Резолюция №1481 «О необходимости международного осуждения коммунистических режимов» была принята в январе 2006 года на Парламентской ассамблее Совета Европы. Ассамблея открыто считает себя вправе определить для всех стран Евросоюза официальную версию истории СССР и стран, называвших себя социалистическими или «Странами Народной Демократии» и намерена внедрить эту версию во всех странах членах ЕС.
Утверждая что, «осуждение совершенных преступлений играет важную роль в воспитании молодого поколения» (пункт 7), Резолюция клонит к навязыванию этой официальной версии в школьном обучении.
Утверждая, что «преступления были оправданы во имя теории классовой борьбы и принципа диктатуры пролетариата», провозглашая, что «интерпретация этих двух принципов сделала «законным» уничтожение тех лиц, которых считались вредными для построения нового общества», Совет Европы считает себя вправе осудить «классовую борьбу». Но существование классов и борьба между ними, это не теория, это факт, который признали с начала 19-го века такие разные, в том числе далекие от коммунизма и революционной практики публицисты, историки, экономисты. Например, Давид Рикардо, Огюстэн Тьерри (Augustin Thierry), Джон Уад (John Wade), Арман Базар (Armand Bazard), Франсуа Гизо (историк, занимавший последовательно должности министра Внутренних Дел, Образования, Внешних Сношений и председателя Совета министров Франции в правительстве короля Луи-Филиппа), Шарль Симонд де Сисмонди (Charles Simonde de Sismondi), Адольф Бланки (который совсем не разделял революционные идеи своего брата Огюста) или, к примеру, британский премьер-министр Дизраэли.
Поясняем: экономист Рикардо писал: «продукт земли, вся прибыль, полученная от неё благодаря совместному применению труда, орудий и капитала распределяется между тремя классами общества, то есть: хозяин земли, владелец нужного для её обработки капитала и трудящиеся, которые её обрабатывают»; он констатировал, что у этих трёх классов были разные, даже враждебные интересы и что это их приводило к столкновениям. Французский экономист Адольф Бланки утверждал в 1825 году «всегда было только две партии: партия тех, кто хочет жить своим трудом и партия тех, кто хочет жить чужим трудом (...): Патриции и плебеи, рабы и вольные, гвельфы и гиббеллины» «алые розы» и «белые розы», «cavaliers et têtes rondes» во времена Кромвеля, всё это разновидности одного явления». Экономист Базар писал в 1929 что «люди разделены на два класса, угнетающие и угнетаемые, хозяева и рабы (...) те условия, в которых находились в былом хозяева и рабы, патриции и плебеи, феодалы и крепостные, в наше время продолжаются в высшей степени в отношениях между хозяевами и трудящимися». Экономист Сисмонди в то время утверждал: «современное общество живёт за счёт пролетариата». Первого марта 1852, британский министр Финансов, Дизраэли писал избирателям: «мы постараемся положить конец классовой борьбе, которая, в последние годы, оказала такое губительное влияние на благополучие королевства». Ясно, что британский политик хотел покончить не с «утопической теорией», а с реальностью, которую он видел. По-видимому, точка зрения этих личностей, названных по праву строителями буржуазной европейской демократии, не является актуальной для их современных последователей.
Представляя объективный факт классовой борьбы как утопию, которая как будто оправдала бы все возможные и мыслимые преступления ХХ века, Совет Европы занимает чисто политическую и идеологизированную позицию; Он, как политический и идеологический орган, предъявляет принципиально недопустимые претензии на то, чтобы законодательствовать в области Истории и тем самым дискредитирует себя.
Предлагая «всем коммунистическим или посткоммунистическим партиям стран- членов ЕС, которые это ещё не сделали, пересмотреть историю коммунизма» (пункт 13), то есть мировоззрения разработанного видными, признанными мыслителями 19-го века, от Роберта Оуэна (Robert Owen) до Карла Маркса. Совет Европы считает себя вправе навязать в качестве официальной свою фальсифицированную версию Истории, которая затрагивает не только определенный политический и социальный строй, но и часть истории рабочего движения с самого начала его появления.
Утверждая, в 14-ом и последнем пункте, что «ясность позиции принятой международным сообществом (...) будет поощрять историков во всём мире продолжать свои исследования с целью установить и объективно проверить развитие фактов», Совет Европы считает себя вправе заранее определить направление, цели и результаты этих исследований.
Таким образом, Совет Европы, политический межгосударственный орган, считает себя вправе определить версию истории, которая была бы сверху навязана всем. Тем же самым, он ставит под вопрос свободу научно-исследовательской работы, свободу образования и свободу учителя. Он проявляет тоталитарные притязания.
Преследуя сиюминутные политические цели, Совет Европы делает снисходительный кивок в адрес некоторых восточноевропейских компартий, сменивших после 1990 года свое политическое лицо, утверждая (в пункте 4): «ассамблея признаёт, что некоторые европейские коммунистические партии внесли свой вклад в осуществлении демократии». Какой же это вклад? Совет Европы даёт ответ, ссылаясь на Европейские ценности, хранителем которых он считает себя. Эти компартии, наскоро сменившие названия, но сохранившие власть, дескать, признавали в своих странах законность целей ЕС, утверждённых в Маастрихском договоре, таких целей, как повальная приватизация, ликвидация общественных служб, уничтожение социальной защищённости, кодексов труда, всего, что препятствует «свободной и не извращённой конкуренции». Но эти «законные цели» были отвергнуты большинством населения таких стран как Франции и Голландии при референдуме по вопросу о европейской конституции.
По-видимому, осуждая «преступления тоталитарных коммунистических режимов», Совет Европы осуждает венгерских, румынских, польских, болгарских, чешских, югославских крестьян и рабочих, которые, сразу после краха нацизма и про-нацистских режимов, решили сами разделить земли помещиков и взять в свои руки свои собственные предприятия.
Наконец, представляя совокупность событий, которые имели место с 1945-го года в СССР, в странах Восточной Европы, во Вьетнаме, Китае или на Кубе, как цепь сплошных преступлений, Совет Европы, по видимому, защищает монархические и диктаторские режимы этих стран, которые до последней минуты вели войну против собственных народов, сотрудничали с нацистами, вызывая ненависть населения. Он претендует на то, чтобы защитить коллаборационистов нацизма, которые понесли суровое наказание по всему миру: власовскую армию, носившую форму Вермахта, латышский антибольшевистский легион Waffen SS, (тысячи его членов и теперь спокойно проводят шествия по улицам Риги); литовские, украинские националистические формирования, которые, наравне с эсэсовцами и Einsatsgruppen, организовывали геноцид евреев, убийство сотен тысяч антинацистских партизан. Он претендует оправдать истребительную войну, развязанную США против Вьетнама с открыто провозглашенной генералом Уэстморлендом целью: «их привести обратно к каменному веку». По-видимому, Совет Европы не считает такую цель преступной, ведь он называет преступниками тех, кто сорвали этот план.
Сталкиваясь с открытым давлением политиков на разработку официальной истории, в частности, во Франции, многие французские историки подписали заявление, в котором они утверждают: «история не принимает никаких догм, не знает никаких табу (...)История, это не мораль. Роль историка не в том, чтобы хвалить или осудить, он объясняет. История не рабыня злобы дня (...) История не является юридическим объектом. В свободном Государстве, ни Парламенту, ни юридической власти не надлежит определение исторической правды».
В этом отношении права Совета Европы ничем не отличаются от прерогатив Парламента или юридической власти отдельной страны, следовательно, его необоснованные претензии законодательства в области Истории должны быть единодушно отвергнуты.
Жан-Жак Мари
Я предлагаю адресатам этого текста, присоединиться к нему, утверждая: «Поэтому нижеподписавшиеся считают незаконной тоталитарную резолюцию Совета Европы и заранее отвергают всякую попытку её применить».
