Следите за нашими новостями!
 
 
Наш сайт подключен к Orphus.
Если вы заметили опечатку, выделите слово и нажмите Ctrl+Enter. Спасибо!
 


Защита революции — это защита демократии

От редакции «Скепсиса»

На Кубе с января 2021 г. началась реформа, которая должна изменить к лучшему весьма непростую экономическую ситуацию на острове. Отношение к этой реформе в стране неоднозначное.

На Кубе уже давно есть люди, которые выступают не против революционного выбора 1959 г., не пытаются действовать по схемам, экспортированным из США, но пытается предложить пути не ликвидации, а реформы современной кубинской системы. Куба для огромного числа людей стала символом. Но в конкретных деталях истории и современной ситуации на острове большинстве друзей и врагов революционной Кубы не разбираются, а зачастую, к сожалению, и не пытаются разобраться, ограничиваясь «туристическими впечатлениями», которые очень легко встраиваются в любую удобную схему. Редакция «Скепсиса», продолжая серию материалов об истории и и современной политике в Латинской Америке, начинает публикацию материалов о современной Кубе с тем, чтобы заполнить досадные лакуны в нашем знании об «Острове Свободы».

В этом интервью нет развернутой картины необходимых для Кубы реформ, внимательный читатель, знакомый с историей распада СССР, может увидеть некоторые знакомые ноты, у него также останется немало вопросов относительно политической и экономической ситуации на Кубе. Но это интервью — только начало разговора.


В тропиках день гаснет быстро, и в сумерках едва успеваешь полюбоваться игрой света и тени. Когда несколько лет назад я впервые ступил на кубинскую землю, в Гаване уже стемнело. Cкудные уличные огни, революционные плакаты и горящие вывески частных лавок напомнили мне первые годы перестройки — сомнения, надежды и противоречия, которые нам довелось пережить в тогдашнем Советском Союзе.

Олег Ясинский

Помня, что кубинская система пережила испытания, которые привели к краху моделей социализма в Европе, и будучи знакомым со многими кубинскими исследованиями причин крушения Союза (думаю, что на Кубе их больше, чем в бывшем СССР, и многие из них точно куда основательнее), я не перестаю думать о рисках, соблазнах, опасностях и чаяниях, что сосуществуют и сталкиваются на Острове, до сих пор задающего миру столько вопросов. Этот Остров отказывается быть карикатурой на прошлый век и остается важнейшим эпицентром борьбы, надежд, побед и поражений новейшей истории.

Наш разговор с кубинским адвокатом и историком Хулио Сесаром Гуанче — результат дружеской договоренности с российскими, украинскими и чилийскими товарищами. В результате многих неформальных бесед о Кубе с создателями независимых левых изданий украинского журнала «Лива», российского журнала «Скепсис» и чилийского отделения международного национального агентства «Прессенса», мы решили адресовать наши «кубинские» вопросы кому-то, с кем мы совпадаем в нашей обеспокоенности и особенно — в наших ощущениях.

Мы благодарим Хулио Сесара за эту беседу и очень надеемся, что она станет началом обмена опытом и размышлениями и заодно — наши скромным вкладом в солидарность с дорогим кубинским народом.


Олег Ясинский — Как известно, период наибольшего развития процесса Кубинской революции во многом обусловлен отношениями с её главным союзником, СССР. Известно и то, что всегда существовала определённая независимость от советской модели, по крайней мере, культурная…

Хулио Сесар Гуанче

Хулио Сесар Гуанче — Советское культурное влияние на Кубе невозможно свести к социалистическому реализму. Советское кино, литература, музыка, балет, художественное образование, школа перевода обогатили кубинскую культуру. Если игнорировать этот факт огромного позитивного влияния, любой разговор о нашей культуре теряет смысл.

Культурные пересечения и влияния — сложные процессы. Соцреалистические произведения («Волоколамское шоссе», «Повесть о настоящем человеке») повлияли на кубинскую прозу, в частности, на Хесуса Диаса[1], Норберто Фуэнтеса[2], Эдуардо Эраса[3], но их произведения уже не отвечали духу соцреализма. Полемика вокруг здания Национальной школы искусства[4] или споры по поводу фильмов «Кубинская война против демонов»[5] или «Ноябрьский день»[6] — это не просто дебаты «за или против соцреализма»; было множество других факторов.

Кубинский авангард 60-х — изобразительное искусство, музыка, театр, танец, литература, фотография — доказал свою способность к критическому восприятию действительности. В большей части случаев наше искусство не выражало сомнения в революционной политике — оно отталкивалось от неё, неся в то же время критический заряд. Государственная поддержка социалистического искусства на Кубе, в отличие от других соцстран, давала возможность экспериментов и диалога с западным искусством.

С другой стороны, социалистический реализм не стал на Кубе официальной эстетической доктриной, хотя, конечно, он принёс много вреда. Такие организации, как Международный фестиваль нового латиноамериканского кино в Гаване[7], Дом Америк[8], Кубинский национальный балет, Дом Карибов в Сантьяго-де-Куба[9] можно назвать оплотами сопротивления соцреализму, но при этом нельзя недооценивать масштаб его влияния на судьбу кубинской культуры, ее выразительные средства, жизни её творцов, на формирование публики.

— Имеет ли какое-то влияние соцреализм сегодня?

Рене Портокарреро, «Пейзаж Гаваны»

— Да, оно есть и выражается, например, в антиинтеллектуальной повестке (причем её корни следует искать не только в сталинизме, но и в явлениях кубинского прошлого), в том, что от искусства требуют дидактического эффекта, в том, насколько затруднена критика интеллектуальных кругов, насколько разобщены университетское и общее образование, интеллектуалы и общество.

Уже достаточно давно авангардное искусство, пользующееся поддержкой государства или нет, оказывается мощным инструментом критики проблем кубинского общества; при этом оно не имеет никакого отношения к догмам соцреализма.

С 90-х годов значительно больший масштаб приобрело «восстановление в правах» бывших маргинальных интеллектуалов. А вот интеллектуалы (например, такие как Мирта Агирре[10]), отличившиеся в своё время самыми изощрёнными толкованиями соцреализма, канули в Лету.

Попытки «реабилитировать» чиновников, связанных с политикой соцреализма, скажем, Луиса Павона Тамайо[11] и Армандо Кесаду[12], вызвали в 2007 году огромную волну отторжения. Имена идеологов так называемой «серой пятилетки»[13], худшего периода советского влияния на Кубе, ничего не говорят современному кубинцу. Их последователи даже опасаются их цитировать.

С другой стороны, для некоторых культура сводится лишь к самим художникам и писателям. Они рассматривают модернистскую концепцию «просвещённого города»[14] как привилегированную цитадель критического мышления, отстаивают национальный «дух», который «творцы» должны защищать. Сторонникам этих упрощённых теорий очень не хватает понимания общественного значения культуры. Они не осознают связи (или её отсутствия) деятельности интеллектуальных кругов с крайне важными социальными вопросами, с тем, что мы понимаем под настоящей кубинской культурой.

— Советское влияние сейчас сказывается в политических дискуссиях кубинских левых?

— «Марксизм-ленинизм» как сталинистская концепция марксизма уже давно многих отталкивает. В среде кубинских левых обсуждается критический марксизм, современные направления критического мышления, которые проистекают из марксизма, но им не ограничиваются, а также феминизм, антирасизм, экоактивизм, антиколониализм, левый республиканизм. Самосознание левых на Кубе определяется не только их отношением к государству, но и внутренними разногласиями. Кубинское государство не признаёт и не пытается наладить диалог со значительной частью наших левых.

Со стороны ортодоксов — официальных и неофициальных — существуют попытки дискредитировать часть этих левых, но делать это — значит плыть против течения. У них очень слабая база; чтобы доказать её состоятельность, им приходится углубляться в «теоретические» дебри сталинистских теорий, включая «изобличения» «врагов», желающих «реставрации капитализма»…

— Как ты оцениваешь влияние сталинизма на кубинское революционное руководство?

— Обойду стороной некоторые темы, которые поднимаются в контексте кубинско-советских отношений: Югославия Тито, Движение неприсоединения, китайско-советский конфликт или геополитику Холодной войны. Не буду также пускаться в теоретическую дискуссию о том, что вообще следует понимать под сталинизмом. Попробую ответить в общих чертах.

Обратимся к примерам. Блас Рока[15] на протяжении десятилетий возглавлял первую КПК, Коммунистическую партию Кубы (тридцать лет называвшуюся Народно-социалистической партией). Потом он был членом ЦК КПК современной, председателем Национальной ассамблеи народной власти.

До 1959 года партия под руководством Роки пела дифирамбы сталинизму. Рауль Роа Гарсиа[16], до 1959 — беспартийный социалист, был жёстким критиком Сталина. Несмотря на это, Роа стал блестящим министром иностранных дел, а потом заместителем председателя Национальной ассамблеи — то есть работал вместе с Рокой.

В 60-е термин «сталинизм» не был в ходу на Кубе, но шла острая полемика между сторонниками советской модели и критиками «реального социализма». То есть нужно было встать на одну из двух сторон, про- или антисталинистскую. Революционные лидеры и видные интеллектуалы — Карлос Рафаэль Родригес[17], Хуан Маринельо[18] — открыто поддерживали СССР, не теряя при этом способности к высочайшему уровню политического и теоретического анализа.

В то же время их соратников — Армандо Харта[19], Альфредо Гевару[20], Рикардо Аларкона[21] — никак не заподозришь в симпатиях к сталинизму. Порой они позволяли себе его открытую критику, особенно Альфредо Гевара.

Среди высшего революционного руководства тоже были различия.

В 1957 году Эрнесто Че Гевара вступил в полемику с Рене Рамосом Латуром[22] — в полемику, демонстрирующую идеологическое разнообразие кубинского повстанческого движения. Латур говорил, что Че находится «с той стороны железного занавеса», имея в виду мир, который вскоре назовет себя «странами реального социализма». В начале 60-х Че Гевара доказывал К. С. Каролу[23] необходимость советских учебников, однако вскоре дистанцировался от политики и идеологии Советского Союза. Че был одним из немногих социалистических лидеров, которые во второй половине XX века упоминали Троцкого и Сталина вместе в одном контексте — он был уверен в необходимости изучать наследие обоих.

— Фигура Фиделя Кастро, думаю, должна занять особое место в твоём рассказе…

— В период революционной борьбы до 1959 года Фидель Кастро был национал-демократом. Он принадлежал к партии «ортодоксов» (Партии кубинского народа)[24]; там было левое крыло, были марксисты, но в целом в партии весьма критически относились к СССР; он читал очень разнообразную литературу… Его позиция означала компромисс между социализмом и демократией, что противоречило политическим установкам Советского Союза.

В 60-е эта позиция выражалась в идее «революции без идеологии», «революции зелёной как пальмы», в лозунгах вроде «нам нужна свобода с хлебом, нам нужен хлеб без террора». Поддержка Фиделем Кастро советского вторжения в Чехословакию в 1968 году была относительной, её нельзя рассматривать просто как капитуляцию перед СССР. В обмен Фидель Кастро требовал защиты других социалистических проектов — на Кубе, во Вьетнаме — от агрессии США и рассматривал это вторжение как нарушение международного права.

Дело Падильи[25] в 1971 г. заставило говорить о сталинизме на Кубе. Известное письмо зарубежных интеллектуалов в поддержку Падильи критиковало действия кубинского правительства, характеризуя их как сталинистские.

Вступление Кубы в СЭВ и сближение с СССР внесло свои коррективы. Теперь Фидель более открыто стал брать на вооружение опыт так называемого «реального социализма», но не сталинизма, которого в своей изначальной форме, впрочем, и не наблюдалось в СССР после 1956 года, — что можно называть «десталинизацией», или же «сталинизмом без Сталина».

В «Словаре мыслей Фиделя Кастро»[26] (2008) не встретишь термина «сталинизм». В 2006 году, когда он ещё вёл активную публичную жизнь, Фидель сказал Игнасио Рамонету[27]: «Сталинизма у нас не было. В нашей стране никогда не знали культа личности, злоупотребления властью, личным авторитетом, статусом, и тому подобного». Как-то, говоря о Луле да Силве[28], Фидель критически отозвался о деяниях Сталина.

— А Рауль Кастро? И современное более молодое руководство?

— Взгляды Рауля Кастро не так изучены, как взгляды Фиделя и Че. У него не наблюдается ни критики сталинизма, ни критики СССР. Обычно говорят о его членстве в дореволюционной Коммунистической партии Кубы и постоянном одобрении советской политики. Николай Леонов[29], подружившийся с Раулем ещё в 1953 году, в 2015 написал его биографию, и в ней нет упоминаний о сталинизме как об аспекте отношений с Латинской Америкой в те годы. Согласно Брайану Лателю[30] (2005), Хрущёв утверждал, что Рауль был «нашим человеком в Гаване», а Хэл Клепак[31] (2012) говорит: «Рауль — приверженец кубинской революционной традиции, идущей скорее от Хосе Марти, чем от Маркса, Ленина или Сталина».

Поколение, идущее на смену «историческому руководству Революции» — например, президент Мигель Диас-Канель[32] — не говорит о сталинизме: оно просто не размышляет публично на эту тему. Создается новая интерпретация истории отношений Кубы и СССР — теперь их рассматривают сквозь призму отношений с Россией. Россия в 2016 году помогла реставрировать купол гаванского Капитолия — весьма символично.

— Можешь подвести некий итог отношениям Кубы и СССР?

— После 1959 года дискуссии о взгляде на советский опыт, на сталинизм становятся вехами марксистской мысли на Кубе. Можно вспомнить интереснейшие дебаты на философском факультете Гаванского университета о применении советских учебников или полемику Альфредо Гевары и Бласа Роки по поводу соцреализма в 1960-х.

Есть примеры откровенно антисталинистских изданий того времени: «Понедельник» — приложение к журналу «Революция», книги Вирхилио Пиньеры[33] («Холопы»), Эберто Падильи («Вне игры»). В общем, сталинизм оказал влияние на Кубу, но необходимо помнить об оказанном ему сопротивлении и об авторитете традиционной кубинской культуры, о роли её творцов в этом сопротивлении.

Отношения с СССР обеспечили крайне необходимую поддержку экономики страны, решающий вклад в строительство первого латиноамериканского государства всеобщего благосостояния (по словам Ганса-Юргена Буркарда[34]) — с доступом к социальным правам и благам, культурной инфраструктурой и так далее, и с поддержкой, хоть и не без противоречий, внешней политики революционной Кубы.

Эти отношения повлекли за собой и серьезные проблемы. Мы следовали критериям плановой экономики, но планирование не было демократическим, трудящиеся не контролировали производственные процессы, производство во многом было неэффективным, ресурсы выбрасывались на ветер, новая бюрократия вторглась в экономические механизмы.

В политическом смысле это сотрудничество привело нас к «общенародному государству[35]». Этот термин не использовался на Кубе, но его содержание проявлялось во многом: в ограничении народного контроля и возможности оспаривания решений государственного аппарата, в знаке равенства между понятиями «государство» и «революция», в приклеивании ярлыка «контрреволюционера» к любому, кого государство считало врагом, в отрицании права на существование независимой критики и политической самоорганизации, в запрете на любую оппозицию. Добавим к этому утверждение единственной партии как обладательницы исключительного права на построение социализма.

В 2019 из Конституции было удалено понятие «марксизм-ленинизм». В Конституции 1976 года именно так определялась государственная идеология, но тогда в системе «народной власти» были и чуждые советскому опыту черты. Хорошо, что советское понятие сталинского происхождения изъяли; это не просто следование нынешней конъюнктуре, но и доказательство того, что советская социалистическая культура на Кубе постоянно сосуществовала с её критикой.

— Кубинское правительство часто называет независимую прессу в стране «наёмницей империи». Отбросив в сторону примитивные и карикатурные представления о Кубе, нужно признать: существование планов по расшатыванию страны, спонсируемых США в борьбе за «демократию» и «права человека» — факт. Мы также прекрасно знаем о том, какие серьёзные проблемы для демократии создаёт капитализм, и как хорошо работают капиталистические СМИ, распространяя его идеологию. В перестройку мы стали жертвами гигантской манипуляции, кончившейся насаждением дикого капитализма. Как избежать подобной ловушки в процессе улучшения, демократизации кубинского социализма?

— Этот вопрос многогранен; попробую показать несколько граней.

Официальная политика США берёт за основу идею демократии, которая как бы легитимизирует капитализм как единственное условие её существования. Но ведь демократия — это перераспределение власти, а при капитализме власть сконцентрирована. Так что это вещи несовместимые.

Автор фото Хулио Сесар Гуанче

О несовместимости демократии и капитализма говорили не только марксисты, но и представители феминистских, антирасистских, экологических и антиколониальных движений. Патриархат, расовая иерархия, выбросы отходов производства в окружающую среду, структурная динамика воспроизводства капитализма никак не сочетаются с воспроизводством человеческой жизни в условиях свободы и равноправия. В этой логике противоположностью капитализму является даже не какая-то «коллективистская» разновидность социализма, а демократия как таковая.

К примеру, если бы в глобальных капиталистических производственных цепочках начали уважать все признанные в мире политические, социальные, трудовые, экологические права работников, произошёл бы экономический коллапс гигантских масштабов.

Подобная «неэффективность» капиталистической системы, которую может вызвать открывшийся доступ к правам, заставляет капиталистов отвергать демократию, понимаемую даже в самых обтекаемых терминах, например, как «право иметь права». «Послужной список» американского правительства показывает, какой тип «демократии» защищают США с помощью вмешательства в построение новых социальных моделей в мире, в частности — в Латинской Америке: в Гватемале Арбенса[36], Никарагуа в период первого сандинистского правительства[37], в Чили Альенде[38].

В федеральных фондах Штатов не лгут, когда говорят, что защищают демократию, — они просто защищают определённую её разновидность. И если не рассматривать демократию только как средство защиты капиталистического способа производства, у нас появится серьезный фундамент для критики деятельности этих фондов.

Самоопределение сообщества граждан — вот цель сторонников демократической республики. Признавать возможность этого самоопределения и одновременно произвольного вмешательства в дела другого государства — нелепо.

Этот же аргумент распространяется и на блокаду Острова со стороны США, противоречащую кубинскому требованию независимости. На мой взгляд, можно выбирать между поддержкой блокады и защитой свободы, но нельзя быть на стороне и того, и другого одновременно. Свобода как минимум не сочетается с вмешательством в дела страны извне. Национальная независимость несовместима с этим. При столкновении с империализмом независимая нация должна занять твёрдую позицию как по внешней, так и по внутренней политике.

— Тем не менее, встречается апологетика тех самых федеральных фондов — дескать, их деятельность способствует борьбе с «незаконной кубинской системой». Что ты думаешь об этом?

— Одно дело — поставить очень суровый диагноз кубинской системе, совсем другое — бороться с ней не разбирая средств. То, что все пути приводят в Рим, метафора, а не императив политической этики. Речь здесь идет о минимальных обязательствах перед демократической и республиканской культурой.

Необходимость уважать суверенитет - вещь сама собой разумеющаяся и не зависящая от обстоятельств. Она не может зависеть от поведения других, она отвечает личной политической независимости и пониманию того, что люди всегда цель, а не средство.

Политика же «смены режима» или политика блокады/эмбарго[39] как раз рассматривает людей — в нашем случае кубинцев — как средство для достижения целей политиков.

Говоря проще: если ваш противник творит зло, вы не исправите положения, отвечая ему тем же. Для демократической культуры легитимность цели зависит от легитимности средств ее достижения. Марти[40] как раз защищал борьбу «республиканскими методами», предвосхищая развитие будущей кубинской республики. Да, действительно, негосударственным СМИ на Кубе нелегко, но это не значит, что финансирование таких СМИ из федеральных фондов Соединённых Штатов — вещь правильная.

— Какие проблемы ты видишь именно с кубинской стороны?

— Кубинская политическая система борется с существованием широкого и очень разнообразного спектра негосударственных СМИ, путает партийные СМИ с «общественными», очень сильно контролирует распространение общественной информации и наказывает за публичные критические высказывания различными способами — от личного давления до полицейских репрессий.

Кубинская конституция 2019 года[41] регулирует только «свободу прессы», не уточняя прав на свободное распространение информации в рамках государственных институтов. Она более прогрессивна по сравнению с Конституцией 1976 года. Действующая статья 55 говорит о том, что «основные средства массовой информации в любых проявлениях и на любых началах являются социалистической собственностью всего народа или политических, общественных и массовых организаций; эти СМИ не могут относиться ни к какому другому типу собственности».

Поэтому в ней разрешено существование неосновных СМИ, например, кооперативных или даже малых и средних частных предприятий прессы. То же самое происходит сейчас с экономикой — стратегически не менее важной сферой, — в которой регулируется исключительная государственная собственность на основные средства производства, а всё остальное открыто для других возможностей.

Тем не менее, эти возможности для развития национальной политики средств массовой информации далеки сегодня от практики. «Социалистической» политикой называется объявление партийных СМИ легитимными и продвижение только тех негосударственных СМИ, которые способны полностью копировать партийные.

Необходимо однозначно исключить возможность федерального финансирования «продемократических» программ США на Кубе. И вместе с этим следует избавиться от официальной риторики в адрес почти всех кубинских негосударственных СМИ; я говорю об объявлении их «наймитами империи». Ещё надо придать огласке препятствия, чинимые кубинской журналистике, причем не только частной, но и журналистике общественных организаций.

Право на свободное распространение информации неизбежно затрагивает тему государственной безопасности страны, но при этом невозможно сводить этот вопрос только к этой теме и, пользуясь этим, отрицать само право.

— Есть одна известная фраза, которой часто любили манипулировать нами в годы перестройки. Это знаменитые слова британской писательницы Эвелин Холл, хотя иногда их приписывают Вольтеру: «Я не разделяю ваших убеждений, но готов умереть за ваше право их высказывать». Теперь на постсоветском пространстве капитализм, и мы все убедились в том, что никто не собирался умирать за наше право говорить неудобные власти вещи. Как избежать этой манипуляции?

— С правовой точки зрения нужно обязательно создавать материальные условия для свободы самовыражения (свободы создания и поддержки СМИ), предоставлять гарантии и права на свободное распространение информации, защищать плюрализм коммуникационных систем как общественное благо и гражданское право, разделять государственные, партийные, правительственные, поощрять по-настоящему народные СМИ, не допускать монополизации в этой сфере независимо от типа собственности; продвигать кодексы профессиональной этики для целой сферы и устанавливать такую её структуру, которая будет отличаться прозрачностью, проверяемостью информации, публичным доступом к данным по их финансовым счетам и законными возможностями для их финансирования.

Я понимаю, что на это можно ответить: «Да, возможно; но ведь ничего этого нет. Что можно сделать здесь и сейчас, кроме составления списка желаний?» И ещё: «Разве уже не были опробованы законные механизмы финансирования, например, краудфандинг, и разве их всё равно не прижимали?».

Столкнувшись с ситуацией, из которой, кажется, нет быстрого выхода, нужно, во-первых, честно оценить масштаб ущерба, который приносит эта ситуация с дефицитом права кубинских граждан на выражение мнения и на доступ к информации; во-вторых, подключить наше политическое воображение, с помощью которого можно найти пути реализации этих прав.

Дело в том, что сведение ситуации к обсуждению «вражеского спонсирования» без учёта перечисленных факторов искажает анализ проблемы. Ведь в таком случае игнорируется возможность использования бюджета Кубы и обретения законных возможностей финансовой поддержки, будь то проекты самого государства, проекты международного сотрудничества, гражданские инициативы, в том числе подписка самих читателей. Это помогло бы помочь развитию всего разнообразия наших СМИ.

В нашем отнюдь не мирном политическом контексте не все упомянутые мной возможности можно назвать «нейтральными». Некоторые из них могут легко быть кем-то использованы. Но делать что-то необходимо. Обязанность Республики — обеспечить и распределить равноправие голосов, уделяя особое внимание самым «слабым» из них (тем, у кого меньше власти и доступа к СМИ).

Право на самовыражение и на доступ к информации должно стоять в центре любой политической программы, которую всерьёз называют социалистической. Если Республика хочет, чтобы общее благо стало коллективным плодом совместного усилия ее граждан, ей нужно установить свои правила игры, свою политику, не допускающую узурпации прав одними за счет других.

— Каков контекст и каковы основные проблемы сегодняшнего кубинского общества, столкнувшегося со сложнейшей внутренней и международной обстановкой, явно не способствующей быстрому появлению простых решений?

— Начнём с того, что Куба сейчас переживает период различных реформ. Экономические перемены самые очевидные, но идут и политические преобразования.

В Конституции 2019 года определяется путь политической реформы — путь юридический и проблемный. В его пользу говорят долгие дебаты, на которых была одобрена реформа – и в то же время были введены ограничительные новые нормы, например, Декрет 370[42], а также было отложено принятие некоторых важных решений, например, нормативы по защите конституционных прав и новый Семейный кодекс[43].

Экономическая реформа тоже находится в стадии разработки и уточнения ее законодательной базы. Её долго планировали и согласовывали во множестве официальных документов, но этот процесс был отмечен задержками, неудачными решениями и рядом проблем, связанных с решением таких важных проблем, как бедность и неравенство.

Неоспоримость идущих на Кубе реформ развенчивает тезис о кубинской «инертности», но вместе с этим порождает сильную неуверенность и множество вопросов, связанных с характером общественной, семейной и личной жизни в стране.

«Кубинский режим» с точки зрения организации его институтов — это куда более разнообразная политическая система, чем обычно представляется. Начнём с того, что кубинское государство располагает административным аппаратом, правительственными структурами, системами управления предпринимательской деятельностью, органами безопасности и полицейских служб, организованными по территориальному принципу, именуемыми обычно «революционной властью», но на практике отличающимися друг от друга по способам действия, степени интеграции в общество и профессиональной культуре их представителей.

Незнание этих различий порождает искаженное представления о кубинском государстве, препятствующее пониманию того, как в действительности работает его политика, и уровня существующих внутри него консенсусов и разногласий. Добавим сюда ещё существование Компартии — единственной партиим (согласно Конституции, КПК стоит «выше» государства) — и наличие ряда общественных организаций и институтов.

Поэтому я думаю, что рассматривать кубинский госаппарат как некую монолитную группу, будь то союз «революционеров, жертвующих собой ради народа» или «шайка коррупционеров», — не лучший способ понять, что происходит на самом деле; в системе есть и те, и другие.

Современное кубинское общество само по себе очень разнородно, и совершенно гомогенной государственной системы у нас тоже нет. Нужно понимать одну конкретную вещь: критика определённой политики, критика какого-то института никоим образом не означает кризиса легитимности государства для общества в других сферах.

В этом случае ситуация ничем не отличается от происходящего в других политических системах, где выстраиваются «зоны легитимности», придающие модели стабильность, несмотря на неизбежные противоречия в ряде сфер.

— Что изменилось на Кубе в последние десятилетия в плане культуры?

— Разнообразие ценностных ориентиров кубинского общества — в их связи с традиционными политическими и религиозными сферами социальной активности — выглядит сегодня пёстрым, смешанным и противоречивым пространством требований, отражающих самые разные перспективы (классовую, гендерную, расовую, религиозную, идеологическую) и политические направления.

В любой системе убеждений и интересов происходит поиск путей самовыражения. За исключением сферы религиозной, действительно обладающей многими возможностями для самореализации; в других политических, общественных и культурных областях их куда меньше, и эта скудность каналов связи и репрезентации можно рассматривать как несправедливость, в смысле ограниченности возможностей самовыражения.

В нынешней ситуации на Кубе соединяются три явления: реполитизация политического, политизация социального и социализация политического.

Что имеется в виду? 1) Есть специфические политические требования, выходящие далеко за пределы возможностей их репрезентации, определённые государственной политической системой; 2) некоторые «социальные» вопросы (расовый и гендерный, вопросы неравенства) требуют озвучивания в политической сфере, при этом собственных инструментов для этого у них очень мало; 3) в кубинском гражданском обществе есть множество путей и ресурсов для политической работы, но это невозможно реализовать в существующем тандеме «государство — гражданское общество», официально самоопределившегося как «революционный».

Если говорить о возможностях для озвучивания и исполнения общественных требований, существует разрыв между официальной позицией по этому поводу, взглядами самого общества и мнениями лучших международных источников. Отношение ко всем критикам как к врагам, сужение вследствие этого круга тех, с кем можно вести диалог — всё это ограничивает политические возможности: «враги» множатся, возникают новые конфликты, растёт недовольство.

— Как, по-твоему, будут развиваться события после 26-27 ноября?

— Я думаю, что вследствие ряда причин — действия полицейских, внутренние противоречия, личные аспекты, — и Движение Сан-Исидро, и 27 Ноября ждут изменения[44].

Это не будет означать окончания того, что началось в ноябре. На самом деле, возможно, новые гражданские инициативы — как уже действующие, так и планирующиеся, будут чётче разграничивать области требований, и различия между главными действующими лицами ноября прошлого года станут более заметными.

Возможно также, что таких событий станет больше[45]. Дело в сложной ситуации в стране, сочетающей экономический кризис, особенности нынешних реформ, пандемию, накопленные санкции администрации Трампа, необходимость времени для налаживания отношений с Байденом, список проблем, не решенных как до, так и после ноябрьских событий.

С текущей официальной стратегией, похоже, нельзя предугадать политические последствия, к которым может привести подобный сценарий.

— Как кубинские левые реагируют на эти события?

Многие настаивают на необходимости провести демаркационную линию с требованиями Движения Сан-Исидро. В то же время некоторые левые настаивают на некоторых из требований MSI (таких, как свобода самовыражения и творчества), и принципах, которые должны быть защищены просто в силу своей универсальности.

Имеются в виду сами собой разумеющиеся принципы, которые стоит защищать даже когда чья-то вина доказана, как в случае с правом на личную неприкосновенность и надлежащую правовую процедуру. Наш долг вотноситься к Праву как языку правосудия, защиты человеческого достоинства любого из граждан.

— Как думаешь, как нужно относиться к разногласиям и инакомыслию на Кубе сегодня?

— Думаю, что нужна другая призма анализа. Понятно, что среди прав, за которые борется оппозиция, нет и не может быть права нарушать конституционные рамки. Но, в свою очередь, существование этих рамок обязывает государство тоже соблюдать собственные законы, регламентирующие его отношения с гражданами.

Спустя более двадцати лет работы по над созданием институционального режима и ещё сорока работы по его развитию, Революция, можно сказать, вписана в государство благодаря Конституции.

И если Революция, как в этом случае, вписана в конституционный режим, она должна превратиться в права, обязательства и политические шаги, которые могут осуществляться на практике, и осуществление которых может быть потребовано. Если этот посыл жив, государство должно политически проводить его ак часть собственного проекта.

И нельзя оправдывать революцией невыполнение государством его обязательств и утверждать законность подобного, не подкрепляя обеспечением гражданских прав населения. В противном случае либо нарушается институциональный порядок, либо подрываются те права, которым и обязаны своим существованием государство и революция.

В этом свете нужно проанализировать реакцию государства на ноябрьские события и пространство выражения критических мнений на Кубе. То есть по-настоящему обратить внимание на ситуацию с плюрализмом и различиями мнений, на характер сопротивления тому, что кажется несправедливым, на законные возможности выражать несогласие и на право реально участвовать в общественной жизни.

— США продолжают политику вмешательства. Что можно сказать о реакции на неё?

— Агрессия против Кубы, её государства и общества реальна. Не признавать её или недооценивать её масштаб толкает к ложным интерпретациям. Крайне абсурдно не замечать, что с 1959 года экономические, общественные и политические инициативы в стране находятся под этим давлением. Поэтому несправедливо и сваливать все кубинские проблемы лишь на деятельность государства.

Колоссальное неравенство между североамериканской и кубинской системами вызывает огромное неравновесие власти и перспектив, гигантское неравновесие в последствиях для двух правительств, влияющее на их народы. США проглотили поражение на Плайя-Хирон[46] и продолжили свою политику. При этом поражение Кубы от Соединенных Штатов — случись таковое, причем не только в военной, но и в политической сфере — имело бы для всего кубинского народа куда большие последствия. Поэтому идея «захлопывания калитки» заранее и перед малейшим фактором, который может поспособствовать краху, имеет очевидный смысл.

Перед самой незначительной возможностью подобной угрозы не только политическая система, но и широчайшие слои кубинского общества имеют достаточно причин чтобы «окапываться» во избежание риска «потерять всё». С другой стороны, понятие «осаждённой крепости» оправдывает шаги, препятствующие внутренним законным демократическим требованиям. Независимо от внутреннего и внешнего восприятия этих тем очевидно, что Соединённые Штаты проводят массированную интервенционистскую политику в отношение Кубы, предполагающую политическую дестабилизацию и навязывание своего влияния с конечной целью «смены режима».

Эти цели вписаны в характер американской системы, её политических установок, в геополитические приоритеты, связанные с необходимостью контроля за ресурсами. Они мало меняются со сменой администраций. Преемственность этой политики способствует ужесточению внутренней кубинской политической системы и поддерживает сценарий, который всегда определялся как «сложный».

Но изменения тоже очень важны. Избрание Джо Байдена привнесет много элементов, предположительно позитивных для Кубы. Приоритетом Кубы в отношение этой администрации должно стать возвращение к процессу нормализации отношений и курсу если не на снятие, то хотя бы на ослабление блокады вместо массового воспроизведения внутренних врагов, чем все время заняты некоторые кубинские должностные лица.

Возможность изменения ситуации, таким образом, зависят не только от представителей кубинского государства, но и от американской политики, претендующей участвовать во внутренней жизни Кубы. Известно, что за шестьдесят лет политика такого «участия» не принесла на Остров никакой «демократии». Поэтому утверждение о том, что демократические потребности кубинцев — дело самих кубинцев, вовсе не лозунг.

— Как ты смотришь в этом контексте на отношения между революцией и контрреволюцией?

Автор фото Хулио Сесар Гуанче

— Известное противопоставление «революция — контрреволюция», на мой взгляд, нужно рассматривать в контексте культуры, актуализирующей оба понятия согласно сегодняшним реалиям кубинского общества, а не привязывать его слепо к позиции в отношении государства, поскольку то не имеет монополии на революционные ценности.

Приведу пример. Государственная политика в области медицинских исследований, благодаря которым было получено четыре вакцины-кандидата против COVID-19[47] — яркий пример выполнения кубинским государством революционного долга по поддержке фундаментальной науки и очевидный показатель приоритета защиты здоровья и жизни перед логикой рынка. Поддержка этого или даже всех государственных решений — это не синоним революционности, как и критика государственных решений — не синоним контрреволюционности. Утверждение, будто революционный импульс возможен только в сфере государственного управления, равноценно тому, что Грамши критически называл «обожествлением государства». Участие в политике — это право. Власть держится на народе, а не на государстве.

— Ты писал, что подход «друг-враг» противоречит демократическим нуждам кубинской политики. Не мог бы ты осветить эту тему подробнее?

— Проблематика «врага» останется важной темой. Задача состоит в том, чтобы не давать понятию «враг» определять логику всей кубинской политики.

В подходе «друг-враг», когда под политикой понимается исключительно война, не может быть демократических решений. При таком подходе всё рассматривается сквозь призму войны: независимость, разрешение конфликтов, воля и аргументация власти, гражданская этика, структура общественной и политической жизни. Это совершенно антиплюралистический подход.

— Каковы могут быть демократические решения?

— Демократические решения определяются отношениями между гражданами и государством. Социалистические решения возможны путем реального народного участия в конфигурации власти. Вот точка пересечения демократии и социализма. Возможности этих решений нельзя привязывать только к отмежеванию от «врагов»; они определяются динамикой отношений между гражданами, народным самовыражением и государством в стремлении к политическому и социальному равенству для всего общества[48].

Защита кубинской революции и социализма должна стать защитой демократии. Это довольно амбициозная программа в сегодняшней мировой ситуации, в разгаре агрессивного давления на Кубу со стороны США, в реалиях глобальной капиталистической системы, контролируемой в интересах элит, но стремиться к меньшему — значит заранее признать наше поражение.

Недостаточно просто заявить: «Революция реальна — посмотрите, вот чего мы достигли». Крайне важно определить, как именно мы «достигли» всего этого, с какими стремлениями, с какой моралью, с какими поражениями, с какими достоинствами, с какими победами, какое значение имеет все это для нынешних участников этого процесса, что в нашей ситуации понимается под народом и какими возможностями для требования и обеспечения свободы и справедливости обладает сегодня кубинское общество.

Перевод Анастасии Шаровой под редакцией Олега Ясинского. Комментарии Олега Ясинского
Интервью было опубликовано на испанском языке на сайте OnCubaNews.com [Оригинал статьи]


По этой теме читайте также:


Примечания

1. Хесус Диас (1941 - 2002) — кубинский писатель, сценарист и кинорежиссер. Являлся одним из ярких представителей революционных интеллектуалов, но в последние годы жизни пересмотрел свои взгляды и умер в эмиграции в Испании.

2. Норберто Фуэнтес (р. 1943) — один из крупнейших современных кубинских писателей-реалистов. Переводился на русский язык. Неоднократно являлся критиком кубинского правительства, при этом был лично знаком с Фиделем Кастро, высоко оценен кубинской официальной критикой и являлся членом кубинской делегации по прекращению войны в Анголе. В 1993 г. окончательно порвал с кубинским правительством и эмигрировал в США, где написал вымышленную «Автобиографию Фиделя Кастро».

3. Эдуардо Эрас (р. 1940) — кубинский писатель, критик и преподаватель, лауреат Национальной литературной премии 2014 г.

4. Escuela Nacional de Arte — Новаторская конструкция Национальной школы искусства, построенной в начале 60-х г на месте Кантри-клуба в Гаване, по инициативе Фиделя Кастро и Че Гевары, считается одним из крупнейших архитектурных достижений Кубинской революции. В первый годы существования Школа была главным очагом формации самых ярких художественных представителей страны. В конце 60-х, под влиянием СССР и культивировавшегося им стиля функционализма, требовавшего строгого соответствия зданий и сооружений протекающим в них производственным и бытовым процессам (функциям), этот проект был лишен государственного финансирования, а архитектурный стиль объявлен «несовместимым с революцией». Многие годы этот комплекс был заброшен, но всегда впечатлял различные международные делегации и туристов. В феврале 2013 он был объявлен кубинским правительством Национальным памятником.

5. «Кубинская война против демонов» (Una pelea cubana contra los demonios) — один из лучших кубинских художественных фильмов, снятый в 1971 г. режиссером Томасом Гутьерресом на тему религиозного обскурантизма. Переполненный непривычными в те времена элементами фантастики и магии, фильм вызвал в кубинском обществе интересные дискуссии.

6. «Ноябрьский день» (Un día de noviembre) — кубинский художественный фильм режиссера Умберто Соласа. Снятый в 1972 г. В картине речь идет об экзистенциальных проблемах главного героя, революционера, она ставит множество вопросов, остающихся без ответа.

7. Международный фестиваль нового латиноамериканского кино в Гаване (Festival Internacional del Nuevo Cine Latinoamericano de La Habana) — созданный одним из самый блестящих кубинских интеллектуалов и другом Фиделя Кастро Альфредо Геварой фестиваль был создан в 1979 году и с тех пор проходит в декабре каждого года в Гаване. Это одно из важнейших событий латиноамериканского художественного процесса, в нем участвуют лучшие режиссеры континента. Вместе с этим — любимое пространство творчества, свободомыслия и критики для кубинской интеллигенции.

8. Дом Америк (Casa de Las Américas) — созданное в 1959 г., через 4 месяца после победы революции, одно из важнейших культурных учреждений кубинского правительства, главная цель которого — развитие культурных связей Кубы с народами стран региона путем стимулирования творчества, культурных обменов и исследований. Обладает собственным издательством на разных языках и престижной литературной премией, лауреатом которого стали почти все ведущие писатели и поэты Латинской Америки.

9. Дом Карибов в Сантьяго-де-Куба (Casa del Caribe en Santiago de Cuba) — государственный культурный центр, созданный в 1982 г с целью сохранения и пропаганды народной кубинской культуры и особенно — афрокубинских религиозных традиций, центром который является восток острова.

10. Мирта Агирре (1912 - 1980) — известная кубинская поэтесса, писательница и журналистка, активная участница культурных процессов Революции.

11. Луис Павон Тамайо (1930 - 2013) — с 1971 по 1976 гг. печально знаменитый директор Национального совета по культуре, период его руководства ведомством называется среди людей искусства «серой пятилеткой» или «павонатом». Павон под предлогом «защиты» революции ввел режим жесткой цензуры, ограничений и запретов, и создал множество искусственных и ненужных конфликтов между деятелями культуры и государством.

12. Армандо Кесада — директор отдела Сценических искусств Национального совета по культуре в годы «серой пятилетки», подчиненный и единомышленник Луиса Павона, главный цензор кубинского театра.

13. Термин «серая пятилетка» относится к тяжёлому, печальному периоду в кубинской культуре, когда цензура приобрела самую догматичную и репрессивную форму, вытесняя из общественной жизни многих писателей и артистов. Создание Министерства культуры и назначение министром Армандо Харта во многом исправило положение. Догматизм и цензура «серой пятилетки» были публично осуждены представителями кубинского правительства.

14. «Просвещенный город» (Ciudad letrada) — книга уругвайского писателя-модерниста о противостоянии власти интеллектуалов влиянию народных традиций со времен колониального периода до ХХ века.

15. Блас Рока (1908 - 1987) — один из важнейших исторических лидеров Коммунистической партии Кубы

16. Рауль Роа Гарсиа (1907 - 1982) — кубинский интеллектуал, дипломат и писатель, министр иностранных дел Кубы с 1959 по 1976 гг.

17. Карлос Рафаэль Родригес (1913 - 1997) — один из важнейших руководителей Кубинской революции и правительства, сторонник политического сближения с Советским Союзом.

18. Хуан Маринельо (1898 - 1977) — выдающийся кубинский писатель, ученый и политик, коммунист и активный участник борьбы интеллектуалов против фашизма и империализма.

19. Армандо Харт (1930 - 2017) — один из ярчайших участников и руководителей кубинской революции, министр образования и культуры Кубы, член Политбюро Компартии и убежденный антисталинист.

20. Альфредо Гевара (1925 - 2013) — один из важнейших кубинских интеллектуалов, близкий друг Фиделя Кастро, радикальный противник цензуры и бюрократии, антисталинист, основатель и директор Международного фестиваля нового латиноамериканского кино в Гаване, посол Кубы в ЮНЕСКО и один из самых любимых народом руководителей.

21. Рикардо Аларкон (р. 1937) — важный кубинский политик и дипломат, посол Кубы в ООН, председатель Национальной Ассамблеи (парламента) и министр иностранных дел в разные периоды.

22. Рене Рамос Латур (1932 - 1958) — кубинский революционер и участник повстанческой борьбы против режима Батисты, получил от Фиделя Кастро высшее военное звание – команданте. Был противником марксистских идей Че Гевары и вел с ним частые дискуссии. Погиб в бою с армией.

23. К.С. Карол (1924 - 2014) — псевдоним польского журналиста, настоящее имя которого Карол Кеврес. Один из наиболее блестящих критиков и и в то же время защитников Советского Союза, воевавший в советской армии против нацизма, эксперт по истории маоистской революции в Китае и, как он сам себя определял, «антиантикоммунист».

24. «Ортодоксы», Партия Кубинского Народа — одна из двух самых влиятельных партий Кубы до Революции, провозглашавшая своей идеологией кубинский национализм и либерализм.

25. Поэта Эберто Падилью (1932 - 2000) арестовали 20 марта 1971 года после выступления с критическими стихами на вечере Союза писателей. Арест длился 38 дней. Он вышел на свободу, отказавшись – под давлением – от прежних идей. Вскоре Падилья эмигрировал. Его заключение стало первым большим конфликтом кубинского правительства и известных левых интеллектуалов мира, тепло принявших революцию на Кубе, но выступивших в защиту Падильи. Среди подписавшихся под письмом, о котором говорится в тексте, были Хулио Кортасар, Симона де Бовуар, Карлос Фуэнтес, Жан-Поль Сартр, Хуан Рульфо и другие.

26. «Словарь мыслей Фиделя Кастро» — изданная в 2009 г на Кубе книга, в которой предпринята попытка резюмировать основные взгляды лидера революции в компиляции из 1978 фраз множества его речей и интервью в течение 50 лет.

27. Игнасио Рамонет (р. 1943) — известный испанский журналист и писатель, один из признанных лидеров антиглобалистского движения, издатель газеты Le Monde Diplomatique и автор книги-интервью «Фидель Кастро. Моя жизнь. Биография на два голоса» (2006 г.), где записаны 100 часов бесед с кубинским вождем.

28. Лула да Силва — Луис Инасиу Лула да Силва (р. 1943) — бывший профсоюзный руководитель и президент Бразилии от Партии Трудящихся.

29. Николай Леонов – Николай Сергеевич Леонов (р. 1928) – генерал-лейтенант КГБ в отставке, эксперт в латиноамериканской истории и первый советский друг Рауля Кастро, сыгравший особую роль в установлении отношений между СССР и Кубой после революции.

30. Брайан Латель - (р. 1941) – известный американский исследователь истории и политики современной Кубы, бывший агент ЦРУ, автор книг о лидерах кубинской революции.

31. Хэл Клепак – канадский историк, исследователь вопросов политики Кубы.

32. Мигель Диас-Канель (р. 1960) – президент Кубы с 10 октября 2019 г.

33. Вирхилио Пиньера (1912 - 1979) — известный кубинский поэт и писатель, лауреат премии Дома Америк, в начале 70-х подвергнутый цензуре по политическим причинам и из-за того, что никогда не скрывал своей «неправильной» сексуальной ориентации.

34. Ганс-Юрген Буркард (р. 1952) — выдающийся немецкий фотограф и журналист

35. «Общенародное государство» — концепция нового этапа в строительства социализма, как предполагалось, пришедшего в СССР на смену «диктатуре пролетариата». Провозглашено и внесено в программу КПСС на XXII съезде в 1961 г

36. Хуан Хакобо Арбенс Гусман (1913-1971) — гватемальский военный, политик и президент в 1951-1954 гг. Во время пребывания у власти начал социальные реформы в интересах большинства гватемальцев и затронул интересы всемогущей американской банановой компании «Юнайтед Фрут Компани». Был обвинен правительством США в «коммунизме» и свергнут в результате организованного США, осуществленного ЦРУ и финансированного «Юнайтед Фрут» государственного переворота 27 июня 1954 г.

37. Сандинистское правительство пришло к власти в Никарагуа после победы народного восстания против проамериканской тирании династии Сомосы 19 июля 1979 г. Через год после победы революции США начали против Никарагуа необъявленную войну, финансируя, обучая, вооружая и засылая в страну орды наемников «контрас», после минировали никарагуанские порты. Эта политика экономической блокады и постоянно растущего военного давления фактически обескровила маленькую разрушенную войной страну и продолжалась вплоть до поражения сандинистов на выборах 1990 г. Позже сандинистское руководство во главе с Даниэлем Ортегой предало изначальный революционный проект, заключило сделки с правыми и контрас и начало преследования критически настроенных сандинистов. Поэтому в интервью подчеркнуто, что речь о первом, «настоящем» сандинизме.

38. Речь о свержении конституционного правительства Чили во главе с социалистом Сальвадором Альенде 11 сентября 1973 года по заказу и при полной поддержке правительства США и ЦРУ, все три года правления Альенде занимавшиеся экономической и политической дестабилизацией Чили. Приведенная ими к власти диктатура генерала Аугусто Пиночета ответственна за чудовищные преступления против человечности и находилась у власти с 1973 до 1989 гг.

39. Термин «блокада» обычно используется сторонниками кубинской революции, а «эмбарго» — более политически нейтральное определение того же.

40. Хосе Марти (1853 - 1895) — великий кубинский поэт, писатель, философ и революционер, лидер освободительного движения Кубы от Испании. Главный национальный герой Кубы, известный как «Апостол независимости»

41. Новая конституция, принятая на Кубе в результате всеобщего референдума. Вступила в силу 10 апреля 2019, заместив предыдущую 1976 г. Конституцией учреждена должность президента и премьер-министра, президент избирается Национальной ассамблеей (парламентом) на срок 5 лет и не более чем на 2 срока подряд. Расширены полномочия в самоуправлении регионов и введен ряд серьезных изменений в защиту гражданских прав и свобод.

42. Декрет, ограничивающий гражданские свободы, поскольку запрещает «распространять через социальные сети информацию, противоречащую общественному интересу, морали, нормам приличий и безопасности людей», что противоречит 54 статье Конституции, гласящей «Государство признает, уважает и гарантирует гражданам, свободу мысли, убеждений и слова». Декрет может интерпретироваться по-разному и грозит нарушителям штрафами и краткосрочным тюремным заключением.

43. При работе над новой Конституцией очень бурные дебаты шли вокруг Семейного кодекса, в котором рассматривалась возможность создания однополых браков. Не придя к консенсусу, решение этого вопроса перенесли на 2021 год.

44. 27 ноября 2020 года ознаменовалось, пожалуй, крупнейшим выступлением за гражданские права на постреволюционном этапе, когда после государственных репрессий против диссидентской организации Movimiento San Isidro (Движение Сан-Исидро) около 300 кубинских интеллектуалов и деятелей искусства собрались перед Министерством культуры с требованием обсуждения отмены цензуры и чрезмерного контроля государства над культурной и гражданской жизнью (задачами). Правительство пообещало начать переговоры, но процесс оказался слишком формальным и долгим. Движение Сан-Исидро (MSI) – оппозиционная художественная и общественная организация, некоторые члены которой открыто называют себя антикоммунистами. После ареста и заключения в тюрьму по обвинению в неуважении к органам правопорядка рэпера Дениса Солиса в ноябре того же года, ряд членов MSI начали серию акций, завершившуюся голодовкой в центре Старой Гаваны. 26 ноября полиция пресекла голодовку, объяснив это нарушением медицинского протокола во время пандемии COVID-19. Членов MSI задержали и несколько часов допрашивали.

45. Этот текст уже был в работе, когда 27 января — ровно через 2 месяца после ноябрьских событий — у Министерства культуры была организована новая акция протеста, в которой участвовали около 20 человек. Возникшая атмосфера была весьма конфликтной и в определенный момент. Министр культуры Альпидио Алонсо выбил из рук одного из демонстрантов мобильный телефон, с которого велась съемка. Все демонстранты были задержаны полицией и вскоре освобождены. Поступок министра нашел единогласную поддержку со стороны официальной прессы и достаточно широкое осуждение со стороны общества. 22 февраля возле дома диссидентки Аниэль Вальдес проправительственными активистами была проведена т.н. «акция осуждения», заключавшаяся в агрессивном вторжении на территорию ее двора, замазывании краской на стенах ее дома антиправительственных лозунгов и написании «революционных» фраз, что является обычным актом вандализма, нарушением законов и по мнению многих требует судебного разбирательства и наказания зачинщиков. 27 февраля 2021 года, после ряда протестов и демонстраций активистов различных организаций по защите животных, руководство министерство сельского хозяйства Кубы приняло их представителей, быстро и конструктивно обсудило с ними все вопросы, и ко всеобщему удовлетворению был наконец принят новый декрет-закон о защите животных.

46. 14 апреля 1961 года США организовали высадку наемников в заливе Кочинос, напротив рыбацкой деревушки Плая-Хирон с целью свержения правительства Фиделя Кастро. После 6 дней ожесточенных боев кубинская армия победила, взяв в плен около 1200 наемников, над которыми состоялся суд, после чего в декабре 1962 г они были переданы США в обмен на партию медикаментов и продовольствия.

47. Сегодня Куба является единственной страной Латинской Америки, разработавшей 4 собственные вакцины от COVID-19, одна из которых (Soberana 02) в начале марта 2021 г вступила в III фазу испытаний. В этом году предполагается производство на острове 100 млн доз вакцины для бесплатного прививания населения всего острова и всех желающих туристов, а после вакцинации жителей Кубы вакцина будет бесплатно предоставлена бедным странам Латинской Америки.

48. Под политическим равенством я понимаю политическую свободу со способностью к самоорганизации, оспариванию, созиданию и участию в решениях государства, с правом трудящихся/граждан принятия решений по вопросам, которые влияют на их жизнь. Под социальным равенством я понимаю борьбу за уничтожение неравенства и бедности, а не какую-либо разновидность репрессивного эгалитаризма, «уравниловки». (прим. Х.С. Гуанче)

Имя
Email
Отзыв
 
Спецпроекты
Варлам Шаламов
Хиросима
 
 
«Валерий Легасов: Высвечено Чернобылем. История Чернобыльской катастрофы в записях академика Легасова и современной интерпретации» (М.: АСТ, 2020)
Александр Воронский
«За живой и мёртвой водой»
«“Закон сопротивления распаду”». Сборник шаламовской конференции — 2017