Для начала придется разочаровать любителей либеральных мифов: партизанское движение в Колумбии – отнюдь не изобретение левой интеллигенции или кубинской агентуры, и уж тем более к его появлению не причастны спецслужбы Советского Союза. Истоки герильи уходят глубоко в историю, к тем временам, когда низшие классы общества впервые осмелились дать отпор богатым и могущественным. С колониальных времен народные протесты и бунты неизменно заканчивались кровопролитием. Те, кто читал «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсиа Маркеса, имеют представление, что вся история Колумбии XIX века была насыщена репрессиями и постоянными гражданскими войнами. Официальные историки изображают эти войны как конфликты между двумя крупными партиями – консерваторов и либералов. Но в гораздо большей степени эти войны вспыхивали из-за социальной несправедливости; вполне нормальным явлением были ситуации, когда во время войн лидеры делали большие состояния за счет грабежа народных масс. Естественно, беднякам это не нравилось, и они довольно часто создавали свои отряды самообороны. Так появились первые зачатки будущих партизанских организаций Колумбии.

Гражданская война (1948–53 гг.)

В 20-е годы в Колумбии были годами жестоких репрессий, направленных против профсоюзного движения и индейских племен. В 1928 году транснациональная банановая корпорация «Юнайтед Фрут» учинила жестокую резню сотен забастовщиков, ожидавших возвращения делегации с переговоров (подробнее об этом смотри роман Габриэля Гарсиа Маркеса «Сто лет одиночества»– эпизод забастовки работников банановых плантаций). В 1948 году по приказу олигархии был убит популярный леволиберальный политик Хорхе Эльесер Гайтан, в то время являвшийся символом надежды миллионов колумбийцев на лучшую жизнь. За этим убийством последовала так называемая «violencia» (1948–53), гражданская война, стоившая жизни по меньшей мере 200 тысячам человек. И вновь население вырезалось под предлогом, что это конфликт между консерваторами и либералами, хотя в действительности это была война между землевладельцами и сельским населением. Но все-таки «violencia» стала поворотным моментом в истории Колумбии: именно в то время самых разных регионах страны крестьяне начали образовывать независимые группы, дабы защитить себя от террора богачей. Так и появились первые зародыши современной колумбийской герильи...

Хотя лидеры либералов и консерваторов в 1950-х годах нашли общий язык и даже создали «Национальный фронт» (Frente Nacional) (обе партии просто-напросто начали сменять друг друга в президентском дворце и в правительстве каждые четыре года), некоторые вооруженные крестьянские группы так и не сложили оружие. Пока либеральные и консервативные правительства сменяли друг друга у руля власти, сопротивление снизу продолжало нарастать. В сельской глуши власть фактически осталась в руках самоорганизовавшихся крестьян, создавших целый ряд независимых крестьянских республик. К началу 60-х годов относится возникновение широкого массового движения против олигархии, которое получило название «Объединенный фронт народа» (Frente Unido del Pueblo, FUP), а возглавил его революционный священник Камило Торрес. Десятки тысяч рабочих, обитателей трущоб, крестьян и студентов слились в едином порыве против социальной несправедливости и антидемократического двухпартийного режима.

Вскоре независимые крестьянские республики, как впрочем, и FUP, стали мишенями для репрессий олигархии. В 1964 году армия уничтожила крестьянскую республику Маркеталия. Камило Торрес, лидер FUP, из-за угроз реакционеров расправиться с ним был вынужден скрываться. Он отправился в сельскую глубинку, где в то время уже существовала первая группа партизанской Армии национального освобождения (ELN).

Рождение сегодняшней герильи

Первые две «современные» партизанские организации возникли в Колумбии в 1964 году; в качестве непосредственного ответа на резню в Маркеталии пара крестьянских групп, находившихся под влиянием Компартии, основали Революционные вооруженные силы Колумбии – Народную армию (FARC-EP). В то же самое время появилась еще одна партизанская группа, вдохновлявшаяся опытом кубинской революции и хорошо укоренившаяся в рядах крестьянского сопротивления в Сантандере. Эта организация стала называться Армией национального освобождения (ELN) и, полагаясь на стратегию Че Гевары, приобрела огромную поддержку после того, как в ее ряды вступил Камило Торрес (революционный священник погиб смертью храбрых 15 февраля 1966 года).

В 1967 году, после раскола коммунистических партий на «просоветские» и «прокитайские», родилась третья партизанская организация: маоистская Армия народного освобождения (EPL). Новая организация вскоре приобрела заметное влияние, особенно в северных провинциях страны.

Чисто крестьянская партизанская война?

Для понимания всей картины конфликта в Колумбии очень важен тот факт, что все три партизанские группы присутствовали главным образом в сельских районах. Часто можно услышать утверждения, что те корни, которыми партизаны обзавелись в деревнях, помешали им закрепиться в городах и приобрести там хоть какое-то влияние. Конечно, эта критика в определенной степени оправдана, но при этом не надо забывать, насколько сложным и опасным делом была в то время подпольная работа в городах, ведь репрессии здесь были гораздо более жестокими, чем на селе. И все-таки, несмотря на этот «сдерживающий фактор», герилье удалось добиться многого даже в самых крупных городах.

Расширение герильи перед перемирием 1984 года

В 70-е годы возникли новые партизанские организации, во многом сильно отличавшиеся от уже упоминавшихся и по программным принципам, и по тактике. Наиболее важным и заметным из партизанских формирований нового образца являлось «Движение 19 Апреля» (М-19), которое быстро добилось международной известности благодаря своим показательным акциям (например, захвату посольства Доминиканской республики в Боготе в 1980 году) и своему влиянию в больших городах. В конце 70-х годов, несмотря на многочисленные расколы и кризисы во многих организациях, герилья превратилась во вполне реальную угрозу для правительства. Массовая всеобщая забастовка 1977 года наглядно продемонстрировала недовольство населения политикой властей. Президент Турбай Айала (1978–1982) не придумал ничего лучшего, как развернуть в ответ новую волну репрессий. В результате начались «исчезновения» политических оппонентов, пытки в полицейских участках стали обычным явлением, а вскоре правительство ввело новые «законы о борьбе с терроризмом».

Но желаемого эффекта эти меры не принесли, сопротивление народных масс Колумбии продолжало нарастать. В то время особенно ожесточенную борьбу против режима вело М-19, которое постепенно превратилось в настоящую крестьянскую армию в южной части страны, особенно в департаменте Какуита, но в то же время приобрела серьезное влияние в самых крупных городах региона.

Правительство президента-консерватора Белисарио Бетанкура (1982–1986) не жалело усилий, чтобы ликвидировать угрозу, исходящую от развивающегося партизанского движения. В то время, когда революция в Никарагуа находилась в самом расцвете, а в Сальвадоре велась ожесточенная гражданская война, Бетанкур делал все, что только можно, чтобы нейтрализовать революционное движение в Колумбии. Он даже предложил крайне рискованный проект: объявить всеобщую амнистию политзаключенным, в том числе и многим партизанам, и начать прямые переговоры с партизанскими организациями. Таким образом ему удалось вызвать новый раскол в рядах герильи. В 1984 году FARC-EP, M-19 и EPL согласились на перемирие, в то время как ELN и две другие организации отвергли предложение правительства. Согласно анализу руководства ELN, инициатива правительства имела целью лишь нейтрализацию оппозиции.

Нарастание движения протеста

Следующие несколько лет были насыщены бурными событиями. В середине 80-х годов развилось и охватило улицы новое массовое движение, образованное рабочими, христианами, феминистками, неграми, индейцами и обитателями трущоб. Кроме того, возникли несколько новых легальных прогрессивных организаций. Социалисты, коммунисты и бывшие бойцы FARC-EP создали Патриотический союз (UP). Сторонники EPL выступили как Народный Фронт во время локальных выборов, а наиболее радикальные элементы массового движения основали политическое движение «A Luchar!» . Правительство же Бетанкура продолжало вести грязную двойную игру. Представляя себя мировой общественности в качестве правительства диалога, оно в то же самое время тайно поощряло создание полувоенных отрядов ультраправых – «эскадронов смерти».

В 1984 году началась новая «грязная война» против оппозиции. Альянс военных, спецслужб, помещиков и наркокартелей создал сотни полувоенных групп, которые, в отличие от «эскадронов смерти» в странах Центральной Америки, решили не ограничивать себя лишь убийствами политических оппонентов и резней предполагаемых симпатизантов партизан.

Сегодня полувоенные группы контролируют повседневную жизнь в десятках общин. Пуэрто-Бойака (в самом центре страны) и животноводческие районы провинции Кордоба (на Атлантическом побережье) стали чем-то вроде «независимых республик» ультраправых радикалов.

Стратегия правительства – «грязная война»

Еще в период действия перемирия 1984 года были убиты несколько политических представителей М-19 и EPL. Участники одной из полувоенных групп застрелили кандидата в президенты страны от Патриотического союза Хайме Пардо Леаля. В то же самое время армия нарушила соглашение и атаковала лагеря партизан. В районах боевых действий происходили массовые бессудные казни крестьян и профсоюзных активистов.

Считается, что после 1984 года только Патриотический союз потерял 2 тысяч своих представителей и активистов убитыми, а всего на совести полувоенных формирований около 30 тысяч убийств. Их жертвами становились не только политические оппоненты, но и гомосексуалисты, проститутки, мелкие воришки и дети-беспризорники. Вскоре стало известно, что наиболее серьезные преступления осуществлялись полувоенными формированиями по прямым приказам военной верхушки. В результате расследований, проведенных правозащитными группами и даже некоторыми представителями колумбийской юридической системы, была установлена виновность таких высокопоставленных генералов, как Хесус Хиль Колорадо (начальник Генштаба до 1994 года) и Фарук Янине Диас (бывший бригадный генерал, затем преподаватель в Межамериканском колледже обороны в Вашингтоне, США).

Но что хуже всего, те, кто непосредственно ответствен за «грязную войну», на самом деле сумели уйти от ответственности. Единственный генерал, когда-либо понесший наказание за военные преступления и нарушения прав человека, – это Хесус Хиль Колорадо, убитый бойцами FARC-EP в 1994 году. Конечно, звучит жестоко, но это правда: без таких партизанских операций ни один генерал не будет опасаться кары за свои преступления.

1987 год: создание Партизанского Объединения имени Симона Боливара

«Грязная война» и атаки армии привели к срыву мирного процесса. Спустя всего год после объявления перемирия М-19 и EPL возобновили свои боевые операции, поскольку, по их мнению, власти не предпринимали никаких реальных шагов по демократизации страны. В 1985 году было создано Национальная Партизанская Конфедерация, состоявшее главным образом из М-19, EPL и ELN. В 1987 году к Конфедерации присоединилась FARC, и оно было переименовано в Партизанскую конфедерацию имени Симона Боливара (GCSB).

В результате нерешенных социальных проблем в 80-х годах вооруженная борьба охватила всю страну. ELN, состоявшая в начале 80-х из четырех фронтов, к 1990 году увеличилась до более чем 30 фронтов. То же самое произошло и с FARC-EP, хотя они в 1980-е годы придерживались совершенно иной стратегии. В целом же герилья стала важной силой во многих регионах страны.

Демобилизация М-19

В конце 80-х годов массовое движение резко сократилось как из-за «грязной войны», так и под влиянием распада «социалистического лагеря». Это, в свою очередь, привело к новому кризису в повстанческом движении. В частности, М-19 крайне ослабло в период между 1985 и 1989 годами. Большинство его лидеров были арестованы или даже убиты, а оставшиеся решили вступить в переговоры с правительством. В 1991 году М-19 сложило оружие и превратилось в легальную политическую партию «Демократический альянс М-19», добившуюся лишь немногим более 10 процентов голосов в ходе своего первого участия в выборах. Именно политические последствия демобилизации М-19 вызвали кризис во всем партизанском движении Колумбии. Ведь «Эмме», как часто называли М-19, было необыкновенно популярно среди международной общественности, да и в городах Колумбии симпатии к нему были высоки. Теперь же оно стало символизировать большую ложь: якобы демобилизация партизан – это полезный шаг на пути достижения социальной справедливости.

Сегодня можно смело утверждать, что переход М-19 к легальным формам деятельности был частью мошеннического плана олигархии. Карлос Писарро Леонгомес, наиболее значительный лидер М-19 и ее кандидат на пост президента, был убит вскоре после возвращения к легальной деятельности, так как власти стали опасаться его популярности. После легализации М-19 не было проведено ни одной значительной социальной реформы, и даже ситуация с правами человека нисколько не изменилась. Как и до того, «грязная война» оставалась нормой государственной политики в отношениях с оппозицией. Но это стало ясно только сейчас, а в 1990 году стратегия М-19 показалась убедительной и некоторым другим партизанам. Следуя примеру М-19, две более мелкие партизанские группы тоже сложили оружие и вышли из леса, а EPL раскололась на две фракции. Да и вообще среди партизан стали отмечаться симптомы морально-нравственного разложения. Дело дошло даже до того, что в Урабе демобилизованные бойцы EPL начали работать на участников полувоенного отряда. Некоторые другие бывшие партизаны стали обыкновенными преступниками.

Такое развитие (а вернее, деградация) стало возможно из-за того, что государство оказалось неспособно предложить бывшим партизанам реальные жизненные альтернативы, но также и из-за тяжелых ошибок самих партизан. Такие явления оказались возможны только потому, что в организациях превалировали авторитарные структуры и ощущался недостаток идейно-политической работы. (Кстати, сегодня это признают сами партизанские организации.)

Ни справедливости, ни мира...

Несмотря на все эти проблемы, большинство GCSB, в которую сейчас входят FARC-EP, ELN и меньшинство EPL, продолжает вести вооруженную борьбу, но в то же время не отказывается и от диалога с правительством.

В 1991 году GCSB начала серию переговоров с государством, в 1993 году прерванную по вине правительства Гавирии. По контрасту с «мирным процессом» М-19, предложения GCSB исходили из предположения, что вооруженная борьба – это не причина, а результат насилия. То есть что насилие проистекает из социальной несправедливости и террора олигархии против массового движения. Вооруженные группы, таким образом, являются вполне оправданной формой сопротивления, а демобилизация партизан при таких условиях не имеет никакого смысла. Единственный реальный путь возвращения страны в мирное состояние – это радикальная демократизация, прекращение репрессий, наказание виновников «грязной войны» и проведение социально-экономической политики в интересах большинства населения. Профессор политологии Национального университета в Боготе Эдуардо Писарро в своей недавней аналитической статье подчеркнул, что лишь малая доля насилия в Колумбии связана с вооруженным конфликтом между армией и партизанами. Подавляющее большинство убитых – это жертвы либо грязной войны, либо «социальных чисток», либо преступности, которая, в свою очередь, является порождением нищеты.

Герилья продолжает набирать очки

Сегодня колумбийская герилья сильна, как никогда раньше, что является прямым результатом жестокой политики правительства по отношению к оппозиции. Фактически в сегодняшней Колумбии не существует никаких возможностей для легальной политической деятельности. Активисты профсоюзов, христиане, студенты, обитатели трущоб – все они могут стать жертвами, если начнут заниматься активной политической деятельностью в рядах оппозиции. Печально, но факт: самое безопасное место в сегодняшней Колумбии для оппозиционера-активиста – это джунгли, то есть партизанский отряд.

Необходимо сказать, что организации, входящие в GCSB, уже давно приняли меры по подготовке к столь интенсивной ситуации. Ныне, по сведениям даже правительственных источников, партизаны контролируют от 500 до 1000 деревень и поселков. В ряде мест партизанские отряды вплотную приблизились к крупным городам. Партизанские фронты существуют уже в пригородах таких городов, как Кали и Медельин, а разведывательно-диверсионнные отряды FARC-EP уже устраивают периодически вылазки и в пределах городской черты столицы Колумбии города Богота.

В сельской местности партизанские отряды стали настоящей «контрвластью», к примеру, руководя бюджетом и контролируя работу местных мэров. Все, кто хоть раз побывал в таких местах, охотно подтвердят, что партизаны, несмотря на все тяготы, связанные с условиями фактической гражданской войны, исполняют административные функции гораздо более эффективно и, что гораздо более важно, намного честнее, чем политический класс Колумбии. В районах, контролируемых партизанами, гораздо меньше коррупции, а на социальные нужды денег тратится гораздо больше.

В общем, партизанское движение в Колумбии превратилось в силу, с которой уже нельзя не считаться. И оно будет нарастать, поскольку его бойцы хотят положить конец ежедневному насилию против простых людей.

Использованы материалы журнала «Colombia Popular» и бюллетеня «ARM the SPIRIT».

По этой теме читайте также: