Марина Тимашева: Волна публикаций о музейных хищениях побудила меня обратиться к нашему историческому рецензенту Илье Смирнову, чтобы он попробовал оценить степень угрозы, то есть коррупции, а также и саму антикоррупционную кампанию.
Илья Смирнов: Прежде всего, выскажу безмерное уважение к работникам музеев, архивов и библиотек, которые всё-таки сохранили вверенные им ценности при совершенно убийственном соотношении своих зарплат с рыночными ценами на старину и при фактической безнаказанности казнокрадства. При отключённом, извините, электричестве и охране, которую пресловутая «невидимая рука рынка» снимала за какие-то мистические «долги» одних государственных организаций перед другими, тоже государственными. Честность в таких условиях есть подлинное чудо. Нарушение всех, якобы объективных, законов экономики. Совсем недавно в Архиве древних актов уникальные специалисты получали 3000 рублей в месяц. И с такой получки покупали газету «Известия», чтобы прочитать как нечто само собою разумеющееся: «К написанию политических программ и бизнес-планов уже привлечены полтора десятка крупных непубличных экспертов (преимущественно с гуманитарных факультетов МГУ, а также из нескольких негосударственных вузов с экономическим уклоном). Их услуги стоят недешево... Пятизначные суммы (в долларах, разумеется)». И ведь, прочитав, не бросили своё дело, не переквалифицировались в этих – в «непубличные эксперты». Сейчас, благодаря Путину и высоким ценам на нефть, становится легче, повышаются зарплаты, делаются ремонты, закупается оборудование – так тем более стоило бы поклониться людям, которые продержались до этого времени.
Конечно, в семье не без урода. Нашлись нечестные люди в Эрмитаже, РГАЛИ. Но, прежде чем выносить отраслевые вердикты, нужно сопоставить положение дел в разных отраслях, а для начала просто назвать вещи своими именами, как советовал Конфуций.
Сам термин «коррупция» вводит в заблуждение. Там, откуда он пришел, подразумевалось следующее: вообще-то полицейские работают за зарплату, но конкретный Джон – за взятки, мы его выявим и осудим. Только у нас, в начале 90-х, произошло нечто иное. Приватизация государства – в полном соответствии с предвидением Троцкого, что советская бюрократия откажется от сталинизма, когда сочтёт, что ей выгоднее преобразовать корпоративную собственность в частную. Соответственно, каждый приватизировал то, к чему приставлен. Наверху делили нефтяные месторождения, внизу, в обшарпанной районной поликлинике, выписывали несчастным пенсионерам «номерные» рецепты на сушёные лопухи от всех болезней. Как здесь отделить нелегальную коррупцию от легальной коммерции? Один и тот же таможенник левой рукой брал в карман с конкретной фуры, а правой официально пропускал эшелоны «благотворительного» алкогольного суррогата.
Но – заметьте! – среди общей разрухи из музеев и архивов оказались украдены всё-таки отдельные экспонаты, причём не первостепенные. А киностудии тем временем просто перепрофилировались под съемку рекламы и под склады одноразовых кроссовок. К художественному кинематографу, в котором Советский Союз не уступал ни одной другой стране, ни то ни другое не имело отношения. Сейчас кино со скрипом восстанавливают. Вроде, и деньгами удобрили, а культура плохо прорастает, всё больше «9 рота» и «Изображая жертву». Если опыт соседей прямо перенести в музейное дело, то автографами Пушкина должны были торговать на Новом Арбате вперемешку с крадеными военными орденами, а Эрмитажу предстояло не запасники проверять... Киноцентр на Пресне – вот так должен был бы выглядеть Эрмитаж. А в Третьяковке центральным экспонатом должно было стать фото голого эксгибициониста, изображающего собачку, с корявой матерной подписью.
Подозрительно то, что музейщиков начинают воспитывать люди, которым такая этика с эстетикой – «вместо статуй будут урны…» – очень нравится. Подозрительны статейки про хранительниц пенсионного возраста, которые, дескать, только и знают, что чай пить на рабочем месте. Надо бы их в утиль, а на их место – продвинутых менеджеров. Похожими подленькими статейками про «пожилую учительницу Мариванну»: дескать, чему она может научить современную молодёжь (Гагарина как-то вот выучила, а мерчендайзера по франчайзингу – нет, не осилят) – вот такими статейками в тех же самых газетах оправдывали разгром системы образования, наверное, не идеальной, но вполне конкурентоспособной. И ещё, как сейчас помню, пугали коррупцией среди преподавателей. Ну, никак её не победить, если не ввести тесты вместо нормальных экзаменов и «модули» вместо наук. На базе общей коммерциализации, то есть легальной купли – продажи дипломов, которая, конечно же, с коррупцией не имеет ничего общего.
Полагаю, что если государство действительно пересматривает установки 90-х годов, то при нынешней мощи разнообразных правоохранительных структур, которых у нас больше, чем при Сталине, не составляет особого труда разобраться с отдельными нечистыми на руку музейными работниками. Благо, таких немного. А остальных – подавляющее большинство – оставить в покое. Ну, можно ещё помочь материально. За счёт тех средств, которые сейчас щедро расходуются на мусорные «биеннале» и на кинематограф типа «Сволочей» к очередной годовщине Победы.
