О судьбе еще одного места, где лечат детей
– Вы считаете нас врагами?
– Да.
– А зачем же вы тогда идёте к врачам вообще?
– А вы не врач! Вы — чиновник!
Из разговора родителей с представителем Департамента
здравоохранения Москвы Калиновской И.И. на пикете 31 мая.
Чиновники воюют с очередным детским медицинским учреждением. На этот раз очередь дошла до Городского консультативно-диагностического центра по специфической иммунопрофилактике, где лечение проходят преимущественно дети. Его переводят из особняка по адресу Успенский переулок, 16, расположенного в центре города, в район метро «Октябрьское поле» на улицу Маршала Бирюзова, 35.
Формальные причины переезда, которые озвучивают чиновники, очень типичны: якобы здание не соответствует требованиям противопожарной безопасности, в нём отсутствуют условия для людей с ограниченными возможностями и не хватает помещений для размещения новых кабинетов специалистов.
Однако на самом деле после переезда условия станут только хуже.
Во-первых, КДЦ собираются вывести из особняка, расположенного в центре города рядом с пятью станциями метро четырёх разных веток. Сюда удобно добираться людям со всей Москвы и даже из Подмосковья. После переезда дорога до центра для большинства родителей удлинится в 2–3 раза, и многие из них уже сейчас опасаются, что не смогут отвозить туда своих детей с должной регулярностью. Наибольшие же опасения связаны с тем, что в новое здание откажутся ездить врачи центра: с одной стороны, из-за неудобной дороги, а с другой стороны, из-за ожидаемого в связи с переездом сокращения потока пациентов, которое резко отразится на их заработной плате. Родители прямо говорят, что «прослеживается перспектива расформирования КДЦ, так как он будет неэффективен в силу недозагрузки (а значит, и снижения зарплат) и нехватки высококвалифицированных кадров»[1]. То есть планируемый переезд, вопреки заявлениям чиновников, видимо, будет началом конца.
Ещё одной причиной возмущения родителей является тот факт, что КДЦ переводят не в отдельное здание, а в помещение на первом этаже жилого дома, стены которого, кстати сказать, украшают трещины. Кроме того, он находится в непосредственной близости от места строительства Северо-Западной хорды. Это может очень негативно сказаться на здоровье детей, особенно если учесть, что многие из них попадают в центр с разнообразными сопутствующими заболеваниями.
Реальные причины переезда, судя по всему, отнюдь не в желании улучшить условия детям, а связаны с чьими-то корыстными интересами. Достоверных сведений о том, кому будет передано нынешнее здание больницы, на данный момент нет, но родители предполагают, что в него может переехать Мосгордума, о чём заявил председатель думы Владимир Платонов в интервью газете «Метро» от 17 марта 2013 года:
«Рассматривались различные варианты размещения Мосгордумы: строительство здания в Москва-Сити, покупка бизнес-центра “Морской дом”, строительство парламентского комплекса в Новой Москве. Сейчас рассматривается еще несколько вариантов, в том числе здание Екатерининской больницы на Страстном»[2].
Родители, однако, с таким решением чиновников мириться не стали и начали борьбу за право своих детей лечиться в доступно расположенном медицинском учреждении. Они пишут многочисленные обращения и запросы, обращаются за поддержкой в СМИ и к депутатам, собрали уже 300 подписей против переезда. А 31 мая они провели уже второй пикет в защиту КДЦ. На встречу с родителями приехала Ирина Ивановна Калиновская, начальник управления детства и родовспоможения Департамента здравоохранения города Москвы.
Родители окружили её плотной толпой и засыпали вопросами:
— Вы знаете, я не понимаю, почему нельзя найти здание в центре, чтобы людям было удобно ездить. Нет, я не понимаю — для всех есть здания, а для детей нету!
— А почему из Романовского переулка не убрать ведомственную поликлинику, которая принадлежит правительству Москвы? Три ведомственные поликлиники в центре!
— Почему все медицинские учреждения, грубо говоря, государственные, бюджетные, стоят в отдельно стоящих зданиях, неважно, в центре или нет, а это здание вы перемещаете в полуразвалившийся жилой дом? Никто мне не ответит на этот вопрос. От Печатникова я не добьюсь уже третий раз. Этот вопрос я задаю: почему не отдельно стоящее здание?
— Почему детям не предлагаются лучшие условия в пределах центра? Почему их надо обязательно переводить на окраину?
— А почему Дума в центре?! Менты в центре?!
— В войну можно было и заводы за Урал перенести, но это война была!
— Как только туда должны сесть депутаты, здание сразу становится плохим и детей надо вышвырнуть за борт!
— Строить элитное жильё и класть прибыль себе в карман — это позволяют все ваши нормы. А вот рожать, учиться, лечиться — у вас все нормы не позволяют. Ваши требования соответствуют только получению прибыли с каждого сантиметра в центре Москвы!
По существу ни на один из вопросов госпожа Калиновская вразумительного ответа дать не смогла. Она лишь повторяла как заклинания ритуальные фразы о том, что «детей не вышвыривают», что «центр просто переезжает», а «условия в нынешнем здании не соответствуют требованиям». По её словам, всё делается «для людей», но самих людей — живых и конкретных — ей очень хотелось заткнуть. Люди хороши, только когда они — абстрактные цифры, упоминаемые в отчёте. А когда они стоят рядом, задают неприятные вопросы, кричат и обвиняют, они вызывают лишь раздражение и страх. С ними не хочется даже говорить, даже отвечать на их вопросы, не то что совещаться или учитывать их пожелания. Чиновница явно не была готова к такой форме общения. Порой она едва способна была сдерживать презрение к родителям.
Несколько раз она жаловалась, что люди слишком громко кричат, и говорила, что «уже не знает, с кем разговаривать». А когда у неё зазвонил мобильный телефон, она, даже не дослушав очередной задаваемый ей вопрос, взяла трубку:
— Я не знаю, о чём вы... Алё, Лариса Игоревна! Я ещё на встрече с населением. Да, всё, пять минут, и я заканчиваю...
***
Когда весь небогатый запас содержательных аргументов был исчерпан, И.И. Калиновская заявила:
— В Москву едет вся Россия. Наверное, не так плохо жить в Москве...
После этого заявления разговор по неумолимым законам жанра свернул на тему «местных» и «неместных», и чиновницу спросили, родилась ли она сама в Москве. На что последовала возмущённая тирада:
— Я коренная москвичка в пятом поколении! Моя мама жила — Столешников переулок, дом 1. Мой папа жил — улица Гиляровского, дом 57. Можете проверить по всем домовым книгам! Я вам покажу справку о рождении моей бабушки в 1897 году... <...> Я коренная москвичка и этим горжусь!
***
В какой-то момент Ирина Ивановна так устала от общения с людьми, что не выдержала и сказала:
— Я стою перед вами, молчу оставшиеся 10 минут от встречи, а вы говорите.
И чиновница действительно начала молчать. Родители задавали длинные и подробные вопросы, но в ответ не слышали ни слова. Наконец после очередного вопроса госпожа Калиновская заявила:
— Кто ещё что хочет сказать? Я вот стою молчу. Потому что мне говорить не давали, теперь я жду.
В ответ на это прозвучала ироничная реплика:
— Ответом им было молчание...
Чиновница бросила полный неприязни взгляд на автора реплики, но говорить начала:
— Нет, ответом не будет молчание. Нет, не надо!
***
— Ну зачем вы так со мной разговариваете?
— Потому что вам говорят очевидные вещи, а вы говорите, что обстоятельства таковы, что вас мы там не оставим. Обстоятельства! Эти обстоятельства — это ваш карман!
***
— Почему не отдельно стоящее здание, а жилой дом, развалившийся наполовину?
— Дом не развалившийся! У него есть фасадные трещины! В нём живут люди! Дом не развалившийся!
— У нас люди в аварийных домах живут.
— Совершенно верно. Но дом не развалившийся.
— Я не хочу, чтобы на моего ребёнка что-нибудь упало!
— Да не упадёт ничего на вашего ребёнка! Кто вам сказал, что там что-то упадёт? Вы считаете нас врагами?
— Да.
— А зачем же вы тогда идёте к врачам вообще? (гул возмущения)
— А вы не врач! Вы — чиновник!
— Прежде чем я стала чиновником, я 18 лет отработала врачом.
— И забыли об этом.
— Вы не имеете права так говорить!
— Но если вы забываете про пациентов. Вы не хотите их слушать!
***
— Мы не сможем туда прийти. Вы же понимаете, это людям ехать абсолютно из другого конца Москвы. Мы не сможем...
— Всю жизнь в Москве, если хотят получить медицинскую помощь, люди приезжают, доезжают и добиваются того, что хотят.
Сложно представить, что Ирина Ивановна, по её же собственным словам, проработавшая врачом много лет, прежде чем стать чиновником, может не знать, насколько тяжела для больных детей бывает длинная дорога и как важно для их лечения, чтобы медицинское учреждение располагалось максимально доступно. После таких циничных заявлений невозможно не согласиться с родителями, утверждающими, что госпожа Калиновская уже давно забыла годы своей врачебной деятельности и в настоящий момент может выступать только в роли чиновницы.
И ведь дело на самом деле не в том, кто сколько лет проработал врачом и в какие годы детей растил, и уж тем более не в том, кто кого «кореннее» и у кого бабушка на какой улице и в каком городе родилась (к такой генеалогической аргументации, как известно, прибегают люди в ситуациях, когда все их рациональные аргументы исчерпаны). Если человек, в чьи обязанности (на бумаге) входит отстаивание интересов жителей, защищает интересы правящих групп (крупного бизнеса, департаментских чиновников или думских депутатов, которые в подавляющем большинстве мало чем от чиновников отличаются), то каким бы он ни был милым человеком в личном общении и пусть даже хорошим врачом в прошлом, его действия определяются источником финансирования и карьерных повышений.
Родители сдаваться не настроены. Они собираются проводить встречи, пресс-конференции, писать очередные обращения и бороться с чиновниками до конца.
На их стороне не только моральное право. Как сказал Сергей Селиванкин, правозащитник и юрист, член экспертного совета комиссии Мосгордумы по перспективному развитию и благоустройству, есть как минимум три основания, препятствующие планам чиновников.
Во-первых, в доме, куда чиновники собираются переводить центр, судя по всему, не проводилось общее собрание собственников, а без решения этого собрания, как уверяет юрист, «можно опротестовать в суде решение правительства Москвы».
Во-вторых, чиновники до сих пор не предоставили инициативной группе родителей документы, удостоверяющие, что нынешнее здание КДЦ действительно не соответствует разнообразным требованиям. Все заявления чиновников на этот счёт остаются лишь ничем не подкреплёнными словами.
Третий вопрос касается зданий, располагавшихся на территории Новоекатерининской больницы, которые были снесены в ночь на 1 января без необходимых ордеров. По словам Селиванкина, возникает вопрос:
«Зачем переводить детский центр в район Октябрьского поля, если существуют три снесённых незаконно здания на территории вот этого комплекса? И не проще ли было бы приложить силы для восстановления вот этих снесённых зданий прямо на территории больницы?»
Соответственно, как говорит юрист,
«без комплексного обсуждения всех этих вопросов принимать решение о выселении детского центра мне представляется преждевременным и неправильным. Неправильным потому, что, на мой взгляд, это не соответствует действующему законодательству».
Так что у инициативной группы родителей есть на этот раз шансы выиграть войну с чиновниками и отстоять своё право и право своих детей на доступную медицинскую помощь.
В заключение остаётся напомнить, что Городской консультативно-диагностический центр по специфической иммунопрофилактике — это далеко не первое детское медицинское учреждение, закрываемое чиновниками. ...Детская инфекционная больница № 12, Детская инфекционная больница № 8, реабилитационный центр «Детство», глазной санаторий при Морозовской больнице... Приведённый список далеко не полный. Процесс «реорганизации» и «оптимизации» медицинских учреждений идёт по всей стране.
3 июня 2013 г.
По этой теме читайте также:
Примечания
