Следите за нашими новостями!
 
 
Наш сайт подключен к Orphus.
Если вы заметили опечатку, выделите слово и нажмите Ctrl+Enter. Спасибо!
 


«Нова» матура. ЕГЭ по-польски

От редакции «Скепсиса»: Недавно один из активных и искренних сторонников ЕГЭ, кандидат исторических наук, доцент МГОУ Александр Юрьевич Морозов заявил, говоря о схожих формах приёма выпускных экзаменов в других странах:

«Про Францию говорить не буду, скажу про Польшу. Был там прошлой осенью, много общался с местными учителями. Когда сказал, что у нас идут споры насчет ЕГЭ, на меня посмотрели с жалостью — вечно вы русские спорите об элементарных вещах...» [Дискуссия о ЕГЭ состоялась в фейсбуке].

Мы решили узнать, так ли это. И попросили нашу коллегу — социолога из Польши — рассказать о «польском ЕГЭ».

В Польше с 2005 года выпускной экзамен (матура) проводится по новым принципам — это так называемая «нова» матура, которую можно назвать польским аналогом российского Единого Государственного Экзамена. Она организована примерно так же, как ЕГЭ — вопросы по разным предметам имеют в основном тестовую форму, работы проверяют внешние экзаменаторы, выпускной экзамен является одновременно вступительным в вузы. Новые выпускные экзамены («нова» матуру) выпускники сдают обязательно по польскому языку, иностранному языку и математике, кроме того они должны выбрать определенное количество дополнительных предметов (не больше шести). Экзамены по всем предметам можно сдавать либо на базовом, либо на расширенном уровне. Чтобы не провалиться на экзамене, достаточно набрать всего лишь 30% от общей суммы баллов.

Введение новой экзаменационной системы — это часть масштабной реформы польской системы образования, которая осуществлялась в конце девяностых и начале нулевых годов (сперва экзамен по измененным правилам планировалось проводить с 2002 года, пришедший к власти на выборах в 2001 году Союз демократических левых сил решил эту дату отложить). Основным результатом реформы стало изменение самой структуры образования в Польше. До нее все школьники обучались в восьмилетней начальной и четырехлетней (или пятилетней) средней школе. Согласно новым законам, период посещения начальной школы сократился до шести лет, средней — до трех, а между ними появился еще один уровень — трехлетняя гимназия. В итоге польский школьник в течение двенадцати лет учится в трех школах и после окончания каждой из них вынужден сдавать выпускные экзамены, правила проведения которых очень похожи друг на друга. От их результатов зависит, в какую школу он сможет поступить на следующем этапе своего образования[1].

Те, кто сегодня сдают экзамены по новой системе, на самом деле прошли нечто похоже уже два раза — в 13 и 16 лет (сам выпускной экзамен сдают обычно в 19 лет).

Переход на новую систему сдачи выпускного экзамена политики и эксперты объясняли многим — прежде всего тем, что она будет более справедливой, так как работы абитуриентов проверять будут внешние экзаменаторы, а не как раньше — их учителя. Новая система («нова» матура) должна была обеспечить всем ученикам равные возможности при поступлении в вузы. Подчеркивалось, что предыдущая форма экзамена («стара» матура) является устаревшей и что она проверяет в основном не те навыки и знания, которые нужны современному выпускнику. Авторы «новой» матуры утверждали, что она приучит школьников учиться по-новому: не зубрить и механически запоминать большой объем фактов, но творчески пользоваться разными источниками информации, решать научные проблемы, применять свои знания на практике. Вокруг введения новой экзаменационной системы сформировался полный политический консенсус — ни одна из главных политических сил страны не отвергала необходимости перехода на эту систему.

Сегодня можно с уверенностью сказать, что ожидания, связанные с новой формой экзаменов, не оправдались. Волна критики против нее поднимается практически каждый год — по разным причинам.

Много сомнений вызывает сам способ оценки работ. Все ответы абитуриентов должны примерно совпадать с ключами, на которые при проверке ориентируются экзаменаторы. Это является очень проблематичным, если дело касается гуманитарных дисциплин, таких как польский язык или история. Школьники, дающие наиболее оригинальные, смелые и нестандартные ответы, рискуют не попасть в ключ. Эта опасность убивает самостоятельное мышление и желание по-настоящему решить проблему, ученики скорее пытаются догадаться, как ее решил кто-то другой — тот, кто составлял данный тест[2].

Огромное количество времени в школах тратится на подготовку к выпускным экзаменам — на то, что называется «развитием матуральных навыков» и сводится на самом деле к обучению школьников тому, как попасть в ключ, как угадать, какой ответ от них требуется. Из-за этой подготовки реальный срок обучения в средней школе сократился до двух-двух с половиной лет. Учителя жалуются, что за такое время они не в состоянии дать всю школьную программу. В то же время многие педагоги признаются, что они — часто под давлением директоров, которые не хотят допустить падения рейтинга своих школ из-за провалов на выпускном экзамене, — стали корректировать программы таким образом, чтобы максимально соответствовать требованиям «новой» матуры[3]. С другой стороны, существует мнение, что школа все-таки не готовит к выпускным экзаменам должным образом, то есть не уделяет достаточно внимания тренировке навыков решения тестовых заданий. В итоге очень распространены дополнительные, частные предэкзаменационные курсы и уроки, хотя позволить себе посещать их могут, конечно, далеко не все.

Очень много вопросов вызывает устный экзамен по польскому языку, который несколько напоминает защиту дипломной работы. За несколько месяцев до него ученики выбирают из предложенного им списка одну литературно-научную тему и самостоятельно ее разрабатывают; во время экзамена они должны продемонстрировать комиссии результаты своей работы в виде презентации и в разговоре с экзаменаторами доказать, что они стали некими экспертами по данному вопросу. Критики такой формулы экзамена обращают внимание на то, что она выгодна прежде всего школьникам из достаточно обеспеченных семей, у которых есть доступ к большему количеству визуальных средств, позволяющих сделать презентацию более эффектной, и у которых больше возможностей найти источники для самостоятельного исследования темы. В свою очередь, те ученики, среди родственников которых есть учителя, преподаватели или хотя бы студенты-гуманитарии, могут рассчитывать на их помощь в процессе подготовки презентации и благодаря этому набрать высшее количество баллов. Наконец нельзя не упомянуть, что новая форма проведения устного экзамена по польскому языку привела к расцвету рынка нового вида услуг: ученики просто заказывают презентации за деньги.

Практически каждый год проведение выпускных экзаменов («новой» матуры) сопровождается меньшим или бòльшим скандалом — они прежде всего связаны с ошибками, которые регулярно появляются в тестах по разным предметам. Авторы экзаменационных заданий упрекаются в халатности и невежестве[4]. На новую систему экзаменов жалуются преподаватели — они видят в ней одну из главных причин снижения уровня знаний у студентов первого курса. Она («нова» матура) также отнимает у университетских профессоров возможность пообщаться с поступающими в вуз во время вступительных экзаменов; вместо живого человека преподаватели знакомятся лишь с его экзаменационными результатами, которые, по их мнению, не в состоянии рассказать о будущем студенте все то, что им хотелось бы узнать: например, почему он поступает именно на этот факультет или насколько ему интересно то, что он собирается изучать.

На проведение экзаменов по новой системе государственный бюджет тратит примерно в 120 раз (sic!) больше денег, чем было при предыдущей («стара» матуре). Средства уходят прежде всего на распечатку тестов и вознаграждение для экзаменаторов[5]. Но главного, чего хотели добиться с ее помощью, достичь все-таки не удалось: польские ученики, как и прежде, перегружены энциклопедическими знаниями, доступ в вузы стал не более равным, а на самом деле стал еще сильнее зависеть от уровня материального достатка семьи абитуриента[6].



По этой теме читайте также:


Примечания

1. Поскольку гимназия (в отличие от средней школы) это обязательная ступень в системе образования, в какую-то из них каждый ребенок в Польше точно попадет, независимо от количества баллов, набранных на выпускном экзамене в начальной школе. Гимназия, находящаяся ближе к месту проживания ребенка, не имеет права отказать ему в приеме. Тем не менее, гимназии очень быстро дифференцировались на хорошие и плохие — за места в хороших идет борьба, результат которой зависит от итогов выпускного экзамена в начальной школе. Попав в плохую гимназию, школьник практически лишен шансов поступить в хорошую среднюю школу, а затем — в престижный вуз.

2. Ср. Nowa Matura — protest nauczycieli, http://forum.interklasa.pl/mvnforum/16883, [12.06.2013].

3. K. Konarzewski, O czym mówią egzaminy, "Polonistyka", nr 6/2004, s. 7.

4. A. Świątek, Arkusz pomyłek, "Polityka", 2.06.2011, http://www.polityka.pl/spoleczenstwo/artykuly, [12.06.2013]; Matura 2013: błąd w arkuszach z informatyki! CKE unieważnia zadanie, http://www.se.pl/wydarzenia/kraj/matura-2013.html, [12.06.2013].

5. M. Kula, Miliony na nową maturę, "Gazeta Wyborcza", 17.05.2005, http://wyborcza.pl/1,75248,2605362.html, [12.06.2013].

6. Разные исследования доказывают, что чем выше социально-экономический статус семьи ученика, тем лучше результаты, которых он достигает на внешних экзаменах, примером которых является сегодняшняя польская матура. Это объясняется тем, что такой экзамен проверяет общий объем знаний и навыков, которыми обладает школьник, независимо от того, где он их приобрел — в школе или вне школы. У детей из богатых семей возможностей интеллектуально развиваться после уроков несомненно больше, чем у их менее обеспеченных сверстников. См. K. Konarzewski, op. cit., s. 7.

Имя
Email
Отзыв
 
Спецпроекты
Варлам Шаламов
Хиросима
 
 
«Валерий Легасов: Высвечено Чернобылем. История Чернобыльской катастрофы в записях академика Легасова и современной интерпретации» (М.: АСТ, 2020)
Александр Воронский
«За живой и мёртвой водой»
«“Закон сопротивления распаду”». Сборник шаламовской конференции — 2017