Подлинная причина любви к строительным работам
Естественно, внутрь не пускают, особенно журналистов (когда я позвонил в пресс-службу Русского музея, руководство которого и отвечает за уничтожение Летнего сада, то некий Антон сперва предложил написать письмо на имя директора В. Гусева, но тут же объявил, что вероятность положительного ответа низка). Поэтому в Государственном Русском музее (ГРМ) больше всего боятся, что преступление будет зафиксировано на тех этапах, когда, во-первых, ситуация еще обратима и можно прервать его совершение, а, во-вторых, когда хорошо виден объем землеройных работ и повреждение корневой системы старинных деревьев, неизбежное при прокладке под землей такого количества труб, канализационных стоков и электрических кабелей. Чтобы этого никто не увидел и не зафиксировал, в сад никого не пускают.
Понятно, почему установлен такой режим секретности. Согласно закону «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов РФ» в силу ст. 37 земляные, строительные, мелиоративные и иные работы должны быть приостановлены, если их проведение может причинить вред объектам культурного наследия.
Ситуация в Летнем саду именно такая: земляные и строительные работы не просто ухудшают, а прямо уничтожают объект культурного наследия федерального значения. И исполнитель, и заказчик — ГРМ — должны либо сами приостановить все работы, либо по предписанию прокуратуры.
А кроме того, что еще важнее, в 2009 году приступили к работам, не имея согласованного проекта. Был ли он согласован потом органами охраны — неизвестно. Похоже, что весь проект не утверждали вообще нигде, а всё решили так, как решают вопрос с благоустройством рядового сада в Невском районе, на окраине города. Потому что по закону № 73-ФЗ никто не мог бы утвердить такой проект, существо которого сводится к уничтожению памятника культуры, за которым история и подлинность, и созданию на его месте новодела. Всё дорабатывается и додумывается на ходу, а утверждает, очевидно, зам. директора по комплексной реконструкции и капитальному ремонту ГРМ В. Баженов, который, в частности, утвердил 26 января 2009 г. разрушительное «Техническое задание на реконструкцию и ремонт с элементами воссоздания ансамбля-памятника “Летний сад”».
То есть опять-таки, Баженов занимается не реставрацией, а комплексной реконструкцией и капремонтом.
Причина очевидных множественных нарушений закона № 73-ФЗ понятна, она вообще объясняет все «стройки века»: большая стройка — большие возможности. Отсюда и глобализм с работами в Летнем саду. А больше никаких причин.
Как известно, подлинные мраморные композиции работы второстепенных итальянских мастеров XVIII в., которые стояли в Летнем саду, меняют на копии из искусственного камня. Стоимость изготовления каждой копии порядка 8 млн руб. В то же время скульпторы, которые знают, сколько это может стоить реально, говорят, что цена такой копии не более 500 — 800 тыс. руб. А бюста — порядка 200 тыс. руб.
В печати также сообщалось, что для фонтанов-новоделов заказан самый дорогой белоснежный каррарский мрамор из Италии.
Еще интереснее ситуация с заново отливаемыми элементами декора ограды Летнего сада работы Ю. Фельтена со стороны набережной Невы. Как говорили сейчас сами литейщики, старые элементы декора находятся в удовлетворительном состоянии и не нуждались в замене. Тем не менее их заменили на новые, даже не думали реставрировать старые. При этом скульпторы (фамилии мне не известны) сделали модели с ошибками — без учета усадки бронзы при остывании. Усадка составляет 2—3 см на 1 метр, в результате размер убранства уменьшился, на старые места уже убранство не посадить, будут щели, но уменьшение касается не только линейного измерения, но и объема. Это уже проявилось при установке декора на боковой решетке со стороны Лебяжьего канала. С одной стороны, получается халтура, непопадание в старые размеры, а, с другой стороны, искусственно увеличиваемые затраты, поскольку есть данные, что существовавший декор вообще не надо было менять.
Размышления у забора
Интересна уже та информация, которая размещена на ограде Летнего сада со стороны Михайловского замка. Она касается концепции реконструкции и реставрации. Как указано, целью является «максимальное сохранение сложившегося облика с воссозданием “затей и забав”, характерных для его (сада) наивысшего расцвета на период 1740—1770 гг. и до второй половины XIX века».
На этой фразе стоит задержаться, потому что одна ее часть в корне противоречит другой. Так как может быть либо реставрация того, что дошло до нас, либо реконструкция того, что было когда-то, а совместить одно с другим невозможно. И, действительно, на самом деле проводится радикальная реконструкция, которая — с учетом существующего охранного законодательства — незаконна. И уничтожается то, что дошло до нас и что можно было реставрировать. Поскольку по ст. 40 указанного закона «Сохранение объекта культурного наследия» под сохранением понимаются «направленные на обеспечение физической сохранности объекта культурного наследия ремонтно-реставрационные работы». Но никак не воссоздание «затей и забав», никак не реконструкция.
Любопытно, что рядом с этой надписью на ограде про взаимоисключающие друг друга реставрацию и реконструкцию есть еще две цитаты из Д.С. Лихачева.
«Реставрация — это не возвращение памятнику его первоначального вида. Попытки вернуться к первоначальному виду сопряжены с субъективными истолкованиями этого первоначального вида, с современными представлениями о красоте. В реставрациях такого рода больше всего появляется ошибок и невосполнимых утрат. Ведь памятники, а сады и парки тем более, “живут”, меняются, обрастают пристройками. Убирать эстетически ценные наслоения разных эпох просто невозможно.
Разросшийся парк приобретает новую, свою красоту, и нет нужды и права убирать ни с исторической, ни с эстетической точек зрения. Регулярные сады сажались с расчетом на их бурный рост. Не следует возвращать красоту к ее младенческому возрасту — это и невозможно… Д.С. Лихачев».
Если эти надписи сделал сам ГРМ, значит, они в музее просто не понимают смысла того, что здесь написано. Либо это утонченный цинизм. Потому что все делают так, как Лихачев предупреждал, что нельзя и вредно делать: возвращают сад далеко назад в 1740 год посредством уничтожения разросшегося сада, ставшего пейзажным.
А что касается «субъективных истолкований», то предусмотренные в новоделе боскеты — это писк современной новорусской усадебной моды, их ландшафтные дизайнеры настойчиво предлагают владельцам современных усадеб, отсюда, я полагаю, и появление этих боскетов в огромном количестве в проекте. Новый Летний сад, который появится на месте уничтоженного исторического, — это новорусское изделие.
Характерно и то, что Дмитрий Лихачев как в воду глядел, говоря об ошибках: пример с заново отлитым декором ограды — идеальное тому подтверждение.
В то же время у эволюции сада была своя логика. Когда-то здесь были, но со временем исчезли фонтаны — однако это произошло потому, что уже был Петергоф с его впечатляющей фонтанной системой, и держать «малый Петергоф» было уже не нужно. Да и мода изменилась — в городе считалось логичнее иметь сад с растительностью, а не с фонтанно-декоративным оборудованием, которое было в резиденции царя по моде своего времени. Тем более что в XVIII в. царская резиденция здесь была упразднена и сад стал общедоступным. «Затеи» исчезали: исчезли гаванец, лабиринт... Засыпали поперечный канал и пруды (кроме одного). Не стали восстанавливать поврежденные наводнением фонтаны.
Что там происходит?
Все делается, чтобы потратить больше денег. Среди самых абсурдных объектов нового Летнего сада на первое место надо поставить буленгрин — сухой канал с двумя мостами, который призван напоминать о поперечном канале, при Петре вырытом между Фонтанкой и Лебяжьим каналом. Тогда он должен был осушать болотистую землю, а также делить Летний сад на два: парадный и хозяйственный.
Но кому он нужен сейчас? Тем более, что это будет и не канал, а фрагмент канала «в сухом виде». Заместитель руководителя Росохранкультуры по Северо-Западному округу Г.А. Шереметев в свое время разъяснял, что «создание сухого канала предполагается в качестве устройства пониженного газона». То есть выроют окопчик, а на дне его будет расти трава. Понятно, что сюда же будут кидать мусор. Через этот окопчик построят два моста (при Петре царских гостей на таком мосту могли неожиданно облить водой). И вот, чтобы напомнить о царской шутке, указывают градозащитники, нужно калечить и рубить деревья, рыть никогда не существовавший «сухой канал».
Второй «пониженный газон» — «Гаванец». При Петре у Летнего дворца со стороны Фонтанки была устроена гавань, чтобы добираться до резиденции по воде. Позднее гавань была засыпана. Теперь выкопали у дворца прямоугольную яму. Яма будет музеефицирована. Правда, что сухая гавань нелепа, но чем больше абсурда — тем лучше. К тому же эта яма опасна и для дворца, и для набережных Фонтанки и Невы, которые укреплены деревянными сваями. Если воздух проникнет в грунт, это вызовет ускоренное гниение свай, ослабление набережных и фундамента дворца. Понятно, что на дне ямы с осени скапливается дождевая вода, зимой снег.
Цоколь Летнего дворца обнажили, он на самом краю ямы. Как отмечают специалисты, обнажение цоколя ставит дворец под угрозу разрушения. Ибо обнажение цоколя нарушает «глиняный замок» — обваловку фундамента большой массой глины, которая не дает воде просочиться к фундаменту.
Выкопан на месте газона еще один пруд. Действительно, при Петре в саду были пруды с разными породами рыб, они играли определенную роль в царском домашнем хозяйстве. Но общественному саду нужны газоны, деревья, дорожки… Тем более что вокруг везде вода — Нева, Фонтанка, Мойка.
Строят «Голубятню» и «Соболиные клетки». Однако ни птиц, ни зверей там не будет. «Соболиные клетки» — декорация, воспроизведение формы без содержания. Новодел «Голубятня» должен стать Музеем археологии Летнего сада. В музей хотят встроить конференц-зал, значит, это электрокабели, водопроводные и канализационные трубы, отопление, связь. Грунт будут копать, корневая система деревьев уничтожаться. Вновь обширные земляные работы. Хотя по закону № 73-ФЗ новое строительство на территории памятника запрещено.
Проектом также предусмотрено создание «Малой оранжерея» с кадками, в которых будут южные растения. Оранжерея будет снабжена системами вентиляции и водоснабжения, т.е. опять земляные работы, трубы и электрокабели.
Наконец, так называемый хозяйственный блок, который собираются возвести на территории существующего хозяйственного двора, точно в его границах (площадь 832 кв. м) Фундамент — монолитная ж/б плита, несущие конструкции здания — металлический каркас с наружными и внутренними стенами из керамического кирпича, перекрытия — ж/б, монолитные. Подозреваю, что там устроят ресторан, с попыток создать который внутри Летнего сада и началась в 1997—1998 годах трагическая эпопея с поглощением сада ГРМ. Достаточно сказать, что именно в этом хозблоке будет размещена трансформаторная подстанция, которая будет обеспечивать электричеством не только Летний сад, но и Михайловский замок(!). Значит, через весь сад выкопают траншею глубиной 150 см и заложат трубу с электрокабелем.
Я уж не говорю о фонтанах. Во-первых, это не реставрация, а новое строительство, да еще по собственным проектам, во-вторых, устройство такого количества фонтанов отнимет у сада территорию и на аллеях, и на газонах. Сад и так небольшой, а станет по прогулочной площади еще меньше. Скажем, фонтан на Царицыной площадке имеет форму многоугольника с диаметром описанной окружности 8 м; девятиструйный фонтан «Гербовый» имеет в плане сложную форму со стороной описанного квадрата 12 м, а площадь зеркала воды — более 90 кв. м; фонтан «Пирамида» в плане имеет форму квадрата со стороной 9 м, кроме того включает каскад, т.е. является двухуровневым; фонтан «Коронный» — тоже двухуровневый, диаметр его 13 м, площадь зеркала воды — около 100 кв. м. И так далее.
Особо отмечу нишельные фонтаны на аллеях «Лабиринта»: это 28 фонтанов трех типоразмеров: 18 штук в форме круга диаметром 2,4 м, 2 штуки в форме круга диаметром 3 м и еще 8 штук в форме лепестка — фонтан, вписанный в четверть круга радиусом 3,5 м.
А фонтаны также подразумевают электродвигатели, насосы, пусковую аппаратуру, и ко всему должен быть доступ для обслуживания и ремонта. А сад-то небольшой. А фонтанов 40. И опять землеройные работы и уничтожение корней деревьев. Кстати, ради фонтанов уже вырубили 40 здоровых кленов и лип. Все же вырублено 132 дерева, хотя первоначально было запланировано убрать только 48 больных и гибнущих.
Таким образом, собственно сад, т.е. газоны и деревья уничтожается ради создания новоделов «под XVIII век», в стиле Петергофа. Иконографии не сохранилось, отрытые фундаменты фонтанов достоверного представления об их внешнем виде не дают. То есть это чьи-то фантазии, которые внедрять вместо Летнего сада — безумие.
Нет даже уверенности, что все, что намереваются построить, когда-либо одновременно стояло в саду. Точнее, есть уверенность, что не стояло. Поэтому в итоге В. Баженову пришлось сознаться, что
«приписывать обновленному Летнему саду какой-то исторический период некорректно. Петербуржцы увидят не копию парка XVIII или XIX века, это будет уникальный объект, которому предстоит существовать в XXI столетии».
То есть ни о каком научном историзме и речи нет. Так тренироваться можно было в Парке им. 300-летия Петербурга или в Кудрове, но не в Летнем саду.
Еще среди изреченных тем же В. Баженовым фирменных глупостей откровение о фонтанах: «Нас постоянно спрашивают, зачем в Летнем саду фонтаны. А они нужны хотя бы потому, что Фонтанка была названа в честь них, и это нужно помнить».
Следуя этой неопровержимой логике, около самого Смольного можно было бы восстановить Смоляной двор, где в начале XVIII в. по приказу Петра I хранили смолу и варили деготь для нужд русского флота. Смоляной двор прекратил свое существование еще в первой половине XVIII в., однако название Смольный сохранилось в топонимике района. Это тоже славная страница истории. И чтобы все ее помнили, будем тут варить деготь и хранить смолу. Логично ведь, а то ведь не все знают, почему «Смольный».
Новый Герострат
С уморительной защитой концепции уничтожения Летнего сада выступил в газете «Новый Петербург» археолог В. Коренцвит, являющийся пламенным идеологом создания новодела на месте исторического сада и являющийся убежденным врагом той концепции, которая была выражена Д. Лихачевым.
Сначала В. Коренцвит раскопал на территории Летнего сада пару фундаментов фонтанов, после чего придумал сделать здесь гигантский новодел с нарушением закона РФ № 73-ФЗ. Археолога Коренцвита горячо поддержали в ГРМ, и Летний сад был приговорен. Как раз вовремя подоспела готовившаяся реставрация сада в смысле реставрации кустарников и деревьев. На ходу концепция изменилась, и сад превратили в стройплощадку. Опять-таки с нарушением закона № 73-ФЗ. Потому что памятником культуры был сам сад, а не, скажем, отрытые фундаменты фонтанов, над которыми поставят новоделы. В конце концов, можно было сделать большой макет-симулякр сада со всеми «затеями», но делать такой симулякр прямо на местности, с одновременным уничтожением сада, — это уж просто варварство.
Я не буду приводить все примеры того, как В. Коренцвит манипулирует цитатами и именем Петра Великого, пытаясь представить уничтожение благом. Только приведу его главный тезис, заключающийся в том, что естественное превращение со временем регулярного сада в пейзажный во всех случаях является деградацией. В сущности, на этом ложном тезисе у В. Коренцвита все и построено, больше за душой у него ничего нет.
«Мы получили драгоценное наследство: подлинный регулярный сад первой трети XVIII века! Но не все способны оценить этот дар. Нам, слышим постоянно, не нужен сад с затеями Петра I».
Забавный тезис: в пылу полемики В. Коренцвит забыл, что тот сад, который он придумал создать заново, до нас на самом деле не дошел, и нет доказательств, что все будет восстановлено именно так, как было, поскольку нет иконографического материала и проектов. Не говоря уже о том, что ради этого чисто субъективного, антинаучного «восстановления» по Коренцвиту уничтожается действительно «драгоценное наследство», которое до нас таки дошло и которое возникло естественным путем. И которое мы знаем как Летний сад.
Коренцвиту кажется, что он привел неотразимый аргумент:
«Очень удивляются, когда узнают, что знаменитый сад на 80% состоит из деревьев, посаженных при советской власти. Деревья, которым без малого сто лет, появились после наводнения. В Летнем саду больше от С. М. Кирова, чем в ЦПКО его имени».
Ну так и что? Значит ли это, что сад надо все время поддерживать в младенческом возрасте и регулярно уничтожать зрелые деревья? И зачем тут фонтаны по образцу петергофских, если уже есть сам Петергоф? Пусть Петергоф не во всем подлинный, но он хотя бы был разрушен гитлеровцами, а тут роль гитлеровцев играет В. Коренцвит и администрация ГРМ, которые решили расплодить симулякры. И что за провинциальная жадность до фонтанов? Вокруг памятников Ленину — фонтаны, в Летнем саду — фонтаны…
Во всяком случае, в истории останется фамилия идеолога уничтожения Летнего сада — это Виктор Коренцвит.
18 апреля 2011
По этой теме читайте также:
