Сегодня, как и 500 лет назад, зелёные холмы берегов реки Тауаману стали местом охоты человека на человека. Жертвы, пытаясь укрыться от пуль, прыгали в воду и пытались доплыть до другого берега. Загонщики с бразильским акцентом подсказывали друг другу: «Смотри, там ещё индейцы... не дай им уйти!» Загонявшие индейцев охотники с югославскими и немецкими фамилиями кричали: «Гитлер убивал евреев, потому что не знал, что есть койя!»

Сначала сводки новостей говорили о 4-х убитых, потом о 8-и, потом о 12-и, потом о 20-и, потом о 60-и. Больше сотни до сих пор считаются «пропавшими без вести». Сегодня, когда в этих местах до сих пор хозяйничают вооружённые фашисты, становится ясно, что жертв наверняка гораздо больше. Родственников погибших, пытающихся найти их тела на зелёных холмах и в жёлтых водах Тауаману, встречают пулями.

Жертвы – индейцы из ближайших общин, поддерживающие правительство Эво Моралеса – первого в истории Боливии президента-индейца самой индейской станы мира. 10 августа этого года в Боливии прошёл референдум на вотум доверия правительству, и его поддержали 67% населения страны. В декабре 2005 г. Моралес победил на президентских выборах, набрав почти 54% голосов. Как странно, обычно президенты после выборов теряют популярность. «Успешный популизм», - возразит кто-то.

Тем не менее, почти половина территории Боливии сегодня в руках восставших против законной власти «Гражданских комитетов». Эти «комитеты» – не что иное, как созданные на деньги вчерашних хозяев страны бригады расистских штурмовиков, цель которых сами они определяют как «свалить индейца». На некоторых из их джипов изображены свастики.

Пришедший к власти в январе 2006 года профсоюзный руководитель крестьян-производителей коки Эво Моралес начал в стране то, что он называет – «демократической и культурной революцией».

Сегодняшняя история Боливии – опровержение тезиса о том, что «кухарка не может править государством». Эво – не кухарка. В юности он пас лам. Ему не удалось получить даже полного среднего образования. История Боливии и Латинской Америки – необходимость разрушения мифа власти о самой себе. О том, что власть – это секрет и привилегия для избранных. Как в Средневековье, грамота и наука были привилегией жрецов, церковников и аристократов. Пока кухарки не поймут этого, они останутся жертвами власти.

Кока – древнейшая культура коренных народов, ей уже больше семи тысяч лет. Кокаин – одно из последних изобретений западной цивилизации, за которое, как это повелось в последние 500 лет истории, опять расплачиваться индейцам. Индейцы не потребляют кокаина. Они жуют листья коки, это помогало их предкам выдерживать условия рабской работы на серебряных и оловянных шахтах среди ледяных склонов Анд, сегодня это помогает преодолеть чувство голода и притупляет усталость. Когда между Андами и сельвой торговцами «белой смертью» были построены первые лаборатории по превращению зеленых листьев в белый порошок, коке была объявлена война, чтобы сделать этот запрещённый бизнес самым рентабельным в мире. Кокаин научился приводить к власти и свергать правительства. И миллиардные состояния на этом делались не голодными индейскими крестьянами, а культурными и высокообразованными белыми сеньорами из богатейшей страны мира. И когда перед телекамерами сжигались плантации коки, чтобы убедить наивных зрителей в очередной красивой неправде, семьи крестьян обрекались на голод, а вдали от телевидения высаживались новые, куда большие участки.

Моралес боролся за права этих крестьян. Боливийские и иностранные СМИ говорили о нём, как о террористе, и слово «кокалеро» (производитель коки) в сознании обывателя становилось синонимом слова «наркотрафикант». «Надо покончить не с листьями коки, а с наркотрафиком и кокаином», - настаивал Эво. Сжигать плантации коки из-за того, что из неё производится кокаин, примерно так же «логично», как если бы сжигались поля пшеницы в целях борьбы с алкоголизмом.

Лист коки – древнейший продукт южноамериканских индейцев, по важности сравнимый разве что с кукурузой и картофелем, а по питательности содержащихся в нём веществ во много раз их превосходящий. Кокаин – лишь один из 14 содержащихся в коке алкалоидов, который европейцы научились выделять из неё только в конце девятнадцатого века. Кроме кокаина из листьев коки производится множество совершенно легальных медицинских и фармацевтических препаратов, пищевых добавок, одна из которых – часть формулы другого символа капитализма – кока-колы. Но главное даже не это – богатые витаминами, кальцием, железом и каротином листья коки и мука из них веками кормили и кормят миллионы жителей андских предгорий – мест сурового климата и непростых условий жизни.

Итальянский историк и исследователь темы Руджеро Романо, утверждающий, что уничтожение плантаций коки является культурным этноцидом, говорит так:

«Совершенно очевидно, что под давлением США многие сегодня претендуют покончить с производством кокаина. И это правильно. Но разве можно действительно покончить с ним, уничтожая кусты коки? (...) настоящий вопрос должен звучать так: "Почему наши дети потребляют наркотики?" Потому что даже если мы допустим возможность того, что все посевы коки будут уничтожены, явление наркомании не прекратится».

Почему вместо того, чтобы покончить с тысячелетней индейской культурой, никто не предлагает покончить с североамериканскими кокаиноманами?

Многие даже симпатизировавшие делу индейцев, когда это правительство только начинало работать, говорили, что, наверное, Эво не сможет, что у него нет достаточных знаний и квалифицированных кадров, чтобы править страной. Кадров действительно не хватало и не хватает. Моралес всегда говорил, что ему не удалось учиться, что очень часто не хватает знаний, опыта и подготовки, и поэтому он не переставал учиться и никогда не стеснялся задавать вопросы. Став президентом, он сказал, что будет, как говорят мексиканские сапатисты, «править, подчиняясь» своим избирателям, и ещё – что он может ошибаться, но предать свой народ он не сможет. Он говорит также, что социализм – это не импортированный из Европы продукт, а норма жизни древних народов Америки, когда мать-земля, её недра, вода и воздух не могут быть чьей-то частной собственностью, что в этом мире есть место всем и достоинство человека неизмеримо в денежном эквиваленте. Я знаю, что многие не поймут или не согласятся.

С победой Эво на выборах впервые в своей истории страна вернула себе свои главные богатства – полезные ископаемые: газ, нефть и олово. По масштабам их залежей эта страна – богатейшая в регионе, но в течение всего ХХ века она была самой бедной страной американского континента – «нищим на золотом троне». Для продажных политиков, владевших страной, большей части боливийцев не существовало. Из огромного большинства населения страны – индейцев – почти треть не умели читать и писать и около половины не имели доступа к медицинскому обслуживанию. Более того – у них даже не было паспортов. Для официальной статистики этих людей никогда не существовало.

Во время правления Эво Боливия добилась бóльших успехов в борьбе с наркотрафиком, чем за всю свою предыдущую историю, но не путём репрессий, а путём создания для крестьян других альтернатив заработка.

За неполных три года правления правительство Эво Моралеса при бескорыстной помощи «ужасных диктатур» Кубы и Венесуэлы смогло сократить неграмотность с 16% до 1,7% населения. Если с 2003 по 2005 г. в стране появилось 187 новых школ, то за первые два года правления Эво их было построено 426. Венесуэльское государство подарило боливийским школам 6000 компьютеров.

Практически одновременно с приходом Моралеса к власти в стране начала осуществляться государственная программа под названием «Операция “Милагро”» («Чудо»), которая заключается в выявлении и удалении глазной катаракты. Разумеется, совершенно бесплатно для пациента. В первый год было проведено 1 639 таких операций на Кубе и 1 713 – на месте. На сегодняшний день прооперировано уже почти 300 тысяч человек, причём все – в Боливии и среди них – престарелый палач Че Гевары бывший армейский сержант Марио Теран.

Если в 2005 году боливийцы получили 1,3 миллиона бесплатных медицинских консультаций, то в 2008 г. – 15,8 миллионов. Если в период с 2003 по 2005 г. государством было закуплено 53 машины «Скорой помощи», то с 2006 по 2008 их куплено 334.

Ещё немного данных.

В 2005 году Боливия занимала 179-е «чемпионское» место по уровню «некоррумпированности». В 2007 году она уже отошла на 74-е.

Экономический рост составил в 2008 г. 6,1% – исторический рекорд за всё время независимого развития страны.

Национальный резерв валюты, по сравнению со средним для периода 1996 - 2005 гг. уровнем, увеличился в 2008 г. более чем в шесть раз.

Появившееся в 2006 г., впервые за последние десятилетия, положительное сальдо государственного бюджета составило в прошлом году 5,2%, а сбор налогов возрос в два с половиной раза.

В результате национализации газо- и нефтедобывающей индустрии доход Боливии составил только в первой половине 2008 г. 2 627 млн. долларов по сравнению с 565 млн. за весь 2004 г. до национализации, т.е. разница почти в десять раз.

Государственные инвестиции этого правительства в промышленность и туризм увеличились в 9 раз по сравнению с инвестициями властей предыдущих.

С 1996 по 2005 г. крестьяне получили от государства 36 814 га земли – всего 5% от того, что было передано крестьянам правительством Эво – за два с половиной года с 2006 по 2008 гг. – 737 029 га, в результате чего безземельных крестьян в стране фактически не осталось. Получившим землю были переданы сельскохозяйственная техника, беспроцентные государственные кредиты и помощь специалистов.

Во время одного из прошлогодних выступлений Моралес говорил:

«...Мы занялись темой наших бабушек и дедушек… этот вопрос как раз сейчас решается, проект пенсии Достоинства. В Боливии получают пенсию менее 20% людей пенсионного возраста, у более чем 80% нет пенсий, и практически все эти люди работали всю жизнь, работали больше всех и зарабатывали меньше… и до сих пор у них не было права на пенсионное обеспечение. Сейчас мы работаем над тем, чтобы все, выходящие в Боливии на пенсию, имели право на минимальное пенсионное обеспечение...».

Ресурсы на «пенсию Достоинства» было решено получить из прибыли от нефтегазового экспорта.

Перед лицом подобной «национальной трагедии» олигархические власти менее населённых, но самых богатых нефтью и газом провинций страны, где находится 95% их залежей – Санта-Круса, Тарихи, Бени и Пандо – взяли курс на «автономию» - что на практике значило раскол боливийского государства, - чтобы не делиться своими богатствами с более населённой и бедной индейской западной частью страны.

Им в помощь почти прямиком из экс-Югославии прибыл специалист по этим вопросам посол США Филип Голдберг. С 1994 года он занимал различные дипломатические должности в Боснии и Косово, принимая участие в организации развала югославского государства. Прибыв в Боливию, он установил тесные связи с губернаторами (префектами) мятежных регионов страны и осуществлял роль связного между ними и администрацией Буша. Наверное, югославские фамилии доброй половины боливийских олигархов из Санта-Круса придавали ему большую уверенность в возможности «балканизации» страны. Как и в Чили начала 70-х, посольство США финансировало забастовки против законного правительства страны, чтобы создать атмосферу хаоса и неуправляемости.

После победы Эво Моралеса на августовском референдуме ситуация в стране резко обострилась. Убедившись в невозможности конституционного свержения президента, «гражданские оппозиционеры» взяли курс на насильственное свержение Эво и начали организацию погромов и захватов государственных учреждений и центров коммуникаций на востоке страны. В крайнем северном департаменте страны Пандо, являющемся естественным путём трафика перуанского кокаина в Бразилию, в группы фашистских штурмовиков влились наёмники и наркотрафиканты из соседних Бразилии и Перу, финансируемые из бюджета восставших префектур.

В ответ на призывы правительства к мирному диалогу и терпимости и немедленно после очередных консультаций с послом США префекты провинций «Полумесяца» (так эти территории выглядят на карте) начали настоящий штурм конституционной власти.

10 сентября боливийское правительство объявило посла Филипа Голдберга персоной нон грата и обвинило власти США в участии в заговоре с целью свержения законного правительства страны. Через несколько часов после этого президент Венесуэлы Уго Чавес заявил о высылке посла США в Венесуэле в знак солидарности с Боливией. Примерно за неделю до этого венесуэльские службы безопасности сорвали план покушения на Чавеса, в котором были замешаны венесуэльские военные и американские дипломаты.

В связи с этим вспоминается очень старый и поучительный исторический сюжет. Когда-то ещё в ХIX веке боливийцы выслали из страны английского посла, и, поскольку самолётов с местами первого класса ещё не было, послу пришлось покинуть страну верхом на осле, что в те времена было, видимо, эквивалентом наивысшей дипломатической недипломатичности. В ответ на это английская корона, всё ещё являвшаяся грозой морей, заявила, что такой страны, как Боливия, не существует, и распорядилась убрать её название с карт. Интересно, в каком году узнал Буш о существовании Боливии?

Следующий день – 11 сентября, который пора объявить международным днём терроризма – кроме крушения башен-близнецов в Нью-Йорке это ещё и годовщина свержения правительства Альенде в Чили, – оказался самым критическим. В северном департаменте Пандо организованные префектом департамента вооружённые группы фашистов атаковали симпатизировавших правительству индейцев – что закончилось десятками или сотнями погибших. В ответ на это Уго Чавес выступил с заявлением о том, что в случае государственного переворота или убийства законного президента Боливии Эво Моралеса он оставляет за Венесуэлой право оказать вооружённую поддержку организациям боливийского сопротивления. Главнокомандующий вооружёнными силами Боливии генерал Луис Триго немедленно среагировал на это, обвинив Чавеса во «вмешательстве во внутренние дела Боливии». В пятницу 12 сентября Эво Моралес объявил о введении осадного положения в Пандо и отдал войскам приказ восстановить в провинции конституционный порядок. При этом военным по-прежнему запрещено использовать огнестрельное оружие, кроме самых крайних случаев самозащиты. Вспоминаю свежую хронику молодых солдат с индейскими чертами лица, избиваемых и оскорбляемых толпой элегантных молодых людей. «Проклятая раса», - орали им нападавшие. В драматическом обращении к стране Эво сказал, что «если мы не сможем победить, то мы сможем умереть за родину».

Генерал Триго вёл себя странно, не спеша переходить к выполнению президентского приказа, будто чего-то выжидая. В это время всего в нескольких километрах от расположения войск наёмники продолжали охоту на индейцев, и среди сторонников Эво нарастал ропот: президент не в состоянии защитить их. Чавес выступил с очередным заявлением в адрес Луиса Триго, сказав, что он напоминает боливийского Пиночета и что Латинская Америка не допустит и не потерпит установления в Боливии фашистской диктатуры. Одновременно с этим он обратился к президенту Чили Мишель Бачелет с просьбой созвать экстренное собрание президентов стран Южноамериканского Союза Наций (Унасур) – самой молодой политической организации региона, созданной в мае 2008 г. – для обсуждения боливийского кризиса. Бачелет является временной главой этой организации. Эво Моралес присоединился к этой просьбе, подтвердив тезис об иностранном вмешательстве и попытке переворота в стране. В это время боливийская армия постепенно восстанавливала порядок в Пандо, освобождая от толпы мятежников местный аэропорт и захваченные и разгромленные административные здания.

В рекордно короткие сроки в воскресенье 14 сентября в Сантьяго встретились президенты большинства стран Унасура и в результате почти шестичасовой встречи за закрытыми дверями подписали декларацию, в которой выражалась полная поддержка конституционному правительству Эво Моралеса, требование к оппозиции прекратить насилие. Встреча проходила в президентском дворце Ла-Монеда, где 35 лет назад погиб законный президент Чили Сальвадор Альенде. Несмотря на то что в итоговом документе не содержалось ни слова, осуждающего вмешательство США, из декларации следовало, что ни одна из стран региона не признает никакой другой власти, кроме выбранной большинством боливийского народа, и что чилийская трагедия 11 сентября 1973 года не должна повториться.

Мятежные префекты и «гражданская оппозиция» милостиво согласились сесть за стол переговоров. На следующий день префект Пандо Леопольдо Фернандес и несколько его ближайших сотрудников были арестованы по обвинению в организации бойни на реке Тауаману. Префекты «Полумесяца» опять прервали диалог, ультимативно требуя освобождения «политзаключенных».

Во вторник 16 сентября Госдепартамент США порекомендовал своим гражданам, проживающим или находящимся в Боливии, покинуть эту страну по причине её «нестабильности». А 17 сентября США заявили, что Венесуэла и Боливия «не справляются со своими обязательствами по борьбе с наркотрафиком» и отозвали из этих стран представителей Американского агентства по борьбе с наркотиками, несмотря на то что, по мнению практически всех независимых исследований, именно эти две страны в последние годы добились самых больших успехов в этой сфере.

И если кто-то собрался сделать удивлённое лицо и раздражённо возразить, что богатым Штатам от нищей Боливии ничего не нужно, предлагаю бегло пройтись по последним десятилетиям истории некоторых стран региона. Это Куба, Доминиканская республика, Бразилия, Чили, Никарагуа, Гренада, Панама, Гватемала, Сальвадор, Венесуэла... Кто следующий?

По этой теме читайте также: