|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
При пересчёте соотношения доли голосов, поданных за отдельныех партии в различных группах общин, получится:
Составлено по: Striefler H. Op. cit. S. 55. Приведённые данные свидетельствуют: степень участия в выборах была неодинаковой в различных общинах. Ниже всего процент участвовавших в голосовании и типично сельских районах. Сравнительно высока доля воздержавшихся в крупных городах. Самая высокая явка на выборах была в малых и средних городах. В общинах, насчитывающих менее 2 тыс. жителей, т.е. в сельской местности, больше всего голосов собрала Немецкая национальная народная партия, за ней следовали СДПГ и Партия Центра. В общинах с населением свыше 10 тыс. человек сильнее всего позиция КПГ и НСДПГ.За ними следовала СДПГ, а затем – Немецкая народная партия. В мелких и средних городах первое место занимала СДПГ, а за ней КПГ и НСДПГ, а затем партия Центра. Если взять более крупные политические группы, то получится следующая картина. В городах с населением свыше 10 тыс. человек голоса избирателей разбивались почти поровну: 37,6% избирателей, голосовавших за рабочие партии, противостояли 37,5% избирателей, отдававших свои голоса буржуазным партиям. В средних городах (5-10 тыс. жителей) это соотношение составляло /157/ 35,1 к 42,4%, в мелких городах (2–5 тыс. человек) – 32,9 к 41,1% и в сельских общинах – 25,1 к 41,5%. Разумеется, в различных районах отмеченные пропорции существенно варьировались. Восточнее Эльбы в сельской местности решающие позиции находились в руках НННП. Сильнее всего она была представлена в Померании (39,7%). В то же время сравнительно низкой была доля полученных ею голосов в Мекленбурге (21,1%). Зато здесь было необычно высоким влияние СДПГ (36,9%) и умеренных буржуазных партий (20,8%). В Центральной Германии НННП обладала самыми сильными позициями на селе. Влияние СДПГ было там сравнительно слабым. Большим, чем это можно было ожидать на основании общих данных по стране, было влияние в сельской местности Центральной Германии КПГ–НСДПГ. В Северо-Западной Германии в сельской местности наблюдалось сравнительно большее, чем в других местах, влияние «умеренных» буржуазных партий. В Рейнско-Вестфальской области наиболее прочные позиции в сельской местности занимала партия Центра. В отдельных округах она собирала до 59% голосов. В мелких и средних городах ее влияние было также весьма велико, однако слабее, чем на селе. В Южной и Юго-Западной Германии на селе также господствовала партия Центра. Во всех приведенных выше подсчетах отсутствуют данные о НСДАП. В выборах 1920 г. она вообще не участвовала. В выборах 1924 г. она принимала участие как преимущественно баварская партия, выступавшая в союзе с отдельными разрозненными группами «фелькише» в Северной и Восточной Германии. Поэтому рассмотрение материалов, относившихся к тому времени, не могло дать ничего существенного для изучения распространения влияния НСДАП в различных районах Германии и степени ее популярности среди различных социальных слоев и классов. Гораздо показательнее с этой точки зрения данные, относящиеся к периоду наибольшего влияния национал-социалистской партии. Для уяснения этого вопроса обратимся к результатам выборов, состоявшихся в июне 1932 г.[9] Характерно, что даже в это время влияние, которого НСДАП добилась в Западной и Южной Германии, значительно уступало ее влиянию на востоке и севере страны. Доля голосов, полученных национал-социалистами в избирательных округах крупных городов, была значительно ниже, чем процент голосов, полученных ими в среднем. Наиболее высоких результатов национал-социалисты добились в Шлезвиг-Гольштейне, Восточном Ганновере, Южном Ганновере-Брауншвейге, Хемнице-Цвикау, Лигнице и Франкфурте-на-Одере. Сильные позиции были захвачены ими по всей Восточной Германии, в Центральной Германии и в районах Гессена и Пфальца. Из 13,7 млн избирателей, отдавших свои голоса национал-социалистам /158/ , только 38% проживало на западе и юге Германии, зато 62% – на Востоке и Севере. Наиболее высокой была доля поданных за нацистов голосов в районах восточнее Эльбы (38,3% всех имеющих право голоса). В Северо-Западной Германии эта доля составляла 37,7%, в Центральной Германии 36,6%. Ниже всего была доля голосов, полученных национал-социалистами в Рейнско-Вестфальской промышленной области, в Берлине и Баварии (25,2%). Чем объяснялось такое специфическое распределение влияния НСДАП? На какие категории оно распространялось? За счет каких групп оно выросло? Чьи избиратели перебежали к национал-социалистам? Ответ на этот комплекс вопросов можно найти, лишь рассмотрев динамику парламентских выборов в Веймарской республике за длительное время. Динамика парламентских выборов в Германии с 1918 по 1933 г.Первые выборы в Веймарской республике состоялись в январе 1919 г. Проходили они в обстановке гражданской войны. Авангард рабочего класса вел борьбу за превращение буржуазно-демократической революции в социалистическую. Лидеры германской социал-демократии большинства, вступив в союз с генералитетом, не считаясь со средствами, пытались отстоять существующий общественный строй. Буржуазные партии, захваченные врасплох ноябрьской революцией 1918 г., только перестраивали свои ряды. В этих условиях многие сторонники капитализма видели единственно реальную защиту от революции в правой социал-демократии и в объединившихся с нею Демократической партии, а также партии Центра («веймарская коалиция»). Этим объяснялась одержанная тогда коалицией внушительная избирательная победа. Социал-демократы собрали на выборах 1919 г. 11,5 млн голосов, Демократическая партия 5,7 млн, партия Центра –6,0 млн. В целом партии коалиции получили 76,1% всех признанных действительными голосов. Буржуазные партии, находящиеся правее Центра, собрали вместе 15,6% голосов[10]. Выборы, состоявшиеся в 1920 г., значительно изменили эту картину. Все три партии «веймарской коалиции» понесли серьезные потери. Соответственно усилилась оппозиция слева и справа. Более других пострадала Демократическая партия. Оправившиеся от первого испуга буржуазные избиратели повернулись лицом к другим партиям, в большей степени привлекавшим их своими позициями и программой. В результате число голосов, поданных за Демократическую партию, сократилось более чем вдвое (с 5,7 млн до 2,3 млн). В серьезном проигрыше оказалась и социал-демократия. Избиратели отходили от нее как вправо, так и влево. Если в 1919 г. /159/ теснившая СДПГ слева НСДПГ получила 2,3 млн голосов (КПГ бойкотировала эти выборы), то в 1920 г. КПГ и НСДПГ вместе собрали 5,6 млн голосов. Иными словами, 3,3 млн избирателей ушли от СДПГ влево. В 1919 г. обе рабочие партии получили вместе 13,8 млн голосов. В 1920 г. за СДПГ, НСДПГ и КПГ было подано 11,7 млн голосов. Но это значило, что 2,1 млн. избирателей сдвинулись вправо. Меньше других были потери партии Центра. Вместо 6 млн голосов она получила 5,1 млн. Соответственно ее доля сократилась с 19,7 до 18,1%. Тем не менее основное ядро избирателей осталось верным своей партии. Отмеченная выше тенденция проявилась и во время майских выборов 1924 г. Позиции СДПГ и буржуазных партий «веймарской коалиции» продолжали ослабляться. Число голосов, поданных за Демократическую партию, уменьшилось еще в полтора раза и составило 1,6 млн. Партия Центра потеряла 200 тыс. голосов, а ее доля сократилась до 16,7%. В действительности передвижка избирателей буржуазных партий вправо была еще большей и была замаскирована притоком голосов, потерянных СДПГ. За счет бывших избирателей Демократической партии и партии Центра значительно усилился правый лагерь. Впервые выступивший на парламентских выборах Ландбунд собрал 600 тыс. голосов. На 1,4 млн выросло число голосов, поданных за Немецкую национальную народную партию. Впервые участвовавшие в голосовании национал-социалисты собрали вместе с другими «фёлькише» 1,9 млн голосов. Существенные перемены произошли на левом фланге. В 1920 г. произошел раскол НСДПГ. Ее левое крыло объединилось с КПГ и увело с собой большинство избирателей. Если в 1920 г. за КПГ голосовали 600 тыс. человек, то в мае 1924 г. она получила 3,7 млн голосов. Оставшаяся часть НСДПГ потеряла всякий политический вес. На выборах в мае 1924 г. за нее было подано всего 200 тыс. голосов. Остальные избиратели НСДПГ проголосовали за социал-демократов. Но поскольку те потеряли более 2 млн избирателей, число поданных за СДПГ голосов не только не выросло, но даже уменьшилось с 6,1 млн до 6 млн. Декабрьские выборы 1924 г. происходили в условиях временной политической и экономической стабилизации. Это привело к заметному ослаблению крайне правого крыла. Национал-социалистская партия потеряла по сравнению с предыдущими выборами 1 млн голосов. Практически все эти голоса перешли к считавшейся несколько более умеренной НННП. Однако число голосов, поданных за нее, увеличилось лишь на 0,5 млн. Это свидетельствовало о том, что по крайней мере 0,5 млн избирателей отказали НННП в поддержке и проголосовали за партии, стоящие от нее слева. И действительно, выросло влияние Экономической партии, собравшей 1 млн голосов, на 300 тыс. увеличилось число голосов, поданных за Немецкую народную партию, впервые после 1919 г. наметилось усиление позиций Демократической партии (прирост на /160/ 300 тыс. голосов). Заметно укрепила свое влияние и партия Центра, за которую было подано 5,3 млн голосов (увеличение на 400 тыс.). Самую крупную победу на этих выборах одержали социал-демократы. Этому в значительной степени способствовала сложная ситуация, создавшаяся в КПГ, руководство в которой было захвачено «ультралевой» фракцией, навязывавшей партии ошибочную тактику и погрязшей во фракционной борьбе. В результате КПГ за полгода, отделявшие майские выборы от декабрьских, потеряла 1 млн голосов. Прирост голосов, поданных за СДПГ, составил 1,9 млн. Поскольку общее увеличение признанных действительными голосов было сравнительно небольшим, можно считать, что почти 0,9 млн избирателей вернулись к СДПГ от буржуазных партий. Выборы 1928 г. в общем подтвердили прежнюю тенденцию. КПГ, преодолев свою внутреннюю слабость, начала заметно укреплять позиции. Число поданных за нее голосов увеличилось на 0,5 млн. Хотя эти голоса оказались потерянными для СДПГ, она в целом не только не оставила прежних позиций, но, напротив, заметно усилила их. Ее списки собрали 9,1 млн голосов (увеличение на 1,2 млн). Поскольку число действительных голосов и на этот раз выросло незначительно, дополнительные голоса, поданные за СДПГ, свидетельствовали о дальнейших потерях буржуазных партий. И действительно, во всем буржуазном лагере произошел сдвиг избирателей влево. Продолжали терять голоса национал-социалисты (100 тыс. голосов), немецкие националисты (1,8 млн голосов), Немецкая народная партия (300 тыс. голосов), Демократическая партия (400 тыс. голосов), партия Центра и Баварская народная партия (600 тыс. голосов). За их счет несколько улучшили свои позиции мелкие буржуазные партии, имевшие узкосословный характер,– Экономическая и Ландбунд. Однако главной отличительной чертой этой передвижки влево был переход значительной части избирателей от буржуазных партий к социал-демократии. Следующие выборы осенью 1930 г. состоялись в условиях, когда временная политическая и экономическая стабилизация сменилась острым экономическим и политическим кризисом. Это внесло серьезные коррективы в политическую расстановку сил в стране. Массы избирателей начали отказывать в доверии партиям, считавшимся опорой столь очевидно доказавшего свою несостоятельность «веймарского режима» и находившимся все это время у власти. Заметно выросло число голосов, поданных за КПГ (на 1,3 млн). Поскольку число признанных действительными голосов резко увеличилось, потери СДПГ оказались гораздо меньшими, чем можно было бы предполагать, судя по усилению КПГ. Потеряв 0,5 млн голосов, СДПГ все же удержалась на более высоком уровне, чем на всех остальных выборах, за исключением самых первых. В целом обе рабочие /161/ партии даже несколько увеличили число собранных голосов (13,2 млн против 12.4 млн в 1928г.) Зато расстановка сил в буржуазном лагере полностью изменилась. Сенсационный рывок вперед совершила национал-социалистская партия. Она собрала 6,4 млн голосов (прирост 3,6 млн). Доля поданных за нее голосов выросла с 2,6 до 18,5%. Тем самым НСДАП превратилась во вторую по значению политическую партию в рейхстаге. Все остальные буржуазные партии, за исключением Экономической, Ландбунда и партии Центра, понесли серьезный урон. Немецкая национальная народная партия потеряла 1,9 млн голосов, Немецкая народная партия – 1,1 млн, Демократическая – 200 тыс. Во время июльских выборов 1932 г. эта тенденция продолжала действовать с еще большей силой. Позиции КПГ вновь укрепились. Число избирателей, проголосовавших за коммунистов, выросло на 700 тыс. человек. Соответственно на 600 тыс. сократилось количество голосов, отданных за социал-демократическую партию. В целом, однако, обе рабочие партии не понесли потерь (13,3 млн против 13,2 млн). В буржуазном лагере единственной партией, добившейся значительных успехов, была опять НСДАП. Число поданных за нее голосов возросло еще на 7,3 млн голосов (37,1%). Конкуренцию национал-социалистов выдержала на этот раз лишь одна партия Центра, даже несколько укрепившая свои позиции (прирост 600 тыс. голосов). Все остальные были сметены политическим ураганом. Ландбунд вообще сошел с политической арены. За Экономическую партию проголосовало всего 100 тыс. человек. Немецкая народная партия потеряла еще 1,2 млн голосов и превратилась в незначительную группу (на этих выборах за нее голосовало лишь 400 тыс. избирателей). То же самое произошло и с Демократической партией. Потеряв еще 900 тыс. голосов, она сохранила только 400 тыс. избирателей. Меньшие, чем у других, потери понесла Немецкая национальная народная партия. Число поданных за нее голосов сократилось с 2,5 млн до 2,2 млн. Практически после этих выборов в качестве серьезной силы на политической арене остались коммунисты, социал-демократы, католики (партия Центра), немецкие националисты и национал-социалисты. Состоявшиеся через три месяца новые парламентские выборы показали, что господствовавшая прежде тенденция начинает меняться. Событием, наиболее характерным для этих выборов, было заметное ослабление национал-социалистов. Число поданных за них голосов сократилось на 2 млн. За счет НСДАП несколько укрепились позиции немецких националистов (прирост на 800 тыс. человек). Остальные буржуазные партии, за исключением Центра (который, однако, на этот раз тоже понес потери – 0,5 млн голосов), по-прежнему пребывали в полном упадке. На левом фланге продолжала уверенно набирать темпы коммунистическая партия. Число поданных за нее голосов увеличилось на 700 тыс. и составило 6 млн. Соответственно несколько уменьшилось количество /162/ избирателей, голосующих за социал-демократов (тоже на 700 тыс. человек). В целом же позиции рабочих партий оказались непоколебленными (13,3 млн). Последние парламентские выборы, состоявшиеся в марте 1933 г., не могут быть использованы для анализа, ибо происходили уже в обстановке разнузданного террора национал-социалистов, прорвавшихся к этому времени к власти. Такова в общих чертах картина парламентских выборов в Веймарской республике. Картина эта весьма приблизительна, ибо в ней в недостаточной степени учтены изменения, происходившие среди массы избирателей: рост числа лиц, имевших право голоса, колебания в степени участия в голосовании, изменения в возрастной структуре избирателей и т. д. Тем не менее в целом она более пли менее отражает действительные процессы и может быть взята за исходный пункт дальнейших исследований. Обратимся теперь к динамике парламентского влияния каждой отдельной партии. Для ее определения правильней всего исходить не из сопоставления абсолютных цифр, а из сравнения доли лиц, имевших право голоса и избравших данную партию во время тех или иных выборов. Такой метод исключает искажения, вызываемые изменением абсолютного числа избирателей и большим или меньшим процентом воздержавшихся от голосования .Для наглядности ниже будут использованы кривые, исчисленные Штрифлером[11]. Рассмотрим с этой точки зрения прежде всего динамику голосования за рабочие партии. Для СДПГ наиболее успешными были выборы 1919 г., когда она собрала 31% голосов всех избирателей. Затем ее влияние падает. Самого низкого уровня оно достигает в мае 1924 г., когда за партию высказывается лишь 15,7% всех имевших право голоса. С этого момента вплоть до 1928 г. ее позиции укрепляются- В 1928 г. за нее голосуют 22,2% имеющих право голоса. Затем идет спад до 16,3% в декабре 1932 г. Независимая социал-демократическая партия играет заметную роль лишь на первых двух выборах, на которых она получила соответственно 6,3 и 14,0% голосов. Динамика парламентского влияния коммунистической партии демонстрирует устойчивую тенденцию к росту. Единственным исключением были выборы в декабре 1924 г., когда доля голосов, полученных коммунистической партией, упала с 9.6 до 6,9%. Особенно заметным был рост влияния КПГ после 1928 г. В ноябре 1932 г. доля поданных за коммунистов голосов составила 13,5%. Тем самым впервые с момента своего создания коммунистическая партия приблизилась по своему влиянию к социал-демократической (см. рис. 1).
Среди умеренных буржуазных партий наименьшим колебаниям подвергалось влияние партии Центра. Наиболее высокого /163/ уровня оно достигло в 1919 г. (16,3%), упало к маю 1924 г. до 12,7% и держалось на этом уровне с незначительными отклонениями вплоть до 1933 г. Самый низкий уровень влияния приходился на 1928 г. (11,3%), самый высокий – после декабря 1924 г. (13,1%) - на июль 1932 г. История Демократической партии – это история падения. Высший пик ее влияния приходился также на 1919 г. (15,3%). В мае 1924 г. партии удалось собрать уже только 4,3% голосов. После незначительного укрепления позиций в декабре 1924 г. уменьшение влияния продолжалось. В ноябре 1932 г. за партию голосовало лишь 0,7% всех имевших право голоса. Аналогичным образом складывалась судьба Немецкой народной партии. В отличие от Демократической партии она достигла высшего уровня не в 1919 г., а на выборах 1920 г. (соответственно 3,7 и 10,9%). Именно ее успехом в 1920 г. в значительной степени объяснялась неудача Демократической партии. Однако затем Немецкая народная партия претерпела то же самое развитие: 7,8% в декабре 1924 г., 3,7 в сентябре 1930 г., 0,9% в июле 1932 г. (см. рис. 2).
Весьма различны по характеру кривые, отражающие изменение влияния правых партий. Мелкие правые партии, носившие преимущественно /164/ сословный характер (Экономическая партия, Ландбунд и др.) на протяжении всех этих лет не играли сколько-нибудь серьезной роли в политической жизни. Динамика их развития интересна лишь в той степени, в какой она отражала колебания мелкой городской буржуазии, часть которой голосовала за Экономическую партию, и крестьянства, частично отдававшего свои голоса Ландбунду. С 1919 по 1930 г. влияние этих партий постоянно, хотя не очень резко росло. Если в 1919 г. они собрали 0,8% голосов всех избирателей, то в 1930 г. их доля выросла до 7,5%. Однако затем эти партии фактически распались. В июле 1932 г. они потеряли почти всех своих избирателей. Немецкая национальная народная партия с 1919 по 1924 г. непрерывно укрепляла свои позиции. В 1919 г. за нее голосовало 8,5% всех имевших право голоса, в декабре 1924 г. –15,9%. После этого влияние партии постоянно падало и составило в июле 1932 г. 5,0%. В ноябре 1932 г. оно вновь несколько увеличилось (до 6,8%). НСДАП, как уже указывалось, выступила на выборах впервые в мае 1924 г. До этого голоса симпатизировавших ей избирателей разбивались между множеством мелких партий «фёлькише». Объединив этих избирателей, национал-социалисты собрали в мае 1924 г. 5,0% голосов. К 1928 г. доля голосов, отданных за НСДАП, упала до 2,0%. С 1930 г. начинается резкий подъем: 18,5% в сентябре 1930 г., и 31,0% в июле 1932 г. В ноябре 1932 г. доля голосов, поданных за национал-социалистскую партию, уменьшается (26,4%) (см. рис. 3).
Таким образом, знакомство с изменением влияния отдельных партий с учетом колебаний числа избирателей подтверждает основную тенденцию, о которой шла речь выше. Это позволяет сделать некоторые общие выводы:
Последний вывод особенно наглядно иллюстрирует рис. 4. Из него следует, что на протяжении первых четырех выборов /165/ динамика электоральных потерь и приобретений буржуазных партий (без Центра) не совпадала с динамикой НСДАП. Однако начиная с 1928 г. картина изменилась. Развитие обеих групп приобрело зеркальную форму: потери одной из них отражались в виде приобретений другой.
Иными словами, рост НСДАП и ее превращение в крупнейшую политическую силу Германии происходили почти исключительно за счет массы избирателей, всегда находившихся правее СДПГ и голосовавших за буржуазные партии. В результате НСДАП стала как бы единой партией немецкой буржуазии и поддерживавшей ее части немецкого населения. Некоторые западные исследователи утверждают, будто НСДАП пришла к власти благодаря голосам левых избирателей, дезертировавших к национал-социалистам. Характерным для их позиции является, например, заявление Л. Лохнера: «Поразительны были успехи, которые одержал Гитлер среди рядовых членов социал-демократии и католической партии Центра, а также в связанных с ними профессиональных союзах – Всеобщем объединении немецких профсоюзов и в христианских профсоюзах. С ужасом наблюдали за подобным развитием событий руководящие деятели этих партий»[12]. /166/Однако, как следует из изложенного выше, подобные заключения не подтверждаются фактическими данными. При оценке причин успеха НСДАП на выборах фигурирует также утверждение, будто поворот в ее сторону значительной части избирателей связан с изменением их возрастного состава. В частности, некоторыми западными авторами было выдвинуто предположение, что к началу 30-х годов среди избирателен было гораздо больше молодежи, чем раньше. Молодежь же всегда склонна к более решительным, радикальным действиям. А именно это и предлагали ей национал-социалисты. Подобное предположение можно опровергнуть или доказать только на основе конкретного статистическо-социологического исследования. Попытку такого исследования и предпринял уже упоминавшийся Штрифлер. Используя официальные данные, он показал динамику количественного изменения состава имевших право голоса (млн чело-век)[13]:
Из приведенных данных следует, что число избирателей росло от выборов к выборам. С 1920 г. по конец 1932 г. оно увеличилось с 35,9 млн до 44,4 млн, т. е. на 8,5 млн. Этот рост был результатом разрыва между числом впервые голосовавших избирателей и количеством смертей или другой убыли. Но это значит, что за период между 1920 и 1933 гг. произошло не простое увеличение числа избирателей на 8,5 млн, а убыло 7,2 млн старых избирателей и прибыло 15,7 млн молодых. Было ли это равнозначно резкому увеличению доли молодежи среди избирателей? Чтобы ответить на этот вопрос, сравним данные о возрастном составе населения Германии в 1925 и 1933 г. В 1925 г. в Германии насчитывалось (млн):
Иными словами, в 1925 г. примерно 29% обладающих правом голоса были моложе 30 лет и около 71% – старше 30. /167/ В 1933 г. возрастная структура взрослого населения Германии выглядела следующим образом (млн):
Как мы видим, в 1933 г. доля лиц, обладающих правом голоса, старше 30 лет, не только не уменьшилась, но даже увеличилась. Если в 1925 г. она составляла 71%, то в 1933 г.– равнялась 73%. Соответственно доля избирателей моложе 30 лет сократилась с 29 до 27%. Отсюда следует, что «радикализация» избирателей не могла быть объяснена возросшей долей молодежи. Это, конечно, не исключает того, что доля молодых избирателей была у НСДАП выше, чем у других буржуазных партий, ибо нацистам, благодаря псевдореволюционной фразеологии, удалось привлечь на свою сторону значительные отряды молодежи. Большой интерес представляет с этой точки зрения позиция избирателей-женщин. В большинстве женщины в Веймарской республике были настроены консервативнее, чем мужчины. Об этом свидетельствуют, в частности, выборочные данные о характере голосования в мае 1924 г. в зависимости от пола. Во время этих выборов было раздельно учтено около 2 млн голосов, в том числе 975 тыс. мужских и 967 тыс. женских. Из этого количества были отданы за (тыс.):
Иными словами, на каждые сто голосов, поданных за соответствующую партию, приходилось:
Наличие среди женщин тенденции голосовать за более консервативные политические силы вырисовывается вполне очевидно, особенно когда речь идет о партиях, имеющих конфессиональную окраску. Единственное исключение составляет в данном случае НСДАП, получившая меньше женских голосов, чем мужских. Это объясняется тем, что выступившая впервые на выборах национал-социалистская партия еще не приобрела в глазах многих избирателей своего ярко очерченного политического лица. Для не очень сильных в политике женщин она казалась тогда радикальной, или, по крайней мере, недостаточно консервативной. Впоследствии это исключение исчезает и все становится на свое место. Согласно выборочным данным о голосовании в июле и ноябре 1932 г., например, в Магдебурге, за партию Центра оба раза было продано 56% женских голосов, за Немецкую национальную народную партию 53%, за НСДАП –52%, за Немецкую народную партию соответственно 50 и 51%, за СДПГ – 51 и 50%, за КПГ - 41%. В преимущественно евангелических районах, особенно в Шлезвиг-Гольштейне, процент женских голосов, поданных за национал-социалистскую партию начиная с 1930 г., был особенно высоким, ибо там она, благодаря своим связям с так называемым Движением немецких христиан, воспринималась женщинами как близкая к церкви политическая организация. Напротив, в католических районах процент женщин, отдававших голоса за НСДАП, был меньше, чем в целом, ибо там национал-социалистская партия из-за своих столкновений с партией Центра слыла среди женщин антицерковной политической силой. Весьма показательны в этом отношении результаты выборов в июле и ноябре 1932 г. в сугубо католическом Кёльне. Доля женских голосов, поданных за партию Центра, составляла там соответственно 59,6 и 58,9%, за НСДАП – 45,4 и 44,8%, за СДПГ -45,5 и 44,6% и за КПГ -41,2 и 38,8%[14]. В целом есть все основания считать, что консервативные тенденции среди женщин-избирательниц сыграли определенную роль в сдвиге вправо, который привел к быстрому росту влияния НСДАП, тем более что число женщин, имевших право голоса, было весьма значительно (20 млн в 1925 г. и около 24 млн в 1933 г.). Однако эта роль ни в коей мере не была сколько-нибудь решающей. Гораздо большее воздействие на динамику выборов оказывало заметное усиление политической мобильности «партии воздержавшихся» /169/ . Последнее в свою очередь было обусловлено не только обострением обстановки, которое всегда вовлекает в политическую жизнь прежде пассивные слои населения, но и определенными изменениями в возрастной структуре этой категории граждан. Исследования, проведенные в начале 20-х годов, показали, что участие в выборах среди женщин гораздо слабее, чем среди мужчин. При этом наивысший процент участия наблюдался среди мужчин в возрасте примерно 50 – 55 лет, а среди женщин – 40– 45 лет. У мужчин большой интерес к выборам сохраняется до 60 – 70 лет, а после этого резко падает. Среди женщин это падение начинается уже после 45 лет. Сравнительно раннее падение интереса к выборам среди женщин старше 45 лет было вызвано не только возрастными особенностями, но и тем, что женщины этого возраста вступили в сознательную жизнь еще до того, как в Германии развернулась борьба за предоставление женщинам права голоса. Соответственно интерес среди них к политике вообще и к выборам в частности был гораздо ниже, чем среди женщин, родившихся позже. Естественная убыль избирательниц старших возрастов увеличила возможность привлечения дополнительных категорий женщин к выборам, особенно при чрезвычайных обстоятельствах. Большое место среди воздержавшихся от голосования занимала молодежь обоего пола. Данные имперского статистического управления, сопоставленные с возрастной структурой избирателей, дают основания предполагать, что во время майских выборов 1924 г. «партия воздержавшихся от голосования» имела следующую возрастную структуру:
Всего 9,2 млн. Таким образом, почти одна треть лиц, воздержавшихся от голосования, была в возрасте 20 – 30 лет. Во время выборов 1928 г. от голосования воздержались 10,4 млн человек. Если предположить, что доля молодых людей среди воздержавшихся от голосования осталась прежней, то получится, что на этот раз не отдали свои голоса 3,5 млн молодых избирателей. Однако как раз эта категория и была наиболее мобильной среди «партии воздерживающихся». В то же время ни политических взглядов, ни политического опыта эта часть населения не имела и, безусловно, представляла собой резерв, который мог быть мобилизован достаточно умелым и опытным демагогом. И действительно, сопоставление колебаний числа воздержавшихся с динамикой голосов, поданных на различных выборах за национал-социалистскую партию, приводит к любопытным выводам. Выборы, состоявшиеся в сентябре 1930 г., как указывалось, принесли ей первую внушительную победу. Эти же выборы характеризовались наивысшим за все предыдущие годы процентом участия в голосовании (81.4% по сравнению с 74,5% /171/ в мае 1928 г.). В абсолютных цифрах число воздержавшихся уменьшилось на 2,4 млн человек. Выборы в июле 1932 г. ознаменовались дальнейшим укреплением позиций НСДАП. И для них также характерна весьма высокая активность избирателей (83,5%). Абсолютное число воздержавшихся уменьшилось при этом с 8 млн до 7,3 млн человек. Следующие выборы (ноябрь 1932 г.) ознаменовали собой серьезную неудачу для национал-социалистов. Менее чем за полгода, прошедшие со времени избрания прежнего рейхстага, НСДАП потеряла 2 млн избирателей. И именно для этих выборов характерно заметное уменьшение интереса к выборам. Процент участия в них упал ниже уровня сентября 1930 г. Число воздержавшихся выросло на 1,6 млн голосов[15]. Подобное совпадение вряд ли можно считать случайным. Очевидно, что определенную, при этом достаточно заметную роль в избирательных победах фашизма сыграла группа населения, обычно воздерживавшаяся от участия в выборах. Но решающее значение имели голоса не этих избирателей. Как отмечал в свое время левый немецкий публицист и политик Ф. Штернберг, одной из важнейших, если не самых важных причин превращения национал-социалистской партии в крупнейшую политическую силу было вымывание основы, фундамента массовой базы обычных традиционных буржуазных партий. К такому же выводу пришел американский социолог Хеберле, специально исследовавший динамику выборов в Шлезвиг-Гольштейне[16]. Социальный состав этой базы не вызывает никаких сомнений. За буржуазные партии, отдавшие в 1930–1933 гг. своих избирателей нацистам, обычно голосовало большинство крестьян (за исключением твердых сторонников партии Центра и Баварской народной партии в Западной и Юго-Западной, а также сторонников НННП в Восточной Германии, части сельскохозяйственного пролетариата и беднейших крестьян, отдававших голоса рабочим партиям), почти вся городская мелкая буржуазия, подавляющее большинство чиновников и служащих, значительная часть интеллигенции, рантье и пенсионеров, а также часть неорганизованного, полуремесленного пролетариата, издавна по традиции поддерживавшая «национальные» силы. Они-то и составили массовую базу национал-социализма, которую ему в определенных пределах удалось сохранить и после прихода к власти. /171/ Примечания1. Цеткин К. Выступление на расширенном пленуме ИККИ 12–23 июня 1923 г.: Стеногр. отчет. М., 1923. С. 207. 2. Германский фашизм у власти. М.; Л. 1934. С. 22 и след. 3. приводимые данные несколько расходятся с данными о численности отдельных классов и социальных прослоек, используемыми в последующих главах. Это связано с тем, что в дальнейшем берутся цифры более поздних переписей. 4. Geiger T. Die Soziale Schichtung des deutschen völkes. Stuttgart, 1932, S. 72. 5. Tatsachen und zablen über Deutschland. B. 1941. S. 80. 6. Die Wahlergebnisse für das Reich von 1919 – 1933. Striefler H. Deutsche Wahlen in Bildern und Zahlen. Düsseldorf, 1946. Tabellen – Anhang (далее: Striefler H. Op. cit.) 7. Neisser Н. Statistische Analise des Wahlergebnisses // Die Arbeit. 1930. H. 10. 8. См.: Schauff J. Die Deutsche Katoliken und die Zentrumspartei. Köln, 1928. S. 5 ff. 9. Ibid. S. 48а. 10. Здесь и дальше данные приводятся по: Striefler Н. Op. cit. 11. Striefler Н. Op. cit. S. 26 ff. 12. Lochner L. Tycoon and Tyrant. German Industry from Hitler to Adenauer. Chicago, 1954. 13. Striefler H. Op. cit. S.16. 14. Ibid. S. 19–21. 15. Striefler Н. Op. cit. 16. Heberle R. From Democracy to Nazism. Baton Rouge, Louisiana, 1945. P. 119.
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|