Мне всегда нравилась эта страна красной земли, могучих рек и неровных булыжных улиц. Я полюбил её бугенвиллеи, её долгие тихие ночи и её бескрайние пространства.

Но почти всё, что могло произойти плохого, произошло у парагвайцев — по крайней, мере, у коренного населения страны, составляющего большинство. До того, как Эво Моралес стал президентом, Боливия была самой бедной страной в Южной Америке. За ней шёл Парагвай, там было «чуть благополучнее». А сегодня, скорее всего, самый обездоленный — он.

Тротуары Асунсьона (похоже на Джакарту)

В трущобах Асунсьона

***

Снаружи — кромешная темнота. Дорога затоплена — как и в других странах с крайне правыми режимами, от Индонезии до Кении, забота о дренажной системе не относится к приоритетам властей.

Я нахожусь в потрясающем месте — в Музее современного искусства Дель Барро, который является постоянным местом встреч местных интеллектуалов, преимущественно левых. Напротив меня за столом сидит Лиа Коломбино, куратор музея и член совета директоров. Этажом ниже располагается громадная выставка, посвящённая ужасному массовому убийству индейского населения в 2012 году в посёлке Куругвати[1]. Повсюду сильные работы: фотоматериалы, документальное видео и картины.

Лиа явно подавлена тем состоянием, в котором находится её страна.

— Это не похоже на Южную Америку, правда? Скорее напоминает Центральную Америку…

Я очень хорошо понимаю, о чём она говорит.

Нет, конечно, это Южная Америка, только такая, какой она была задолго до великой волны революций, изменивших всё коренным образом. Но я знаю, что имеет в виду Лиа: Парагвай похож на такие центральноамериканские страны, как Гондурас или Гватемала, где с коренным населением обращаются как с нелюдями, и где какой-нибудь плантатор может, не колеблясь, прострелить голову батраку только из-за своего дрянного настроения или из желания поиграть с оружием. В Парагвае два процента жителей владеют более чем 75% земли, и это о многом говорит.

— Парагвай мог бы находиться и в Африке, — сказал мне один парагвайский врач, с которым мы летели из Буэнос-Айреса в Асунсьон. — Моя страна напоминает мне нищее, ограбленное и всё ещё подконтрольное интересам западных компаний государство к югу от Сахары. Я знаю, о чём говорю — я провёл в Африке несколько лет, и был там свидетелем такого же пренебрежения к человеческой жизни, какое вижу здесь.

Рядом с моей гостиницей располагается огромный выставочный салон «Порше», а немного дальше — роскошный торговый центр «Дель Соль», который кичится изящным современным дизайном и элитными «брэндами». Но в обоих его книжных магазинах вы не найдёте ни одной книги Эдуардо Галеано[2] или Элены Понятовской[3].

Прямо через улицу напротив гостиницы расположен шикарный стейк-хаус, но при этом отсутствуют пешеходные переходы. Идти пешком считается унизительным, машины идут на полной скорости. Если вы не за рулём, к вам относятся как к недочеловеку.

Повсюду высятся современные небоскрёбы, но между ними, как и в Индонезии, вы увидите разрушенные дома и лачуги, грязные проулки и улицы без тротуаров.

По всей стране потомки европейских нацистов по-прежнему живут в комфорте и безопасности и даже пользуются уважением. Британская и североамериканская разведки поспособствовали бегству тысяч известных нацистских преступников в Южную Америку, часто вместе с грузом золотых зубов умерщвлённых узников нацистских концлагерей, — а перед тем они же помогли уничтожить левые политические партии в преддверии послевоенных выборов. Считается, что известный отель «Дель Лаго» в Сан-Бернардино (в 40 км от Асунсьона) приютил несколько известных нацистов, включая Йозефа Менгеле, прозванного Ангелом Смерти, эсэсовца и врача нацистского концлагеря Аушвиц-Биркенау (Освенцима).

Гостиница «Дель Лаго», где жил Менгеле

Сан-Бернардино на озере Ипакарай сегодня также известен циничными захватами земли «элитой» страны. Здесь вы едва ли найдёте свободный доступ к берегу, «приватизированному» её «навигационными клубами».

Социальная ситуация в Парагвае такова, что десятки тысяч его граждан регулярно бегут в более благополучную и в известной степени социалистическую Аргентину, где им обеспечено доступное медицинское обеспечение, а их детям — бесплатное образование[4].

В сотнях километров от столицы, в глубинке с преимущественно коренным населением, люди живут в наиболее жутких условиях.

Расположенный в центре Южной Америки, Парагвай остаётся верным союзником Запада, окружённый быстро меняющейся, становящейся всё более социалистической частью света.

— В Парагвае была самая жестокая и мерзкая диктатура, отсюда берёт начало операция «Кондор»[5], в ходе которой многих людей по всему континенту пытали и убивали. Парагвай — это жизненно важный, стратегический регион, где самые большие в мире запасы пресной воды в водоносных горизонтах и очень плодородные земли. Но при этом в глубинке население, арендующее земельные участки за часть урожая, живёт в тех же условиях, что были в США сразу после Гражданской войны, или в ещё худших, — комментирует Хосеф Х. Гарсиа, приглашённый ассистент-профессор Университета Нью-Мехико.

***

Самая мерзкая диктатура… Возможно, хотя в Южной Америке было много претендентов на это мрачное звание.

На первом этаже Дворца Правосудия Роза М. Палау, координатор Центра документации и Архива по защите прав человека, извлекает на свет один шокирующий документ за другим.

Лиценциат Роза М. Палау, координатор, архивы кошмара.

— Вот полицейские архивы… всё, что вы здесь видите, прошло через военную разведку. Вы можете прочитать здесь обо всей грязной работе, которую выполняла полиция… Операция «Кондор»… Вот переписка между правительством США и местными правительствами. В этих документах вы можете прочитать про «обучение», организованное США для местной полиции, а также о центре пыток в Асунсьоне.

Я нахожусь в самом центре хранилища, названного «Архивами террора», среди огромного количества документов. Это хранилище является частью программы ЮНЕСКО «Память Мира». Согласно ЮНЕСКО, «архивы террора являются официальными документами, свидетельствующими о полицейских репрессиях в течение 35-летнего периода диктатуры Альфредо Стресснера[6]. Архивы также содержат подкрепляющие доказательства об операции «Кондор» как части кампании политических репрессий, включая убийства и разведывательные операции, официально принятой в 1975 году правыми диктатурами государств Южного Конуса[7].

Эти архивы описывают судьбы бесчисленных латиноамериканцев, которых тайно похищали, пытали и убивали спецслужбы, военные и полиция в Аргентине, Боливии, Бразилии, Чили, Парагвае и Уругвае, преимущественно во имя интересов внешней политики США. Эти скоординированные варварские акции террора и известны как операция «Кондор».

Согласно архивам, 50 000 человек было убито, 30 000 пропало без вести, 400 000 было заключено в тюрьмы. Многие заключённые подвергались пыткам и изнасилованиям.

Сидя здесь, окружённый папками и бумагами, я вспоминал события тех дней, когда около двадцати лет назад архивы впервые были открыты. Это было в Ламбаре — пригороде Асунсьона. Все мы — исследователи, прибывшие из разных частей Латинской Америки и мира — были потрясены и эмоционально, и как специалисты. То, что мы всегда подозревали, неожиданно предстало перед нами, напечатанное чёрным по белому. Одно свидетельство за другим показывало, как США вместе с местными элитами руками «служб безопасности» уничтожали людей, виновных в том, что они не оставляли желания жить в своём отечестве в условиях социального равенства, справедливости, при социализме.

Мы конспектировали и фотографировали эти чудовищные свидетельства, страницу за страницей. Некоторые люди сидели на полу, сжав ладонями голову. Другие плакали.

Архивы кошмара — чилийская часть

А однажды мой друг, местный адвокат, в близлежащем кафетерии подсел ко мне и тихо произнёс:

— Ты думаешь, что-то изменилось в Парагвае? Те, кто ответственен за террор, смотрят, как ты читаешь эти документы, и смеются над тобой, потому что они знают: ничто никогда не изменится в этой стране. Они и надо мной смеются тоже. Меня дико пытали, мне вырвали ногти и отбили яйца. А теперь, когда я иду посмотреть футбольный матч, я вижу их на стадионе, моих палачей, и ничего не могу сделать. Мы учтиво приветствуем друг друга. Мы притворяемся, что всё замечательно, что ничего не было… А после, по ночам, я кричу…

Будто услышав мои мысли, Роза Палау неожиданно прерывает молчание, с трудом сдерживая эмоции:

— Это была чудовищная страница нашей истории! Позже, в переходный период, случилось много разного. Но сейчас становится очевидным, что мы почти не научились демократии. Мы почти ничему не научились!

***

В двух последовавших один за другим переворотах — в Гондурасе и Парагвае[8] — часто видят свидетельство того, что США неусыпно следят за своей постоянной жертвой, Латинской Америкой, и никогда её не отпустят.

Третьего июля 2012 года Билл ван Аукен[9] опубликовал на «Мировом социалистическом веб-сайте» свой анализ переворота в Парагвае[10]:

«Импичмент в отношении Луго был поспешно продавлен обеими палатами парламента в течение каких-то тридцати часов после того, как две традиционные партии правящей в стране олигархии[11] выдвинули против него обвинение. Есть все основания полагать, что это происходило при ключевом участии империализма США.

Избранный президентом в 2008 году, Луго — бывший католический священник и сторонник теологии освобождения — обещал бороться с коррупцией и поддерживать “социально ответственный капитализм”.

Обязанный защищать частную собственность и действуя в условиях, когда все реальные рычаги власти оставались в руках либералов и стресснеровской партии Колорадо (которая правила страной в течение шести десятилетий до выборов 2008 года), Луго мало чего добился на пути реформ, в то время как сам должен был постоянно приспосабливаться к силам реакции.

Тем не менее, правящая олигархия, а заодно и сельскохозяйственные транснациональные корпорации считали его правление недопустимым, опасаясь, что оно порождает ложные ожидания в массах парагвайских рабочих и других угнетённых. В частности, олигархию беспокоило, что массы безземельных крестьян, не дождавшись подлинной аграрной реформы от правительства, перейдут к прямым действиям…

Главным поводом для импичмента послужила бойня, устроенная парагвайскими силами безопасности, когда они попытались выбить около 100 крестьян с занятого теми земельного участка, принадлежащего одному богатому деятелю партии Колорадо времён диктатуры Стресснера. Одиннадцать крестьян и шестеро полицейских было убито, множество людей — ранено и арестовано. Правые партии в парагвайском Конгрессе винили Луго не в применении оружия против крестьян, а в том, что он не стал проводить дальнейшие репрессии».

Вспоминая резню коренного населения. (Красным написано: «Свободу политическим узникам Куругвати»)

Вот что мне рассказала о событиях 2012 года, начавшихся бойней в Куругвати, Клиде Сото, социолог Центра документации и исследований в Асунсьоне:

— Бойня 15 июня 2012 года была тщательно спланирована. Её устроили, чтобы вытеснить крестьян-арендаторов с занятых ими земель. Крестьяне требовали аграрной реформы. Они знали, что эти земли были несправедливо захвачены компанией «Кампос Моромби», принадлежащей Бласу Н. Рикельме[12], чему предшествовал долгий и запутанный судебный процесс. Так осуществляется систематическая стратегия захвата земель, которые ещё принадлежат крестьянам и коренному населению. По сути, такая практика применяется на протяжении всего постколониального периода истории Парагвая (при этом понятие «постколониальный» здесь в высшей степени сомнительно). Вторая цель этой бойни была подготовить «бархатный переворот», чтобы в результате политической процедуры со множеством нарушений отстранить Фернандо Луго от власти. Произошедшее в Куругвати, безусловно, служит интересам власти и бизнеса — как легального, так и нелегального.

После она добавила:

— Рано утром в субботу 27 июня 2015 года группа фермеров из Куругвати снова захватила земельный участок Марина Куэ[13], где в 2012 году была бойня. Они требуют как выяснения произошедшего три года назад, так и права на землю.

Похоже, Парагвай снова приближается к точке кипения. Люди сейчас готовы к борьбе, готовы рисковать своими жизнями, а политические и экономические элиты полностью потеряли доверие. И вот в некоторых районах страны крестьяне захватывают землю.

Однажды вечером меня подвозил Фернандо Рохас. Вместе со своими товарищами по гражданской кампании «Нам решать» он направлялся на север, в ещё один район, где крестьяне отважились на решительные действия и захватили землю, которая всегда им принадлежала.

— Мы должны отслеживать, что происходит в провинциях, чтобы быть уверенными, что произошедшее в Куругвати больше никогда не повторится, — поясняет Фернандо.

Тем же вечером в музее Дель Барро в Асунсьоне демонстрировали фильм, посвящённый бойне в Куругвати. Фильм называется "Fuera de campo" (название — игра слов, оно переводится одновременно и как «Без земли», и как «За кадром [официальных новостей]». — Пер.); его автор Уго Хименес присутствовал на показе.

"Fuera de campo" — минималистское и экспериментальное, правдивое произведение. Люди на экране говорят спокойно, решительно. Вот крестьяне ещё протестуют, ещё мечтают о лучшей судьбе отечества… Вот мать, вспоминая своего сына, его любовь к этой земле, говорит: «Мы должны сопротивляться… И если они убьют нас, то пусть!» И вот кадры, на которых «скорые» увозят раненых полицейских… в то время как раненых крестьян добивают в упор.

***

— Две недели назад, во время празднования годовщины Военной академии Парагвая, здесь был парад, — рассказывает Роза Палау. — Наши военные маршировали плечом к плечу с военными специалистами из США, работающими в нашей стране.

Не может быть сомнений, что США стараются укрепить своё военное и экономическое присутствие в этом регионе в противовес соседним прогрессивным государствам, таким как Боливия, Бразилия и Аргентина.

Присутствие США в Парагвае — это военные и военно-воздушные базы, а также наблюдательные центры, используемые для шпионажа в странах региона.

Марширующие американские военные, Асунсьон

Добро пожаловать в Асунсьон

Как ясно показывают «Архивы террора», у США богатая история связей как с парагвайской элитой, так и с военными, и эти связи использовали, чтобы пытать, убивать и бросать в тюрьмы десятки тысяч южноамериканских патриотов.

США здесь регулярно проводят тайные операции, в особенности в районах, примыкающих к границе с Боливией, а также в области, где Парагвай граничит с Бразилией и Аргентиной.

В Парагвае, в местечке Марискаль Эстигаррибья — в двухстах километрах от границы с Боливией — уже расположена огромная военно-воздушная база США. Эта база способна вместить 16 000 военных и может быть использована при организации переворота против социалистического правительства Эво Моралеса в Боливии. Недалеко от Марискаль Эстигаррибья находятся принадлежащие Боливии месторождения природного газа, вторые по величине в Латинской Америке. Также значение этого региона южноамериканского континента огромно в связи с расположением здесь одного из крупнейших в мире запасов пресной воды — водоносного горизонта Гуарани.

Два года назад Николас Козлофф[14] писал для телекомпании Аль-Джазира:

«Недавно множество людей и организаций по всей Латинской Америке обратили внимание на политические волнения в Парагвае, где демократически избранный президент Фернандо Луго был отстранён от должности Конгрессом страны при весьма сомнительных обстоятельствах. В подписанном ими письме протеста обрисована довольно смелая теория произошедшего. Например, они заявляют, что Южное командование вооружённых сил США желало смещения Луго, поскольку он был против милитаризации, проводимой США в его стране.

— Мы уже знаем, кто сверг Фернандо Луго, и почему, — добавили подписанты. — …Они не могли позволить, чтобы регион Чако[15] принадлежал [Парагваю] и народу Парагвая. [Этот регион] подлежал захвату и эксплуатации транснациональными корпорациями, с их мегапроектами и террором, финансируемым из государственных источников. Переворот в Парагвае, как и аналогичные ему по всей Латинской Америке, был совершён в своих интересах транснациональными корпорациями и их партнёрами в местных элитах.

Вообще говоря, Фернандо Луго не был социалистом. Он никогда не входил в одну когорту с Чавесом, Моралесом или Корреа. Луго — священник Теологии освобождения, бывший епископ. После смещения он не покинул страну и вскоре стал сенатором. Но даже его левоцентристское правительство оказалось несовместимым с интересами США и парагвайской “элиты”».

Лилиан Сото, в прошлом — кандидат в президенты, выдающаяся парагвайская социалистка и феминистка, так описала мне тревожную политическую ситуацию в своей стране:

— Сегодня в Парагвае политические лидеры защищают интересы крупного бизнеса и его владельцев. Соответственно, и страной они управляют, руководствуясь этими интересами, а не нуждами народа. Эти лидеры проталкивают крайний консьюмеризм, содействуют сделкам, которые служат интересам крупных транснациональных корпораций, подвергая риску наш государственный суверенитет, допускают иностранное военное вмешательство. Они развязали так называемую «войну с наркотиками», которая становится оправданием для присутствия в Парагвае североамериканских вооружённых сил. Это возвращает отношения между США и Латинской Америкой к временам прямого военного вмешательства, подобного тому, которое было во время «холодной войны», в семидесятые годы, когда страна была плацдармом для агрессивной политики США в регионе.

***

В 1990-е годы я, молодой журналист, наблюдал несколько совместных операций парагвайских военных и агентов Управления по борьбе с наркотиками США. Дважды я вылетал на вертолёте к границе с Бразилией, где специально для нас — иностранных корреспондентов — выжигали посевы марихуаны.

Всё это было хорошо поставленным спектаклем. «Война с наркотиками» всегда оставалась одним из главных оправданий и прикрытий военного присутствие США в Парагвае.

Сегодня к этому добавили «войну с терроризмом». На несколько тысяч граждан сирийского и ливанского происхождения, проживающих в Сьюдад-дель-Эсте[16] и окрестностях, в районе стыка трёх границ (между Парагваем, Аргентиной и Бразилией), возвели обвинение в сборе средств для организации Хезболла. Эту организацию любят в Ливане, но ненавидят на Западе — соответственно, в США она включена в список террористических, и они «считают себя обязанными» следить за ситуацией.

В действительности всё дело в самой независимости Латинской Америки и в происходящих здесь революциях. США пытаются дестабилизировать такие страны, как Венесуэла, Боливия, Эквадор, Бразилия и Аргентина, опираясь как на региональные «элиты», так и на военные базы в Колумбии, Гайане и Парагвае.

В результате приносятся в жертву миллионы бедняков, в основном — коренных жителей страны.

Роза Палау с горечью отмечает:

— Вновь на этой земле бедняки, среди которых большинство составляют коренные жители, абсолютно беззащитны, и мы все знаем, что к этому причастны США. На нашем быстро меняющемся континенте Парагвай оказывается в изоляции.

---

По этой теме читайте также:

---

Примечания