Как эксперт не просто народный, но отчасти и национал-патриотический, я еще в 1948 г. усвоил, что наш прогрессивный паралич — самый прогрессивный в мире. Но интуитивно провидеть истину — этого мало. Ее надо еще научно сформулировать. И неопровержимо доказать.

«На Западе (за исключением отдельных исследователей) не ставятся подобные глобальные цели, для российской мысли поиски сути явлений — культурно-разделяемый способ жизни в этом мире» (с. 15).

Отчего же наш «способ жизни» так совершенен, что на Западе до него могут дорасти только «отдельные исследователи»?

«В типологической модели личности Б.С. Братуся приводятся описательные характеристики психологических типов личности в русской, советской и западноевропейской культурах, а также тип перестроечной личности. Исходя из доминирующего способа отношения к себе и другим людям, Братусь предлагает 4 основных уровня в структуре личности: эгоцентрический, группоцентрический, просоциальный и духовно-эсхатологический. Русскую культуру он характеризует как среду формирования прежде всего личности духовно-эсхатологического уровня, советскую культуру как среду воспитания личности группоцентрического уровня, а западноевропейскую — как формирующую личность просоциального типа» (с. 106, выделено автором).

Теперь-то все стало ясно. И расставлено по полочкам. В Лондоне полиция вежливая, в подъезде не нагажено, и министры меньше воруют вовсе не из-за того, о чем вы сперва подумали, а аккурат наоборот. Просто их культура находится на более низком уровне, она еще не доросла до «духовно-эсхатологической». Как только культура дорастет — украдут и нагадят.

Это, Петька, наука «этническая и кросс-культурная психология». Как скромно признается автор пособия, она «подобна теории относительности в физике» (с. 3).

Относительность состоит в том, чтобы двигаться вперед вместе с партией. Или назад, в зависимости от того, что велено считать передом, а что — задом. Если номенклатура выстроилась в церкви со свечками в руках, то и научным работникам сам бог велел занять место в хвосте, ближе к паперти.

«Идеология материализма при объяснении современных этнических процессов во многом оказалась бессильна, и идеальные пласты духовного властно стали приковывать к себе пытливые и непредвзятые умы» (с. 10).

Соответственно, разговор об этносе как таковом (психология-то этническая!) пойдет у нас в обход не только В.Я. Петрухина с Д.С. Раевским[1], но даже В.А. Тишкова, даром что он директор НИИ этнологии и антропологии РАН. Из всех определений этноса наилучшим окажется такое — для лучшего запоминания студентами его дважды наберут жирным шрифтом (на с. 11 и 19):

«Этносы представляют собой пространственно ограниченные “сгустки” специфической культурной информации, а межэтнические контакты — обмен такой информацией».

Чем хорошо это определение? Тем, что «в подобном толковании происходит переход от уровня понимания этноса как реальной группы людей на другой уровень — информационно-когнитивный» (с. 19). Конечно, не всякий студент сразу поймет, как можно отделить психологию от «реальных людей». На помощь тем, кому трудно дается переход на «информационно-эсхатологический» (или как его там?) уровень, автор пособия призывает авторитеты, И.А. Ильина с Л.Н. Гумилевым. Правда, Ильин не был ни этнографом, ни историком. Зато он совершил в национальном вопросе некий «духовно-нравственный подвиг» (с. 12). Что же касается Л.Н. Гумилева, то он не дал сколько-нибудь внятного определения этноса. То ли это общественное явление, то ли «природное», вроде популяции в зоологии…[2]

Изучая «кросс-культурную» науку, постоянно испытываешь радостное чувство открытия мира заново, сродни тому «духовно-нравственному» подъему, который испытал Журден, когда узнал, что «Николь, принеси мне туфли и ночной колпак» — это проза.

На с. 201–202 подробно освещается масштабное исследование, проведенное в английских университетах. Психолог И. Бабикер создал специальную «шкалу для измерения индекса культурной дистанции (CDI)» и апробировал ее в Эдинбургском университете для выявления связи «культурной дистанции с успехами в обучении». В 1982 г. его работу продолжили А. Фарнхэм и С. Бочнер. Они предположили (ну кто бы мог подумать?), что «степень трудностей, испытываемых иностранными студентами в ежедневных ситуациях, прямо пропорциональна различиям между культурой страны выхода и культурой страны поселения (обучения)». Исследованием были охвачены студенты из 29 стран. «Коэффициент корреляции + 0,67 (р = 0,001)». И понадобилось все это для того, чтобы установить научную закономерность: оказывается, Англия в культурном отношении ближе к Голландии, чем к Новой Гвинее. И среднему студенту-папуасу труднее адаптироваться к учебному процессу и к жизни в Лондоне, чем студенту-голландцу.

Браво, мистер Фарнхэм, а также мистер Бочнер!

Но особенно умиляет то, как гармонично сочетается в учебнике Н.М. Лебедевой почвенная «духовность» — с либеральнейшей политкорректностью. Патриотизм патриотизмом, а западные гранты никто пока не отменял. Поэтому всерьез, как научная, излагается концепция т.н. культурного релятивизма: все культуры равноценны, нельзя сказать, что одна более развита, чем другая, любая оценка продиктована «этноцентризмом» самого исследователя и пр. Отсюда практические рекомендации:

«Изменить подобные предрассудки, считают психологи, можно лишь в результате коренной перестройки образования на мультикультурной основе, которая дает представителям разных этнических групп равные шансы для развития познавательных способностей, т.к. будет учитывать характерные для данных культур перцептивные и когнитивные навыки» (с. 92).

Какие это дает феерические результаты в обучении математике и физике — см. интервью академика В.И. Арнольда журналу «Школьное обозрение» (2000, № 1).

А вот еще урок домоводства.

«В Индии людей спрашивали, может ли вдова есть рыбу, и они ответили, что нет и что это очень опасно… Если она ест рыбу, это может вызвать сексуальное возбуждение, она может вступить в связь с другим мужчиной, и это разорвет ее вечную связь с мужем после смерти…» (с. 40).

Как вы думаете, какую мысль иллюстрирует этот пример? Студент, зараженный «материализмом» и еще не научившийся рассматривать «корреляции» отдельно от «реальных людей», сказал бы, что это пример вопиющей дикости. И можно надеяться, что по мере развития индийского общества будет все меньше и меньше людей, которые так относятся к женщине.

Ответ неправильный. Оказывается, в неприятии западным человеком такого рода обычаев скрывается коренное различие между «индивидуалистической» и «коллективистской» культурами. У каждой есть свои положительные и отрицательные стороны. А то, что вы прочитали по поводу вдовы и рыбы — не мракобесный бред, а проявление… коллективизма.

У нас тоже процветает «коллективизм». «Духовно-эсхатологический». Учителя в сельских школах будут жить на 30 долларов месяц. Потерпят! Главное — сохранить и приумножить фундаментальную науку в таких центрах, как, например, МГУ, где читался «кросс-культурный» курс. И будет читаться впредь.

Примечания