Брат президента в тот период был генеральным прокурором Соединенных Штатов. Он погиб от рук убийцы, когда решил участвовать в выборах 1968 года, и ввиду потери столь сильного кандидата Никсону открылся путь к победе. Самым драматичным моментом было то, что Никсон, судя по всему, пришел к убеждению, что Джон Кеннеди пал жертвой заговора. После убийства Кеннеди дотошные следователи, проанализировав входные отверстия от пуль, их калибр и остальные обстоятельства гибели президента, пришли к заключению, что стрелявших было по крайней мере трое. Одиночка Освальд, использованный как слепое орудие, не мог быть единственным стрелком.

Это наблюдение чрезвычайно привлекло внимание автора этих строк. Да будет позволено мне рассказать, что однажды по воле случая я выступал инструктором по стрельбе из винтовки с оптическим прицелом участников экспедиции на «Гранме»[1]. В течение нескольких месяцев я ежедневно практиковался в стрельбе и обучал других, поэтому отлично знаю, что цель, даже если она неподвижна, с каждым выстрелом необходимо ловить в прицел заново, причем делать это надо буквально в доли секунды. /43/

Освальд на пути в Советский Союз хотел проехать через Кубу. Он уже бывал здесь прежде. Его отправили просить визу в посольстве нашей страны в Мехико, однако там Освальда никто не знал и визу он не получил. Нас хотели замешать в заговор. В конечном итоге Джек Руби, мафиози с грязным прошлым, будучи не в состоянии, по его словам, вынести горе от известия об убийстве Кеннеди, убил Освальда прямо в полицейском участке. Позже на международных встречах или у нас на Кубе я не раз встречался со скорбившими родственниками Кеннеди — все они приветствовали меня с уважением. Через 34 года сын бывшего президента, который был еще совсем маленьким, когда убили его отца, побывал на Кубе и встретился со мной: я пригласил его на ужин.

Этот хорошо воспитанный молодой человек в самом расцвете сил трагически погиб в авиакатастрофе во время бури, когда летел со своей женой на остров Мартас-Винъярд. С тех пор при разговоре с родственниками Кеннеди я не касался этой щекотливой темы. Напротив, я всегда говорил, что если бы вместо Кеннеди президентом США избрали Никсона, то после нашей победы на Плайя-Хирон на нас напали бы воздушные и морские силы, сопровождавшие наемников, и это привело бы к огромным жертвам с обеих сторон. Никсон вряд ли ограничился бы словами, что «у победы много отцов, а поражение — сирота». Следует сказать, что Кеннеди никогда не приводила в восторг авантюра на Плайя-Хирон — она состоялась из-за военного тщеславия Эйзенхауэра и безответственности амбициозного вице-президента.

В тот день и минуту, когда убили Кеннеди, я встречался за пределами Гаваны с французским журналистом Жаном Даниэлем. Он сообщил мне, что привез послание от президента Кеннеди, и передал суть слов президента:

«Если встретишься с Кастро, то узнай, что он думает о страшной опасности, которая угрожает нам всем, — о термоядерной войне. Хочу видеть тебя снова, как только вернешься». «Кеннеди был очень активен — казалось, это машина, творящая политику», —

добавил Даниэль, и на этом наш разговор был прерван, так как нам принесли известие о трагедии. Мы включили радио: теперь уже не имело смысла знать, что думал Кеннеди. /44/

Конечно, мне приходилось жить, зная об этой опасности. Куба была самой слабой частью, которая бы приняла на себя первые удары, однако ни на какие уступки США мы не пошли бы. Я уже говорил об этом ранее.

После кризиса авторитет Кеннеди возрос. Президент признал огромные человеческие и материальные жертвы, понесенные советским народом в борьбе против фашизма. В апреле 1961 года наихудший период в отношениях между США и Кубой еще не наступил. Американцы не смогли смириться с поражением у Плайя-Хирон, и разразился Карибский кризис. Усиливалась удушающая страну экономическая блокада, учащались нападения пиратов и покушения. Однако попытки убийства и другие кровавые события начались именно при администрации Эйзенхауэра и Никсона.

После Карибского кризиса мы бы не отказались говорить с Кеннеди и не перестали быть при этом революционерами, радикальными борцами за социализм. Куба никогда не порвала бы свои отношения с Советским Союзом, как от нас требовали. Быть может, подлинное осознание американскими правителями того, что значит военное столкновение с применением оружия массового уничтожения, положило бы конец холодной войне гораздо раньше и по-иному. По крайней мере мы так полагали в те времена, когда не было слышно разговоров о потеплении климата планеты, нарушении международного равновесия, колоссальном потреблении углеводородов и современном высокотехнологичном оружии. У нас было бы намного больше времени, чтобы с помощью науки добиться того, что нам сегодня приходится осуществлять в такой спешке.

Президент Форд решил создать специальную комиссию по расследованию действий ЦРУ. «Мы хотим не разрушить, а сохранить ЦРУ», — сказал он. По результатам расследований, проведенных этой комиссией во главе с сенатором Фрэнком Черчем, президент Форд издал указ, запретивший американским должностным лицам принимать участие в убийстве иностранных лидеров.

Сегодня опубликованы документы, в которых есть данные о том, что в целях моего убийства ЦРУ пошло на соглашение /45/ с американской мафией. Огласке преданы и детали операции «Хаос», проводившейся с 1969 года в течение по крайней мере семи лет. Для ее осуществления ЦРУ создало специальный «эскадрон», сотрудники которого проникали в группы пацифистов и изучали международную деятельность радикальных элементов и членов негритянских организаций. Центральное разведуправление составило список, в который вошли более 300 000 американских граждан и организаций, и завело подробные досье на 7 200 человек.

По сведениям газеты New York Times, президент Джонсон был убежден, что американское антивоенное движение контролировалось и финансировалось коммунистическими правительствами, и приказал ЦРУ представить ему доказательства.

Кроме того, в рассекреченных документах признается, что ЦРУ шпионило за целым рядом журналистов (например, за Джеком Андерсоном), за артистами (например, за Джейн Фонда и Джоном Ленноном), за студенческими кружками Колумбийского университета и т. д. Оно обыскивало жилища и проводило эксперименты на американских гражданах в целях выявления реакции человека на определенные наркотические средства.

В 1973 году в меморандуме, направленном Колби, Уолтер Элдер, бывший исполнительный помощник Джона Маккоуна (директора ЦРУ в начале 1960-х годов), сообщает о дискуссиях в кабинетах главы ЦРУ:

«Знаю, что любой человек, находившийся в кабинете директора, беспокоился о том, что все разговоры записываются. Во времена Маккоуна микрофоны находились и в обычных кабинетах, и в зале для совещаний, и в столовой, и в кабинетах в Восточном здании, и даже в его домашнем кабинете на Уайт-Хэвен. Не знаю, можно ли сегодня поднимать эту тему, но информация имеет свойство просачиваться, и ЦРУ наверняка понесет ущерб, если это произойдет».

Секретные разговоры директоров ЦРУ, наверное, содержали еще множество «драгоценностей». Архив национальной безопасности остро заинтересован в получении расшифровок этих разговоров. В указанном меморандуме поясняется, что у ЦРУ имелся проект под названием OFTEN, цель которого была в сборе «информации об опасных наркотиках, производимых американскими /46/ фармацевтами»; этот проект был закрыт осенью 1972 года. В другом меморандуме сообщается о том, что производители коммерческих лекарств «направляли» ЦРУ лекарства, которые «не были приняты к употреблению в связи с отрицательными побочными эффектами».

В рамках проекта MKULTRA, как стало известно, ЦРУ вводило людям без их ведома ЛСД и другие психоактивные средства. Согласно другому архивному документу, руководитель программы ЦРУ по контролю мозга психиатр и химик Сидней Готтлиб ответственен за то, что передал яд, который должны были использовать при убийстве Патриса Лумумбы.

Сотрудники ЦРУ, разработавшие операцию «Хаос» по наблюдению за американцами, выступавшими против войны во Вьетнаме, и другими политическими диссидентами, выразили «большое недовольство» тем, что им поручали такого рода задания.

Тем не менее в этих документах есть ряд интересных моментов. Например, там упоминается, на каком высоком уровне принимались решения об акциях против нашей страны.

Метод, который использует ЦРУ сегодня для того, чтобы скрывать информацию о себе, — это не цензурные вымарки, а информационные пробелы, возможные благодаря использованию компьютеров. По мысли New York Times, наличие огромного массива данных, подвергнутых цензуре, доказывает, что ЦРУ еще не может показать все «скелеты в шкафах». Многие действия ЦРУ за рубежом, информацию о которых имеют журналисты, члены спецкомиссии конгресса США и президентской комиссии, в рассекреченных документах подробно не описываются.

Говард Осборн, занимавший в то время пост директора Отдела безопасности ЦРУ, резюмирует «драгоценности», собранные его офисом. Он перечисляет восемь дел, включая вербовку гангстера Джонни Розелли для покушения на Фиделя Кастро. Однако при этом был засекречен документ, упомянутый в первоначальном списке Осборна под № 1 и занимающий две с половиной страницы.

«"Драгоценность" номер один Отдела безопасности ЦРУ наверное очень хороша, особенно если учесть, что за ней стоит план /47/ по убийству Кастро», —

сказал директор Архива национальной безопасности Томас Блэнтон, просивший рассекретить «фамильные драгоценности» еще 15 лет назад на основании принятого в США Закона о свободе информации.

Примечательно, что администрация, рассекретившая меньше информации, чем все предыдущие, и которая даже начала процесс повторного засекречивания ранее рассекреченных документов, принимает решение выступить сейчас с разоблачениями.

Я считаю, что это может означать попытку ЦРУ исправить свой имидж в момент, когда доверие к этому ведомству находится на низшей отметке, и одновременно дать общественности понять, что описываемые в рассекреченных документах методы остались в прошлом и сегодня никак не используются. Нынешний директор ЦРУ генерал Хейден, объявляя об этом решении, заявил:

«Документы позволяют взглянуть на совсем другие времена и на совсем иное учреждение».

Не стоит и говорить, что ЦРУ продолжает заниматься всем описанным выше, только в гораздо более широком масштабе, в том числе и на территории США.

Газета New York Times заявила, что, по мнению опрошенных экспертов в области разведки, рассекречивание документов является попыткой отвлечь внимание от недавних скандалов вокруг ЦРУ и администрации президента, переживающих сейчас наихудшие времена.

Рассекречивание также может быть организовано для того, чтобы показать накануне президентских выборов, что администрации президентов-демократов были такими же, как администрация Буша, или еще хуже. На с. 11—15 меморандума на имя директора ЦРУ мы читаем:

«В августе 1960 года г-н Ричард Бисселл обратился к полковнику Шеффилду Эдвардсу с тем, чтобы узнать, есть ли в Отделе безопасности агенты, которые могли бы выполнить конфиденциальное задание при участии гангстеров. Целью был Фидель Кастро.

Ввиду исключительной секретности этой миссии с проектом ознакомили только небольшую группу лиц. О проекте было /48/ сообщено директору ЦРУ, и тот дал на него свое согласие. Командующий Группой войск Западного полушария полковник Дж. С. Кинг тоже был поставлен в известность, однако от офицеров, принимавших участие в операции JMWAVE, были умышленно скрыты все подробности проекта. Хотя некоторые офицеры из Отдела коммуникаций ("Коммо") и Подразделения технического обслуживания (ТСД) принимали участие в начальных этапах планирования, они не знали целей проекта. Авторы проекта связались с экс-агентом ЦРУ Робертом Мэхью, сообщили в общих чертах о проекте и попросили оценить, может ли он для его успешного осуществления найти выход на гангстеров. Мэхью сообщил, что во время посещения Лас-Вегаса он несколько раз встречался с неким Джонни Розелли. Ему дали понять, что Розелли был высокопоставленным членом мафиозного синдиката и контролировал все машины для изготовления льда в Ла-Франхе. По мнению Мэхью, если Розелли был действительно членом клана, несомненно у него были контакты, которые связывали бы его с игорным бизнесом на Кубе.

Мэхью попросили сблизиться с Розелли, причем последний считал Мэхью PR-агентом, ищущим местных и иностранных клиентов. Розелли рассказал, что недавно его нанял один клиент, представлявший несколько международных компаний, которые терпели огромные финансовые убытки на Кубе в результате деятельности Кастро. Руководство этих компаний было убеждено, что их проблемы решились бы с устранением Кастро, и было готово заплатить 150 000 долл., чтобы осуществить этот план. Розелли дали понять, что правительство США не знает и не должно знать об этой операции.

Эта задача была поставлена перед Розелли 14 сентября 1960 года в нью-йоркском отеле "Хилтон Плаза". Вначале он не захотел ввязываться в это дело, но Мэхью привел ему столь убедительные аргументы, что тот согласился познакомить Мэхью с одним своим другом, Сэмом Гоулдом, который знал "кое-кого из кубинцев". Розелли ясно дал понять, что не хочет никаких денег за свое участие, и думал, что Сэм поступит так же. Никому из этих людей никогда не выплачивали никаких сумм из фондов ЦРУ. /49/

25 сентября Мэхью был представлен Сэму, проживавшему в отеле "Фонтенбло" в Майами-Бич. Только через несколько недель после его встречи с Сэмом и Джо — последний был ему представлен как курьер, перемещавшийся между Гаваной и Майами, — он увидел фотографии этих двух лиц в воскресном приложении к журналу Parade. На самом деле их звали Момо Сальваторе Джанкана и Сантос Траффиканте, оба они фигурировали в списке генерального прокурора в числе десяти наиболее разыскиваемых преступников. Первый был главой "Коза Ностра" в Чикаго и преемником Аль Капоне, а второй — руководителем кубинских операций мафии. Ознакомившись с этой информацией, Мэхью немедленно позвонил в ЦРУ.

Проанализировав все возможные способы выполнить миссию, Сэм предложил не прибегать к огнестрельному оружию, а достать пилюли с сильнодействующим ядом, которые можно было бы подбросить в еду или питье Кастро. Сэм указал, что у него есть возможный исполнитель в лице Хуана Орты — кубинца, который раньше кормился с игорного бизнеса, имел доступ к Кастро и в настоящий момент находился в стесненном финансовом положении.

Техническое подразделение ЦРУ изготовило шесть пилюль со смертельной дозой. Джо передал пилюли Орте. Через несколько недель, наполненных неудачными попытками подбросить пилюли Кастро, Орта, по-видимому, струсил и попросил, чтобы его вывели из операции. Он предложил другого кандидата, который также сделал несколько безуспешных попыток».

Мы привели отрывки из документов, по которым читатели могут получить хорошее представление о том, какие методы применялись США, чтобы править миром.

Вспоминаю, что в первые годы Революции в Национальном институте аграрной реформы со мной работал человек по фамилии Орта, происходивший из политических антибатистовских кругов. Он казался человеком уважаемым и серьезным. Через несколько десятков лет в отчете ЦРУ я снова встречаю это имя. У меня под рукой нет данных, чтобы проверить, что стало с этим человеком, и я прошу прощения, если невольно обижаю его родственника или потомка, виноват этот человек или нет. /50/

Империя создала настоящую машину убийств, в состав которой вошло далеко не только ЦРУ с его методами. Буш сформировал мощные, дорогостоящие структуры разведки и безопасности, он превратил все воздушные, морские и сухопутные войска в орудие всемирного господства, которое несет войну, несправедливость, голод и смерть в любую часть планеты — и все для того, чтобы воспитывать местных жителей в духе «демократии и свободы». Американский народ постепенно начинает осознавать эту реальность.

«Невозможно все время обманывать всех», — сказал Линкольн.

Примечания