Большими концертами в Питере будет отмечаться 25-летие рок-клуба на улице Рубинштейна. Он был открыт в марте 1981 года, но праздничные мероприятия перенеслись с марта на ноябрь.

Удачный или неудачный опыт — зависит от системы отсчёта. Конечно, и рок-клуб оказался жертвой перестройки, и весь советский рок не на много пережил советскую власть. Но если рассматривать современный «шоу-бизнес» как продолжение социально-эстетических экспериментов на улице Рубинштейна, то налицо большой успех. Странно только, что отмечают его не победители, а побеждённые.

Вообще-то рок — современное по форме, но архаичное по сути искусство прямого личного самовыражения, и этим «герои рок-н-ролла» сродни древним шаманам или ранним пророкам Библии. Такие персонажи опасны для правителей, будь то царь Саул или президент Никсон — как источник неконтролируемого влияния на народ. Главная проблема именно в этом. Сегодня он политически лоялен, цветочки — ангелочки, а завтра за что-нибудь обиделся на власть, за каких-нибудь вьетнамских детишек, политых напалмом и дефолиантами во имя демократии и прав человека, и взбудораженную им толпу молодняка уже не остановишь.

Западная элита решила, что эту стихию легче нейтрализовать, чем давить. И вот уже рок-кумиры самовыражаются бриллиантами, лимузинами, дебошами в дорогих кабаках, то есть превратились в худшую разновидность буржуазии. Подчёркиваю: их купили очень дорого. Из грязи — в князи, в высший эшелон правящего класса. Наше начальство со второй половины 70-х годов задумалось: не поставить ли молодёжное увлечение себе на службу? Правильный комсомольский рок, не против системы, а на её укрепление. Отсюда — знаменитый всесоюзный фестиваль «Весенние ритмы Тбилиси-80». Группа-лауреат «Машина времени» торжественно перешла из подполья в официальный «Росконцерт». Тут бы Макаревичу и дать Государственную премию, избрать в ЦК комсомола, в депутаты… Ан, нет! Та же номенклатура, как комсомольская, так и эстрадная, встала на дыбы: мы-то это всё высиживали задницами по 20 лет, а здесь пришел пацан — и сразу ему на блюдечке. В результате бедная «Машина» не получила даже разрешения на концерты в Москве. Пожилому московскому первому секретарю не понравилась в Макаревиче то ли прическа, то ли костюмчик. На чиновника не похож.

Видимо, ленинградский первый секретарь Григорий Васильевич Романов оказался толерантнее. Или хитрее. Но не следовало бы прямолинейно выводить историю рок-клуба — а если называть вещи своими настоящими именами, то «любительского объединения» при оркестровом отделе Ленинградского Межсоюзного Дома самодеятельности трудящихся — только из интриги власть имущих, первого секретаря Романова и генерала госбезопасности Калугина. Правильнее сказать: они воспользовались искренней инициативой снизу. Питерские рокеры, что бы они потом не вспоминали, в начале 1980-х не были никакими врагами Советской власти, и конечно, предпочли бы репетировать и концертировать легально. Появились и люди, готовые на вполне альтруистической основе помогать и с организацией концертов, и с записями, и с оформлением бюрократических бумаг. Естественно возникла идея объединения, своего рода профсоюза. Один из таких профсоюзных вожаков, в изначальном, благородном значении слова — Геннадий Зайцев, как раз и возглавил рок-клуб на первом этапе.

Но потом в горкоме уточнили: задачей «любительского объединения»является вовсе не увеличение количества рок-концертов. Главная функция — контрольно-воспитательная. При этом — вот оно, ленинградское ноу-хау! — кураторы не занималось прическами и покроем штанишек. Да модничайте вы на сцене, как хотите (в пределах уголовного кодекса). На Рубинштейна не заставляли петь песни советских композиторов про Ленина. Пойте свои, в ритмах какой хотите зарубежной эстрады, главное, чтоб это были песни ни о чем. Вот он, универсальный алгоритм так называемой «молодёжной культуры». Кто в него вписывался, получал право на концертную деятельность за пределами рок-клуба. Даже на общение с иностранцами (естественно, под контролем). А кто не вписывался… Как вспоминает первый гитарист группы «Кино» Алексей Рыбин, «Гена Зайцев, на которого мы уповали, был внезапно смещён с поста президента клуба за экстремизм».

Со стороны эта метаморфоза выглядела так. Сначала, при Зайцеве, посылаешь в Питер запрос: хотим, мол, видеть на факультетском вечере непременно любительский ансамбль под управлением Бориса Гребенщикова или Майка Науменко. После чего, натурально, приезжал ансамбль с документами на право любительского, то есть якобы бесплатного, выступления. Потом вслед за музыкантами стала появляться милиция. В конце концов, когда с «экстремизмом» покончили, ансамбли приезжать перестали вовсе, только милиция плюс ещё госбезопасность: вы что это тут затеяли? Соответственно, в народе родилась загадка в духе Винни-Пуха: если улей — это место, откуда вылетают пчёлы, то что такое ленинградский рок-клуб?

Внутри клуба сами рок-музыканты демократично принимали решения, по которым их же товарищам запрещалось играть. Жюри фестивалей присуждали лауреатские звания ансамблям, которые сейчас бесполезно называть: их никто не помнит. Якобы, они талантливее «Аквариума». Да и в репертуаре самого «Аквариума», «Кино» и других групп, которые помнят, к середине 80-х видное место заняли песни ни о чём. В рок-клубе сформировался тип модненького тусовщика, который безо всяких указаний сверху заранее соображал, что Башлачёв, раннее ДДТ и прочее «народничество» — это всё не нужно молодёжи.

Так же и в современном театре: когда смысл спектакля подменяется аттракционами на сцене.

Правда, за пределами Ленинградской области осуществлялась другая политика с эстетикой, рок-музыкантов тупо арестовывали, в том числе совершенно безобидных. Именно безобидные воспринимались эстрадным начальством как конкуренты. Номенклатурная система пошла вразнос.

Дальше — Горбачёв, глоток свободы, известная история, мы её уже не раз обсуждали. Современный шоу-бизнес, надо отдать ему должное, усвоил номенклатурные ноу-хау, отбросив предрассудки, не только идеологические, но и наивные представления о том, что музыкант должен играть, а певец — петь.

Как справедливо отмечал Михаил Науменко, выступая в Москве — за что, между прочим, рок-клуб лишал группу «Зоопарк» права концертной деятельности — «все сроки исполнились в срок, и каждый сыграл свою роль».

Но забавная всё-таки штука — историческая память. Всеобщий восторг по поводу канонизации Николая II ещё можно списать на то, что, мол, это было давно и неправда. Но рок-клуб-то должно помнить множество живых свидетелей. Только теперь они, проклиная «попсу», радостно отмечают юбилей одного из тех учреждений, где проект «попса» как раз и разрабатывался.

По этой теме читайте также: