Попытка введения платного образования в одном отдельно взятом вузе все-таки вызвала студенческий протест

В последнее время, что бы ни происходило с образованием в нашей стране, это редко вызывает хоть какой-нибудь организованный общественный протест. Вводится единый госэкзамен, по результатам которого можно судить разве что о способности экзаменуемого ставить галочки, зарплаты учителей и преподавателей остаются на таком уровне, что в некоторых регионах им приходится вести занятия в полуголодном состоянии, в школах сокращаются часы «ненужных» предметов вроде физики и химии, дабы заменить их более необходимой ученику кашей из предметов «гуманитарных», вроде «Основ православной культуры». Все это не случайно. Это — основа политики, направленной на коммерциализацию образования в России. Этот фундамент необходим для того, чтобы потом можно было сказать: да, преподавателям нужно на что-то жить — так пусть они и работают в платных вузах; да, в бюджетных вузах нам не на что покупать дорогие лабораторные установки и чинить отопление в аудиториях; да, платные вузы — это единственный способ поднять российское образование. В Минобразе все рассчитали. Но Ирина Ивановна Халеева, ректор Московского Государственного Лингвистического Университета (бывший Институт иностранных языков им. Мориса Тореза), решила пойти своим путем. Точнее — по тому же маршруту, только несколько впереди реформаторского паровоза.

Ситуация, возникшая вокруг МГЛУ, уже освещалась в прессе. Однако небольшая предыстория все же нужна.

Студентов факультета Международные Отношения, Экономика и Право, то есть тех, для кого язык не является специальностью в чистом виде, пытаются вынудить заплатить по 600 долларов в семестр за дальнейшее изучение иностранного языка. Ректорат комментирует ситуацию следующим образом: раз в 10 лет меняется государственный стандарт, спускаемый из Министерства образования, что влечет последующие изменения в программах курсов. На этот раз оказалось, что по стандарту отпущенных на изучение иностранного языка часов меньше, чем уже дали студентам прикладных специальностей. И теперь, чтобы получить в дипломе вожделенную запись «специалист со знанием двух иностранных языков», студент должен обеспечить себе изучение этих двух языков в полном, а не усеченном по новому стандарту, объеме. В противном случае он оказывается просто «специалистом» в той или иной области, а уж владеет он языками или нет, это ему придется доказывать перед работодателем на практике. То есть фактически студентов лишили выбора. Можно сколько угодно говорить о том, что они вольны выбирать, платить им, или не платить, но если не платить — то зачем было тогда поступать в МГЛУ? Вопросов довольно много. Как вообще могла возникнуть такая ситуация, что в лингвистическом университете студентам приходится доплачивать не то что за второй, а даже и за первый язык? Откуда взялась странная сумма в 600 долларов за «дополнительные услуги» — так это официально называется, притом, что в ряде бюджетных вузов страны семестр обучения на полностью платном отделении стоит меньше? Что же в итоге будет написано у студентов в дипломе? Студенты решили узнать ответы на эти и другие вопросы. И попросили депутата Госдумы, Председателя комитета Госдумы по образованию А.В. Шишлова встретиться с ними. Встреча была назначена на двадцатое июня, в 14.00 в сквере у МГЛУ.

Сквер перед МГЛУ к тому моменту был, по довольно странному совпадению, в связи с ремонтными работами на крыше перегорожен. Хотя довольно трудно себе представить, как что-то может упасть с высоты четвертого этажа на расстояние 15–20 метров от здания. Тем более что ремонт крыши идет уже давно, а сквер, судя по всему, перегородили девятнадцатого вечером. Поэтому студентом пришлось собираться прямо на проезжей части, в Померанцевом переулке. Приблизительно в пять минут второго Илья, студент-политолог-третьекурсник, ведущий собрания, встал на парапет и сообщил, что скоро появится господин Шишлов и всем предлагается собраться кучнее и не расходиться. Минут через десять в конце улицы появилась милицейская «Газель», а еще через три минуты появился и сам Шишлов. Встреча началась.

Точнее, еще нет. Как только Илья стал оглашать повестку дня, появилась ректор.

Все далее происходящие события происходили на проезжей части под звуки электродрелей, вызванные ремонтом пресловутой крыши.

Один из первых вопросов к Ирине Ивановне — просьба прокомментировать статью в «Известиях» от 20 июня, вышедшую на правах рекламы, в которой была выражена официальная позиция университета. Почему на правах рекламы? Да, это интервью Ирина Ивановна давала сама, почему на правах рекламы — она не знает, ни университет, ни она лично за эту статью не платили (надо сказать, что стоит подобная публикация несколько тысяч долларов!). Далее вопросы от журналистов и студентов так и сыпались: «Почему вдруг возник вопрос об оплате? Куда пойдут освободившиеся часы? Куда пойдут деньги, полученные со студентов? Получает ли в итоге студент ту специальность, которую он желал получить при поступлении в МГЛУ?» На все эти довольно разные по сути вопросы ответ, как ни странно, был в разных формах дан один: «Есть Государственный Стандарт. Наш университет его соблюдает. Все что не входит в рамки Стандарта — дополнительные образовательные услуги, за которые по закону университет имеет право требовать плату». Вопрос о том, почему Стандарт вообще был изменен таким странным образом, вообще был проигнорирован. Трудно поверить, что председатель Учебно-методического объединения по лингвистическому образованию на этот вопрос ответить не в состоянии. Также выяснилось, что оказывается, раньше языки читались сверх нормы, а теперь будут читаться по Стандарту. Но не выяснилось, дойдут ли деньги до преподавателей. Выяснилось, что в дипломе у прикладников специальность будет написана без знания языка. Это в бывшем институте иностранных языков… Забавно.

Задал вопрос ведущий: «Ирина Ивановна, почему так получилось, что между администрацией и студентами возникают такие разногласия?» «Я впервые вижу студентов», — честно призналась Халеева.

Задала вопрос студентка Маша: «Я поступала на специальность “Журналист со знанием двух иностранных языков”. Что будет написано у меня в дипломе, если я не оплачу эти языки?» «Журналист», — ответила Ирина Ивановна. Кто-то из прессы возмутился, что ведь поступала-то Маша на другую специальность. Ректор предложила поднять Машино личное дело и посмотреть, на какую специальность она поступала.

А как с абитуриентами? В приемной комиссии лежат учебные планы, с которыми можно ознакомиться. И абитуриент может решить, оплачивать ему «доп. услуги» или нет. Правда, если зайти в приемную комиссию МГЛУ, эти учебные планы там не висят на стенах и не лежат на столах. Возможно, что их можно у кого-то попросить. Но станет ли это делать и без того волнующийся абитуриент? Вместо учебных планов на столах лежат листовки, в которых сложившаяся ситуация объясняется интеграцией России в мировую экономику, где спрос на специалистов «с языками» так велик. И университет, борясь за качество лингвистического образования, дает своим студентам возможность изучать иностранные языки за деньги. Ну не абсурд ли?

В итоге, администрации вуза были предъявлены следующие требования: 1. Ознакомить всех интересующихся студентов со всеми документами по возникшему вопросу; 2. Никто из студентов не должен пострадать (говорят, что прецеденты уже были, пока все ограничивалось только вызовом в деканат); 3. Устроить пресс-конференцию с участием детей, родителей и преподавателей. Согласившись на первые два требования, Халеева опротестовала третье, сказав, что устала говорить с прессой, что пресса передергивает факты и неправильно освещает события. На вопрос кто именно Халеева ответить отказалась.

В конечном итоге, поскольку сотрудники милиции попросили всех разойтись, дабы не мешать проезду автотранспорта, Ирина Ивановна пригласила всех присутствующих пройти в здание, и поговорить там, а также ознакомить студентов с интересующими их документами. На этой стихийной конференции Александр Владимирович и Ирина Ивановна говорили по очереди: Шишлов обещал помочь студентам разобраться в ситуации, Халеева продолжала говорить про приведение образования в соответствие со стандартами. Потом Шишлов сказал, что рад был со всеми увидеться, но ему, увы, пора. И ушел. За ним, невзирая на увещевания своего ректора, удалились и студенты.

То, что И.И. Халеева предъявила к своим студентам сомнительной законности финансовые требования говорит о том, что она не сомневалась в своей безнаказанности. К счастью, она просчиталась, и студенты молчать не стали, и изначально стихийно возникший протест принял более организованные формы. Это в свою очередь говорит о том, что студенчество, все-таки не до конца превратилось в совершенно пассивную массу, несмотря на сознательную политику дебилизации молодежи при помощи масскульта, религии, разрушения системы образования. Справедливости ради нужно сказать, что на встречу с Председателем комитета Госдумы по образованию студентов пришло едва ли больше, чем журналистов. Пока то, что происходит в университете, многим кажется лишь частным инцидентом. Хвалит ли студентам воли для сопротивления и привлечения внимания к своим проблемам? Вопрос остается открытым...

P.S. По непроверенным данным, префектурой (которая давала разрешение на митинг двадцать шестого числа) было отправлено письмо Ирине Ивановне, содержащее информацию о мероприятии, а также имена, фамилии и паспортные данные его организаторов.