«НИ»: В России политические партии, выражавшие националистические взгляды, лишили регистрации. Крупнейшие движения националистов запрещены как экстремистские. Скинхеды, убивавшие людей с другим цветом кожи, посажены в тюрьмы, и многие – пожизненно. В какой мере российские националисты побеждены?

Александр Тарасов: Наци–скинхеды, действительно, на спаде. Четыре года назад их было по стране тысяч 70, сейчас – вдвое меньше. Хотя не обязательно все они были поклонниками Гитлера и кого–то убивали. Две трети из них – это «модники». Старшеклассники или учащиеся ПТУ, которые «правильно» одевались, стриглись и показывали свою «крутость» перед одноклассниками.

Вы сказали, что наци–скинхеды на спаде. А как же Манежка?

А там скинхедов почти не было. Там были футбольные фанаты и члены националистических организаций.

Скинхеды и члены националистических организаций – это не одно и то же?

Нет. Наци–скинхеды – это не организация, а молодежная субкультура, так же, как, например, панки или рэпперы. Скинхеды разделяются на три ветви: наци–скинхеды (или ультраправые), «красные скины» (или левые) и треды – те, кто просто стригутся наголо и слушают определенную музыку, но равнодушны к политике и никого не бьют. Движение против нелегальной иммиграции (ДПНИ) и «Славянский союз» именно для того власть создала, чтобы с их помощью поставить под контроль наци–скинхедов. Их уже была огромная масса, а что в их среде происходило, оставалось неизвестным. Внедрить к ним осведомителя невозможно. Это группы по пять–десять человек, которые вместе учились, вместе жили во дворе, давно друг друга знают, и лет им по 15. Где вы найдете 15–летнего сотрудника?

Зачем запретили ДПНИ и «Славянский союз»??

Потому что с их лидерами случилось то, что часто бывает с лидерами ультраправых. Они помнят, как Гитлера внедрили в партию как осведомителя, а он ее захватил, а потом и всех остальных обыграл. Вот они и решили, что у них так же получится, и начали зарываться, вести себя отвязно. На Поткина (Александр Белов–Поткин, бывший лидер ДПНИ. – «НИ») пришлось даже дело заводить, показывать ему, кто главный. А Демушкин (Дмитрий Демушкин, лидер «Славянского союза». – «НИ») дал интервью китайскому телевидению, в котором пообещал со всеми азиатами «разобраться». Махал ножом перед камерой и заявлял, что у него в автомобиле два карабина и пистолет. Китайцы это пустили в эфир. Потом из китайского МИДа в наш пришел запрос. Наш МИД обратился в органы, там схватились за голову и завели дело по незаконному хранению оружия.

Что стало с членами националистических организаций?

Они ведут себя тише. Наиболее буйных уже выловили. Уличные компании, которые могут в пьяном виде кого–то побить, разумеется, остались. А что касается ультраправых организаций, то их в России примерно 80. Они всегда были в состоянии раскола, и все их попытки объединения заканчивались ничем. Лидеры встречались, подписывали декларации, обещали собрать объединительный съезд, но уже до съезда успевали переругаться по поводу того, кто из них самый главный фюрер.

Насколько многочисленны эти организации?

От нескольких десятков человек у большинства до тысяч у самых крупных. Причем все это размазано по стране.

Насколько велико националистическое подполье, представителями которого были недавно осужденные Тихонов и Хасис?

Таких очень мало. Это должны быть совсем уж отмороженные и отчаянные. К тому же прошло еще мало времени, чтобы это развилось. Стали по–серьезному сажать наци–скинов. Произошло очень сильное разочарование. Распространилось мнение, что на легальном поле ничего сделать нельзя. И поэтому нужно создавать правое партизанское подполье. Часть поджогов автомобилей, которые продолжаются в последнее время, совершили не анархисты, а крайне правые. Они проводят эти акции максимально конспиративно, не пользуются Интернетом и мобильниками.

Зачем националисты жгут автомобили?

Они жгут автомобили по определенному признаку. Например, автомобили богатых кавказских предпринимателей.

Убивать стали меньше, но начали поджигать автомобили?

Насколько меньше стали убивать, мы не знаем. Лет пять назад об убийствах на национальной почве становилось известно сразу. Сейчас в большинстве случаев мы узнаем только о раскрытых делах после передачи в суд. А о том, что не раскрыто и не расследовано, мы не знаем.

Правоохранительные органы стараются не привлекать внимание к преступлениям на межнациональной почве?

Да, я думаю, есть указание не будоражить общественность. А статистика «Совы» (Информационно–аналитический центр «Сова», занимающийся мониторингом проявлений ксенофобии – «НИ») гиперкритична. Например, избили азиата или африканца. Забрали у него телефон и при этом кричали: «Бей чурок!» Тут могут быть две версии. Напали по расистским мотивам, а телефон взяли заодно, почему бы не взять. Или же главной целью был телефон, а про чурок кричали для отвода глаз. Такие случаи «Сова» не считает, чтобы избежать обвинений в «нагнетании истерии».

Что с ксенофобскими настроениями в России?

Сейчас ксенофобских взглядов разной степени интенсивности придерживается приблизительно половина населения. После распада СССР таких было 6%, к началу первой чеченской войны – 11%. Но затем была античеченская и антиисламская пропаганда, и направленная на неправославных ксенофобия становится все более распространенной.

Почему ксенофобия растет, а наци–скинхеды на спаде?

Наци–скинхеды, как любая молодежная субкультура, проходит волнами: подъем, пик, снижение, причем в столице раньше, чем в провинции.

Какие еще националисты есть в России?

Есть черносотенцы. Они ориентируются на дореволюционные крайне правые движения, такие как «Союз Михаила Архангела», «Союз русского народа». Там проповедуют монархизм, воинствующее православие, антикоммунизм и восстановление Российской империи. Еще есть представители классического фашизма, которые выступают за корпоративное государство. Там самое главное – партия (или нация), которая стоит над обществом и личностью. Расцвет фашистских движений был в начале 1990–х, когда существовало Русское национальное единство (РНЕ) Александра Баркашова. Сейчас до уровня Баркашова никто не доходит. РНЕ раскололось, численность упала катастрофически. Многие засветившиеся в крайне правых движениях перешли в легальные организации – от ЛДПР до «Единой России». Они не изменили свои взгляды, а ищут другие пути прихода к власти – через готовые структуры. Еще существуют «новые правые», например евразийцы. Они не говорят о превосходстве одной нации над другой, а считают, что «мы разные и ужиться не сможем». Типичный «новый правый» – Брейвик. Часто они не настаивают на подчиненном положении женщин, и поэтому женщины там активны. У «классических» же фашистов женщина – существо «второго сорта». Ее дело – сидеть дома и рожать детей. Сейчас происходит смычка «новых правых» с неолибералами. Если у классических либералов все люди от рождения получают равные права, а дальше пусть конкурируют, то неолибералы считают, что богатый самим этим фактом лучше бедного. У фашистов партия важнее личности, а здесь важнее личность. Но не всякая, а личность богатого. И государство должно выступать как жандарм, защищая богатых от притязаний бедных. Обратите внимание, и Русская православная церковь заметно подвинулась вправо за последнее время. Вспомните скандальный призыв Всеволода Чаплина работать со скинхедами. Это не приступ временного помешательства, а отражение общих настроений. Власть нуждается в более управляемом обществе, которым легче манипулировать. А ксенофобская идея дает на сложные вопросы простые ответы: во всем виноваты мусульмане, «черные» или кто–то еще.

Чемпиона мира по боям без правил Расула Мирзаева суд отказался выпускать из страха перед новой Манежкой. За националистами признали силу?

У нас скоро выборы, и лучше продемонстрировать лояльность национальному большинству. Их как избирателей гораздо больше. Даже если результаты выборов фальсифицировать, то чем меньше фальсификаций, тем легче их осуществить.

По этой теме читайте также: