2.10.1. А.Г. Франк и его взгляд на недоразвитость и развитость стран мира
Не последнее место среди экономистов и социологов, выдвинувшихся в 60-е
годы и принимавших активное участие в критике линейно-стадиальных концепций
модернизации, занимает Андре Гундер Франк. Он родился в Берлине, но жил и
получил образование в США, где проникся взглядами упоминавшегося выше П.
Барана. С начала 60-х годов его жизнь и в прямом (продолжительная работа в
Бразилии, Чили, Мексике), и в переносном смысле (объект научных интересов
— данный регион) была связана с Латинской Америкой. В конце 70-х гг.
Г.А. Франк переезжает в Западную Европу, где ведет работу в основном в
университетах Западного Берлина и Амстердама.
Подобно Р. Пребишу, Т. Дус-Сантусу, Р. Марини, Ф. Кардозу и А. Агиляру
А.Г. Франк выступил с защитой и разработкой идеи зависимости. Но существует
определенное различие между его подходом к проблеме и подходом к ней
названных выше исследователей. Все их концепции являются прежде всего
экономическими, и в них рассматривается в основном современное положение
вещей, причем главным образом в Латинской Америке. В ранних работах А.Г.
Франка, таких, как «Развитие недоразвития» (1966) и «Социология развития и
недоразвитие социологии» (1967), вопрос ставится значительно шире. Он
подвергает критике теории модернизации и пытается заглянуть в глубину
истории взаимоотношения ныне развитых стран Запада и недоразвитых
(underdeveloped) стран остальных частей света.[212]
Прежде всего он обрушивается на линейно-стадиальные концепции
модернизации, главным образом на теорию стадий экономического роста У.
Ростоу. Как категорически заявляет А.Г. Франк, выделенные У. Ростоу стадии
совершенно не согласуются ни с прошлой, ни с современной реальностью
недоразвитых стран. Как следует из работы У. Ростоу, он ставит знак
равенства между традиционным обществом и недоразвитым. Недоразвитость у
него — это первоначальная стадия, с которой начинается развитие. Ныне
развитые страны тоже в прошлом были недоразвитыми. Но все это противоречит
фактам.
Сейчас в мире нельзя найти ни одного общества, которое можно было бы
отнести к традиционным. Ныне развитые страны давно разрушили существовавшие
до контакта с ними структуры всех прочих стран, будь они традиционными или
какими-либо другими. Современные недоразвитые общества не представляют
собой традиционных. Не относятся они и ко второй выделенной У. Ростоу
стадии — переходной. В Латинской Америке, например, недоразвитость
существует уже 400 лет, но никакого подъема нет и не предвидится.
Недоразвитость есть следствие эксплуатации ныне недоразвитых стран ныне
развитыми странами. Поэтому последние никогда не были недоразвитыми
(underdeveloped), они были в прошлом лишь неразвитыми (undeveloped).
Недоразвитость не есть ни первоначальное, ни традиционное состояние. Ни
прошлое, ни настоящее недоразвитых стран ни в одном важном отношении не
напоминает прошлое развитых стран.
У. Ростоу и его последователи рассматривают ныне развитые страны так,
как если бы они развивались в изоляции от остального мира. Это совершенно
неправильный подход. Развитость этих стран неотделима от недоразвитости
остальных. «На самом деле, — пишет А.Г. Франк, — экономическая и
политическая экспансия Европы XV века привела к инкорпорации ныне
недоразвитых стран в единый поток мировой истории, который одновременно
породил нынешнюю развитость одних стран и недоразвитость других».[213]
Ныне развитые страны всемерно эксплуатировали ныне недоразвитые страны.
Недоразвитые страны сыграли ключевую роль в финансировании капитализации
ныне развитых стран. Именно в этом заключается основная причина развития
первых и недоразвития вторых. Поэтому для того, чтобы какая-либо
недоразвитая страна прошла стадии роста ныне развитых стран, она должна
найти народы, которые можно эксплуатировать и довести до недоразвитости,
как это делали в прошлом все ныне развитые страны.
Все эти идеи А.Г. Франка были использованы уже упоминавшимся выше
американским ученым И. Валлерстайном, тоже вначале занимавшимся
экономическими проблемами третьего мира, конкретно — Африки.
Последним была создана еще более широкая концепция, касавшаяся мировой
истории в целом. Она получила название мир-системного подхода, или
мир-системного анализа (МСА). После возникновения этой концепции А.Г. Франк
стал ее сторонником и пропагандистом, хотя у него всегда сохранялись
определенные разногласия с И. Валлерстайном.
Взгляды, в известной степени перекликающиеся с мир-системным подходом,
развивались в трудах крупнейшего представителя французской исторической
школы «Анналов» Фернана Броделя (1902— 1985). Чисто внешне родство
идей Ф. Броделя и И. Валлерстайна нашло свое выражение в том, что последний
долгое время занимал должность директора Центра Фернана Броделя по изучению
экономик, исторических систем и цивилизаций при Университете штата Нью-Йорк
(г. Бингемптон). Этот Центр с 1977 г. издает журнал «Ревью» («Review»), в
котором печатаются сторонники мир-системного подхода. Но несмотря на
известное сходство, между взглядами Ф. Броделя и И.Валлерстайна имеются и
определенные различия.
2.10.2. Концепция миров-экономик (Ф. Бродель)
Общим для подхода Ф.Броделя и И.Валлерстайна было выделение единиц
больших, чем социально-исторические организмы, что роднит его с
«цивилизационным подходом». Но в основу выделения этих образований классики
мир-системного подхода клали не культуру, а экономику. А главное, что
отличает этот подход от «цивилизационного», это ориентация на исследование
связей (прежде всего экономических) между обществами, которые входили в
состав такого образования.
Ф. Бродель ввел понятие «мира-экономики» (l'economie-monde),
подчеркивая при этом, что он имеет ввиду вовсе не мировую экономику в
целом. Такая экономика («рынок всего мира») возникла, по его мнению, совсем
недавно. В слово «мир» Ф. Бродель вкладывает понятие самодостаточности,
независимости от других таких же образований. Как пишет он:
«Мир-экономика... затрагивает лишь часть Вселенной, экономически
самостоятельный кусок планеты, способный в основном быть самодостаточным,
такой, которому его внутренние связи и обмены придают определенное
органическое единство».[214]Мирами-экономиками были, например, Финикия, Карфаген, Рим, Индия,
Китай, мир ислама.
Каждый мир-экономика пространственно ограничен и довольно стабилен. Он
всегда имеет свой центр. Им является господствующий город. Центр
мира-экономики может перемещаться, что имеет важные последствия для всей
системы в целом. Центр всегда — «сверхгород», которому служат другие
города. Возможно наличие двух борющихся за лидерство центров. Успех одного
из них приводит к упадку другого.
Пространство мира-экономики делится на несколько зон, образующих
иерархию. «Всякий мир-экономика, — пишет Ф. Бродель, — есть
складывание, сочетание связанных воедино зон, однако на разных
уровнях. В пространстве обрисовывается по меньшей мере три
ареала, три категории: узкий центр, второстепенные, довольно развитые
области и в завершение всего огромные внешние окраины... Центр, так
сказать, «сердце», соединяет все самое передовое и самое разнообразное, что
только существует. Следующее звено располагает лишь частью таких
преимуществ, хотя и пользуется какой-то их долей; это зона «блистательных
вторых». Громадная же периферия с ее редким населением представляет,
напротив, архаичность, отставание, легкую возможность эксплуатации со
стороны других».[215]
Понятие мира-экономики присутствовало уже в работе Ф. Броделя
«Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II» (1949;
перераб. и дополн. двухтомн. издание: 1966; англ. перевод: 1972 —
1973; 1995; русск. перевод: Ч. 1. М., 2002; 4.02.2003), но лишь неявно
(имплицитно). В четкой форме оно появилось в его работах «Динамика
капитализма» (1976; русск. перевод: Смоленск, 1993) и «Материальная
цивилизация, экономика и капитализм. XV—XVIII вв.» (1979; русск.
перевод: Т. 1. Структуры повседневности: возможное и невозможное. М., 1986;
Т. 2. Игры обмена. 1988; Т. 3. Время мира. 1992) В эти книгах он нарисовал
становление и развитие мировой капиталистической системы в XV—XVIII
веках.
2.10.3. Мир-системный анализ (И. Валлерстайн)
Идеи И. Валлерстайна были первоначально изложены в ряде статей. Широко
известны они стали после выхода в свет в 1974 г. его книги «Современный
мир-система I. Капиталистическое земледелие и возникновение европейского
мира-экономики в шестнадцатом веке». За первым томом последовали еще два
(II. 1980; III. 1989) и множество других работ. Именно в них его метод
обрел название мир-системного подхода (перспективы), или мир-системного
анализа.
В отличие от А.Г. Франка и Ф. Броделя И. Валлерстайн ставит самые общие
вопросы методологии исторического исследования. Он подвергает критике
подход к истории, который именует девелопменталистским (от англ.
development— развитие). Согласно этому взгляду, мир состоит из
множества «обществ». Называют эти образования по разному: «государства»,
«нации», «народы», но всегда имеют в виду какие-то «политико-культурные
единицы». Понятие «индивидуального общества» выступает как «базисная
единица анализа». Одни считают, что такие общества развиваются одинаково,
другие полагают, что каждое идет своим собственным историческим путем.
После Второй мировой войны утвердилась перспектива, которую можно
назвать девелопментализмом. Она состоит в том, что все общества вовлечены в
развитие, причем прогрессивное. Все они развиваются параллельными путями и
все они в одинаковой степени способны добиться желаемых результатов.
Одна из этих версий — либеральная, наиболее ярко представленная
работой У. Ростоу «Стадии экономического роста. Некоммунистический
манифест». «Ростоу, — пишет И. Валлерстайн, — рассматривает
процесс изменения как серию стадий, через которые должна пройти каждая
национальная единица. Это стадии, через которые, как полагает Ростоу,
прошла Великобритания. А Великобритания представляет решающий пример, ибо
она есть первое государство, которое вступило на революционный путь,
ведущий к современному индустриальному миру. Отсюда следовало заключение,
что этот путь представляет собой модель, которая должна быть скопирована
другими государствами. Оставалось только анализировать, как происходит
движение с одной стадии на другую, выяснять, почему некоторые нации
движутся медленнее, чем другие, и предписывать (как врачи), что нация
должна сделать, чтобы ускорить процесс «роста».[216]
Другая версия — марксистская. «В социалистическом мире в этот
период, -продолжает И. Валлерстайн, — не появилось книги, равной
работе Ростоу. Вместо нее существовала устаревшая схема эволюционного
марксизма, которая тоже выставляла жесткие стадии, через которые каждое
государство или географическая общность должна пройти. Различия лишь в том,
что эти стадии покрывали длительное историческое время, а страной-моделью
был СССР. Эти стадии известны как рабство-феодализм-капитализм-социализм.
Абсурдность этой жесткой схемы, которая идет от 30-х годов, и ее полную
неприменимость на национальном уровне недавно хорошо показал индийский
марксистский интеллектуал Ирфан Хабиб, который показал не только огромную
значимость понятия «азиатского способа производства», но и нелогичность
настаивания на том, что различные исторические способы извлечения излишка
(прибавочного продукта — Ю.С.) необходимо должны иметь место во всех
странах и следовать в специфическом порядке».[217]
«...Я согласен, — заканчивает автор, — с его (И. Хабиба.
— Ю.С.) фундаментальным положением, что эта версия марксистской
мысли, преобладавшая между 1945 и 1965 гг.. есть «механическое копирование»
либеральных взглядов. В сущности анализ тот же самый, что у Ростоу, кроме
того, что названия стадий изменены, а роль страны-модели перенесена с
Великобритании на СССР. Я называю этот подход девелопменталистской
перспективой, независимо от того, кто ее придерживается — либералы
или марксисты».[218]
Но несмотря на все подобного рода теории, разрыв между «развитыми» и
«развивающимися» обществами не уменьшается, а растет. Все это
свидетельствует, что такой подход не годится и должен быть заменен другим
— «мир-системной перспективой».[219]Эта
новая перспектива медленно прокладывает себе дорогу в научном мнении
начиная с 1960-х годов. У ней нет пока общепринятого названия, ранние
формулировки этого взгляда частичны, путаны и неясны. Но именно она
проявилась в работах Р. Пребиша, С. Фуртаду, Д. Сиеры, А.Г. Франка, Т.
Дус-Сантуса, А. Эммануэля, С. Амина, P.M. Марини, У. Мелотти.[220]
Девелопменталистский подход не только противоречит действительности. Он
совершенно несостоятелен и методологически. Он предполагает создание
«аисторических» (антиисторических) моделей социальных изменений.
Использование понятия «развития» с неизбежностью предполагает выделение
«стадии» в «развитии» социальной структуры. «Решающая проблема при
сравнении «стадий», — пишет И. Валлерстайн, — это определение
единиц, синхронными портретами (или, если желаете, «идеальными типами»)
которых эти стадии являются. И фундаментальная ошибка аисторической
социальной науки (включая аисторические версии марксизма) заключается в
материализации и превращении частей тотальности в такие единицы, и затем
сравнение этих существующих лишь в теории, но выдаваемых теперь за
существующие в цельности, единиц».[221]В целом, И Валлерстайн приходит к выводу,
«что все «идеальные типы» различных версий девелопменталистской перспективы
в одинаковой степени далеки от эмпирической реальности».[222]Поэтому от них нужно полностью отказаться.
Переходя от этих слишком абстрактных рассуждений к более конкретным, И.
Валлерстайн объясняет, почему «национальное государство» нельзя принимать
за единицу истории. Сейчас весь мир образует один-единственный
капиталистический мир-экономику. «Из этой предпосылки следует, что
национальные государства являются не обществами, которые имеют
отдельные, параллельные истории, а частями целого, отражающими это целое. В
той степени, в какой стадии существуют, они существуют для системы как
целого».[223]Поэтому «такой вещи», как «национальное
развитие», не существует, и «истинным объектом сравнения является
мир-система».[224]
И это верно и по отношению к периоду до возникновения капиталистического
мира-экономики. Существовавшие в предшествовавшие эпохи «племена», общины,
так же, как и нации-государства, не были тотальными системами.[225]
Вообще должно быть отброшено предположение, что существует
«общество».[226]Нужна «альтернативная возможность организации
материального мира», нужна иная «единица анализа». Ее и дает мир-системный
подход. «Мир-системная перспектива принимает по контрасту, что социальные
действия происходят в объекте, внутри которого существует разделение труда,
и стремится открыть эмпирически, унифицирован или не унифицирован
такой объект политически или культурно, выяснить теоретически,
каковы следствия существования или несуществования такого
единства».[227]И если даже мы будем говорить о стадиях, то
«это должны быть стадии социальных систем, т.е. тотальностей. А
единственными тотальностями, которые существуют или исторически
существовали, являются минисистемы и миры-системы, а в XIX и XX веках
существовал и существует один единственный мир-система —
капиталистический мир-экономика ».[228]
Наряду с понятием «социальная система» И. Валлерстайн пользуется
понятием «способ производства», имея при этом в виду не столько
производство, взятое в определенной общественной форме, сколько формы
распределения и обмена. В основу своей классификации способов производства
И. Валлерстайн положил представления основателя субстантивистского
направления в экономической антропологии (этнологии) Карла Поланьи
(1886—1964) о трех основных формах «экономической интеграции»:
реципрокации (reciprocity), редистрибуции (redistribution) и рыночном
обмене.
И. Валлерстайн называет все самодостаточные экономические образования
социальными системами. Их он прежде всего подразделяет на минисистемы и
миры-системы.
О минисистемах он пишет меньше всего. Это — очень небольшие
недолговечные автономные образования, которых было необычайное множество.
Они обеспечивали свое существование охотой и собирательством или простейшим
земледелием, и в них существовал реципрокальный, линиджный, или
реципрокально-линиджный (reciprocal-lineage) способ производства. В
минисистемах существовало полное разделение труда и культурное единство. К
настоящему времени минисистемы исчезли. По существу, говоря о минисистемах,
И. Валлерстайн, имеет в виду первобытные общины, являвшиеся
социоисторическими организмами. Таким образом, вся оригинальность подхода
сводится здесь лишь к замене привычной терминологии новой.
Признак мира-системы — самодостаточность. Как подчеркивает И.
Валлерстайн, «мир-система» — не «мировая система», а «система»,
являющаяся «миром». Мир-система — единица с единым разделением труда
и множественностью культур. Существует два вида миров-систем. Один —
с единой политической системой — миры-империи, другой без
политического единства — миры-экономики. Миры-экономики —
нестабильны, они либо исчезают, либо трансформируются в миры-империи.
Миры-империи базируются на способе производства, который автор именует
редистрибутивным, данническим, или редистрибутивно-данническом
(redistributive-tributary).
Миры-империи сравнительно велики по размерам, их было много, но
значительно меньше, чем минисистем. Они долгое время существовали рядом с
минисистемами. Для характеристики миров-империй учеными часто применяется
термин «цивилизация».
Фактически под мирами-империями И. Валлерстайн понимает державы, т.е.
системы, состоящие из господствующего социоисторического организма и
нескольких подчиненных. В результате из его поля зрения выпадают
социоисторические организмы, которые не входили в состав держав. А таких
было большинство в истории человечества. Выпадают, например,
города-государства Шумера, какими они были до возникновения аккадской
державы, полисы архаической и классической Греции. Да и постоянно
приводимый И. Валлерстайном качестве примера Египет в эпоху Древнего
царства никак не может быть отнесен к числу миров-империй. Он был в
культурном отношении однороден.
Но больше всего неувязок получается у И. Валлерстайна с
мирами-экономиками. Как он пишет, миры-экономики коренным образом
отличаются как от минисистем, так и миров-империй и формальной структурой,
и способом производства. Так как в мире-экономике нет единой политической
власти, то перераспределение производственного излишка может происходить
только посредством рынка. Поэтому способ производства в мире-экономике
может быть лишь капиталистическим.[229]
Но сам же он неоднократно подчеркивал, с одной стороны, что
миры-экономики существовали задолго до XVI в., [230]а с другой, что капиталистический
способ производства стал возникать лишь начиная с XVI в.[231]Стремясь найти выход из
положения, И. Валлерстайн в более поздних работах говорит о
«протокапиталистических элементах» и даже «протокапитализме».[232]
Хуже всего у него обстоит со средневековой Европой. С одной стороны, она
была политически раздроблена и поэтому не могла быть мир-империей. С другой
стороны, она не укладывалась и в понятие мира-экономики. В результате И.
Валлерстайн то называет ее просто миром-системой, без отнесения к
определенном виду [233], то заявляет, что она вообще не была никаким
миром-системой.[234]
А там, где он называет Европу просто миром-системой, он определяет эту
систему как редистрибутивную.[235]Тем самым он вступает в противоречие со своим
собственным тезисом, что редистрибуция возможна лишь при наличии единой
политической власти. Чтобы спасти положение, он выступает с утверждением,
что политическое единство возможно не только в высоко централизованной
форме (собственно «империи»), но и в административно крайне
децентрализованной (феодальная форма).[236]
Характеризуя средневековую Европу как редистрибутивный мир-систему, И.
Валлерстайн говорит, что она как раз базировалась на феодальном способе
производства.[237]Но и это не дает выхода из положения. Если в отношении, скажем,
Франции X—XII вв. еще можно говорить о каком-то политическом
единстве, пусть крайне децентрализованном (был король, вассалами которого
считались все крупные феодалы Франции), то ничего подобного нельзя сказать
о Западной Европе в целом, не говоря уже о всей Европе. Да и французский
король в названный период меньше всего мог заниматься редистрибуцией в
масштабе всей страны.
Но как бы то ни было, с XVI в. феодальная Европа трансформируется в
капиталистический мир-экономику. Европейский мир-экономика —
единственный, который выжил: не дезинтегрировался и не превратился в
мир-империю. Развиваясь, он постепенно втянул в себя все существующие в
мире социальные системы без малейшего исключения. Весь современный мир
представляет собой один единственный мир-систему -капиталистическую мировую
экономику. В названной выше многотомной монографии (должны появиться еще
два тома — четвертый и пятый) И. Валлерстайн рисует картину
становления европейской капиталистической системы и ее превращения в
мировую.
Мир-экономика подразделяется на ядро, полупериферию и периферию. Границы
между этими частями относительны. Отдельные государства могут переходить и
переходят из одного подразделения в другое. Ядро мира-системы состоит из
нескольких государств, т.е. фактически социоисторических организмов. Но они
не равноправны. Одно из них является гегемоном. История ядра —
история борьбы за гегемонию между несколькими претендентами, победы одного
из них, его господства над миром-экономикой и последующего его упадка. Но
главное — отношения ядра и периферии. Суть их заключается в том, что
государства ядра безвозмездно присваивают излишек, созданный в странах
периферии.
В применении к современности мир-системный подход И. Валлерстайна
представляет собой одну из разновидностей концепций зависимости (зависимого
развития). Критикуя концепции модернизации с чисто практической точки
зрения, он говорил: «Великая иллюзия теории модернизации состояла в
обещании сделать всю систему «ядром» без периферии. Сегодня вполне
очевидно, что это невыполнимо».[238]
Капиталистический мир-система с неизбежностью поляризован на центр и
периферию, и разрыв между ними не только не уменьшается, а напротив,
непрерывно усиливается. Прежде всего выражается в растущем обнищании
трудящихся масс периферийных стран. «Я думаю, — подчеркивает И.
Валлерстайн, — Маркс оказался прав в одном из самых скандальных своих
прогнозов, от которого впоследствии открестились сами марксисты. Эволюция
капитализма как исторической системы действительно ведет к поляризации и к
абсолютному, а не только относительному обнищанию
большинства».[239]
2.10.4. Мир-системный подход: плюсы и минусы
Если говорить в целом о построениях Ф. Броделя и И. Валлерстайна, то их
ценность заключается в пристальном внимании к «горизонтальным», т.е.
межсоциорным, связям и в стремлении разработать понятия, которые позволили
бы их лучше отразить. Им хорошо удалось показать, что, по крайней мере в
новое время, невозможно понять историю ни одного конкретного, отдельного
общества без учета воздействия на него других таких же обществ, входящих в
одну с ним социорную систему, без учета места, занимаемого им в этой
системе. Исследование системы социоисторических организмов как целого
— необходимое условие понимания развития каждого отдельного общества,
входящего в эту систему. Много интересного было сказано И. Валлерстайном и
мир-системниками о взаимоотношении центра и периферии капиталистической
мировой системы в нашу эпоху.
Но концентрация внимания на межсоциорных отношениях привела и Ф.
Броделя, и в особенности И. Валлерстайна к абсолютизации этих связей. Это
проявилось в преувеличении роли социорной системы и недооценке
относительной самостоятельности составляющих ее социоисторических
организмов. И тот, и другой были склонны к растворению социоисторических
организмов в системе. Абсолютизация межсоциорных, «горизонтальных» связей с
неизбежностью привела не только к отрицанию существования отдельных
конкретных обществ, но и к игнорированию внутрисоциорных межстадиальных,
«вертикальных» связей.
И. Валлерстайн начал с во многом справедливой критики теории стадий
экономического развития У. Ростоу и всех вообще линейно-стадиальных
концепций модернизации, с критики ортодоксального линейно-стадиального
понимания смены общественно-экономических формаций. Это привело его к
теоретическому (но отнюдь не всегда практическому) отказу от понятия
отдельного, конкретного общества (социоисторического организма), от понятия
типа вообще и особенно стадиального типа такого общества, а тем и стадий
его развития, и, в конечном результате — стадий
всемирно-исторического развития.
Крах линейно-стадиальных концепций модернизации и вообще
линейно-стадиального понимания истории был воспринят И. Валлерстайном как
крушение унитарно-стадиального понимания истории вообще. И это случилось
несмотря на то, что И. Валлерстайн знал из статьи И. Хабиба о возможности
не только линейного, но совершенно иного понимание смены
общественно-экономических формаций.
Дальше всего в этом направлении он пошел в книге «Переосмысление
социальной науки: Пределы парадигм XIX века» (1991), в которой прямо
высказался за отказ от понятий развития вообще, прогресса в частности.
И в своей критике понятий развития и прогресса И. Валлерстайн не одинок.
Его взгляды по целому ряду существенных моментов смыкаются со своеобразным
подходом к процессу всемирной истории, который может быть назван
нигилистическим, или антиисторическим. Этот подход противостоит как
унитарно-стадиальному, так и плюрально-циклическому пониманиям истории.
