Следите за нашими новостями!
 
 
Наш сайт подключен к Orphus.
Если вы заметили опечатку, выделите слово и нажмите Ctrl+Enter. Спасибо!
 


Africa Unite. Колонизация 2.0

Неси это гордое Бремя —
Родных сыновей пошли
На службу тебе подвластным
Народам на край земли —
На каторгу ради угрюмых
Мятущихся дикарей,
Наполовину бесов,
Наполовину людей
Р. Киплинг, «Бремя белого человека»

«Мы здесь не любим французов», — заявил мне Доминик, преуспевающий малиец, владеюший целым кварталом домов в пригороде Бамако и длинным перечнем фирм. Доминику сорок лет. У него трое детей, он говорит по-французски почти без акцента и ненавидит французов. И, надо признать, не без оснований...


Я провел в Мали ровно месяц. Бывшая французская колония, не пережившая за последние 15 лет ни одного переворота, гражданской войны или геноцида, что само по себе уникально для страны тропической Африки, — представлялась отличным местом, чтобы понять, что представляет собой Африка и вообще нынешний «третий мир». Мали — это образцово-показательный пример колониального капитализма: демократические выборы, социальная стабильность и рост экономики по 17% в год. Тем интереснее было оказаться в этой небольшой африканской стране, которая редко попадает в поле зрения мировых СМИ. Я приехал сюда с обычным набором стереотипов об Африке, внушенным хорошо слаженной машиной глобальных СМИ: черный расизм, наступление Китая, уход Запада с ключевых позиций в регионе, взрывообразная рождаемость и сползание в хаос. Излишне говорить, что все это окажется чуть более, чем неправдой...

Водитель джипа, везшего меня в Бамако, вдруг резко затормозил и съехал на обочину. По встречной полосе, мигая фарами, неслась военная колонна. С более близкого расстояния колонна вызвала оторопь — меньше всего я ожидал увидеть в Мали такое: за рулем американских Хаммеров и за пулеметами, установленными на них, сидели холеные белые люди в форме американской армии. «Да-да, это американцы, у них теперь база в Гао», — ответил на мой вопрос наш водитель. Из дальнейших расспросов выяснилось, что американские солдаты есть и в соседнем Нигере, а вся северная пустынная часть Мали оккупирована мавританской армией с согласия демократически избранного правительства Мали. Хотя к поездке я готовился, о том, что здесь будут американские солдаты, я нигде не читал. Более того, американцы, живущие в регионе, с которыми я общался, тоже не слышали о присутствии армии США в Мали.

«Гугл» помог выяснить, что «Пан-Сахельская инициатива», запущенная в 2002-м году, позволила американской армии оказаться в Мали, Нигере, Чаде и Мавритании. В 2004-м году «инициатива» была расширена на Тунис, Алжир и Марокко. И это не единственная подобная операция.

Американские солдаты в Бамако
Американские солдаты в Бамако

На востоке Африки «война против террора» ведется силами 1200 морских пехотинцев, расквартированных на базе в Джибути. Там же, в Джибути, находится крупнейшая база французского Иностранного легиона - официальной колониальной армии Франции, существующей до сих пор, и даже увеличивающей свое присутствие — Габон, Чад, Центрально-Африканская республика, Уганда, Сенегал, Нигер, Камерун, Конго и т.д. — всего более 8 тысяч человек, способных быстро переместиться практически в любую страну континента. Как показывает опыт внутриафиканских разборок, даже тысяча хорошо обученных и организованных солдат способна полностью изменить ход конфликта.

Французский Иностранный легион в Африке
Французский Иностранный легион в Африке

Впрочем, присутствие солдат нужно, как правило, лишь для целей эвакуации, если в какой-то из подопечных стран станет слишком некомфортно. Ну или охранять «своего сукина сына» в каком-нибудь Президентском дворце, как это делает время от времени Иностранный легион.

В остальных случаях достаточно старых добрых экономических механизмов. На страницы газет, да и то изредка, попадают сообщения только о результатах такого давления — «Инфляция в Зимбабве перевалила за два миллиона процентов», «Голод в Сомали» и т.д. В Мали и Западной Африке в целом одним из важнейших инструментов такого контроля является так называемый франк КФА — общая денежная единица региона.

В настоящее время 14 африканских стран используют франк, название которого изначально расшифровывалось как Колонии Франции в Африке — почти все являются бывшими французскими колониями. Этот франк привязан к евро в отношении 1 к 655, а его гарантом выступает (внимание!) французское казначейство. Что это значит — быть гарантом?

Центральный банк в Бамако
Центральный банк в Бамако

Это означает, что 65% валютных резервов присоединившихся стран должны быть в распоряжении французского казначейства, а еще 20% должны идти на «покрытие финансовых обязательств» в том же французском казначействе. Итого — у стран франка КФА из заработанных денег остается лишь 15%. Учитывая, что такая система существует уже более 60 лет, обрастая дополнительными соглашениями и договорами, сказать, какая доля из этих депозитов принадлежит африканским странам, может лишь... французское казначейство. Таким образом, можно лишь предположить, какова степень экономического и финансового контроля Франции над своими (бывшими?) колониями...

Мы остановились в небольшом городке, чтобы отдохнуть и выпить чаю. Сбоку на дороге сидели женщины, продающие мелкие бананы, привезенные из соседней Буркина-Фасо. Я сходил их купить — килограмм стоил где-то полтора евро. Я подумал, что во Франции он стоил бы примерно столько же. Единственное различие заключается в том, что средняя зарплата за неквалифицированный труд здесь составляет чуть меньше 50 евро, а цены все те же. В кафе, где мы пили чай, по телевизору шла программа какого-то французского провинциального канала о жизни дворников. На экране по безупречной плитке ездила машина, которая мыла ее большой мокрой щеткой с мылом. Четверо местных мужиков, сидевших за соседним столиком, зачарованно следили за перемещениями машины. Я посмотрел на улицу — по разбитой асфальтовой дороге, кружа обрывки пакетов и газет, двигался пыльный смерчик. Он прошел мимо глиняных хижин, пересек канаву канализации и уткнулся в бесхозного осла, грустно жующего какую-то корку. Мы пересеклись взглядами с французом, обедавшим в том же кафе. Тот кивнул на телевизор, отвел взгляд и усмехнулся — похоже, мы подумали об одном и том же...По хронологии выхода и присоединения стран Африки к зоне КФА можно проследить упадок колониальной системы и начало разворота — реколонизации Африки:

1949-й год — Французское Сомали (Джибути) покидает зону франка и начинает печатать собственную валюту;

1960-й год — зону франка покидает Гвинея;

1962-й год — зону франка покидает Мали;

1973-й год — из валютного союза выходят Мадагаскар и Мавритания ;

1984-й год — Мали вновь присоединяется к зоне франка, отказываясь от собственной валюты;

1985-й год — присоединяется Экваториальная Гвинея;

1994-й год — Коморские острова привязывает свой франк к французскому, а потом — к евро;

1997-й год — к зоне франка присоединяется Гвинея-Бисау.

Но зачем же, с какой целью правящая верхушка стран Африки отдают свою монетарную независимость? Лояльность колониальных элит обеспечивается несколькими способами: во-первых, все высшее образование дается только на французском, много времени посвящено изучению культуры и истории метрополии, знание французского является необходимым критерием для приема на любую мало-мальски приличную работу. Все основные газеты — тоже на французском. Таким образом еще на стадии начала карьеры проходится некоторая муштровка на верность.

Интересно, что даже на телевизорах, работающих в дорогих кафе, — французское телевидение. Здесь проходит один из водоразделов между чернью и господами — они даже говорят на разных языках. Дешевые сериалы из Буркина Фасо для черни и французские новости под свежий круассан — для господ. Это приводит к тому, что проблемы и цели метрополии становятся ближе для колониальных столоначальников, чем интересы своей страны. Доходит до сюрреализма: тот же Доминик в деталях объяснял мне тонкости получения водительских прав во Франции, почерпнутые из телепрограмм, и при этом не знал, что в его собственной стране весь север давно заняла мавританская армия.

Во-вторых, личные активы элиты находятся на том же Западе — как материальные в виде номерных счетов и вилл, так и нематериальные — в виде детей-наследников, учащихся во французских вузах и готовящихся занять кресло родителя. Арест активов, депортация детей и срочное выдвижение обвинений в отмывании денег на территории ЕС — угрозы, которые можно не произносить вслух.

Центр Бамако
Центр Бамако

В-третьих, в каждой африканской стране обязательно есть влиятельная оппозиция или сепаратисты (а иногда и то, и другое). Им дают двусмысленные сигналы, тешат их несбыточными надеждами и вообще держат на коротком поводке, чтобы в нужный момент было чем припугнуть решившего вспомнить о независимости правителя. В Мали такое было в 90-е годы, когда движение туарегов за образование самостоятельного туарегского государства в пустыне (чьи границы случайно совпали с границами перспективных нефтяных полей) вызвало горячее одобрение Европы вплоть до тайных поставок оружия под видом продовольствия. Впрочем, французский роман с туарегами продлился недолго — всего лишь до тех пор, пока не был достигнут консенсус с малийцами, после чего туареги сначала стали опасными исламистами, а потом уже и «Аль-Каидой». Не случайно сейчас, занимаясь похищениями людей в Нигере и Мали, туареги весьма пристрастно выбирают французов.

В-четвертых, за века колонизации идея превосходства белого человека глубоко засела в сознании африканцев. Позитивный расизм (когда привилегии и особое обращение предоставляются просто по факту цвета кожи) проявляется везде: начиная с больших организаций, где африканцы — профессионалы с огромным опытом работы бегут по каждому вопросу к только что закончившей университет практикантке только потому, что она белая, — и кончая полицейскими, отпускающими остановленную машину, увидев, что внутри — белый. Консул Буркина-Фасо жаловался, что цвет кожи в его роду — недостаточно белый, и хотел, чтобы у сына была жена из туарегов: дети будут более светлые. Да, у африканцев есть внутренняя градация по черноте кожи — обладатели наиболее черного цвета оказываются в самом низу социальной лестницы. Я, конечно, не ждал, что консул будет читать рэп и кричать «Я негр, и это хорошо!», но желание приблизиться к белым хотя бы цветом своей кожи хотя бы в следующем поколении — это была полная капитуляция.

Международный уголовный суд
Международный уголовный суд

Если же всего этого недостаточно, то есть еще и в-пятых: международное уголовное правосудие. Ведь в шкафу у каждого африканского лидера найдется какой-нибудь скелетик — небольшой геноцид, расстрел демонстрации, или на худой конец похищение политических противников. Этого достаточно, чтобы выдать международный ордер на арест по обвинению в преступлении против человечности и реализовать самую страшную угрозу — запереть непокорного президента под угрозой этапа в Гаагский суд в своей стране, превращенной за годы действия «принципа 85%»[1] в разваленную помойку, лишенную инфраструктуры, образования, интеллигенции и сколько-нибудь граждански активного населения.

Кстати, о населении. Архитекторы нового мирового порядка позаботились и о нем — живущие в землянках люди, готовящие пищу на кострах, наверняка не подозревают о том, что о них все время думают, составляют отчеты, графики, рисуют кривые в презентациях. Ведь привилегированные слои общества имеют смысл только пока они могут управлять населением, а население — это главный элемент колониального капитализма («Мы за всех работаем» — помните?):

В тиши кабинетов расписываются бюджеты, составляются программы и проекты, по которым потом будут работать десятки тысяч людей по всему миру. Львиная доля помощи Африке оседает в так называемых общественных организациях, осуществляющих самые разные идеи колониального управления. Например, транснациональная организация «Попьюлейшн сёрвисиз интернэшнл» (название прозрачное: в переводе «Международное общество демографических услуг») имеет бюджет под миллиард долларов в год и работает по всему «третьему миру», занимаясь сокращением прироста населения. Выражение «негров стало слишком много» звучит очень плохо, поэтому был придуман эвфемизм: репродуктивное здоровье. Конференция по уничтожению негров в зародыше... то есть репродуктивному здоровью — звучит намного лучше! Конёк организации с таким колоссальным бюджетом — в использовании приёмов маркетинга для пропаганды контрацепции. Только в Мали в этой компании работает свыше 60 человек, которые пытаются «достичь конечного потребителя услуг» — того самого человека в землянке с костром, — используя различные «маркетинговые каналы». Они собирают фокус-группы, делают тесты, устраивают семинары со специалистами по местным культурам — все для того, чтобы найти язык, на котором можно объяснить человеку в землянке, что мало детей — это круто! а еще — это модно, почти как пить «Колу» (у «Колы» все-таки бюджет побольше).

Но это не единственный канал. Еще, например, устраиваются, специальные курсы для сельских врачей. Чтобы вот, скажем, пришла малийская женщина к доктору (а это, как правило дальний путь, и докторам здесь принято доверять — чаще всего это самый образованный человек, которого она увидит за всю свою жизнь) с хворью, а доктор ей и скажет, как его на курсах учили: «Это у тебя, милочка, от того, что ты все время детей рожаешь. Давай-ка я тебе лучше направление на стерилизацию выпишу. Это ещё и бесплатно».

Впрочем, «Попьюлейшн сёрвисиз» вполне безобидна по сравнению с организацией с невнятным названием «Мэри Стоупс интернэшнл». Основанная британскими аристократами (ну а кем же еще?) с штаб-квартирой в Лондоне, «Мэри Стоупс» протянула свои щупальца по всему миру. Это настоящие крестоносцы от семейного планирования:

Не желаете ли хирургический набор для стерилизации в домашних условиях? 10 минут — и все готово: самка женщина репродуктивно неопасна. У «Мэри Стоупс» клиники практически в каждом крупном городе Мали, и две зондер-команды по вызову: они гастролируют по деревням, стерилизуя женщин практически на табуретке своими маникюрными наборами...

Последний день в Бамако я гостил у американского журналиста, настоящего мормона из Юты. Он жил в так называемой Немецкой колонии — районе вилл, построенных немцами как раз в год обретения Мали независимости. Ему принадлежало красивейшее, несмотря на возраст, двухэтажное бунгало с открытой планировкой и большим садом из бананов и деревьев манго. На улице уже стемнело. Мы сидели на террасе, пили чай и говорили о Мали. Было тихо и прохладно. Иногда с крыши раздавался глухой стук — это падали плоды манго. Тогда хозяин шел в сад с фонариком, подбирал их и клал на кухню дозревать. Несколько раз в глубине сада возникало какое-то шевеление — слуга-негр укладывался спать. В Немецкой колонии жили только белые — иностранцы, работавшие в международных организациях. За высокой стеной колонии после поста охраны тишина заканчивалась, и начинались ревущие бамакские трущобы, тянувшиеся на километры, с тлеющими помойками, хижинами из пальмовых листьев и дешевыми грязными едальнями. Казалось, что за 50 лет здесь ничего не изменилось...

Короткий период социализма и дружбы с СССР в Мали быстро закончился, и с 1988 года по соглашению с МВФ и Всемирным банком государственные предприятия были приватизированы. Как и в 1960-м, Мали сейчас экспортирует только продукцию сельского хозяйства и сырье.

Как илллюстрация этих пятидесяти лет хорошо подойдет знаменитая колониальная железная дорога Дакар-Бамако, построенная французами для вывоза хлопка в порт. В период социализма дорога стала использоваться главным образом для пассажирских перевозок. В 2003-м году железная дорога была передана правительствами Сенегала и Мали в управление французско-канадскому консорциуму «Трансрай». В соответствии с договоренностями предполагалась модернизация дороги и сохранение пассажирского сообщения. Однако, «Трансрай» в одностороннем порядке нарушил договоренности и сосредоточился на вывозе (не угадаете!) хлопка и золота в порт, отменив почти все пассажирские поезда и закрыв большую часть станций, что стало серьезной проблемой для изолированных деревень, не имевших другого сообщения...

Часть пассажирских вагонов брошена прямо на вокзале Бамако
Часть пассажирских вагонов брошена прямо на вокзале Бамако

Доминик привез меня в аэропорт Бамако на своем джипе. По пути мы говорили об американцах в Мали. Он горячился и почти кричал: «Это все потому, что на выборах победил Обама. Обама — наш человек! Если бы это был Буш, мы бы никогда не позволили американцам придти сюда с оружием! Мы ненавидим Буша! Мы — достойные люди, и мы не колония.» «Но ведь американцы пришли сюда в 2004-м...» — необдуманно сказал я. Доминик обиженно замолк и опустил глаза. Мне стало его жалко.

Со всех сторон двигались люди с чемоданами и тюками, спешившие на регистрацию. Мне тоже надо было идти. Я попрощался с Домиником и в последний раз огляделся. На востоке занимался рассвет, и в свете восходящего солнца над полями висела розовая дымка. По обочине дороги шли женщины, завернутые в яркие ткани. Они несли на голове длинные куски дерева на дрова. В магазине напротив из выставленных на улицу колонок играл Боб Марли. Над площадью и над полями, достигая, казалось, самого Бамако, звучал его печальный призыв: Africa Unite, Африка объединяйся!

Я задержался на секунду, заслушавшись его волшебным голосом, но потом отвернулся и зашел в здание аэропорта.



Примечания

1. Речь идет об изъятии 85% валютных резервов страны в пользу метрополии согласно условиям двусторонних соглашений, заключаемых французским казначейством с центробанками стран франка КФА. С одной стороны, подобная политика повышает кредитный рейтинг страны и уровень доверия к ее платежному средству, с другой — отдает контроль за монетарной политикой Франции. В частности, существует запрет на получение кредитов в объеме, превышающем 20% от налоговых доходов за прошлый год. Это в свою очередь бьет по развитию инфраструктуры этих стран, так как её финансирование зависит в первую очередь именно от больших и долгосрочных кредитов.

Имя
Email
Отзыв
 
Спецпроекты
Варлам Шаламов
Хиросима
 
 
«Валерий Легасов: Высвечено Чернобылем. История Чернобыльской катастрофы в записях академика Легасова и современной интерпретации» (М.: АСТ, 2020)
Александр Воронский
«За живой и мёртвой водой»
«“Закон сопротивления распаду”». Сборник шаламовской конференции — 2017