрослый с высшим историческим образованием, всё-таки покупаю себе «Морские войны Рима», сэкономив на новых лыжных ботинках, и открываю сюжеты, знакомые по школе и институту, с неожиданной стороны. Более трети книги приходится на Пунические войны. И вот что, в самом деле, удивительно: как сухопутные римляне сумели с первых же морских баталий перехватить инициативу у карфагенян, наследников тысячелетней финикийской традиции. И так закрепили превосходство, что Ганнибал вынужден был избрать кружной, долгий и опасный путь, хотя он, цитирую: «вполне мог найти достаточное число транспортов даже для единовременной переброски армии в Италию, однако постоянная угроза того, что римский флот перехватит этот грандиозный конвой…, заставила предпочесть наименьшее из двух зол: … пойти на риск заведомой потери части армии в горном переходе, нежели смириться с угрозой потерять всё и сразу». Автор показывает, за счёт чего римляне добивались успеха. Вышеупомянутый «ворон», своего рода перекидной мостик, по которому абордажная команда быстро перебиралась на неприятельский корабль. Бой превращался в разновидность сухопутного. Ну, а римская пехота в то время равных себе не знала.

Интересные соображения по географии: влияние прибрежного рельефа на развитие культуры мореплавания — и цивилизации вообще. По экологии — приводятся факты, опровергающие распространённое заблуждение, что серьёзный ущерб природе может нанести только современная технология. Древние с этой задачей тоже неплохо справлялись. Ловкость рук — и пустошь вместо «гигантского лесного массива».

Автор специально не разбирает социально-экономическую подоплёку средиземноморских конфликтов, однако по ходу дела не забывает подчеркнуть то главное, без чего древней истории не понять (а может, не только древней). Тот способ производства, который представлял Рим, не мог «рассчитывать на успех или даже просто на само существование без устойчивого и обильного притока дешёвой рабочей силы — рабов… Основным источником таковых могли быть только войны». Иными словами, система принципиально незамкнутая, экстенсивная. Социальный организм античного типа свои замечательные достижения — военные, культурные, политические (невиданный уровень демократии «для своих») — обеспечивал за счёт постоянного притока извне ресурсов, товарных и человеческих. Механизмы — либо неэквивалентный обмен (для чего как раз очень важно контролировать морскую торговлю), либо откровенный грабёж. Здесь различия между государственной политикой и частным пиратством становятся порою неразличимы, и в книге это хорошо показано: «этрусские пираты задолго до критских и киликийских активно удовлетворяли потребности римского рабовладельческого государства в рабах». Если внешние источники процветания заканчиваются — в повестке дня стагнация, разрушение, регресс.

А «в условиях упадка флот страдает в первую очередь… становится тем, на чём начинают экономить». Финал у книги, сами понимаете, печальный.

Как правило, я стараюсь не придираться к отдельным неудачным фразам и прочим мелочам, трезво осознавая нашу экономию, как уменьшились гонорары и сроки на подготовку к печати и как, в принципе, невыносимо трудно издавать осмысленные книги в заданных государством равных условиях конкуренции для литературы и макулатуры. Но здесь не могу не обратить внимание на характеристику царя Митридата, который был персидского происхождения и — цитирую — «весьма суеверен, коварен и жесток. Его персидская составляющая давала о себе знать». И далее неприглядный поступок царя комментируется в том же духе: «…будучи человеком в значительной степени восточным по складу ума и характера…» Вот эти случайные вкрапления, извините за выражение, «цивилизационного подхода» вдвойне обидны и чужеродны в серьёзной, объективной исторической книге, в которой, кстати, хватает примеров суеверия, коварства и жестокости со стороны западных римлян. Полагаю, что Митридат стал жертвой какой-то ошибки редактирования (может, цитату из источника забыли закавычить), и она будет легко исправлена при переиздании книги.

По этой теме читайте также:

Имя
Email
URL
Отзыв