Следите за нашими новостями!
 
 
Наш сайт подключен к Orphus.
Если вы заметили опечатку, выделите слово и нажмите Ctrl+Enter. Спасибо!
 


О Ярославском музее...

От редакции «Скепсиса»: Вот уже двадцать с лишним лет под вывесками «возрождения духовности» и «восстановления исторической справедливости» российские чиновники отбирают памятники истории и культуры у музеев и передают их в пользование РПЦ, в угоду церковным притязаниям выселяют больницы и образовательные учреждения из их помещений, зачастую не имеющих прямого отношения к православной церкви, но объявленных «имуществом религиозного назначения».

Как отмечают эксперты, Русскую православную церковь не интересовали и не особо интересуют заброшенные и разрушающиеся сельские храмы, она претендует, прежде всего, на хорошо сохранившиеся, отреставрированные музейщиками соборы, монастыри, кремли — музейные комплексы с проторёнными туристическими тропами, а так же на земли и здания, расположенные в исторических центрах городов. Истинной целью подобных притязаний является получение прибыли от паломнического туристического бизнеса и инвестиционная привлекательность земельных участков.

Так был фактически уничтожен историко-архитектурный музей-заповедник Ипатьевский монастырь. C 2006 года Рязанская епархия захватывает музей-заповедник Рязанский Кремль и уже отобрала храмы и часть дворца Олега. Валаамский монастырь фактически выжил гражданское население с острова. С 2007 года Ярославская епархия претендует на собор и колокольню Угличского Государственного историко-архитектурного и художественного музея. В 2010 году в Калининградской области РПЦ заполучила в собственность орденские замки, бывшие восточно-прусские протестантские и католические кирхи, здания церковных общин, капеллы, домики пасторов.

В 2010 году, несмотря на протесты музейного сообщества, реставраторов и просто неравнодушных граждан, правительство РФ принимает закон «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения», который становится легальным оформлением давней практики РПЦ по захвату историко-культурных ценностей. Многочисленные поправки и заключения экспертов были просто проигнорированы. Парламентские слушания в Государственной думе превратились в фарс.

С принятием этого законопроекта, который музейщики называют не иначе как «законом о церковной реституции», экспансия РПЦ продолжилась. О новом эпизоде, связанном с притязаниями православной церкви на храмы Ярославского государственного историко-архитектурного музея-заповедника, рассказывает член экспертного совета ИКОМа, научный сотрудник Третьяковской галереи Левон Нерсесян.

Я, конечно же, готов изложить здесь то, что мне известно о ситуации в Ярославле, однако сразу хочу предупредить, что ничего такого, что могло бы потребовать немедленных ответных действий или просто какой-то оперативной реакции (а как мы, собственно, можем ДЕЙСТВОВАТЬ в сложившихся условиях?), там пока не произошло.

Как, собственно, не произошло там ничего неожиданного и непредсказанного. О том, что после принятия закона об имуществе религиозного назначения под угрозой уничтожения окажется каждый второй отечественный музей-заповедник, я уже предупреждал неоднократно — практически во всех своих интервью. Равно, как и о том, что ни архитектура, ни настенные росписи (которые, что ни говори, обычно составляют наиболее «ударную» и ценную часть собрания таких музеев) не входят в Государственный Музейный фонд (его составляют только ДВИЖИМЫЕ памятники), отчего никакой законный иммунитет на них не распространяется — по новому закону они подлежат передаче БЕЗУСЛОВНО и БЕЗОГОВОРОЧНО.

Услышали? Осознали? Так чего же теперь тревогу бить? Всё происходит ровно по закону. А не хватит этого — вам ГосДура ещё настрогает — вплоть до полного законодательного коллапса. Дурацкое дело — нехитрое.

Кстати, вполне законное «уведомление о выселении» музей получил ещё в декабре прошлого года и там, если я не ошибаюсь, предусмотрен вполне законный шестилетний срок, в течение которого он должен освободить большую часть помещений Спасо-Преображенского монастыря в обмен на равноценные помещения для фондов и экспозиций, которые должно предоставить государство. Теперь слово за государством — как оно справится с этой задачей. В конце концов, где именно хранить и развешивать иконы, по большому счёту уже всё равно — лишь бы само помещение было для этого приспособлено. Конечно, приятнее делать это в каком-нибудь историческом здании, но и новостройка тоже вполне сгодится.

А вот что будет после отъезда музея со свежерасчищенными фресками Спасо-Преображенского собора — одним из немногих сохранившихся ансамблей русской монументальной живописи XVI столетия — об этом закон умалчивает. Это уж как новые «хозяева» распорядятся.

С остальными пятью храмами (Ильей, Предтечей, Богоявлением, Николой Надеиным и Рождеством), которые, собственно, и составляют на сегодняшний день большую часть Ярославского музея-заповедника, дело обстоит сложнее — и печальней. Про уникальность, шедевральность и всякие художественные достоинства тамошних фресок даже говорить не буду — у тех, кто про них знает, сердце и так кровью обливается, а для всех прочих это, к сожалению, пустой звук. Главная проблема в том, что единственным «распорядителем» этих построек на сегодняшний день является — по его собственному утверждению — Госкомимущество, и наличие у музея каких-либо документов на право оперативного управлениями ими оно (Госкомимущество) категорически отрицает. На практике это означает, что даже установленный законом шестилетний иммунитет на эти памятники не распространяется и они могут быть переданы В ЛЮБОЙ МОМЕНТ (именно последнее обстоятельство, когда о нем узнали коллеги, и вызвало у них вполне обоснованную панику). Музей полагает, что подобные документы у него есть (если позволите, я пока не буду вывешивать их сканы) и теоретически готов даже защищать свое право оперативного управления в суде. Но даже если оно и будет подтверждено, он сможет получить не более шести лет отсрочки — для получения упомянутых в законе «эквивалентных помещений» (интересно, какое помещение эквивалентное церкви Ильи пророка можно найти в городе Ярославле?)

Кроме того, выезд из храмов — немедленный или отсроченный — чреват в перспективе вывозом из них всех икон и даже иконостасных рам, поскольку все они как раз и являются частью Государственного музейного фонда и передаче не подлежат, — то есть той катастрофой с разрушением аутентичных ансамблей, которая уже произошла в московской церкви Троицы в Никитниках. Здесь, конечно, можно будет пойти и по другому пути — с передачей икон и иконостасов во временное хранение (как это было в Новодевичьем), но мне отчего-то кажется, что музей будет до последнего настаивать на первой версии — и я никак не могу его за это осудить...

Из всей этой ситуации может быть ровно два выхода — но оба, к сожалению, фантастические.

Во-первых, можно вспомнить, что закон не ПРЕДПИСЫВАЕТ передачу, а только ОПРЕДЕЛЯЕТ ЕЁ МЕХАНИЗМ. Так что нет просьбы — нет передачи. Поэтому у Ярославской епархии остаётся возможность отозвать свои «уведомления», задумавшись о том, действительно ли ей нужны все эти храмы, и готова ли она — взаправду, а не на бумаге — обеспечивать их сохранность. Тем более, что два из пяти упомянутых храмов уже и так уже находятся в совместном пользовании и в них проводятся регулярные богослужения. Что наглядно демонстрирует, что с Ярославским музеем можно вполне договориться мирным путем — не ставя под угрозу сохранность памятников.

Да, и кстати, — если та самая епархиальная «концепция развития» переданных памятников, смутные слухи о которой до меня периодически доходят, действительно существует — не худо было бы предъявить её заинтересованной общественности — для широкого обсуждения, например[1].

Второй путь — сделать ещё одну попытку если не отменить, то хотя бы слегка изменить закон, прибавив к нему список уникальных памятников, не подлежащих передаче ни при каких обстоятельствах. Хотя во вменяемость наших законодателей я верю ещё меньше, чем в бескорыстную мудрость Ярославской епархии...

Пока я могу обещать лишь то, что в ближайшее время для обсуждения этой безнадежной ситуации соберется заседание Экспертного совета ИКОМа — может, нам всё-таки удастся выработать какой-нибудь конструктивный план действий.

Статья опубликована в «Живом журнале»
http://users.livejournal.com/_corso_ [Оригинал статьи]


По этой теме читайте также:


Примечания

1. Если что, я отнюдь не против епархиальных музеев — так, например, в моём любимом Палермо епархиальный музей — с точки зрения, как хранения, экспонирования и популяризации собрания, так и реставрации и всяческих «учёностей», — выглядит значительно эффектней, чем государственный музей в Палаццо Абателлис. Но мне кажется, что подтвердить способность и готовность такие музеи создавать можно, не разрушая музеи существующие, а создавая свои собственные. Как знать? Может, созданный Ярославской епархией музей окажется настолько успешным, что сотрудники музея-заповедника САМИ ЗАХОТЯТ выбраться из-под опеки государства и перейти к ним под крыло? Но пока, к сожалению, ничто об этом не свидетельствует...

Имя
Email
Отзыв
 
Спецпроекты
Варлам Шаламов
Хиросима
 
 
«Валерий Легасов: Высвечено Чернобылем. История Чернобыльской катастрофы в записях академика Легасова и современной интерпретации» (М.: АСТ, 2020)
Александр Воронский
«За живой и мёртвой водой»
«“Закон сопротивления распаду”». Сборник шаламовской конференции — 2017