«Идя по улицам города в Вест-Индии, мы встречаем людей, кажется, всех наций мира[1]. Здесь есть китайцы, евреи и сирийцы; здесь есть негры и индийцы; здесь есть португальцы и испанцы; а вот эти могли бы быть французами или англичанами, голландцами или немцами. В Британском Гондурасе мы можем встретить индейцев майя и караибов, а на маленьком островке Доминика — араваков.

В Европе живут миллионы детей, которые никогда не видели собственными глазами ни китайцев, ни индийцев, ни африканцев. В Китае — миллионы детей, которые никогда не видели никого, кроме китайцев. А в Тринидаде во многих школах мы видим мальчиков и девочек различных рас в одном классе; у многих индийцев и китайцев лучшие друзья — сирийцы или негры. Поистине, в мире мало таких стран, как наша...

Мы не должны забывать, что во многих частях света народы ссорятся и воюют только потому, что не научились жить вместе с теми, у кого религия или цвет кожи не такие, как у нас. Здесь, в Вест-Индии (на Тринидаде и Тобаго, на Барбадосе и на Ямайке), мы умеем жить вместе и живем вместе уже давно. Это очень важно. Мы смогли бы научить этому весь мир и гордились бы этим».

Так начинается первая книжка по истории, которая попадает в руки детей, негров или потомков выходцев из Индии, составляющих 95% населения острова. Она называется «Наше наследство» (Х.9). /48/

На деле же взрослые негры и индийцы оспаривают друг у друга главенство и богатство на Тринидаде и Тобаго. Негры контролируют политическую власть, прессу, телевидение, экономическую инфраструктуру, подчиненную государству, особенно связанную с добычей и переработкой нефти. Индийцы понемногу стали хозяевами в торговле, а также хозяевами земли. Люди труда — и негры, и индийцы — зависят от руководителей своих общин. Индийская община более однородна, так как, переселяясь, индийцы образовали своего рода огромный культурный «клин». Достигнув экономического могущества, ее члены хотели бы иметь больше влияния в политических делах.

Политически разделенная негритянская община тем не менее господствует. Она подверглась значительно большему воздействию Запада, была «раскультурена» и обращает свои взоры на Восток или на Запад в зависимости от идеологических ориентаций. Таким образом, классовая борьба и расовое соперничество тесно переплетены в странах Карибского бассейна. Однако благодаря президенту Эрику Вильямсу, «отцу нации», многократно переизбиравшемуся очень значительным большинством голосов, начиная с 1962 г., это соперничество не выходит за рамки представительной демократии английского типа. Свободно функционируют деятельные и мощные профсоюзы; рядом друг с другом уживаются многочисленные политические партии, оппозиция имеет глубокие корни как в негритянской, так и в индийской среде. Страна ориентируется на Запад больше, чем Гвиана или Ямайка, но меньше, чем Барбадос или Гаити. Она постепенно перестает быть слаборазвитой благодаря своей нефти. Эта страна еще бедна, но уже не живет в нищете.

Земля, открытая Христофором Колумбом, являет собой превосходный объект для изучения образов истории, преподносимых детям: здесь рядом живут все расы. Европа представлена флагами всех наций-колонизаторов: сначала испанцев и голландцев, затем французов, появившихся во времена Туссена-Лувертюра как беженцы и завоеватели, наконец, англичан, ставших хозяевами обоих островов по Амьенскому договору 1802 г. Это англичане завезли на острова индийских рабочих. В 1962 г. англичане признали независимость Тринидада и Тобаго.

И вот с этого момента в исторических текстах для /49/ детей начинается «заклинание злых духов». Конфликт между расами, т. е. повседневная реальность жизни островов, уже в первых параграфах книги отрицается, сводится на нет. При этом проблема расового и национального самосознания занимает важное место; ей одной, начиная с пещерного века и до сегодняшнего дня, посвящено семь глав из двенадцати. Самый поразительный пример содержится в главе об истории рабства. Но прежде чем перейти к ней, обратимся к тем самым начаткам «исторического знания», которые получает маленький ребенок — негр, индиец или белый,— живущий на островах Карибского бассейна.

Вот отдаленное прошлое. После пещерного века «первыми вехами в истории культуры» были Китай, Индия, Вавилон, Египет. В Европе греки предстают под знаком военного корабля, а «римляне были завоевателями и сколотили империю, немного похожую на Британскую империю». Затем наступили средние века, распространилось христианство, пришло начало нового времени. «Западные, в особенности европейские народы, стали создателями индустриальной цивилизации. Можно сказать, что западная цивилизация — это цивилизация машин».

В других главах рассматриваются цивилизации, наследниками которых являются народы Карибского региона: Китай, Индия, Африка.

«Китай — это страна «миролюбивого народа», который Конфуций наставлял следовать принципу: не делать другим то, чего не хотел бы по отношению к себе». Китайцы — народ «просвещенный, влюбленный в красоту и в искусства, великий изобретатель как в области материальных приспособлений, так и в области медицины». Сун Ятсен помог модернизации страны, развитие которой ускорилось при коммунистическом режиме сразу после второй мировой войны.

Индия. Эта страна была цивилизованной, «когда белые, европейцы, англичане еще жили в пещерах». Индийский народ тогда умел уже писать, следить за движением звезд. В Индии с глубокой древности известны искусные врачи, и именно здесь были созданы лечебницы даже для животных. Это индийцы придумали «ноль», они являются основоположниками нашей десятичной системы счета. Население в стране распределялось /50/ по кастам в зависимости от занятий и профессий.

Индия дала миру великих людей. Прежде всего это Будда, который учил, что своими несчастьями человечество обязано эгоизму и невежеству, что человек преодолеет их и достигнет нирваны. (...)

«90 миллионов индийцев являются мусульманами, это означает, что они исповедуют религию, которой учил Мухаммед. Мухаммед был не индийцем, а арабом, он жил 1300 лет назад» (...). «Когда он был юношей, ему явился ангел Гавриил и сказал, что он пророк Аллаха — так у арабов зовут Бога». (...)

В Индии были и другие великие люди, кроме Будды. (...) Таким в XX в. стал Ганди, который всю свою жизнь боролся за независимость Индии. Ганди носил индийские одежды и питался молоком козы и овощами, как самые бедные среди индийцев. Хотя он был очень богат, но жил бедно, «стремясь помогать ближнему». Ему многое пришлось перенести ради своей страны. Миллионы индийцев в Индии и за ее пределами почитали его и прислушивались к его мнению. «Он проповедовал всем индийцам мир».

«Мир всем индийцам» — это единственный намек на теорию ненасилия, на вражду между индуистами и мусульманами в Индии, на отделение Пакистана.

«Африка и африканцы. В жилах восьми из десяти жителей нашей страны течет африканская кровь (...) Говорят, что здешние африканцы — это негры; однако негры — это лишь одна из африканских рас (...), и потом негры — это не единственный народ с черной кожей; существуют, например, черные индийцы на юге Индии».

«В некоторых странах есть люди, которые были бы очень рады избавиться от тех, кто не одной с ними крови. Например, евреев многие века гнали из одной страны в другую. Во времена Гитлера евреев преследовали в Германии и в Польше, миллионы их были убиты или обращены в рабство... С тех пор образовалось независимое еврейское государство Израиль, но старые конфликты с арабами остаются.

Если нужен еще пример, то в Южной Африке африканцы и азиаты подвергаются всяческим /51/ унижениям из-за своего неевропейского происхождения. Они не имеют одинаковых с европейцами прав. (...) Так же обстояло дело и в США, лишь сравнительно недавно там был принят закон, положивший конец сегрегации в школах». «Черных и белых больше не отделяют друг от друга. Все это может показаться нам странным, так как в нашей стране важен не цвет кожи, а то, насколько ты честен, полезен, добрый гражданин. Все расы могут гордиться собой. Все расы дали миру знаменитых людей».

В следующей главе под названием «Два знаменитых негра» рассказывается о жизни Букера Т. Вашингтона и Джорджа В. Карвера. Первый был рабом, а затем стал директором колледжа в Алабаме. Второй — «инженер и ботаник; он открыл 300 способов приготовления арахиса, 118 способов приготовления картофеля. Им повсеместно восхищались не только в США, но и в СССР. Он был даже лично приглашен Сталиным».

А затем идет глава о рабстве.

Рабство сквозь годы

«Быть свободным — это значит, делать то, что нам хочется, когда нам хочется, не причиняя при этом вреда другим. Если человек становится рабом, он теряет эту свободу, он принадлежит кому-то другому, как животное или предмет. Если раб убегает от своего хозяина, если его «крадут», то закон помогает хозяину его возвратить. Он является собственностью своего хозяина.

Мы не знаем, кто был первым человеком, владевшим рабом. Кто бы он ни был, можно быть уверенным, что он желал иметь кого-то для своих услуг и не платить ему. Можно также с уверенностью сказать, что практика использования рабов существует давно, очень давно. Многие думают, что рабами были только негры. Это грубейшая ошибка! В определенный период своей истории люди всех стран — мужчины, женщины, дети — были рабами. Так было в Индии, в Китае, в Египте, в Персии, в Англии, во Франции, в Испании. Иной раз и белые могли быть рабами негров, как /52/ мы увидим в параграфах, посвященных туркам и другим народам, исповедующим ислам.

Было время, когда человек становился рабом, совершив преступление, или же мог быть продан в рабство вместе со своей семьей за долги. Часто в рабство продавали побежденных в сражениях между двумя племенами. В Библии мы читаем, что все племя израильтян было продано в рабство в Египет.

В Греции... рабам поручали торговать, они были школьными учителями. С ними обращались намного лучше, чем с рабами последующих эпох. Существует знаменитая история об английских мальчиках, проданных в Риме на рынке рабов. Это было во времена Римской империи. Они были так хороши собой — белокурые, с очаровательными личиками,— что христианский священник спросил, откуда они родом. Они ответили, что они англы (angli), таково латинское название англичан. Священник стал звать их ангелы (angeli).

(...) Распространение христианства привело к исчезновению рабства в Европе; рабы превратились в сервов. Сервы были прикреплены к земле и не могли уйти с нее без разрешения своего хозяина. Когда земля продавалась, сервов продавали вместе с ней. Еще триста лет назад в Шотландии сервы носили железные кольца на шее. Но в Англии сервов нет уже пятьсот лет. А в России они были еще восемьдесят лет назад.

В течение сотен лет отвратительная форма рабства существовала в районе Средиземного моря. Турки-мусульмане имели обыкновение продавать в рабство всех христиан, взятых в плен, если только те не отрекались от своей религии и не становились мусульманами. Мусульманин не может обратить в рабство другого мусульманина, это осуждается в их священной книге, называемой Коран. Средиземное море было заполонено кораблями североафриканских мавров, появляться там христианам было опасно. Европейцы, кто бы они ни были, могли быть обращены в рабство, и тогда были обречены стать гребцами на мавританских галерах и, будучи прикованными к палубе, переносить жестокое обращение, наказание бичом. Если галера во время боя шла ко дну, весь /53/ экипаж тонул вместе с ней. Турки в свое время комплектовали войска из детей-пленников, похищенных у родителей-христиан. Их обучали военному делу, и они становились грозными воинами.

Из следующей книги вы узнаете, что собой представляло рабство в Западной Африке.

Но на этом история рабства не кончается, ибо примеры этой старой и постыдной практики сохраняются вплоть до новых времен» (Х.9).

Итак, о торговле рабами-неграми речь пойдет год или два спустя, и она будет выглядеть не столь уж специфическим феноменом, не столь уж драматичной. И не будет сказано, что это была массовая работорговля, что продолжалась она очень долго, являлась постоянным фактором развития общества на протяжении веков, не будет сказано, наконец, что все негры, живущие сегодня на Американском континенте,— это потомки завезенных сюда рабов.

В результате в памяти юного жителя Центральной Америки, в том числе и негра, символом рабства останется иллюстрация «Английские мальчики, привезенные в Рим как рабы». /54/