Не так давно на заседании Общественной палаты министр науки и образования Андрей Фурсенко заметил: «Решение о выделении денег на науку должно быть понятно обществу, ученым нужно доказать, что их фундаментальные исследования жизненно необходимы нации». Фразу это можно толковать двояко. С одной стороны, как намек на создание пресс-служб в научных институтах (о необходимости которых так долго говорили научные популяризаторы). С другой стороны, деньги на науку ведь распределяют не сами ученые. Поэтому в первую очередь – так уж получилось – вопросы от имени налогоплательщиков хотелось адресовать агентству Роснаука, которое за распределение этих сумм и отвечает. Агентство, видимо, это тоже понимало и как-то несколько месяцев назад организовало по этому поводу пресс-конференцию.

Там же ко мне обратились представители пиар-агентства при Роснауке с предложением, не хочу ли я взять интервью у главы ведомства С.Н.Мазуренко. Ответив утвердительно, я добавила, что меня также давно интересует еще одно конкретное направление деятельности агентства – реорганизация и закрытие научных институтов. Процесс вроде два года назад начался, а информации об этом крайне мало. Отвечает за это один из заместителей Мазуренко – Марат Камболов. Поэтому хорошо бы и у него взять интервью.

Через неделю мне сообщили, что договоренность остается в силе, но надо прислать темы и вопросы для двух интервью, а потом назначить дату.

Надо ли читателю объяснять: если помощник чиновника просит прислать заранее вопросы, то следует их максимально обобщить и сформулировать стилистически ровно и лучше банально?

Не потому, что чиновники не любят конкретных живых разговоров, боятся оппонентов и не умеют аргументировать. Нет, всего этого не любят их помощники. (Им же над текстами работать!) Поэтому задача журналиста в этом случае – не напугать именно секретаря и продемонстрировать свою полную предсказуемость. Вот такие вопросы и были посланы. Вполне нейтральные, без заноз… Потому что главное – это добиться встречи. Дальше начальник может оказаться вполне милым, разговорчивым и живо реагировать на встречные, не прописанные заранее вопросы. Обычно от таких бесед, публикуемых в целый разворот, остается в сухом остатке пара новых цифр и какой-нибудь абзац, в котором проявляется человеческое лицо или хотя бы интонация, и после выхода интервью прежде высокомерный помощник главы уже ласково улыбается вам и замечает: «Как это вам нашего Сансаныча удалось разговорить…»

Но чиновник не робот, порой ему хочется изложить свой собственный взгляд на проблему, который вдруг приоткрывает истинное положение дел... Но нет смысла излагать это все помощнику чиновника. От него нужен только ответ на вопрос «когда?»

И на этот вопрос Алексей Ананченко, пресс-секретарь Мазуренко, ответил, что даты не знает, но не раньше, чем через месяц. Зато помощник М.А.Камболова Юрий Киреев позвонил и сказал, что как только на следующей неделе шеф из отпуска вернется, так все и случится.

Правда, при этом Киреев меня с подозрительностью спросил: «А вы только эти вопросы задавать будете?» - «Ну, да,» - хмыкнула я, подивившись, неужели Юрий Евгеньевич полагает, что читатели почившего журнала «Cool girl» стали поглядывать в «Полит.ру» и теперь интересуются, что едят на завтрак герои «Передовой науки», или, может, у его начальника личная жизнь такая же бурная, как у Бритни Спирс, и помощник трепетно охраняет частное пространство шефа.

Минул месяц. Я напомнила в приемной Камболова о договоренности. Меня попросили перезвонить через неделю. Потом еще через неделю. Потом уже завтра(!). Завтра (уже и не помню, какое это было число «завтра», помню время: 12 дня) ответ был такой: «Позвоните часа в два, Марат Аркадьевич из Белого дома подъедет, и мы тут же все решим». Ну, думаю, вот почему дата согласовывалась уже второй месяц... Речь идет, видимо о Вашингтоне, из которого Камболов возвращается на пароходе со скоростью 15 узлов.

Надо ли объяснять читателю, что каждому такому «информативному» (с точки зрения помощника) ответу предшествовали минимум по три звонка секретарю, которая, забывая плотно прикрыть трубку, сначала обсуждала ответ с Киреевым, а потом сообщала, что Киреев в Министерстве, а сама она ничего определенного сказать не может? Мне результат стал уже интересен, как в спортивном матче.

Так вот к 14 часам дня, когда по моим представлениям пароход из Белого дома должен был торжественно прибыть на Речной вокзал, я перезвонила помощнику и услышала следующее: «У нас есть распоряжение пресс-секретаря Министра науки и образования Ирины Ган согласовывать с ней все интервью. Мы должны показать ей вопросы, так как без ее ведома не можем назначить дату интервью.» - «А что вам мешало это сделать за те два месяца, что вопросы лежали у вас на столе? Ведь Камболов был в отпуске, вот бы и согласовали это заранее. Да и теперь мы уже месяц ведем переговоры». - «Я все понимаю, ничем не могу помочь. Вопросы забрал пресс-секретарь Мазуренко Алексей Ананченко и понес к Ирине Ган».

Тут же звоню Ирине Ган (я не играю в казино и не хожу на бега, но, кажется, не лишена азарта) и выясняю, что пресс-секретарь главы Министерства науки и образования давно в отпуске, никакие вопросы не получала и вообще не понимает, почему Алексей Ананченко сам все давно не решил.

Тогда набираю номер Ананчеко и вопрошаю: «Как бы решить эту проблему?» А Алексей Брониславович мне вялым голосом отвечает, что он у них люди и по полгода ждут. Мало ли что мне обещали…. Тут я удивляюсь: «Но зачем мне тогда предлагали интервью? Да и разве не ваше дело информировать общественность через журналистов? Если вы отказываете мне в интервью, то по закону о СМИ вы должны мне дать ответ в течение месяца.» - «Мало ли какие существуют законы…» – тем же безмятежным голосом отвечает пресс-секретарь главы Федерального агентства, кандидат исторических наук, как было написано на его визитке. «Я вообще к этому делу не имею отношения, я пресс-секретарь Мазуренко, а вы хотите интервью с его замом Камболовым». - «Да, но вопросы к Камболову забрали вы, как утверждают в приемной Камболова. Может, вам стоит все-таки прояснить ситуацию?» - «Я вам перезвоню в конце недели».

Надо ли объяснять читателю, что никто в конце недели не перезвонил?

Еще через неделю я вновь поинтересовалась судьбой своих вопросов у Ананченко. Ответ был такой: «Ваши вопросы носят тенденциозный, оценочный характер, но я подготовил на них письменные ответы». - «Но вы же не имеете к Камболову отношения? Вы же пресс-секретарь Мазуренко. Зачем же мне ваши ответы?» - «Я хотел вам помочь». - «Спасибо…»

А вот теперь читателю надо будет кое-что объяснить. Дело в том, что с Алексеем Ананченко я познакомилась все на той же пресс-конференции Роснауки. Тогда Алексей Брониславович вручил мне несколько страничек и доверительно сказал: «Я вот тут кое-что сочинил, подготовил. Посмотрите». - «Спасибо. Обязательно посмотрю».

Поскольку странички эти были вручены мне не для публикации, а для прочтения, то знакомить читателя с их содержанием, при всем моем теперешнем отношении к Ананченко, я не стану. Скажу лишь, что при более пристальном рассмотрении я сразу почувствовала, как от них завеяло классической «нанопургой» – есть такой жанр в современной журналистике. Это когда каждое конкретное утверждение абсурдно, но вместе все складываются в чудесную картину. Думаю, читатель уже такое помнит, вроде «нанопрезидент на наноавтомобиле въезжает в нанобашню, которая высится в чашке Петри в ящике стола профессора Пекинского университета».

Помнится, я еще удивилась, что же это пресс-секретарь такого солидного ведомства не может эксперта найти, который бы ему указал на сомнительные места. А сама думаю, надо при следующей встрече Алексею Брониславовичу намекнуть, мол, журналистам такие странички давать не следует, а то они люди скорые на публикации. И тогда уже никто не вспомнит конкретного автора этого славного текста, а все обратят внимание, что исходит эта бумажка от ведомства, которое отвечает за распределение денег, в том числе и на нанотех.

Теперь понятно, почему лицо мое перекосилось, когда я услышала, что пресс-секретарь Алексей Ананченко лично, вместо замглавы Роснауки Марата Аркадьевича Камболова, решил ответить на мои вопросы? Ведь про профессиональные качества Камболова я еще не знаю ничего (из его редких цитат в прессе мало что можно было понять), а вот про способности Ананченко – уже кое-что.

Поэтому я стала убеждать Ананченко, что такой вариант меня никак не устраивает и я бы хотела побеседовать с Камболовым лично. Ананченко тем же сонным голосом объяснял, что он эти вопросы не решает, обращайтесь в приемную к Камболову. «Я только что оттуда, там кивают на вас и на пресс-секретаря Министра науки и образования Ирину Ган. Ирина опять-таки не возражает и тоже кивает на вас. А вы переводите стрелки обратно!» - «Я же вам сказал, я не решаю эти вопросы».

Когда-то давно знающие люди мне рассказывали про технику срыва переговоров в криминальном бизнесе. Есть в этом деле несколько правил: ссылаться на отсутствие полномочий и строить разговор по методу кружения. А когда собеседник, видя, что его дурачат, взрывается, невозмутимо сказать: «Ну, вот видите, с вами невозможно иметь дело, вы же псих!»

Так вот Алексей Брониславович Ананченко в разговоре со мной неоднократно блестяще продемонстрировал свое владение этой техникой. И все это было проделано тем же вялым, бесстрастным тоном. Однако же и мне захотелось попробовать свои психологические навыки и вывести пресс-секретаря из его сонного безмятежья: «Это прямо не федеральное агентство, а какое-то сборище лжецов. Видимо, мне придется описать весь этот бессмысленный заговор».

И вот тут в голосе Ананченко появились живые интонации: «А вы не оскорбляйте, не оскорбляйте, пожалуйста!»

Но я не стала продолжать разговор, а вновь обратилась в приемную Камболова. Помощник Камболова Юрий Киреев произнес дословно следующее: «Алексей Ананченко категорические не рекомендовал нам переходить с вами в режим интервью. Только письменные ответы на письменный запрос через месяц».

Чтобы довести уже дело до логического конца, излагаю все в письменном виде Ирине Ган и прилагаю так же свои вопросы. Через несколько дней Ирина пообещала все уладить и вскоре уверила: «Мы нашли выход, Ананченко вас найдет, и все решится».

Надо ли объяснять читателю, что минул еще месяц и никто ко мне не обращался?

И вот на днях спрашиваю я своего более опытного коллегу: «А тебе не кажется поведение этих помощников странным? В конце концов, ведь все тексты интервью присылаются на согласование, если искажен смысл, всегда можно уточнить. Чем они рискуют-то? На пустом месте они поссорились с профильным журналистом. Зачем?» - « А зачем им профильные журналисты? - возразил собеседник. - Лучше они будут ссылаться на студенток из газеты “Дрянь”, с которыми, как это и положено, “невозможно иметь дело”. Если начальник тебе не даст интервью, то помощнику что за это будет? Ничего. А если интервью состоится, то кто его знает, кто что скажет, как косо посмотрит. Короче, принцип пресс-секретаря простой: “нет журналиста, нет проблемы”».

«А как же информирование общественности?» - «Вот когда начальник захочет что-то общественности сказать, то набросает тезисы, а пресс-секретарь разовьет и отправит в нужное издание».

«А зачем ко мне их пиарщики-то обращались?» - «Ну, пиарщиков наняли на пресс-конференцию, вот они деньги и отрабатывали. Они же за итог не отвечают. Их дело изловить журналиста, а дело пресс-секретаря журналиста отшить. А «слить» информацию когда надо и куда надо они смогут и без твоей инициативы.»

«Ну, по твоему получается, что пресс-секретарей для высокопоставленных чиновников готовят в криминальных структурах: и закон им не указ, и переговоры они срывать мастера и проблем нет, когда человека нет….» «Нет, почему же, - улыбнулся мой коллега, - вот твой оппонент аж кандидат исторических наук, это покруче бандитской группировки… Так что брось ты эту борьбу муравья с готическим стилем».

Бросаю. Но напоследок все-таки скажу: если вдруг Сергей Николаевич Мазуренко и Марат Аркадьевич Камболов не побоятся нарушить табу своих грозных помощников и пожелают рассказать о деятельности своего ведомства, буду искренне рада выслушать их и даже обещаю не задавать вопроса: где ваши помощники такую классную подготовку-то проходят?

Далее прилагаю список вопросов, которые так испугали Алексея Брониславовича Ананченко и Юрия Евгеньевича Киреева (до их начальников, думаю, эти вопросы так и не дошли, некоторые из них уже устарели, да и не удивительно, дело-то начиналось в июне…)

Приложение

Вопросы к руководителю Федерального агентства по науке и инновациям Сергею Николаевичу Мазуренко

Тема «Как сделать научно – техническую политику России эффективной?»

1. Какие конкретно научно-технические направления в России Вы считаете наиболее важными?

2. На основе каких достижений российской науки, по Вашему мнению, можно уже сейчас создавать инновационные продукты и услуги?

3. Чего не хватает нашей науке, чтобы эффективно их внедрять?

4. Какие этапы проходит реально научное открытие до стадии внедрения в производство?

5. Какие наиболее эффективные формы продвижения инновационных технологий (технопарки, наукограды, сети малых и средних наукоемких фирм и т.д.) уже действуют сейчас в России? На что Вы возлагаете наибольшую надежду?

6. На Западе главным мотором инноваций являются малые и средние наукоемкие фирмы. В России таким фирмам работать особенно тяжело из-за их связи с госучреждениями (НИИ, академические институты, Минобрнауки, налоговики и т.д.) Бизнесмены часто жалуются на страшную неповоротливость, забюрократизированность и неэффективность госструктур. Какие меры следует предпринять, чтобы облегчить их участь?

7. Как проект развития нанотехнологий вписывается в научно-техническую политику России?

8. По какому принципу будет собираться цепочка от открытия в области нанонауки до конечного продукта на основе этого открытия?

9. Экономическое основание проекта? Всех удивила огромная сумма при отсутствии заявленных конкретных продуктов на выходе. Ведь спрогнозировать создание отрасли, основанной на научных открытиях, которых еще нет, по мнению многих экспертов, почти невозможно. (Аналогии с атомным проектом в прошлом или со строительством LHC в ЦЕРНе никто всерьез не рассматривает, так как там конечные продукты и их параметры очевидны).

10.Кто конкретно отвечает за выделение денег на ту или иную технологическую наноцепочку?

11. Какова хотя бы приблизительная схема нанозатрат на этот и следующий год?

12. Какую экономическую эффективность Вы ожидаете от вложения каждого рубля в инновации? Можно ли это посчитать?

Вопросы к Заместителю руководителя федерального агентства по науке и инновациям Марату Аркадьевичу Камболову

Тема «Как проходит реорганизация и ликвидация научных учреждений?»

1.Процесс реорганизации научных учреждений идет два года. Как протекает в целом?

Сколько учреждений уже было реорганизовано?

2. Какие критерии оценки? И какова процедура? Как составляются списки?

3. По многочисленным опросам, проведенным в научном сообществе, реально работающая научная единица – это отдел или лаборатория (т.е. на уровне институтов сейчас деятельность ученых оценивать бессмысленно). Учитывается ли этот фактор, когда Роснаука составляет списки очередных кандидатов на закрытие или реорганизацию?

4. Знаете ли Вы, какая психологическая обстановка сложилась у научном сообществе по поводу закрытия и реорганизации?

5. Как складывается судьба научных сотрудников тех институтов, что были закрыты?

6. Что бы Вы ответили оппонентам, которые утверждают, что реформирование институтов – это лишь бюрократические перестановки?

7. Можно ли говорить о предварительных итогах? Что позволяет судить об эффективности проводимой реформы? Как понять, что реорганизация пошла на пользу научному процессу или развитию той или иной деятельности?

8. Будете ли Вы заниматься реорганизацией институтов и НИИ Российской академии наук и других государственных академий?

---

По этой теме читайте также: