Аннотация:

«Шарлотта Мэри Янг (1823–1901)… серьезный и обстоятельный исследователь, сумела справиться с почти непосильной задачей — она не только последовательно изложила историю страны, веками раздробленной на отдельные государства, но и сделала свое повествование ярким и занимательным».

Книга толстая, без малого 450 с. (следовательно, «юные», которым она адресована — не дошкольники, а ребятишки постарше), и красивая. Об оформлении — чуть ниже. Для начала — по поводу «последовательного изложения». Первая фраза первой главы: «Строго говоря, история Германской империи начинается с Карла Великого». Я бы не сказал, что это очень «строго», тем более что следующие главы посвящены событиям римской эпохи, Меровингам (которых обычно изучают все-таки в курсе «История Франции») и вовсе легендарным Нибелунгам. Дальнейшая композиция — монархическая, по годам правления. Но в ней тоже перемешаны Каролинги, выборные правители т.н. «Священной Римской империи Германской нации» и прусские Гогенцоллерны. Характеристики венценосных особ отличаются тонким психологизмом и неповторимым своеобразием художественных образов. Один герой

«вел войны не только ради укрепления собственной власти, но и в не меньшей степени ради блага своих подданных» и «всем людям, которые его окружали, подавал пример мудрости и добродетели» (с. 43); другая, напротив,

«была грубой, невоспитанной дикаркой, поэтому Иоганн, великодушный, изящный, рыцарственный принц, никогда не был счастлив с нею и часто оставлял ее править Богемией, а сам охотно принимал участие в любом военном походе, какой только затевался» (с. 170);

третий «попрощался со своими близкими, пожав каждому руку и сопровождая этот жест невыразимо трогательным взглядом, исполненным признательности» (с. 436). Что касается «серьезного и обстоятельного исследования», вот вам несколько примеров. О движении гуситов:

«Смерть Гуса вызвала в Богемии ужасающие беспорядки, которые возглавил дворянин по имени Ян Жижка… Жижка прошел по Богемии под знаменем с изображением чаши, во главе войска, состоявшего из людей разных званий, полов и возрастов. Они грабили и разоряли все на своем пути…» (с. 201).

Интервенция европейских монархов против революционной Франции:

«Попытки решить дело миром оказались напрасными, ибо французы считали всех монархов кровожадными волками. Кроме того, Франция хотела завладеть Нидерландами, а также добиться изгнания эмигрантов из Германии. Война была неизбежна» (с. 389).

Причины феодальной раздробленности в Германии:

«Желание повиноваться возникало у них (немцев. — А.М.) крайне редко. Немцы вели себя не лучшим образом: грубые и неучтивые, склонные к пьянству…» (с. 227).

И т.п. Какая, скажите на милость, должна быть на это рецензия? С таким же успехом можно опровергать какой-нибудь популярный лечебник 200-летней давности с позиций современной научной медицины.

Что касается оформления, то оно представлено в основном портретами царствующих особ в широком стилистическом разнообразии: от сугубого реализма в изображении конкретного лица до художественных аллегорий. Под картинкой, естественно, не указано, кто автор, и когда она нарисована — при жизни персонажа или через тысячу лет после его смерти. У «юного» может возникнуть весьма оригинальное представление об изобразительном искусстве Средневековья. А я с нетерпением жду, когда наши просветители начнут, не мудрствуя лукаво, иллюстрировать исторические книжки игральными картами. Султан Саладин — король бубен. Царица Клеопатра — дама пик.

Здесь читатель, изучавший историю не по Шарлотте Янг, может возразить: а как же Н.М. Карамзин? По Карамзину на ТВЦ смастерили передачу, в общем, небесполезную [1], хотя в ней тоже терзают слух пассажи про «необходимость самовластья» и мозолят глаза «портреты» Аскольда и Дира, а также Синеуса с Трувором, которые, по мнению многих ученых, вообще не исторические деятели, а ошибка переводчика. Отвечаю. Карамзин — пусть чрезвычайно устаревший, но все же классик исторической науки (плюс крупный писатель). С монархическим агитпропом и наивным психологизмом у него соседствуют глубокие суждения, не потерявшие актуальности до сих пор. То, что выпустило «Б.С.Г.-Пресс» — просвещение третьей, если не четвертой свежести. Примитивнейшая английская популяризация истории Германии, написанная при кайзере Вильгельме — и зачем-то переведенная в начале XXI в. на русский язык. Неужели нельзя заказать для детей нормальную книжку? Чтобы роль России в Семилетней войне была отражена мало-мальски объективно, а различия между народами заключались бы не в «свирепости, жестокости и храбрости» (с. 13), а в чем-то более существенном, например, в хозяйстве или в принадлежности к тем или иным языковым группам.

Риторический вопрос.

Заходишь в книжный магазин — вроде бы раздел «История» радует глаз пестротой обложек. На самом же деле значительная часть того, что в нем представлено, имеет познавательную ценность, близкую к нулю. Или вообще отрицательную. И если сравнивать, например, с сочинениями Резуна-«Суворова» или Б. Соколова о Великой Отечественной войне, то «История Германии для юных» — очень даже неплохая книжка.

2. Рецензия на книгу: Гизо Г. История Франции для юных: Франция сквозь века / Пер. с фр. М.: Б.С.Г.-Пресс, 2006.

Книга из той же серии, что и «История Германии для юных» Шарлотты М. Янг, которую мы имели сомнительное удовольствие рецензировать в позапрошлом номере. Примерно то же самое, только про Францию, и оформление типовое. Как два тома из собрания сочинений одного и того же автора. Но автор совсем другой. Генриетта Гизо — дочь знаменитого французского историка Франсуа Гизо (1787–1874). Несмотря на такое академическое происхождение госпожи Гизо, ее собственный труд вряд ли вправе называться «Историей Франции», хотя бы даже и «для юных». Во-первых, в книге не сообщается практически никакой информации о том, как жили миллионы французов на протяжении 13 веков, от Хлодвига до Наполеона Бонапарта. История сведена, в сущности, к личным взаимоотношениям знатных особ. И к фехтованию. Во вторую половину книги вносит некоторое разнообразие еще и огнестрельное оружие. Вжик, вжик, уноси готовенького. Пиф-паф, ой-ой-ой. Так мог бы пересказывать историю ребенок лет 10, причем скорее все-таки мальчик, а не девочка.

Второе обстоятельство, не позволяющее использовать книгу в качестве пособия по истории Франции, хотя бы в первом классе — то, что из нее выпадают целые периоды, совершенно необходимые с точки зрения общей логики развития страны и притом довольно выигрышные по части зрелищности и занимательности. Жанна д’Арк упомянута в одной строчке краткой хроники (с. 159). Так же не повезло бедным гугенотам. Великой французской революции, даром что она Великая, автор уделила 2 (две) странички протокольного текста, выдержанного в стиле «да отвяжитесь, не интересно мне это».

Но для книги в целом характерен совсем другой стиль, намного более возвышенный.

«Несмотря на все ошибки и неудачи Франции, Небеса одарили ее способностью вызывать всеобщую любовь и расположение» (с. 245).

«Он снял перчатку с правой руки и протянул ее Всевышнему, и тут архангел Гавриил явился за ним… Господь послал херувима и святого Михаила, и вместе со святым Гавриилом они унесли душу графа в рай» (с. 52).

Конечно, нельзя обсуждать с детьми причины, например, религиозной Реформации на том языке, которым пользуются специалисты. Приходится искать простые слова, подбирать для иллюстрации живые, эмоционально окрашенные эпизоды. Но это имеет смысл только в том случае, если логика исторического развития присутствует в сознании самого автора. Да, популяризация — отдельное ремесло. Не всякому специалисту дан соответствующий талант. Но нельзя популяризировать то, чем не владеешь сам. Книга Г. Гизо не дает оснований предполагать, что ее написал ученый-историк.

Читатель может возразить: написана-то она была почти 120 лет тому назад, когда историография находилась на другом, куда более низком уровне развития. Разумеется. Но ведь не настолько он был низок, чтобы называть ислам язычеством (с. 42) и всерьез утверждать, что в завоевательных походах французских королей участвовали архангелы. А если книга безнадежно устарела, зачем ее переиздавать? Зачем дублировать приключенческие романы А. Дюма, который писал примерно то же самое, но намного интереснее? Ведь у Г. Гизо описания бесконечных военных кампаний — кто, откуда, на кого нападает — зачастую трудно понять. Тем более что издательство обеспечило картами только два таких сюжета (из нескольких десятков). Галльские походы Цезаря и швейцарскую кампанию 1799 г.

Почему именно эти карты, а не какие-то другие? Да ни почему. Просто под руку подвернулись.

Примечания