В 1969 году заканчивался период правления Эдуардо Фрея, претендовавшего на осуществление «революции в условиях свободы» и оставившего Чили долг в 4 млрд. долларов, занятых у американских и европейских кредиторов.

На следующий год должны были состояться новые выборы, а недовольство масс режимом Фрея возрастало.

Чилийские вооруженные силы испытывали определенные экономические трудности. Министр финансов Андрее Сальдивар постепенно сокращал военные расходы. Позднее коллеги обвинили его в том, что из деляческих соображений он поставил под удар режим в целом.

Один из генералов, Роберто Вио, постоянно выдвигал экономические требования. Одна из его жалоб состояла в том, что офицерское казино полка в Антофагасте было построено на 25 человек, а должно было обслуживать.

Второго октября 1969 года генерал Вио направил президенту Фрею обширный меморандум, в котором требовал увеличения военного персонала, ставил вопрос о необходимости закупок за границей снаряжения и жаловался на произвол в распределении материальных средств и на несправедливость при повышении в чинах. Документ заканчивался требованием произвести изменение в высшем командовании армией.

В этот же самый день Вио высказал свои требования генералу Серхио Кастильо, командующему армией.

Через свою агентуру Вио узнал, что канцелярия генерала Кастильо зарезервировала билеты на следующий день для 3 офицеров, направлявшихся в Антофагаст, месторасположение первой дивизии, которой он командовал. Он предположил, что эти трое станут его преемниками.

Вио встретился с министром обороны, но последний его успокоил. Тогда Вио попытался собрать артиллерийских генералов в доме генерала Карвахаля. Однако встреча не состоялась.

В конце концов генерал Кастильо сообщил Вио о его отставке и смещении с поста командира дивизии в Антофагасте. Замена его должна была произойти на следующий день.

Вио воспользовался частным самолетом, чтобы опередить военные власти, которые должны были произвести замену. Из-за неисправности в моторе самолет вынужден был приземлиться в Ла-Серене. Но Вио владело такое нетерпение, что он взял такси, проехал через пустыню и достиг-таки своей цели.

Он тотчас созвал в первой дивизии офицеров, призывая их к неподчинению. Позднее прибыл сменявший его генерал Мандухано с намерением организовать, как обычно, церемонию передачи командования, а нашел воинскую часть готовой к мятежу.

Вио потребовал от Мандухано приказ о снятии его с должности и документы, удостоверяющие полномочия генерала. Так как Мандухано не смог представить такие документы, Вио отказался передать ему дивизию. Этим же вечером в Антофагасте и Каламе проходила демонстрация правых. Некоторые офицеры хотели даже похитить прибывших из Сантьяго генералов.

На следующий день Вио получил приказ командующего: прибыть в Сантьяго. Он повиновался.

Его прибытие в Сантьяго было сенсацией: представители печати, кинооператоры и телекамеры уже ждали его. Генерал Вио направился к себе домой, куда были приглашены командиры многих воинских частей. Здесь состоялись совещания, а в 14 часов 30 минут 21 октября 1969 года Вио принял предложение возглавить мятеж в армии.

В 6 часов утра за ним приехали машины и вооруженный эскорт. Штаб мятежа располагался в полку «Такна», туда Вио и направился. В 6 часов 30 минут он прибыл на место и распорядился объявить тревогу.

Вио через одного из чиновников дворца попросил известить Фрея и правительство, что движение носит не политический характер, а представляет собой профессиональный протест.

Это была первая попытка чилийского фашизма поколебать власть. Вио настойчиво выделял экономические требования армии с целью завоевать авторитет у подчиненных. Это позволило ему также определить обстановку и понять, в какую сторону развивались события и как на это реагировали остальные рода вооруженных сил и другие течения в самой армии.

В 11 часов утра к нему присоединились интендантский батальон и военная академия. Была объявлена тревога и в первой дивизии в Антофагасте.

Фрей направил к Вио своих эмиссаров: сенаторов Фуэнтеальбу и Кармону, отставных генералов, друзей обеих сторон, представителей партий. Вечером начальник гарнизона Сантьяго генерал Ман встретился с Вио.

Во время этих переговоров демонстранты из левых партий и организаций приблизились к стенам расположения полка «Такна», но их обстреляли. Было ранено 10 человек. Этот инцидент еще более усилил напряженность.

Встреча с Маном оказалась безрезультатной, после этого Вио посетил военный врач Патрисио Сильва с полномочиями от Фрея, и соглашение было достигнуто. Согласно Акту «Такны», Вио обещал в дальнейшем признавать власть президента. Ему было сообщено об отставке министра обороны и обещано, что экономические требования армии будут удовлетворены.

На словах Вио было передано обещание Фрея не применять санкций против неподчинившихся, не смещать с постов ни одного из замешанных в мятеже офицеров.

Несколько дней спустя генерал Кастильо был смещен с поста командующего армией и на его место назначен генерал Рене Шнейдер, тогдашний командир полка в Пун-та-Аренасе. Вио был отправлен в отставку несколько позже. Движение осталось в памяти чилийцев под названием «такнасо» [8].

Период своего непопулярного правления Фрей закончил расстрелами рабочих и массовой безработицей. Выборы проходили 4 сентября 1970 года, и на них баллотировались 3 кандидата.

Хорхе Алессандри был представителем самых реакционных кругов чилийской олигархии. Он уже занимал пост президента в период 1958–1964 годов и выдвигался в качестве кандидата Национальной партии. Очень богатый человек, Алессандри был связан родственными узами с самыми денежными людьми в Чили.

Отрицательным фактором для Радомиро Томича, кандидата от официальной правительственной партии — Христианско-демократической, — было падение престижа этой партии за время шестилетнего правления Фрея. Томич в этот период был послом в Вашингтоне.

Наконец, Сальвадор Альенде выступал на выборах во главе коалиции партий, именуемой Народное единство, которая включала в себя социалистов, коммунистов, радикалов и МАПУ (Движение единого народного действия), отколовшееся от христианской демократии.

Для Альенде это была четвертая попытка личного участия в выборах, и политические наблюдатели предполагали, что он займет второе после Алессандри место.

Прадед Сальвадора Альенде, Рамон Альенде Гарсес приходился братом Грегорио Альенде Гарсесу, начальнику охраны освободителя Чили Бернардо О' Хиггинса. Рамон воевал в составе подразделения «гусары смерти» и участвовал под командованием Боливара в боях при Бойака и Карабобо. «Все мы — американцы», — часто шутил он. Сын Рамона Альенде Гарсеса — Рамон Альенде Падин, — которого прозвали «красный Альенде», был деканом медицинского факультета Чилийского университета и основателем госпиталя «Сан-Висенте». Он ненавидел церковников, яростно выступал против мракобесов. Радикал и масон, он основал первую в Чили светскую школу и издавал газету «Народный путеводитель».

Избранный депутатом, а позднее и сенатором, он отказался от парламентских прав, вступил в армию во время Тихоокеанской войны и уехал на фронт в составе знаменитой седьмой пехотной части. Война дала ему возможность осуществить свою идею создания военно-медицинской службы в армии.

Его сын Сальвадор Альенде Кастро стал адвокатом, который придерживался в идеологии левых традиций «красного Альенде». Он женился на Лауре Госсенс Урибе, из французской семьи.

Сальвадор Альенде Госсенс родился 26 июня 1908 года в Сантьяго. Ему исполнилось только 8 месяцев, когда его отец решил перебраться в Такну, а позднее в Икике, где благодаря селитре состояния наживались быстро.

Жена префекта полиции Икике, очень симпатизировавшая малышу, заметила его смышленость и посоветовала родителям отправить мальчика учиться в Сантьяго.

Сальвадор Альенде приехал в столицу и поступил в Национальный институт, но оставался там недолго. Его отец по конкурсу получил должность адвоката в суде Вальдивии и перебрался в этот город со всей семьей, в которой было еще трое детей: Лаура, Альфредо и Инее. Во время выборов Альенде Кастро поддержал кандидатуру популистского политика дона Артуро Алессандри, и власти заставили его уйти с должности. Семья покинула отель «Шустер» в Вальдивии, и для нее начался период финансовых затруднений. Сальвадор Альенде, вспоминая потом об этом времени, отмечал, что отец постоянно повторял фразу, усвоенную от «красного Альенде»: «Самое важное — оставаться верным своим идеалам».

Дон Артуро Алессандри победил на выборах, и адвокат Альенде Кастро обосновался в Вальпараисо нотариусом, но не вошел в правительство, приходу которого оказал столь существенную помощь.

Там, в одном из домов по улице Сан Игнасио, прошла юность Сальвадора Альенде, который в дни тоски часто вспоминал о событиях того времени, оказавших большое влияние на его последующую жизнь.

В медицинском училище Альенде был избран председателем Медицинского центра и заместителем председателя Федерации студентов. Для продолжения учебы он перебрался в столицу, тогда как вся семья оставалась в Вальпараисо.

Государственный переворот, осуществленный Мармадуке Грове 4 июня 1932 года и приведший к установлению недолговечной социалистической республики, стал для Альенде первой пробой сил в политической борьбе: он призвал студентов медицинского факультета присоединиться к движению. Поэтому позднее его арестовали и отправили в школу карабинеров, где он был изолирован и предан военному суду.

В это время его отец находился при смерти и ему разрешили повидаться с ним. Альенде привезли под охраной только для того, чтобы сын присутствовал при смерти отца. Как он неоднократно говорил позднее, в этот момент он поклялся «бороться за свободу народа, за благосостояние угнетенных и за установление социальной справедливости».

На следующий год он вступил в Социалистическую партию и создал партийную организацию в Вальпараисо. У власти в это время стоял дон Артуро Алессандри, тот Алессандри, который был другом отца Альенде, но который теперь, повернув вправо, уже не пользовался демагогией предыдущих лет и сомкнулся с олигархией. Альенде был арестован и отправлен в порт Кальдера. Вскоре после того, как он вышел оттуда, его избрали депутатом в правительство. С победой Педро Агирре Серды на выборах 1938 года во главе союза коммунистов, социалистов и радикалов левые силы получили первую после неудачной попытки Грове реальную власть.

В этом же году Альенде знакомится с Ортенсией Бусси, которая станет его женой и матерью трех его дочерей: Кармен Пас, Беатрис и Марии Исабель.

В конце 1938 года Агирре Серда назначает его министром здравоохранения. Альенде тридцать лет. Свою деятельность он направляет на искоренение социальных болезней, и в частности на уничтожение последствий голода.

После смерти Агирре Серды (1941 г.) Альенде в 1942 году занимает пост генерального секретаря Социалистической партии.

В 1945 году его избирают сенатором от Чилое, Айсена и Магальянеса. В 1952 году он впервые выдвигает свою кандидатуру на пост президента. В этом же году он представляет в конгресс проект закона о национализации меди, основного богатства страны. На выборах побеждает генерал Ибаньес. Позднее Альенде избирается сенатором от Тарапака и Антофагаста.

В 1958 году он вновь выдвигает свою кандидатуру на пост президента, но побеждает Хорхе Алессандри. В 1964 году Альенде участвует в президентских выборах во главе союза левых партий — ФРАП, — на которых побеждает Эдуардо Фрей. В 1969 году Альенде вновь избирают сенатором от Чилое, Айсена и Магальянеса.

Такова была его политическая карьера до 1970 года, когда он вновь участвует в выборах.

За двадцать пять лет своей деятельности сенатором Альенде объехал весь мир, изучая и сравнивая методы правления и социальные режимы. В его доме хранились многие произведения искусства, приобретенные в этих поездках. Его коллекция старинных глиняных изделий, включавшая многие предметы доколумбового периода, была отменной; собрание картин — обширным и хорошо подобранным: картины мексиканца Сикейроса, кубинца Портокарреро и эквадорца Гуаясамина соседствовали на стенах его дома, олицетворяя синтез латиноамериканской культуры.

Альенде хорошо понимал юмор и умел шутить. Во время предвыборной кампании с ним беседовал журналист «Эрсильи», часть этого диалога мы приводим здесь.

— Если бы Вы должны были определить себя одним словом, каким было бы это слово?

— Социалист.

— Если бы Вы родились в средние века, как Вы думаете, какова была бы Ваша профессия или занятие?

— Обвиняемый инквизицией.

— Кто был, по Вашему мнению, первым политиком в истории?

— Ева.

— Если бы можно было стать обладателем трех качеств современного политика, то какие из этих качеств Вы бы выбрали и чьи?

— Цельность характера, человечность и исключительную скромность Хо Ши Мина.

— Как Вы думаете, в политике более эффективна благодарность или убеждение?

— Убеждение... убежденного.

— Как Вы думаете, какое место в Чили подходит идеально для работы, отдыха или смерти?

— Любое место соответствует обстоятельствам, в которых каждый живет или думает жить. Для работы, вне сомнений, «Ла Монеда».

— Каков, по Вашему мнению, идеальный избиратель?

— Тот, кто голосует за Альенде.

— Что Вы думаете о бюрократии?

— Я должен был бы вручить Вам свой ответ через канцелярию на бумаге с печатью и в трех экземплярах.

— Из набившего оскомину рая и ада своих отношений с конгрессом что бы Вы предпочли?

— Чистилище.

— Какая, на Ваш взгляд, самая положительная и какая самая отрицательная черта современной молодежи?

— Наиболее положительная черта — мятежность. Наиболее отрицательная — конформизм, соглашательство.

— Какие из реформ в истории человечества Вас больше всего восхищают?

— Осуществленные христианством и социализмом.

— Какой факт из военной практики Вас больше всего восхищает?

— Победоносное сопротивление Вьетнама.

В своих речах Альенде подчеркивал, что приход к власти его правительства станет подготовительной базой для последующего правительства, которое проложит путь к социализму. Альенде никогда не утверждал, что его пребывание у власти неизбежно приведет к установлению социализма. Тем не менее предвыборный период был особенно ожесточенным. Правые широко использовали пропаганду, развязали новую кампанию террора, похожую на ту, которая была во время предыдущей предвыборной борьбы против Альенде. Матерям говорили, что в случае его победы у них отнимут их детей для того, чтобы отправить на Кубу. Ремесленников и людей свободных профессий, семьи средних слоев убеждали в том, что победа Альенде приведет к тому, что голытьба сможет выбирать для своего жилья понравившиеся ей дома, как это было сделано на Кубе во время проведения «городской реформы».

Это наступление пропаганды достигло таких масштабов, что палата депутатов приняла решение провести расследование ее происхождения. Тогда же было выяснено, что существовала некая мистическая компания ЕИС («Европейская институтская система»), выдававшая себя за организацию, специализировавшуюся на изучении общественного мнения. Ее связывали с европейским «Общим рынком», хотя это предположение было опровергнуто самой ЕИС. Ходили слухи, что некоторые прогнозы, в частности об отрицательных для Альенде результатах выборов, исходили от этой ЕИС.

Парламентская комиссия, продолжив расследование, выяснила, что ЕИС — это якобы Европейский институт социальных исследований с местонахождением в Каракасе. Но никто не смог понять, что делали представители этого института в столице латиноамериканской страны. Тогда попросили посольство Чили в Венесуэле выяснить это, и оказалось, что института с таким названием в стране не существует.

Реакционный журналист Рафаэль Отеро, начальник отдела обслуживания ассоциированных журналистов, который был связан с посольством Соединенных Штатов в Чили, заявил в комиссии, что действительно проводился какой-то опрос, но он не может «в силу профессионального секрета» назвать организацию, проводившую этот опрос, как он утверждал в журнале «Эрсилья» № 1833 от 11 августа 1970 года.

Но в те же дни из архивов агентства «Андальен», расположенного на восьмом этаже здания по улице Театиноса, 251, были извлечены документы и тайно отправлены журналистам Хосе Гомесу Лопесу и Еухенио Лира Масси, которые сделали их достоянием гласности.

В одном из списков агентства «Андальен» были упомянуты в качестве источников финансирования этой пропагандистской кампании, развязанной правыми, 6 крупных промышленников и торговых фирм. И один из самых крупных жертвователей был обозначен просто под именем Чарли. Его взнос достигал двух с половиной миллиона эскудо.

В «Андальене» фабриковалась большая часть материалов для террористических кампаний, проводимых двумя организациями, именуемыми «Молодая Чили» и «Организация действий женщин Чили». Некоторые психологи подтвердили в комиссии, что развернутая этими организациями пропаганда ставила своей целью вызвать панику среди населения, вывести его из равновесия.

Хотя парламентская комиссия ничего не смогла выяснить, кроме имени мистического Чарли, который давал деньги на пропаганду против Альенде, было ясно, что за всем этим стоит Центральное разведывательное управление Соединенных Штатов Америки.

Выборы проходили 4 сентября 1970 года, в них приняли участие три с половиной миллиона чилийцев. Альенде победил, набрав 1 070 159 голосов, за ним следовал Алессандри с 1 031 159 голосами. На третьем месте был Томич, набравший 821 801 голос. По конституции при таком распределении голосов конгресс в своем полном составе должен был назначить президента.

То, что произошло в те дни, отлично описал журналист Аугусто Оливарес (он героически погиб при защите «Ла Монеды») в статье, опубликованной в октябре 1972 года:

«4 сентября вечером Альенде, политик опытный, был уверен, что набрал большинство. В своих апартаментах в центре Сантьяго его противник Хорхе Алессандри тоже ждал результатов. Приближенные к правительству Фрея, ответственные за проведение избирательной кампании лица мучались разного рода сомнениями. В министерстве внутренних дел были уверены, что Альенде получил большинство, и основное сомнение состояло в том, что следовало ли ввиду текущих или готовящихся планов признать этот факт.

Командующим войсками провинции Сантьяго был генерал Камило Валенсуэла, замешанный в гибели командующего армией; он знал о заговоре против Альенде, во главе которого стоял Роберто Вио.

Именно к Камило Валенсуэле обратился штаб по проведению предвыборной кампании Альенде вечером 4 сентября за разрешением на марш и демонстрацию, чтобы отметить победу Народного единства. Валенсуэла колебался, но в конце концов дал разрешение.

В правительственном дворце и в окружении Алессандри настроение было противоположное обстановке в штабе Альенде.

Министерство внутренних дел не передавало окончательных результатов, и в штабе Алессандри росло убеждение, что Хорхе Алессандри Родригес потерпел поражение. Сам же Алессандри в окружении нескольких родственников находился в своих апартаментах перед радиоприемником.

В то время как Альенде собрался с руководителями партий Народного единства для разработки тактики на время назревавших событий, Алессандри ждал информации.

Об этом я узнал от Серхио Онофре Харпы, председателя ультрареакционной Национальной партии. Харпа сказал мне, что вечером министр внутренних дел врач Патри-сио Рохас, из демохристиан, но прежде всего проамериканец и доверенный человек Фрея, вызвал Алессандри и сообщил ему, что он ненамного опережает Альенде. Харпа добавил, что Алессандри позвонил ему в штаб партии, чтобы рассказать о сообщении Рохаса, на что один из руководителей Национальной партии ответил, что информация ложная, поскольку победил Альенде.

Этот рассказ Харпы потом подтвердился в ходе расследования, проведенного в кругах, близких к Фрею и Алессандри.

Тщеславный Алессандри пришел в бешенство. Он отругал своих близких за ложь, в которую они его втянули, и заявил, что никогда не хотел быть кандидатом.

На следующий день вся страна узнала, что победителем стал Альенде.

Этой же ночью народ, движимый чувством всеобщего ликования, стихийно собрался на одной из главных улиц Сантьяго — проспекте О' Хиггинса. Именно здесь родился обычай подпрыгиванием выражать свою поддержку Народному единству: «Кто не прыгает — тот враг!» И можно наблюдать огромную толпу, подпрыгивающую, как дети. Вскоре после полуночи напротив здания Федерации студентов собралась огромная толпа. Отсюда вновь избранный президент обратился к народу. Он подчеркнул важность одержанной победы: «Я хочу указать на исключительную историческую важность того, что вы сделали, разгромив высокомерных владельцев денежного мешка, несмотря на их давление и угрозы, лживую пропаганду, кампанию террора, клеветы и злобы. И если народ способен на такое, то он в силах понять, что, только больше трудясь и больше производя, мы сможем добиться того, чтобы Чили как страна развивалась, чтобы мужчины и женщины нашей родины, каждая семья имели подлинное право на труд, на жилье, на охрану здоровья, образование, отпуск, культуру, отдых... Создадим революционное правительство...»

И, заключая свою первую речь, Альенде позволил себе лирическое отступление:

«Люди, конец этой недели станет праздником по всей стране, и все мы от Арики до Магелланова пролива, от наших гор до берегов океана будем вести один огромный хоровод как символ радости в честь нашей победы».

Позднее, в 1972 году, журналист Джек Андерсон, поддерживающий тесные связи с ЦРУ, опубликовал некоторые документы, относящиеся к вмешательству Соединенных Штатов во внутренние дела Чили. Благодаря этому разоблачению стало яснее все случившееся в те первые часы, все масштабы заговора против Альенде и Народного единства, участие в нем Фрея и открытое вмешательство крупнейших консорциумов, вроде «Интернэшнл телефон энд телеграф».

Промышленный и торговый гигант ИТТ, объявивший в первые же дни Народного единства войну Чили, имеет экономические интересы в 67 странах и является крупнейшей корпорацией Соединенных Штатов. Помимо США, ИТТ контролирует капиталовложения, которые достигают 2,2 млрд. долларов, принадлежащих 200 подконтрольным фирмам.

Деятельность ИТТ охватывает главным образом телефон, телеграф и радио, а также производство оборудования для этих отраслей. Но она также распространяется на электронику, деревообрабатывающую промышленность, производство стекла и искусственного волокна, хлеба, автомашин, вооружения, на страховое и гостиничное дело, на космическое ракетостроение и многие другие отрасли.

Во время вьетнамской войны ИТТ продавала Пентагону оружие на сумму 240 млн. долларов ежегодно.

Необычайна тенденция ее роста. С 1960 по 1970 год она поглотила 100 новых корпораций и увеличила свои капиталовложения с 81 174 млн. долларов до 6,5 биллиона [9].

В момент избрания Альенде, т. е. в 1970 году, ИТТ получала в год 350 млн. долларов ежегодно чистой прибыли за вычетом всех расходов.

Президент ИТТ Гарольд Дженин субсидировал предвыборную кампанию республиканской партии и Ричарда Никсона. Только для проведения конференции партии накануне выборов в 1972 году Дженин передал 400 тыс. долларов. В Чили ИТТ владела компаниями «Компаниа де телефонос», «Стандарт электрик», сетью отелей «Шератон», «Электромарт С. А.», «Элл америкэн каблес энд радио», «ИТТ комуникасионес мундиалес» и фирмой по изданию телефонных справочников с капиталом в 108 млн. долларов.

Первый документ ИТТ, помеченный 14 сентября 1970 года, т. е. десять дней спустя после победы Альенде на выборах, представлял собой докладную записку, подготовленную двумя сотрудниками ИТТ — Дж. Д. Нилом и У. Р. Мэрриамом, в которой первый из них описывает свою встречу с Питом Вейки, помощником Генри Киссинджера по латиноамериканским делам. Он объяснил Вейки, какие были предприняты шаги для объединения всех американских компаний, имеющих инвестиции в Чили, в их борьбе против предвыборной кампании Альенде. Нил выражает Вейки обеспокоенность ИТТ за свои капиталовложения в Чили, а тот объясняет ему в ответ всю сложность ситуации для Соединенных Штатов.

Второй документ, более обширный и более содержательный, помечен 17 сентября 1970 года. Он подготовлен Холом Хендриксом и Робертом Бэррелезом из отдела международных связей ИТТ и адресован Е. Дж. Джеррити. Содержание его в сжатом виде изложено ниже:

1. 15 сентября посол Эдвард Корри получил от президента Никсона полномочия сделать все возможное для того, чтобы не допустить прихода Альенде к власти, за исключением действий, подобных действиям в Доминиканской Республике, то есть прямой высадки морской пехоты.

2. Речь шла о так называемой «формуле Алессандри», по которой кандидат подал бы в отставку, если бы конгресс в полном составе избрал его, что привело бы к объявлению новых выборов, на которых кандидатом, конечно же, выступил бы Фрей. Согласно меморандуму, сторонники Фрея и Алессандри оказывали давление на парламентариев в пользу этой формулы, а оба (Фрей и Алессандри. — Прим. перев.) «подталкивались» правительством Соединенных Штатов. В своем анализе авторы не исключали возможность определенного кровопролития, поскольку Народное единство уже объявило о своей решимости вести борьбу до полной победы.

3. Ставился вопрос о том, способна ли чилийская армия противостоять вооруженному конфликту, и цитировались слова посла Корри, который расценивал вооруженные силы этой страны как «часть, состоящую из игрушечных солдатиков». Давались заверения, что американский военно-промышленный комплекс гарантирует полное материальное и финансовое обеспечение чилийской армии в случае вооруженного столкновения.

4. В отношении Фрея в документе сообщалось, что на одной частной встрече в Винья-дель-Мар он сказал американскому резиденту и Алессандри, что «необходимо помешать приходу Альенде к власти». В документе отмечалось, что Фрей, однако, держится в стороне от публичной драки и не проявляет смелости в столкновениях. Меморандум рекомендовал в отношениях с Фреем подогревать его гипертрофированное тщеславие и стремление остаться еще на шесть лет на посту президента. Это может «придать ему твердость, необходимую для принятия решения». Посол Корри, утверждалось в документе, «не оставлял Фрея в покое ни на минуту, говоря ему, чтобы он был мужчиной». В документе утверждалось, что формула Алессандри имела поддержку Фрея, который видел и утвердил ее текст до того, как он был предан гласности.

Фрей не опроверг этих утверждений, когда в марте 1972 года секретные документы ИТТ были опубликованы.

5. Родственник Алессандри и его компаньон по делам Артуро Матте заявил 13 сентября представителям ИТТ, что он предложил Фрею сформировать военное правительство. Это был «намек на необходимость организовать переворот». Матте спекулировал на возможности каких-то действий со стороны генерала Вио, в то время находившегося уже в отставке, но заявил, что Шнейдер угрожал расстрелять Вио, если он будет замешан в этом деле. Фрей, говорил Матте, был очень озабочен тем, чтобы не навредить своей репутации, его беспокоило также и то, что он мог превратиться в латиноамериканского Керенского, как говорили бразильцы. Матте передал агентам ИТТ, что гарантия Фрею полной поддержки со стороны Соединенных Штатов может помочь осуществлению планов.

6. Поспекулировав на тему о национализации американской собственности в Чили, меморандум заканчивался некоторыми рекомендациями о действиях частного характера. Была выражена просьба увеличить число объявлений в правой газете «Эль Меркурио» и вновь направить на радио и телевидение 20 комментаторов, оплачиваемых финансовыми группами Матте и Эдвардсов. Службе информации Соединенных Штатов (ЮСИС) предлагалось, чтобы она проинструктировала «Эль Меркурио» о содержании ее передовиц, а также мобилизовала бы европейскую печать на публикации о «бедствиях, которые падут на Чили, если Альенде победит в этой стране».

Этот меморандум руководителей ИТТ свидетельствовал о тесных связях между Фреем и американским правительством, растущем беспокойстве последнего и его намерениях вмешаться в это дело.

«Формула Алессандри», о которой шла речь в меморандуме, сработала 9 сентября, когда было опубликовано заявление потерпевшего поражение кандидата, в котором он благодарил своих сторонников за поддержку и заключал:

«В случае, если конгресс в полном составе изберет меня, я подам в отставку, что позволит провести новые выборы. Я заранее, уже сейчас категорически заявляю, что в этих новых выборах я ни в коем случае участвовать не буду».

По чилийской конституции, если на президентских выборах ни один из кандидатов не собрал более половины голосов, конгрессу принадлежало право на совместном заседании сената и палаты депутатов назначить президентом одного из кандидатов. Традиционно конгресс всегда избирал того, кто получил больше голосов, независимо от того, сколь бы мало ни было это преимущество. Заявление же Алессандри свидетельствовало о желании нарушить эту традицию для того, чтобы предоставить для Эдуарда Фрея возможность стать президентом.

23 сентября 1970 года министр финансов при Фрее, фашист Андрее Сальдивар, выступил с речью по радиотелевизионной сети. Речь была организована правительством, и в ней он утверждал, что победа Альенде означает экономический хаос. Он сказал, что на 14 сентября банковские вклады уменьшились на 920 млн. эскудо, а из сберегательных касс изъято 340 млн. эскудо. Центральный банк, продолжал он, выбросил в обращение 780 млн. эскудо для того, чтобы не допустить «парализации страны». Монетный двор уже не успевал печатать бумажные деньги, и были размещены заказы на печатание бумажных денег за границей, что предполагало скорую девальвацию эскудо. Сальдивар утверждал также, что уменьшились капиталовложения, что налицо падение спроса, поскольку возросла безработица.

Все это происходило всего лишь десять дней спустя после избрания Альенде.

Тотчас распространилась паника, которая охватила буржуазию и многие семьи из средних слоев и подтолкнула их к выезду из страны, к продаже своей собственности, к изъятию вкладов в банках, к замораживанию капиталовложений.

Сальдивар действовал не от себя лично. В эти дни в Вашингтоне обсуждался план экономического давления на Альенде, план, который был обнародован в одном из секретных документов ИТТ.

В меморандуме, направленном 29 сентября Е. Дж. Джеррити Гарольду Дженину, высшему авторитету в иерархической верхушке ИТТ, первый информировал о том, что он тайно принял эмиссара Вашингтона, который сообщил об оценке обстановки, данной высшим представителем власти в Соединенных Штатах, и о плане действий, основанном на экономическом давлении.

В соответствии с планом должна была быть приостановлена поставка в Чили запасных частей, в силу чего все быстрее выходило бы из строя установленное иностранными фирмами оборудование. Одновременно предполагалось приостановить отправку почтовых переводов, банковских перечислений и перевод других видов ценностей. Планировалась также задержка с поставками товаров. Отзывались все специалисты и отменялись всякие соглашения на будущее. Если какая-то компания, действовавшая в Чили, могла закрыть свои двери, она должна была сделать это. На кредитные компании и сберегательные учреждения оказывалось давление с целью заставить их нарушить режим своей работы, что вызывало недовольство населения. Целью Вашингтона было создание в Чили резкого экономического спада.

Очевидно, Сальдивар и его шеф Фрей получили определенные инструкции в американском посольстве, и речь, вносившая панику, составляла часть этого плана.

Фрей испытывал типичные для него слабость и колебания. В меморандуме Хендрикса Бэррелезу от 29 сентября сообщалось о доверительном разговоре Фрея с некоторыми из своих министров о том, что он готов быть свергнутым в результате военного переворота. Это «освобождает его от любых подозрений в участии в перевороте, который в свою очередь сверг бы и Альенде». В этом документе рекомендовалось «быть очень осторожным для того, чтобы, — повторяю, — нас открыто не связали ни с какой оппозицией Альенде».

Это утверждение было странным, поскольку 10 сентября 1970 года ЦРУ создало в Чили движение «Патриа и Либертад», поставило во главе его темного адвоката по имени Пабло Родригес, который получал средства для своей организации в одном учреждении с местопребыванием в Буэнос-Айресе. Задача «Патриа и Либертад» состояла в организации сил, противостоящих Альенде, и объединении местных фашистских элементов.

Были организованы вооруженные группы, которые тренировались в стрельбе, отрабатывали приемы пользования различными видами оружия и нападения без оружия. Задача их состояла в блокировании рабочих поселков и убийствах тех, кто попытался бы протестовать против готовящегося переворота.

«Патриа и Либертад», трезво оценивая необходимость связи с общественностью, организовывала публичные акты, в том числе и марши вдов борцов за демократию. На митинге, состоявшемся 23 сентября на Национальном стадионе, адвокат Родригес сказал своим сторонникам: «Свободу мы будем отстаивать не государственным переворотом, а взрывом патриотизма... мы выйдем на улицы...»

В меморандуме от 29 сентября Бэррелез, оценивая обстановку, выражал неуверенность в том, что избрание Альенде в конгрессе можно было бы заблокировать. Продолжалось и давление на Фрея в целях подготовки и осуществления переворота, и одновременно провоцировались левые силы, с тем чтобы возможная их вооруженная реакция создала бы условия для военного вмешательства. Наконец, продолжалась экономическая блокада.

И это еще в то время, когда Альенде не вступил на пост президента.

30 сентября Нил направил личное и конфиденциальное послание У. Р. Мэрриаму, в котором определял свою тактику следующим образом:

«... я полагаюсь на такое давление, которое потребует прекращения помощи, и {жду} указаний американским представителям в международных банках о необходимости голосовать против или воздерживаться при голосовании, когда речь идет о предоставлении займов Чили». Вслед за этим он напоминает, что с 1961 по 1968 год Соединенные Штаты передали Чили 3 136 400 долларов в качестве средств на оплату борьбы против марксизма.

Девятого октября 1970 года У. Р. Мэрриам информирует Джона Маккони, бывшего шефа ЦРУ и одного из руководителей ИТТ, о том, что во время завтрака состоялась встреча с представителем ЦРУ, который сказал ему, что необходимо продолжать оказывать давление по торгово-экономической и финансовой линии, и сообщил, что администрация Никсона будет продолжать «очень жесткую линию», если Альенде будет избран. И как только будут осуществлены первые экспроприации, все каналы помощи и займов Вашингтоном будут закрыты.

Агент ЦРУ говорит о надеждах на резкий экономический спад и вооруженное вмешательство как средство против Народного единства и упоминает о скрытых усилиях, предпринимаемых для организации банкротства одной–двух самых крупных страховых и кредитных компаний, что должно вызвать банковскую панику и закрытие ряда заводов и фабрик.

15 октября Нил направляет Мэрриаму докладную записку, в которой информирует его о разговоре, состоявшемся у него с послом Корри, сообщившим ему, что уже удалось получить для Чили 30 млн. долларов по курсу дня (это спустя сорок один день после избрания Альенде). Корри излагает мысль о том, что есть возможность разорвать отношения с Альенде, но что он выступает за альтернативу сосуществования с ним, придерживаясь при этом твердой линии, стараясь не умиротворять его, а торговаться при каждой возможности.

Переговоры Альенде с умеренными кругами христианской демократии приносят свои результаты, и 9 октября 1970 года правящий совет партии выносит решение о том, чтобы поддержать его своими голосами на совместном заседании конгресса. Это означает полный крах «формулы Алессандри». Для того чтобы помешать любым путем вступлению Альенде на пост президента, надо было прибегнуть к крайним мерам. ЦРУ приказывает генералу Вио начать подготовку к проведению операции похищения наиболее высокопоставленных чинов армии с целью обвинить затем в их исчезновении левые силы и тем самым вызвать вмешательство военных. Планы следующих друг за другом похищений носят название: «Альфа», «Бета», «Гамма» и «Дельта».

Первый из планов, план «Альфа», ставил целью похищение командующего армией генерала Рене Шнейдера.

16 октября Хендрикс направляет Джеррити меморандум, часть которого мы дословно приводим ниже:

«Возможности для государственного переворота невелики, но существуют... Ключевой фигурой этой возможности является бывший бригадный генерал Роберто Вио... Вио уже готовился начать такое движение неделю назад... На прошлой неделе Вашингтон передал ему инструкцию отступить. Впечатление было такое, что не все еще должным образом готово... и что надо было немного остудить Вио и оставить все до лучших времен... Наши эмиссары сказали ему, что он начал шевелиться слишком рано и что его провал мог бы стать чилийским Кочинос. Чтобы отложить операцию, Вио сообщили, что он получит материальную помощь и поддержку Соединенных Штатов и других стран в последующей операции».

В доме под номером 1410 по улице Диагональ Ориенте, где проживал Вио, стали проводиться первые сборища, которые затем были перенесены в деловые оффисы и специально арендованные апартаменты. В группу входили 34 человека, и ее цель состояла в том, чтобы создать такое положение, которое привело бы к государственному перевороту и военной диктатуре.

В соответствии с планами ЦРУ и американского правительства заговорщики должны были организовать восстание армейских и флотских частей в Вальпараисо, а генерал Вио — принять на себя командование одной из воинских частей в Сантьяго.

Группа заговорщиков вступила в контакт с начальником гарнизона в Сантьяго генералом Камило Валенсуэлой и с командующим первой морской зоной в Вальпараисо вице-адмиралом Уго Тирадо. Оба выразили согласие принять участие в реализации этих планов.

Как отмечалось в судебном деле на процессе, проходившем в сентябре 1972 года, группа заговорщиков получила предложение на получение 500 автоматов из Аргентины. Им также должны были поставить оружие из Панамы, а для этого использовалась скрытая посадочная площадка, подготовленная в районе Мелипилья-Сан-Антонио.

Были созданы две вооруженные группы. Одна — с целью наблюдения за Левым революционным движением (МИР) [10] и подавления его, а другая — для сопровождения и охраны генерала Вио.

В районе Лагуна-Верде, сразу же за тоннелем Ла-Прадо на шоссе Сантьяго-Вальпараисо, заговорщики организовали учебные стрельбы.

Вслед затем начались покушения, которые ставили своей целью создать обстановку неспокойствия в национальном масштабе, что облегчило бы государственный переворот.

18 сентября 1970 года имела место провалившаяся попытка взорвать Торговую биржу. 7 октября хотели взорвать мост на пересечении Авениды Матта и Панамериканского шоссе. Этому помешал нараставший поток автомашин.

26 сентября с помощью короткого замыкания повредили опору высоковольтной линии вдоль южной части Панамериканского шоссе. Почти одновременно имел место саботаж на электроподстанциях в Сан-Педро и Серро-Навиа. В этот же день была взорвана бомба на огромном рынке «Алмак» на улице Витакура.

В тех же целях, чтобы возложить ответственность за террористические акты и беспорядки на левые силы, была создана организация, которая называлась «рабоче-крестьянская бригада». Газета «Эль Меркурио» от 27 сентября приписала обстрел одной автомашины марки «фиат» этой «рабоче-крестьянской бригаде». Позднее группа заговорщиков призналась, что планировала печать брошюры с различными лозунгами и дезинформацией, а затем обвинить в происходящем революционные силы.

Пятого октября была взорвана передающая станция девятого телевизионного канала. На протяжении месяца произошло 20 взрывов и около 30 ложных тревог. С 3 по 10 октября преступность возросла, был зарегистрирован 21 террористический акт. Самым тяжелым из них был взрыв бомбы на бензохранилище в гражданском пассажирском аэропорту в Пудауэле.

В доме № 122 по улице генерала Дель Канто полиция обнаружила 8 октября портфель, принадлежащий некоему Эрвину Роберту, в котором находились 15 динамитных зарядов, 9 алюминиевых детонаторов со шнурами и 5,5 метра бикфордова шнура.

Между тем разворачивался план «Альфа». За генералом Шнейдером было установлено наблюдение, и регистрировались все его передвижения, несколько раз его сопровождали от дома до здания министерства обороны.

На улице Трайген, № 2348, был подготовлен дом, куда после похищения должны были отвезти генерала Шнейдера. Подготовили парализующий газ в флаконе с пульверизатором, соответствующую ткань, хлороформ, резиновые перчатки, вату и бинты, молотки и радиоаппаратуру.

19 октября была предпринята первая попытка, когда генеральский корпус давал обед в честь командующего в официальной его резиденции. Но генерал уехал на своей частной автомашине марки «опель» вместо официальной машины «мерседес-бенц», которую ожидали заговорщики.

20 октября была сделана вторая попытка, они ждали выхода Шнейдера из министерства обороны, расположившись вблизи площади Бульнес. Но поскольку скорость «мерседеса» была большая, а движение интенсивное, они потеряли его из виду.

Вио приказал, чтобы не позднее утра 22 октября план «Альфа» был осуществлен, в противном случае от него надо отказаться.

21 октября была проведена генеральная репетиция похищения в районе Лос-Доминикос, недалеко от Сантьяго; проверили план действий в миниатюре, используя игрушечные автомашины.

22 октября 1970 года в 7 часов утра заговорщики собрались в северной части проспекта Америко Веспучо.

Одна из машин марки «пежо» белого цвета расположилась на пересечении улиц Мартин-де-Самора и Феликс -де-Аместа, с тем чтобы увести в сторону все движение и избежать тем самым постороннего вмешательства.

Синий «додж» двигался по улице Мартин-де-Самора, он должен был отвезти генерала на улицу Трайген, как только его свяжут.

Два человека в джипе «виллис», вооруженные пистолетом «стар» 9 миллиметров, самозаряжающейся винтовкой «гаранд», пистолетом «лючер» и автоматом, ждали на улице Сориа, в нескольких метрах от улицы Мартин-де-Самора, с тем чтобы следовать за машиной генерала и, как только ее заставят остановиться, ударить в заднюю часть и заставить шофера Шнейдера выйти из машины.

Машина «пежо» голубого цвета расположилась на улице Феликс-де-Аместа, недалеко от улицы Мартин-де-Самора, она должна была не допустить вмешательства посторонних.

На углу улицы Мартин-де-Самора и проспекта Америко Веспучо — месте, которое было выбрано для осуществления похищения, — у светофора, без машины, находился Хайме Мельгоса, вооруженный пистолетом «кольт» 45-го калибра. В его задачу входило приемами каратэ обезвредить шофера генерала.

Невдалеке от Мельгосы, и тоже без машины, находился Марио Берриос, в задачу которого входило отогнать «мерседес» и оставить его подальше от места похищения, как только генерал будет перенесен в голубой «додж».

Самой важной машиной в заговоре был бежевый «таунус» под номером ДДР-67, в котором находились Хуан Бульнес, племянник сенатора, представителя Национальной партии Франсиско Бульнеса, а также братья Хулио и Дьего Искьердо и Карлос Сильва Доносо. Они должны были связать генерала веревкой, накрыть голубым плащом, с тем чтобы его не опознали, и перенести в голубой «додж», который должен был отвезти его в дом на улице Трайген.

Недалеко от выбранного места находились также еще 2 человека, без машины, один с пистолетом «астра», другой с пистолетом «люгер», у них не было определенных задач, они просто подстраховывали на непредвиденный случай и прикрывали всю операцию.

Напротив дома Шнейдера его выхода ожидал Хорхе Медина, он должен был вытащить свой платок и высморкаться. Этот условный знак был сигналом начала операции.

Около восьми часов утра генерал Шнейдер вышел из своего дома и сел в «мерседес» на заднее сиденье справа. Как только «мерседес» начал двигаться по улице, автомашина «фиат», дежурившая поблизости, пристроилась впереди и как бы вела его на протяжении всего пути, на наружном зеркале ее был прикреплен белый платок.

Во время движения по улице Мартин-де-Самора к проспекту Америко Веспучо впереди «мерседеса» втиснулся белый «форд-фалькон». Когда пересекли улицу Сориа, позади «мерседеса» пристроился джип «виллис». Немного спустя к нему присоединился голубой «додж». Задействованные в операции машины выполняли каждая свою задачу, когда у проспекта Америко Веспучо шофер «мерседеса» вынужден был остановиться. В этот момент джип «виллис» ударил его сзади.

Мельгоса, находившийся на этом углу, приблизился к «мерседесу». Два других типа молотками разбили стекло задней левой дверцы машины.

Бульнес и братья Искьердо подъехали на «таунусе» и молотками разбили стекло задней правой дверцы «мерседеса». Генерал Шнейдер сразу среагировал и вытащил свой пистолет «стар» 6,35-мм калибра, чтобы защищаться, но в этот момент выстрелил Мельгоса и ранил генерала в правую руку. В тот же миг все, кто окружал «мерседес», начали беспрерывно стрелять вовнутрь машины.

После стрельбы заговорщики стали беспорядочно разбегаться. Шофер генерала тотчас завел машину и на большой скорости направился в военный госпиталь.

Как рассказывает Аугусто Оливарес в статье, о которой мы упоминали, вечером 22 октября Альенде, находившийся в своем доме по улице Гуардиа Вьеха, был взволнован сообщением о случившемся. Около полуночи к нему приехал доктор Гасмури, его сосед и один из хирургов, оперировавших Шнейдера. Он объяснил Альенде, что надежд на спасение нет. «Разорвана печень», — пояснил он. Генерал получил две раны в область живота, произошло сильное внутреннее кровоизлияние. Несколько дней спустя, 25 октября 1970 года, он скончался.

Как раз накануне, 24 октября, конгресс, собравшийся в полном составе, объявил Сальвадора Альенде избранным президентом Чили. Свершилось то, чего так боялись ИТТ, ЦРУ, госдепартамент и национальная буржуазия.

Демохристианская партия согласилась поддержать Альенде в конгрессе с условием добавить к конституции страны статус о гарантиях. Речь шла о документе, гарантирующем сохранность институтов буржуазного государства и самого государства. Политическая платформа, приведшая Альенде к власти, не содержала в себе никаких мер, направленных против существующих порядков, и требования демохристиан были приняты. Сохранялись политические партии, собственность крупного капитала на средства массовой информации, университетская и профсоюзная автономия, традиционное частное образование и вооруженные силы.

Президент Никсон, публично выражая возмущение и недовольство новым правительством, не счел нужным направить традиционную поздравительную телеграмму по случаю избрания Альенде президентом. Одновременно на самом высоком уровне завершалась подготовка планов саботажа, направленных против правительства Народного единства.

В секретном меморандуме Е. Дж. Джеррити на имя Гарольда Дженина 20 октября 1970 года предлагалось рассмотреть план античилийских действий с Киссинджером, с заместителем государственного секретаря Майером и, наконец, с государственным секретарем Роджерсом и самим президентом Никсоном.

23 октября вице-президент ИТТ Уильяме Мэрриам направил в Белый дом Генри Киссинджеру специальный доклад о необходимости пересмотра латиноамериканской политики Соединенных Штатов. В отношении Чили доклад предлагал: от Альенде надо потребовать быстрой уплаты в твердой валюте компенсации за любую экспроприацию, которая будет проведена, а в случае неповиновения прекратить все кредиты и займы международных и американских частных банков. Доклад советовал оказывать на Альенде «всевозможное давление».

На этот скандальный документ о вмешательстве Киссинджер ответил письмом от 9 ноября 1970 года на бланке Белого дома, в котором дословно писал:

«Я изучил его (доклад) тщательно и передал сотрудникам моей рабочей команды, которые занимаются латиноамериканскими проблемами. Эти ваши идеи и рекомендации — большое подспорье для нас, и мы, конечно, будем иметь их в виду».

---

Предыдущая | Содержание | Следующая