С начала этого года вокруг нескольких лечебных учреждений Москвы сложились конфликтные ситуации. Чиновники тайно, в спешном порядке закрывают больницы и поликлиники. Мнение жителей, пациентов и врачей никому не интересно. Это происходит, в частности, с ДИБ № 12 и её поликлиническим отделением[1], роддомом № 6, поликлиникой № 193, поликлиникой № 36. Список растёт. Теперь к нему добавилась и уникальная детская инфекционная больница № 8.

Схема проезда к этой больнице напоминает рекламный проспект гостиницы: напротив — башни Новодевичьего монастыря, рядом — парк с прудом и Москва-река. Увы, власти решили, что такой лакомый кусочек нерационально оставлять детям. По распоряжению Правительства Москвы № 2423-РП от 24 ноября 2006 г. за подписью мэра, компании «Медстройинвест» предоставляется право снести больницу и построить на её месте многоэтажную гостиницу[2]. Это право было подтверждено распоряжением № 1798-РП от 30 августа 2010 г.[3] Соседний с больницей пятиэтажный дом уже выселен.

Компания «Медстройинвест» стала известна благодаря публикациям на сайте журнала «Скепсис»[4]. В обмен на строительство корпусов в Филатовской больнице и больнице им. Сперанского, эта небольшая, но удалая компания (основанная в 1998 году с уставным фондом 10 тыс. рублей[5]) получила право сноса пяти медицинских учреждений с последующим строительством на их месте коммерческих зданий. Хотя строительство больничных корпусов затягивается, а их площадь от распоряжения к распоряжению уменьшается, «Медстройинвест» и не думает платить неустойку. Напротив, врачам больницы передают, что инвестор проявляет нетерпение. Пора бы, дескать, уже освобождать помещение. Анатолий Александрович Корсунский (в прошлом заместитель руководителя Департамента здравоохранения) на встрече с врачами доверительно сообщил, что все они являются заложниками инвестора. «Советую с нами не ссориться» — сказал тогда чиновник.

Эти слова странно отозвались 24 мая, когда на территорию детской больницы въехал кортеж дорогих машин. Первая несла на лобовом стекле пропуск Правительства Москвы, обеспечивший проезд мимо охраны. В средней были бизнесмены, в том числе два иностранца. Из последней машины вышли автоматчики. Бизнесмены и их сопровождающие осмотрели территорию, прилегающую к больнице — цветущий дворик, где дети бегают наперегонки, ездят на игрушечных лошадках, играют в пинг-понг и качаются на качелях. Врачи, испугавшись, что бизнесмены пойдут осматривать здание, выстроились в ряд, заслоняя все входы в больницу. Погуляв по двору, «инвесторы» уехали. Сотрудники больницы направили заявление о происшедшем в полицию и письменно известили Департамент здравоохранения. В ответ получили от начальства устное указание молчать о случившемся. Полиция, куда вместе с заявлением были отправлены записи камер наблюдения, ответила отпиской, но признала, что «факты частично подтвердились».

Чиновники утверждают, что никакой связи между отдачей земли в центре Москвы частным лицам и закрытием детской больницы нет. Об этом говорил заместитель главы департамента здравоохранения г. Москвы А.И. Хрипун 18 июня при передаче заявления представителей инициативных групп с протестом против закрытия больниц и поликлиник. Департамент здравоохранения не занимается земельными вопросами, а лишь печётся об эффективном оказании медицинской помощи. Однако важно понимать, что «эффективность» на языке чиновников означает отнюдь не эффективность излечения больных. Имеется в виду лишь формальная эффективность работы больницы в качестве завода по выписке поступающих пациентов. Чем быстрее будет работать конвейер, чем быстрее больные будут выписаны, чем меньше койко-дней они проведут в стационаре и чем меньше денег на них будет потрачено, тем, значит, больница эффективнее.

В больнице № 8 лечат детей с кожными заболеваниями. Срок лечения таких болезней — больше месяца. Но это — при правильном лечении. В больницу попадают и дети, которых в других лечебных учреждениях залечили негодными средствами. Врач рассказывает:

«Вот мама восемь тысяч на ламизил истратила, но этот препарат в микроспории не работает. А в частной клинике им лечат — по полгода! Я не говорю, что эти врачи некомпетентны, но с детьми должны работать детские дерматологи. А их сейчас не выпускают, они сейчас наперечёт».

Когда-то госпитализация со стригущим лишаем была стопроцентной. Теперь некоторые родители предпочитают лечить детей амбулаторно. Одна такая родительница рассказывает:

«Сказали нам: надо ехать в больницу месяца на полтора. Страшно — в больницу, и потом ведь работа... Я спросила у врача, можно ли лечить это частным образом? Мне сказали — да. Мы стали ходить в частную клинику. Шли месяцы, а лишай не проходил. Наконец, пошла в кожно-венерологический диспансер и случайно узнала, что для правильной диагностики необходима лампа Вуда. А в клинике, куда мы ходили, её не было. В кожно-венерологическом диспансере она есть, но уже полтора месяца как сломалась. Так мы в конце концов оказались в этой больнице».

Врачи слышат много таких историй.

А ведь для того, чтобы лечение было по-настоящему эффективным, необходима не только диагностика с правильным выбором препаратов, но также и профессиональный уход за ребёнком, необходимо следить за его диетой, своевременным приёмом точно установленной дозы лекарства и общим режимом дня. Врачи сами говорят: половина результата — это наша заслуга, а половина — заслуга медсестёр.

В детской больнице № 8 оказывают и такую помощь, которую больше нигде нельзя получить бесплатно. Например, это удаление папул контагиозного моллюска — кожного заболевания, которое может передаваться, например, через песочницу. С закрытием больницы единственным местом, где будут оказывать такую помощь — точнее, теперь уже услугу — станет платная косметическая клиника. Там оплата сдельная — по 200-300 рублей только за удаление одной папулы. При том, что количество таких поражений может исчисляться десятками. Таковы нынешние расценки. Но как только бесплатная помощь перестанет существовать и никаких альтернатив не останется, цены, больше ничем не сдерживаемые, скорее всего, вырастут ещё сильнее.

Дело, однако, не только в правильном применении препаратов и проведении наружных операций. Все знают, какой трагедией для подростка могут стать даже самые заурядные прыщи. Что же говорить, о такой, например, болезни, как стригущий лишай? Врач говорит:

«Работа с детьми и работа со взрослыми — это разные вещи, причём взрослые дерматологи, как правило, не берутся лечить детей... Дозировки-то можно посмотреть и в справочнике. Но надо уметь подойти к ребёнку, разговаривать с детьми по-другому».

В больнице № 8 врачи не только вылечивают кожные болезни, но и дают возможность ребёнку вновь почувствовать себя полноценным человеком. Кто-то попадает сюда из детдома, большинство — из малоимущих семей. Дети вместе играют, занимаются с воспитателем: вырезают фигуры из бумаги, лепят, рисуют, клеят аппликации. Старшие дети читают младшим книги из больничной библиотеки. Кроме того, к школьникам начиная со второго класса приходят индивидуально заниматься учителя из соседней школы. В результате дети, даже проведя несколько месяцев в стационаре, не отстают по основным предметам и могут спокойно вернуться в школу, чувствуя себя уверенно и имея при себе официальные справки с отметками.

И получается, что они не изгои, что жизнь продолжается. Это сразу видно: дети улыбаются, смеются. Совсем не так было бы, если бы они лечились дома и ходили в школу: их бы дразнили, травили. Рассказывают, как одна маленькая пациентка плакала, не желая выписываться накануне Нового Года: «Пока не сыграю на ёлке Снегурочку — не выпишусь!».

И вообще, приходишь в больницу, и кажется, что попал в оазис. Везде чисто, всюду новая мебель, накрахмаленное бельё, отремонтированные туалеты с биде, новые операционные столы для удаления папул моллюска, новое посудомоечное оборудование в кухне, повсюду установлены особые дезинфекционные лампы. Последняя партия анализаторов для лаборатории пришла уже в этом году. Теперь с закрытием больницы нет даже смысла их распаковывать.

История больницы насчитывает 75 лет, хотя на нынешнем месте она только с 1969 г. Больница служит клинической базой медицинских училищ № 2 и № 13, а также кафедры кожных и венерических болезней РГМУ. Здесь работали именитые профессора и академики, авторы учебников по кожным заболеваниям: Ю.К. Скрипкин, К.Г. Шарапова, И.В. Хамаганова, В.И. Кулагин и другие.

Но о сохранении богатых традиций медучреждения речи даже не идёт. Больница № 8 должна перейти в ведение ДИКБ № 6 и тут же закрыться. Список вакансий, предоставленный больницей № 6, содержит лишь одну свободную ставку врача-дерматолога. Каждый медицинский работник после закрытия больницы должен будет в индивидуальном порядке подавать заявление на устройство на работу в то или иное учреждение.

* * *

О закрытии больницы врачи узнали в мае. И.о. главврача больницы собрала сотрудников, поблагодарила всех за работу, сказала, что сама она уходит в отпуск, а больница с сентября перестаёт существовать. Если бы не вмешался местный профсоюз, то о закрытии больницы внешнему миру стало бы известно только после того, как её здание было бы снесено бульдозером. Члены профкома получили копию приказа № 365 от 05.05.2012 за подписью тогдашнего главы Департамента здравоохранения г. Москвы Л.М. Печатникова. Согласно этому приказу (см. Приложение) с первого сентября 2012 г. к детской больнице № 6 «в качестве обособленных подразделений-филиалов» должны быть присоединены ДИБ № 8 и ДИБ № 4. Больница № 6 расположена на метро «Водный стадион», больница № 4 — на метро «Войковская». Детская больница № 8 находится на другом конце Москвы. Может быть, чиновники попытались объединить больницы со схожим профилем? Читаем справку Департамента здравоохранения:

«Основными заболеваниями, с которыми дети госпитализируются в ДИКБ № 6, являются тяжелые формы респираторных вирусных инфекций и гриппа, инфекционные токсикозы, пневмонии, внутриутробная инфекция, сепсис, гнойные менингиты, врожденные и приобретенные кардиты, инфекция у детей с врожденными пороками сердца, у детей от матерей с ВИЧ-инфекцией и сифилисом»[6].

Специализируются в ДИКБ № 6 на грудных младенцах. Читаем дальше и узнаём, что в больнице открыто «отделение платных услуг (на базе стационара дневного пребывания)». В ДИБ № 8 денег ни за что не берут.

Впрочем, эти неувязки были бы существенны, если бы больница готовилась всего лишь к реорганизации, оставаясь при этом обособленным подразделением-филиалом, как и сказано в приказе. Ничего подобного не происходит. Из действий Департамента явствует, что имеет место вовсе не переподчинение, а просто закрытие больницы с распылением коллектива. Главное в приказе — пункт пятый: обеспечить передачу помещения больницы в Департамент имущества города Москвы. «Вы не останетесь как филиал» — так ответил на прямой вопрос о противоречиях в приказе А.А. Корсунский на встрече с сотрудниками больницы. «В нынешних условиях я вам советую бороться каждому сам за себя» — добавила сотрудница отдела кадров КРУ.

18 июня представители профкома больницы № 8 вместе с представителями других инициативных групп пришли вручить заявление с протестом против закрытия больниц и поликлиник в Москве. На вопрос, к какой больнице будет прикреплена восьмая, зам главы Департамента здравоохранения г. Москвы А.И. Хрипун — после нескольких попыток уйти от ответа — сказал: к девятой. В приказе № 365 значится шестая больница. Но так ли это важно, если истинной целью Департамента является скорейшее освобождение помещения больницы № 8?

На следующий день в больницу на собрание сотрудников явился первый заместитель руководителя Департамента здравоохранения города Москвы Николай Филиппович Плавунов. Чиновник был категоричен. «Патология, которая у вас находится в этой больнице она... условно можно назвать её стационарной. Это в принципе амбулаторные больные».

Спасение утопающих — дело рук самих утопающих? А если речь идёт о заразном заболевании, которое может подхватить каждый, но которое часто встречается у детей из неблагополучных семей? А дети из детдомов, а беспризорники? Всех их сейчас лечат совершенно бесплатно. Иначе они лечиться и не смогут. Однако Н.Ф. Плавунов считает, что

«единственный контингент, для которого требуются койки — это новорождённые. Вот там возникают проблемы, не каждого новорождённого можно оставить дома с кожным заболеванием. Значит для этого 10 коек будет развёрнуто на территории 6-ой детской инфекционной больницы».

Врачи — против, родители — против. Но время не ждёт: программа «модернизации» здравоохранения требует срочного закрытия десятков больниц и поликлиник. Впрочем, господин Плавунов не любит такие резкие и однозначные слова как «закрытие» и «уничтожение» — он предпочитает эвфемизмы «реорганизация» и «оптимизация», за благозвучием которых скрывается самая циничная жестокость и желание сэкономить и нажиться на детях.

Чтобы читатель мог оценить масштабы жестокой экономии, дадим слово самому Н.А. Плавунову:

«242 поликлиники с 15 сентября будут реорганизованы в 47 амбулаторных центров. То есть берём базовую поликлинику, к ней присоединяем 5 поликлиник на правах филиалов без юридических лиц. <…>

На очереди детские учреждения. У нас из 150 детских поликлиник будет сформировано 39 детских амбулаторных центров. <…>

То же самое у нас происходит со службой психиатрии. Значит, мы 24 диспансера присоединяем к ведущим 5 больницам. Опять же с той же целью. <…>

Мы уже объединили в единый городской научно-практический центр всю службу дермато-венерологии. На сегодня нет у нас диспансеров — есть филиалы городского научно-практического центра дермато-венерологии. Мы тоже самое сделали с наркологической службой. <…>

То же самое мы делали с рядом городских больниц. У нас в городе к концу этого года не будет больниц специализированных — может быть, кроме больницы офтальмологической. <…>

Мы уже присоединили гинекологические больницы к соответствующим медицинским учреждениям. <…>

С детскими больницами, значит, то же самое. Сейчас мы объединяем 12-ую детскую... вернее, к 9-й детской присоединяем 21-ую больницу, детскую, маломощную больницу в качестве филиала, и к ней присоединяем 12-ую детскую больницу в качестве филиала. Значит, сейчас там строится, вернее построен корпус, сейчас он находится в стадии передачи городу. И койки этих двух больниц, в том числе, будут размещены на койках этого корпуса».

«Койки на койках» ждут нас в больницах, которые наперегонки будут выписывать пациентов. В поликлиниках и диспансерах — всё бóльшие очереди по мере того, как специалистов и лаборатории будут переводить из поликлиник в амбулаторные центры. Нам придется выбирать, кого лечить в платной клинике: дочку или старика-отца. Лечить всех денег уже не хватит.

«Решение Департамента принято. Оно принято правительством Москвы. Я не вижу никаких оснований, чтобы что-то двигалось в обратном порядке».

* * *

Ситуация, как видите, предельно понятна. Родители хотят, чтобы их детей лечили. Врачи хотят лечить детей. Чиновникам от медицины на это наплевать. У них есть циничный и безжалостный «план модернизации», не имеющий отношения к задачам медицины, а прямо им противоположный. А еще есть некий «инвестор», чьи интересы, как ясно видно из этой истории, намного важнее для чиновников, чем здоровье детей. Точно так же обстоит дело с ДИБ № 12, где родители бьются за сохранение больницы и поликлиники, а чиновники спешат освободить землю под гостиницу.

Из сказанного надо сделать еще один вывод. Если врачи и родители не будут защищать свои права — своих детей! — то их ожидает целиком коммерческая медицина. А вместо бескорыстных врачей — «инвесторы» с охраной из автоматчиков.

По этой теме читайте также: